Глава 38. Неоспоримое доказательство

Эмиль проводил Полину взглядом и грустно усмехнулся. Она выскочила из конюшни так быстро, будто за ней гнался, по меньшей мере, голодный тигр. Еще ни одна девушка не поступала вот так: не сбегала от его поцелуев, не пыталась спрятаться от его внимания. Всегда было с точностью до наоборот.

Вот вроде бы только что узнал, что никакого парня у Полины на данный момент нет

— все в прошлом, но почему—то складывалось ощущение, что сегодняшний разговор их сильно отдалил. От досады и разочарования руки сжимались в кулаки. Эмиль так тщательно готовил конную прогулку. Представлял во всех деталях. Заводился от предвкушения. И все сорвалось. Но даже черт бы с ней, с прогулкой, ему просто хотелось быть рядом с Полиной. Не важно, чем заниматься, просто видеть ее милые ямочки на щеках, когда она улыбается, ловить то смущенный, то возмущенный взгляд, слушать мягкий смех и гневные тирады.

Эмиль вышел из конюшни и направился во дворец. Очень подмывало нагло заявиться к Полине в комнату и сказать, все как есть. Что, во—первых, ему убить хочется этого ее Константина, пусть даже они уже и расстались, но только за одно то, что мысль о нем не выходит у Полины из головы. Что, во—вторых, ему постоянно хочется быть с ней рядом и, в—третьих, он не собирается больше давать ей сбегать. Она, конечно, может резонно возразить, что Эмиль сам первый был против того, чтобы у них завязался служебный роман. На что он ответит, что как раз таки и не хочет служебный роман, а хочет чего—то большего. Пока Полина будет думать, что возразить, он начнет действовать, и тогда уже она точно не найдет ни одного аргумента против. Потому как Эмиль давно заметил, что поцелуи одинаково сильно срывают крышу им обоим, что бы там Полина не говорила.

Вдохновленный мысленной победой он взлетел по ступенькам дворца и уже был настроен осуществить свой план, когда в кармане запиликал мобильный. Звонок с Земли.

— Приветствую, — раздался голос партнера по бизнесу.

Василий был немного взволнован. Сделка, которую они готовили на протяжении нескольких месяцев, внезапно оказалась под угрозой срыва.

— Вмешались конкуренты. И заказчики начали колебаться, — вкратце описал ситуацию партнер. — Ты там как? Уже уладил свои дела в Норвегии? Можешь завтра вернуться? Нужна твоя помощь.

Вернуться Эмиль не пообещал. Однако попытался разрулить ситуацию на месте. Несколько напряженных телефонных разговоров — и часть вопросов удалось утрясти.

— Дальше сам, — распорядился Эмиль.

На улаживание проблемы ушло три часа. За это время он успел остыть. И это хорошо. Поговорит с Полиной спокойно. Обойдется без угроз в адрес злополучного Константина.

Тпрулина долго отмывалась от грязи. Ей казалось, что она просто пропиталась запахом конюшни. Терла себя мочалкой с остервенением и страшно злилась на Краслера. Ну, какой из него папарацци? Настоящий охотник за сенсацией должен в любую дыру пролезть ради жареных фактов, должен не на миг не выпускать из поля зрения заданный объект, боясь прозевать, что—то любопытное. А этот ходит не спеша по резиденции в модном костюмчике и только фотиком щелкает. Сегодня под корытом Тпрулина даже испытала злорадство, что дизайнерские шмотки Краслера пострадали. Вряд ли их химчистка спасет. Она уже успела убедиться, какой невероятной стойкостью обладает «аромат» конского навоза.

А заодно убедилась и еще в одном факте. Полностью полагаться на Краслера нельзя. Надо самой проявить инициативу и что—то нарыть. Иначе нафантазированная сладкая картина мести так и останется фантазией. А сама Тпрулина уже не сможет отмыться от славы отвергнутой девушки Эмиля. Нет. Этого она не допустит. Все должны узнать, что принц ее не отвергал. Он вынужден был сделать предложение другой, только потому, что та использовала низкий и отвратительный приемчик — привязать парня к себе ребенком.

