Глава 28. Во владениях Кассандра

Когда Краслер вышел из зала, босс с нахальной улыбочкой произнес:

— А хорошо мы играли. Жаль, не перед тем, кем надо. Но мы же повторим, как только разыщем того, кого надо? Давай потренируемся.

Он многозначительно подмигнул и притянул Полину к себе, но она резко отстранилась. С того момента, как поняла, что Краслер — это никакой не корреспондент, а детектив, разыскивающий тачку, она начала подозревать, что Эмиль ее развел.

— Сознавайся, ты специально ввел меня в заблуждение, — Поля гневно сверкнула глазами. — Ты ведь сразу знал, кто такой Краслер.

— Нет, — сделал невинное лицо босс. — Сам был шокирован. Я и подумать не мог, что бабушка пригласила сыщика, чтобы отыскать тележку. Как—то это уж слишком большая честь для садового инвентаря, не находишь?

Полина находила, но все равно недоверчиво сощурилась.

— Да и имена совпали, — предпринял новую попытку оправдаться босс. — Журналиста тоже зовут Краслер.

— Но с чего ты вообще взял, что сегодня в резиденцию должен явиться папарацци?

— Получил информацию из достоверных источников.

— Каких? — продолжала вести допрос с пристрастием Полина.

— Хороший приятель друга работает в издательстве. Предупредил.

— А, вернее, дезинформировал.

— Да нет. Уверен, папарацци уже здесь.

Сегодня Кларисса могла себе позволить выспаться. Ее смена начиналась после обеда. Когда укладывалась в постель после ночного приключения, дала себе установку подняться не раньше одиннадцати. Но во дворце Вернандины никогда ничего не происходило по заранее намеченному плану. Тут приключения сыпались на голову градом, непредсказуемо меняя ход событий. Поэтому Кларисса даже не удивилась, когда в восемь утра ее разбудил стук в дверь.

— Флида, будь другом, подмени, — Писана, горничная утренней смены, смотрела умоляющими глазами. — Очень—очень надо отлучиться. А вечером я за тебя отработаю.

— Хорошо, — Кларисса даже спрашивать не стала, что там у Писаны стряслось. Почему бы не выручить приятельницу?

— Спасибо! Ты прелесть, — та чмокнула в щечку. — Мой участок — правое крыло, комнаты с первой по пятую. Сменить постель и прибраться, если требуется. Все, как обычно.

Для опытной горничной — задача на пару часов, но для Клариссы фронт работ выглядел внушительно. Пришлось быстренько привести себя в порядок и приступать. Начала с дальней комнаты. Тихонько постучалась, приоткрыла дверь. Какое счастье, хозяев внутри не обнаружилось. Кларисса испытывала сильное смущение, если случалось наводить порядок, когда кто—то наблюдал за ее действиями. Все—таки получалось у нее пока не совсем ловко.

Со второй комнатой повезло меньше. На стук откликнулся женский голос:

— Входите.

Она проскользнула внутрь со стандартной фразой:

— Извините, что потревожила. Горничная Флида. С утренней уборкой.

Когда увидела расположившуюся в апартаментах девушку, остолбенела. Та лежала на кровати поверх покрывала в одежде и обуви. Сердце затрепыхалось в груди быстро—быстро, но не от возмущения, что хозяйка комнаты бухнулась в постель, не разувшись. Дело в другом. Кларисса узнала ее — троюродная сестра, принцесса Тпрулина. У них были поверхностные отношения, виделись крайне редко, но все же той хватит одного внимательного взгляда, чтобы понять, кто перед ней.

Кларисса судорожно соображала, что же делать. Тпрулина — известная сплетница. Если узнает сестру, раструбит всем и каждому, в каком качестве та гостит у Вернандины. Слухи пойдут чудовищные. Тпрулина умела сгустить краски и приврать. Кларисса никогда не завидовала тем, кто попадался на острый язычок сестры.

Эх, если бы здесь была Полина, она бы помогла выкрутиться. Рядом с ней и у Клариссы просыпался дух авантюризма. Но в одиночку выбраться из щекотливой ситуации было совсем непросто. Единственное, что пришло в голову, это отвернутся и потупится.

К счастью, Тпрулина к приходу прислуги осталась совершенно равнодушной — была занята разговором по телефону. Даже не глянула в ее сторону, лишь махнула рукой: мол, делайте по—быстренькому, что требуется, и убирайтесь.