Как только Тпрулина малость просохла после душа, сразу направилась к Полине. Принцесса еще вчера собиралась познакомиться с ней лично, но Эмиль не дал — видите ли, его невеста спала. Но сегодня Тпрулина добьется своего. План был таков — втереться в доверие девчонки и попробовать пробить на откровенность. Глядишь, эта дурочка сама выложит историю своих отношений с Эмилем.

Комнату Полины на этот раз никто не охранял. Внутри оказалось пусто. Тоже не плохо. Тпрулина решила пошарить, нет ли там чего интересного, чего—то такого, что доказывает беременность Полины.

Долго искать не пришлось. Улика нашлась на самом видном месте. Тпрулина даже поверить не могла такой удаче. На прикроватной тумбочке лежали детские носочки. Совсем крошечные, явно рассчитанные на новорожденного. И связаны, по всему видно, только что. Об этом не трудно было догадаться по остаткам пряжи, которая лежала тут же. Последние сомнения насчет беременности невесты Эмиля развеялись, и от сердца сразу отлегло. Все это время Тпрулина терзалась мыслью, что ее предпочли какой—то невзрачной финтифлюшке. Но теперь окончательно уверилась, что принца вынудили так поступить обстоятельства. А значит, корона самой сексапильной и неотразимой девушки Апасии по—прежнему принадлежит Тпрулине.

Она выскочила из апартаментов со скоростью пули. Нужно было срочно найти Краслера, пока Полина не вернулась. Пусть журналист увидит все собственными глазами и быстренько садится за статью.

Она позвонила ему по телефону. К счастью, корреспондент после инцидента в конюшне домой не уехал. Переоделся в машине в чистое, и готов был к новым приключениям. Сказал, что всегда имеет при себе сменку — работа обязывает. Однако зол был на Тпрулину как собака за то, что пришлось битый час проваляться под корытом, слушая о премудростях изготовления гумуса. Поначалу даже отказывался явиться туда, куда она его звала.

— Я нашла кое—что интересное, — пришлось принцессе приоткрыть карты, чтобы журналист не артачился, — неоспоримые доказательства беременности.

Через несколько минут Тпрулина и Краслер уже были внутри комнаты Полины.

— Ну и где твои неоспоримые доказательства? — корреспондент шарил по сторонам пристальным взглядом.

— Вот, — Тпрулина подвела его к тумбочке.

— Хм, вяжет детские носочки на досуге. Ну—ну. Любопытное хобби, — глаза Краслера загорелись.

— А что я тебе говорила? — торжествующе произнесла принцесса. — Надеюсь, успеешь состряпать статью к завтрашнему выпуску. Представляешь, какой фурор произведет твой репортаж, если появится на страницах журнала ровно в день праздника? Гостям будет, о чем посплетничать.

Тпрулина злорадно хохотнула. Представила себе эти пересуды.

— Нет, для статьи этого пока мало, — разочаровал Краслер. — Надо копать дальше.

— Да куда уж дальше? Неужели тебе не очевидно, что девчонка беременна?

— Мне, может, и очевидно, но редактор вряд ли разрешит поставить в свежий выпуск журнала статью с такими скандальными фактами, не имея доказательств. Не забывай, речь не об очередной знаменитости—однодневке шоу—бизнеса, речь о королевской семье. А что я приведу в качестве доказательств? Фото пинеток?

Тпрулина ядовито глянула на Краслера и выругалась такими словами, которые принцессы не то что говорить, даже слышать не должны.

Ровно посредине ее трехэтажной фразы дверь распахнулась и на пороге показалась не хозяйка комнаты, а гораздо хуже — Эмиль. Его недоуменный взгляд за секунду сделался гневным:

— Тпрулина, что ты тут делаешь? А вы, вообще, кто такой? — принц просканировал Краслера с головы до ног. — Немедленно — вон!

— Я корреспондент, — невозмутимо произнес просканированный. — У меня есть разрешение находиться на территории резиденции и собирать материалы для репортажа о подготовке к празднику урожая. Вот, — протянул он бумажку, вынутую из кармана пиджака.

— Хотите сказать, вам позволено заходить в личные покои членов королевской семьи?! — Эмиля возмутила наглость корреспондента. — Вон! — повторил он. — И позаботьтесь, чтобы я вас больше на территории резиденции не видел. За непрофессиональное поведение вы лишены аккредитации. Позвать охрану, или сами удалитесь?

Повторять не пришлось. Продолжать испытывать терпение принца Краслер не решился. Вышел из комнаты. Тпрулине нужно было успеть с ним поговорить, пока охрана не вышвырнула его за ворота, поэтому принцесса придумала быструю отмазку для Эмиля:

— Зашла к Полине. Хотела познакомиться. А тут этот журналюга—нахал шарится. Вот и сказала ему пару ласковых. Ну, ты наверно часть фразы слышал. Но раз Полины пока нет, я пойду. Попозже загляну.

Не дожидаясь реакции Эмиля, Тпрулина выскочила за дверь.

Глава 39. Часть 1. Инцидент

Полина подходила к дверям мастерской со смутным беспокойством. Для чего Вернандина вызвала ее к себе? Скорее всего, для откровенного разговора. Значит, опять придется изображать перед ней нежные чувства по отношению к Эмилю. А чувства, после сегодняшнего разговора с боссом, были далеко не нежные. Противоречивые и бурные. И Поля не была уверена, что ей хватит выдержки не дать им вырваться на свободу.

Однако стоило Полине переступить порог мастерской, волнение удивительным образом улеглось. В комнате было уютно и тепло. И пахло лимоном и мятой. За окном умиротворяюще синели горы и пестрел осенний лес. Вернандина сидела в кресле совсем не страшная, и нисколечко не чопорная, какой она бывала во время обедов и ужинов, а такая домашняя, простая, с ласковой улыбкой на лице.

— Обещанный подарок готов, — Фрея поднялась и подошла к столику, на котором аккуратно расправленный лежал свитер крупной вязки. — Не желаешь примерить?

— Конечно, — губы расплылись в ответной улыбке.

Полина уже и забыла, что Вернандина собиралась связать ей свитер. И глядя на теплую красивую вещичку ручной работы, Поля вдруг поняла, что ее сильно тронула забота Фреи.

Обновка пришлась в пору. Трикотаж мягко обтянул фигуру, подчеркивая все достоинства. А уж как было уютно в нежных объятиях пушистой шерсти! Полине не захотелось снимать свитер. Решила так и остаться пока в обновке.

— Спасибо, — выдохнула благодарно.

Вечерами без такой одежки бывает очень прохладно. А на сегодняшний вечер как раз намечен поход с Флидой на репетицию группы Кассандра, которая пройдет под открытым небом.

Вернандина видела искреннюю радость гостьи и довольно улыбалась.

— А еще я распорядилась приготовить нам мятный чай, — Фрея пригласила к столику, который был накрыт для чайной церемонии.

Так вот почему в комнате пахло мятой — аромат исходил от чашек, манящих клубами пара. Рядом с чайным сервизом в плетеных корзиночках лежали миниатюрные шоколадные пирожные. Каждое украшено маленькой коктейльной вишенкой. Соблазнительная картинка.

Вернандина и Поля расположились по разные стороны столика и принялись чаевничать. Фрея расспрашивала гостью о ее впечатлениях об Аласии, и Полина не скупилась на восторги. Она окончательно расслабилась — поняла, что в планах Вернандины нет никаких каверз. Фрея не собирается вести беседу о Полининых чувствах к Эмилю и выводить ее на чистую воду. Поля с удовольствием делилась тем, как ей нравится природа Аласии и доброжелательные обитатели резиденции. Рассказала даже о недавней экскурсии на конюшню и красавице Каролине.