Кларисса, стараясь не разворачиваться к ней лицом, начала смахивать метелкой пыль с мебели. Движения от волнения были еще более неловкими, чем обычно. Как бы вместе с пылью не смахнуть какую—нибудь дорогущую вазу. Вот тогда уж точно внимание хозяйки комнаты гарантировано. Но зря Кларисса так сильно переживала. Горничная интересовала Тпрулину не больше, чем какой—нибудь предмет мебели. Это позволило постепенно перебороть волнение настолько, что Кларисса даже стала бросать осторожные любопытные взгляды в сторону сестры.

Интересно, что она делает во дворце? Приехала на праздник урожая? Вернандина традиционно рассылала приглашения всем близким и дальним родственникам до седьмого колена, но Кларисса полагала, что Тпрулина ни за что не примет приглашение и не покажется в резиденции. Ходили слухи, что она сильно разобиделась, после того, как Эмиль отверг ее. Но теперь Кларисса видела, что сестра смогла—таки смириться с тем, что у ее бывшего возлюбленного теперь другая. И судя по тому, как нежно ворковала с человеком на том конце провода, уже нашла себе нового кавалера.

— Краслер, дорогой, ты уже подъехал? Хорошо. Иду к воротам встретить тебя.

После этих слов соскочила с кровати и вышла из комнаты. Кларисса вздохнула с облегчением. Теперь оставалось только придумать, как в дальнейшем не попадаться Тпрулине на глаза.

Уборка в двух следующих комнатах прошла без эксцессов. Оставалась последняя — пятая. Клариссе снова повезло. Хозяина в апартаментах не обнаружилось. Почему хозяина, а не хозяйки? Сложно объяснить, но стоило переступить порог, сразу стало понятно — в комнате обитает мужчина. Причем, Кларисса без труда догадалась даже, кто именно.

Темные тона. Черные шторы. Минимализм и строгость. Ни одной лишней детали. Узкая кровать аккуратно заправлена черным покрывалом. Творческий беспорядок царил лишь в одном месте — у окна. Там располагался портативный синтезатор и аппаратура. Множество проводов, скрепленных в связки, были подоткнуты к колонкам и двум огромным экранам. Неровные стопки бумаг, распиханы небрежно по полкам. Кларисса догадалась, что это. Самодельный пульт, чтобы сочинять электронную музыку. Самодельный, не значит кустарный. Любой профессионал позавидовал бы.

 

Кларисса подошла поближе. Дыхание сбилось от волнения. Было в этой аппаратуре ручной сборки что—то, что заставляло сердце выстукивать неровный ритм. Она не могла объяснить, почему так трепещет. Дома у нее имелась целая зала для занятий музыкой. Там стоял роскошный рояль и другие инструменты. Но клавиши синтезатора как будто были абсолютно другими. Внешне, конечно, обычные: длинные белые, короткие черные, но на самом деле особенные. Это они стонали и кричали под пальцами Кассандра, когда он пытался переложить на ноты то, что творилось в душе.

Она еще никому не признавалась, даже себе, что влюблена в его музыку. Нет, «влюблена» — неподходящее слово. Она больна ею. Музыка Кассандра ломает что— то внутри, рвет, раздирает, жжет. Это совсем не похоже на гармонию и умиротворение, какое ощущаешь, когда слушаешь классику. От пронзительных нот Касса становится нестерпимо больно и хочется рыдать, а еще лучше — убить исполнителя или… или сгореть в его огне вместе с ним.

Кларисса не удержалась. Подошла еще ближе и села за пульт. Конечно, догадывалась, что Кассандр не позволял такое никому. Но не смогла устоять перед диким желанием. Хотела ли она сыграть что—то? Нет. Просто прикоснуться дрожащими пальцами к прохладным клавишам. Зачем нажимать на них? Музыка и так звучала в ней.

Она не знала, сколько времени просидела вот так. Лишь хлопнувшая дверь, заставила встрепенуться.

— Я же предупреждал, на метр не приближаться к аппаратуре, — хозяин комнаты вернулся в свои владения и рассвирепел от бесцеремонной выходки прислуги.

Кларисса спиной почувствовала, как вибрирует пространство вокруг от дикой ярости Кассандра. От страха дыхание перехватило. Она подскочила со стула, ощущая, как лицо становится пунцовым, и дрожащим голосом пролепетала:

— Из—з—звините.

— Флида? — увидев не ту горничную, что ожидал, Кассандр удивился настолько, что готовая сорваться гневная отповедь так и осталась не произнесенной.

— Я с—с—сейчас быстро с—с—сменю постель и уйду, — боясь поднять на Касса глаза, промямлила Кларисса и короткими боковыми шажочками попыталась потихоньку пробраться к кровати.

Хозяин комнаты не сводил с нее свирепого взгляда. Колени дрожали, а дышать по— прежнему не получалось. Кларисса и так—то испытывала непонятный трепет, каждый раз, когда Кассандр оказывался рядом, а уж теперь, когда вывела его из себя, ее трясло будто находилась в клетке с голодным тигром.