— А еще Эмиль познакомил меня с малышкой Азилизой. Такая милашка, — улыбнулась Поля и отправила в рот очередной кусочек пирожного.

И вот в тот момент, когда лакомство таяло во рту, и от нежного сливочношоколадного вкуса Полина пришла в полное блаженство, неожиданно прозвучал вопрос, который застал врасплох:

— Поля, дорогая, скажи, что этот плут тебе пообещал?

Вернандина лукаво улыбалась. Полина еще не успела уточнить, что Фрея имеет в виду, как она продолжила:

— Что он пообещал тебе за роль его невесты?

Поля залпом выпила остатки чая и самым убедительным голосом, на какой только способна, заверила:

— Я настоящая невеста. У нас настоящие чувства.

Проницательный взгляд Вернандины говорил, что она знает всю правду. Поле можно не стараться продолжать спектакль.

— Чувства у вас настоящие, но появились они недавно. Можно сказать, на моих глазах. Я не слепая, — в голосе Вернандины не было и намека на укор. Она продолжала улыбаться.

Под теплым взглядом мудрых глаз Полина не могла больше притворяться. Поняла, что не сможет сказать ни единого слова лжи. Признания полились сами собой. Поля рассказала как на духу, с чего все началось, и чем все должно завершиться.

— Если бы я продержалась до конца, если бы вы не догадались, что я не настоящая невеста, то Эмиль назначил бы меня замдиректором, — закончила Полина свой рассказ. — Ну, а раз наш спектакль раскрыт, то должности мне не видать, но я рада и тому, что мне посчастливилось побывать в Аласии и познакомиться со столькими замечательными людьми.

— Значит, должность замдиректора? Ох, и плут, — покачала головой Вернандина. — Стоило бы проучить прохвоста, но да, ладно, прощу по той причине, что влюблен. И, кстати, кто тебе сказал, что должность ты не получишь? Получишь. Мы не будем говорить Эмилю, что я обо всем догадалась.

Поля с минуту осмысливала сказанное.

— Спасибо… вы так добры, — только и нашла, что ответить, собирая в кучу разбежавшиеся мысли. — Только насчет Эмиля… насчет его чувств… боюсь, вы ошибаетесь.

— Я не слепая, — усмехнулась Вернандина.

Она хитро прищурилась и лаково похлопала гостью по руке.

— Ладно, ступай.

Поля поднялась и словно в трансе направилась к двери. Удалось Вернандине удивить. Догадалась же о спектакле, но вместо того, чтобы устроить разнос, пообещала не выдавать. Почему так добра?

— И да, — Фрея остановила Полину на пороге фразой, от которой моментально вспыхнули щеки, — с детьми не затягивайте. Я уже так давно мечтаю о правнуках.

Поля вернулась к себе в полном смятении. Она даже не сразу заметила, что пинеток на тумбочке уже нет. Но когда обнаружила сей факт, очень обрадовалась. Выходит, Флида забрала их и отправилась в гости к знакомой. А раз так, то возможно через часик—полтора вернется. Полине хотелось побыстрее увидеть подругу. Узнать, подошел ли призентик малышке или поговорить о чем—нибудь другом. О чем угодно, только чтобы последняя фраза Вернандины, почему—то заставляющая сердце трепетать, поскорее вылетала из головы.

Ждать пришлось не так уж и долго. Примерно минут через сорок Флида влетела в комнату. Причем, влетела как метеор. Захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной, как будто, кто—то гонится за ней и может в любую секунду ворваться внутрь.

— Что случилось? — Полина подскочила к принцессе.

— Опять чуть не столкнулась в коридоре с Тпрулиной, — тяжело дыша, объяснила подруга. — Еле успела спрятаться у тебя.

Флида смогла немного успокоиться, только когда шаги, раздающиеся за дверью, смолкли.

— Надо что—то с этим делать, — Поля усадила дрожащую подругу на диванчик.

— Что? — вскинула на нее несчастные глаза Флида.

Они уже не первый раз говорили на эту тему. И Полина повторила то же самое, что советовала во время прошлой беседы:

— Тебе нужно снова становиться принцессой. Хватит уже носить прикид горничной.

— Ой, нет, Поль, — покачала головой Флида. — Не сегодня.

Тот же самый ответ подруга дала и в прошлый раз. Полина догадывалась, почему она не решается раскрыться. Боится, как отреагирует на такую метаморфозу Кассандр. Конечно, принц будет, мягко говоря, удивлен. Но Поля была уверена, что это удивление не убьет зарождающиеся чувства, как того опасается Флида.

— Завтра на праздник приедет много гостей. Некоторые из них тебя знают, ты сама говорила. От всех одновременно все равно не сможешь прятаться.

— Не смогу, — грустно кивнула Флида. — Завтра придется быть в образе принцессы. А сегодня еще пока побуду горничной.

— Один день ничего не решает, — снова попыталась убедить подругу Полина. — Только лишний риск попасться на глаза Тпрулине.

— Понимаешь, Поль, — Флида начала нервно теребить диванную подушечку, — сегодня вечером репетиция группы Кассандра. И он пригласил меня на нее. Никого не приглашал, а меня пригласил. Потому что доверяет. А если он узнает, что все это время я ему лгала, он и видеть меня не захочет. И вышвырнет с репетиции.

— Не вышвырнет, — авторитетно заявила Полина.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Я вот тоже сегодня призналась кое в чем Вернандине и думала она меня вышвырнет, а она не вышвырнула, а наоборот, такое сказала, что я до сих пор в шоке.

— Правда? Так ты все рассказала Вернандине?

— Рассказала, и, как видишь, до сих пор жива.

Флида посмотрела удивленно, будто то, что Полина цела и невредима действительно было чудом. Поля воспользовалась реакцией подруги, чтобы додавить:

— Вот, правда, Флид, лучше иди прямо сейчас к Кассандру и все ему расскажи. У тебя гора с плеч упадет. Не нужно будет больше прятаться от Тпрулины.

— Поль, у меня духу не хватит.

— Хватит. Я тебя провожу до самой комнаты Кассандра и впихну внутрь. А дальше тебе уже деваться будет некуда.

Флида колебалась.

— Идем, — Поля потянула ее за руку. — До репетиции осталось не так и много времени, а вам с Кассом нужно успеть поговорить.

Решимость возымела действие. Подруга сдвинулась с места. Вот так, на буксире, и была доставлена до комнаты Кассандра и, пока не пришла в себя, препровождена внутрь. Когда дверь за Флидой закрылась, Поля вздохнула с облегчением. Почему— то появилась уверенность, что подруга справится. Полина уже не раз убеждалась, что робкая принцесса на самом деле сильна духом и в критических ситуациях ведет себя героически.

Покрутившись в коридоре минут десять и, удостоверившись, что Флида не предпринимает попыток к бегству, Поля с чувством выполненного долга пошла в свою комнату. Будет дожидаться подругу там. Не сомневалась, что принцесса заскочит к ней рассказать, как прошел непростой разговор.

И действительно через полчаса дверь с грохотом распахнулась. Правда, на пороге стояла не принцесса, а Тамара, запыхавшаяся и красная как рак.

— Там такое!!! — заорала она страшным голосом. — Бежим скорее!

Поля подскочила на ноги и кинулась вслед за помощницей босса.

— Какое? — спросила на бегу.

— Сейчас увидишь, — запыхавшись, ответила Тамара, заворачивая в крыло, где располагалась комната Кассандра.

Глава 39. Часть 2. Инцидент

До начала репетиции оставалось полчаса, когда Флида заскочила в комнату. Кассандр сидел за синтезатором спиной к двери, но все равно сразу понял, что это она. Несколько решительных шагов, а потом гостья остановилась. В комнате стало так тихо — Кассу казалось, он слышит ее взволнованное дыхание. Отчего она замерла? Думает, не сбежать ли?

Кассандр развернулся, поднялся и подошел очень—очень медленно, как будто сделай он любое неосторожное движение — и она упорхнет. Нет, не упорхнула — подняла на него свои огромные глаза и вдруг выдохнула:

— Прости. Я тебя обманула.

А потом заговорила быстро—быстро, словно боялась, что если остановится, уже не сможет сказать все, что считает нужным.

— На самом деле я не Флида. Ну, то есть не совсем Флида. Мое полное имя — Кларисса—би—Пленафлида. И я принцесса.

В широко распахнутых бесконечно виноватых глазах сверкнули слезинки. Кассандр аж задохнулся от нахлынувших на него эмоций, утонул в нежности — незнакомом щемящем чувстве, которое вызывало желание прижать ее к себе. Она была такая искренняя, такая трогательная в своем раскаянии. Ей казалось, она открыла великую тайну, призналась в страшном грехе. Да Касс давным—давно уже понял, что она принцесса. С того самого момента, как увидел ее за инструментом. В ней было столько изящества и величия, хватило бы на десяток королевских особ. Да и сказать по правде, горничная из нее совсем никакая, вернее, до невозможности милая в своей неловкости. Разве можно поверить, что ей знакома подобная работа?

Она дальше рассказывала скороговоркой о том, почему разгуливала по дворцу в наряде прислуги, и о том, как пряталась от троюродной сестры Тпрулины, чтобы не стать героиней чудовищных слухов, а еще о том, почему, несмотря на это, не решалась вернуться к своему настоящему облику.

Она уже столько всего сказала, а он пока не выдавил из себя ни единого слова. Не мог. Боролся с желанием губами снять слезинки с ее глаз. Что за странные мысли? Кассандр не узнавал себя. Рядом с ней он становился другим. Одним своим чистым взглядом ей удавалось усмирить его внутренних демонов.

— Я знал… — сказал он, наконец. — Знал, что ты принцесса.

Голос звучал хрипло и, кажется, немного напугал ее. Напугать — это последнее, чего хотел Касс. В мыслях было совсем другое. Он честно сдерживал желания, но не смог — все—таки осторожно коснулся губами краешка ее глаза. Она не отпрянула. Только тихо выдохнула и замерла. И одного этого робкого согласия было достаточно, чтобы Кассандру снесло крышу. Он надеялся, что поцелуй получится нежным. Он и был поначалу нежным, но в голове мутилось от сладости ее мягких губ, и Касс выпустил на свободу все, что бурлило внутри, все что будоражило и жгло, чтобы сгореть вместе с ней.

Кларисса закрыла глаза. Вернее, они закрылись сами собой от переизбытка чувств. Никогда в жизни она не ощущала ничего подобного. Поцелуй Кассандра был таким же, как его музыка: тягучим и нестерпимо жгучим, заставляющим ее трепетать и забыть обо всем, как будто ничего в мире больше не существовало.

Касс бы наверно и не услышал стук в дверь, если бы Кларисса не вздрогнула. Она отпрянула и прошептала смущенно:

— К тебе кто—то пришел. Я пойду.

Касс с трудом восстанавливал дыхание, глядя, как она подбегает к двери, чтобы выскользнуть поскорее. Он так старался не спугнуть эту кроткую птичку, но нашелся кто—то другой, кто сделал это за него. Ему убить хотелось непрошенного гостя. Кто там? Эмиль? Не мог прийти в другое время?

Но на пороге появился не брат — Тпрулина. Кларисса, выскакивая из комнаты, столкнулась с ней нос к носу. На лице вновь прибывшей удивление просуществовало недолго — через секунду губы кривила ядовитая улыбочка.

— Кларисса, дорогая, как рада тебя видеть, — с притворным радушием произнесла Тпрулина. — А я все сомневалась, ты это или не ты несколько раз проскакивала мимо меня с метелкой и шваброй. Оказывается, все—таки ты. Так мило, что Вернандина вошла в твое положение — позволила поработать у нее горничной. Что, дела у отца совсем плохи? А я—то надеялась, это только слухи, что все идет к банкротству. Ну, хоть Фрея хорошо платит? Хватит, чтобы купить что—то приличное к празднику? А то я могу одолжить что—нибудь из своего гардероба.

Кассандр видел, как с каждым словом Тпрулины Кларисса становится все бледнее. Ее голова была гордо поднята, но он чувствовал, как тяжело ей дается сохранять спокойствие. Руки зачесались выдворить куда подальше ядовитую принцессу. Кинувшись к двери, чтобы выполнить намерения, он вдруг заметил, что за спиной Тпрулины стоит какой—то типчик с камерой и бесцеремонно снимает Клариссу. Не тот ли это скандальный репортер, о котором рассказывал брат? Касс почувствовал, как в нем закипает ярость. Прощелыга потерял всякую меру. Не удалось накопать что—то на невесту Эмиля, решил выбрать себе другую жертву? Мечтает прославиться, утопив во лжи это кроткое беззащитное создание?

— Камеру, — с трудом сдерживая гнев, рыкнул Кассандр. — Немедленно.

Папарацци и не подумал выполнить требование. Он сделал несколько шагов назад, развернулся и помчался прочь. Пытается сбежать вместе со снимками, которые разместит в своей желтой газетенке? Это окончательно вывело Касса из себя. Он догнал журналюгу в два прыжка. Руки сами сжались в кулаки…

Полина вслед за Тамарой свернула в крыло, где располагалась комната Кассандра. Первое, что увидела — сидящего на полу мужчину с разбитым носом. Рядом крутилась Тпрулина, пытаясь его поднять. Она злобно шипела, что кое—кто пожалеет о том, что сделал. В полуметре валялась разбитая вдребезги камера, из чего Поля сделала вывод, что типчик, которого обхаживает Тпрулина, возможно и есть скандальный репортер, о котором предупреждал Эмиль.

Бледная как мел Флида, стояла, прижавшись к стене. Рядом Кассандр с таким свирепым выражением лица, какого Поля до сих пор еще не видела. Его правая рука была в крови. Картина случившегося начала прорисовываться.

— Что тут происходит? — Полина не узнала голос Вернандины, неожиданно появившейся в коридоре. Отчеканенные слова были произнесены с таким холодом, что по телу пошли мурашки.

Типчик мгновенно подскочил на ноги. Даже помощи Тпрулины не понадобилось.

— Я корреспондент, готовлю репортаж о празднике.

— А кое—кто тут занимается рукоприкладством, мешая профессиональной деятельности, — доложила Тпрулина, кивнув в сторону Кассандра.

— Разве вы не были лишены аккредитации? — проигнорировав ее слова, спросила Вернандина корреспондента. Под ее пронзительным взглядом, тот осел и неловко начал пятиться к стене. — Как вы снова оказались на территории резиденции? По словам охраны этому поспособствовала Тпрулина. Это так? Я отдала распоряжение, чтобы ни один, ни другой больше не допускались на территорию ни под каким предлогом. Препроводите господ на выход, — кинула она двум охранникам, что подоспели к месту инцидента.

Тпрулина настолько была ошарашена тем, как развиваются события, что смогла только беспомощно пробормотать: — Но мои вещи…

— Я отдам распоряжение прислуге, чтобы ваши вещи собрали и отправили вам вдогонку. Счастливого пути.

Поля пребывала в шоке от того, какая огромная разница была между двумя Вернандинами: той, что несколько часов назад поила ее чаем, и той, что сейчас улаживает инцидент.

Охранники незамедлительно приступили к выполнению распоряжения, и через минуту ни Тпрулины, ни корреспондента уже и видно не было.

— Вами, Кассандр, я тоже недовольна, — холодно бросила Фрея. — Учитесь контролировать эмоции. Не забывайте, вы не только музыкант, но еще и принц.

Вернандина, наверно, была права, но все равно Полина испытывала радость, что Касс не сдержал эмоций. Да она бы сама полезла в драку, если бы кто—то посмел обидеть подругу. Кстати, Тамара была точно такого же мнения.

— Вот это я понимаю! Вот это мужчина! — постоянно повторяла она, когда после инцидента они втроем собрались в комнате Полины, и Флида начала делиться подробностями.

Рассказ подруги подтвердил то, о чем Поля и так догадалась. Журналист и Тпрулина вдвоем набросились на Флиду, но кое—кто помешал их планам.

— Девочки, вы бы видели, как Кассандр разозлился, когда корреспондент не захотел камеру отдавать.

— Да. Хотели бы на это посмотреть, — кивнула Тамара. — В особенности, как принц врезал промеж глаз тому, кто на это так настойчиво напрашивался.

— Я думаю, Кассандр не хотел промеж глаз, — отчаянно замотала головой Флида. — Просто собирался камеру из рук выбить. Но журналист ею махал, поэтому первый удар и пришелся не совсем по камере, — пояснила принцесса.

Полина хоть и не видела кульминационного момента, но не была так уверена, что Касс метился исключительно в камеру.

— А был еще и второй удар?! Ммммм… — простонала Тамара. — Вот это я понимаю! Вот это страсть! Вон как любимую защищал! — а потом добавила сквозь зубы: — И без всякого зелья. Не то что некоторые — способны на чувства только под воздействием кирпичного яда.

— Кстати, — вдруг просияла Флида. — Забыла рассказать. Гамлет зелье не пил.

— А кто? Кассандр? Или Эмиль? — напряглась Полина.

— Да не переживай, — махнула рукой Тамара. — Какой Эмиль? Именно Гамлет. Что ж я не почувствовала, что ли?

— Да нет, девочки, никто не пил, — возразила Флида. — Сегодня на вечерней планерке управляющий отчитывал всех работников резиденции. Говорил, чтобы тщательнее следили за свежестью продуктов и напитков. Сказал, что заходил вчера в районе обеда в мужскую раздевалку проверить, все ли в порядке, не нужна ли уборка, и обнаружил там бутылку воды. Что—то его в этой бутылке смутило. И не зря. Проверил, а вода—то просроченная. Я сразу догадалась, про какую бутылку речь.

— Думаешь, про нашу? — переспросила Полина.

— Ну, других—то бутылок в это время в раздевалке не было. Мы постарались.

— Про нашу, — подтвердила Тамара. — У меня эта бутылка уже несколько месяцев хранится. Я в ней воду для Матильды отстаивала. Ей прямо из—под крана нельзя. У нее тонкая душевная организация.

Все ясно. Значит, срок годности, указанный на этикетке, действительно истек. И речь именно про Тамарину бутулку.

— Я у управляющего спросила, что он с этой бутылкой сделал, — продолжила Флида. — А он говорит: «Как что? Вылил содержимое. А что еще можно было делать? Не пить же. Тем более вода действительно уже подпорченная была — какая—то мутноватая».

Пару секунд стояла тишина. А потом Тамара схватилась за голову.

— Так это что получается? Гамлет действительно не пил настойку? — она посмотрела на девушек растерянно. — Я на него накричала, а он не пил? Так это, выходит, не под действием настойки он был таким… таким… Эх, знали бы вы, девочки, каким он был…

Не то что бы Полина и Флида совсем не знали. Видели они, какие искры вчера летели от этой парочки.

— Он просто горел, кровь кипела. А как смотрел… он был совершенно захмелевший… и это, оказывается, от меня, а я думала от зелья… Я от досады такое ему устроила. Видели бы вы, девочки, какое, — совсем сникла Тамара.

А вот это действительно не видели. И слава богу.

— Ну, вы хоть гусей—то успели для выставки отобрать? — Полина не могла без содрогания смотреть на мучения помощницы босса. А уж как Гамлета было жалко.

— Гусей успели. Гуси, ух, какие! Гамлет такой злой был — самых огромных и наглых выбрал, самых воинственных. Первое место нам гарантировано.

— Ну, тогда и не сокрушайтесь так, — попыталась успокоить Тамару Полина. — На выставке, как раз, и помиритесь, когда будете гусей комиссии презентовать.