И как же ей в таком состоянии сменить постель, если она и в уравновешенном не очень—то ловко с задачей справляется? Начать с чего—то попроще — с подушек? Она выбрала из стопки белья наволочку и дрожащими руками начала воевать с ней, пытаясь расправить.

— Брось! — рявкнул Кассандр так, что Кларисса съежилась.

Он в три шага подскочил к ней и агрессивно навис. Она ощущала, какой от него исходит жар. Его грудь высоко вздымалась от частого глубокого дыхания. Казалось, он едва сдерживает ярость. Надолго ли хватит его сдержанности? Кларисса покрывалась все большей краской и по—прежнему не решалась взглянуть в глаза. Боялась даже предположить, что Кассандр собрался с ней сделать. Руки продолжали судорожно терзать бедную наволочку, когда он вдруг схватил за запястья. Прикосновение, вопреки ожиданиям, оказалось трепетно нежным.

— Оставь, — голос звучал хрипло. — Слышишь? Оставь, — Касс мягко разжал ее пальцы, и, вытянув ткань, отбросил в сторону. — Твои руки предназначены для другого.

Кларисса думала, лишится чувств от этих нежных прикосновений и этого хриплого голоса. Воздуха катастрофически не хватало. Но, тем не менее, она наконец—то насмелилась поднять глаза и тут же уплыла из реальности под его бешеным взглядом.

Он медленно отпустил ее руки.

— Оставь. Я сам, — повторил чуть слышно.

Клариссе едва хватило сил выскользнуть из комнаты.

 

Глава 29. Дело закрыто

Краслер вышел из зала, где опрашивал принца Эмиля и его невесту, в смешанных чувствах. Если бы они не были королевскими особами, ей богу, заподозрил бы их в краже тележки. Поначалу вели себя неадекватно, постоянно пытаясь увести беседу в сторону и заговорить зубы. А когда Краслер спросил их о тачке напрямую, так они вообще стали давать такие сбивчивые и неправдоподобные показания, какие дают обычно виновники преступления. Ну, как можно поверить в то, что принцу и принцессе в два часа ночи пришла в голову мысль перевезти аппарат с газированной водой при помощи садовой тележки с одного места на другое? Зачем??? Детективное чутье и дедукция, какими Краслер всегда гордился, в этот раз оказались бессильны расшифровать головоломку. Он достал из нагрудного кармана платок и протер вспотевший лоб. Похоже, дело—то не настолько простое, каким показалось с самого начала.

Хорошо хоть принц и принцесса назвали других участников ночных событий, которые предположительно знали о дальнейшей судьбе садовой тачки. Краслер попробует опросить их. Может, это прольет свет на запутанную историю. И начнет детектив с личной помощницы Эмиля — Тамары. Краслеру показалось странным, что дамочка, по словам принцессы Полины, неожиданно заболела.

Детектив застал Тамару в ее апартаментах. Выглядела, кстати, вполне здоровой. Как только представился и объяснил, зачем он здесь, дамочка подозрительно засуетилась.

— Тележка? А откуда мне знать, где она. Меня садовый инвентарь не интересует, — глаза Тамары забегали.

Краслер почувствовал, что взял след. А когда он нападал на след, его уже ничем остановить было нельзя. Он прижал дамочку к стенке и пообещал крупные неприятности, если она сию же секунду чистосердечно не признается в содеянном. Испытанный годами прием сработал. Тамара начала давать показания. Сказать по правде, Краслер понимал ее с трудом. Дамочка утверждала, что и не думала воровать тачку. Она взяла ее, так сказать, в аренду и собиралась завтра же вернуть, как только утилизирует с помощью нее кирпичи.

— Не могу же я кирпичи выкинуть где—нибудь в парке. А до свалки без тележки их не дотащить.

— Какие кирпичи?

— Кирпичи из—под кирпичной настойки.

— Настойки? — окончательно запутался детектив.

— Да. Они уже отдали все соки и больше не нужны.

— Кирпичи все соки? — взвыл ничего не понимающий Краслер.

— Ну, это как чайная заварка. Вы заварили чай. Напиток пьете, а заварку выбрасываете.

— Причем тут заварка? — тяжело посмотрел детектив.

— Ну, надо же мне, в конце концов, где—то мыться. Мне ванна нужна.

— Ванна? — Краслер снова достал из нагрудного кармана платок, протер вспотевший лоб, а потом зарычал не своим голосом: — Так где тележка?!! Хотите, чтобы я вас задержал?!

— Ладно—ладно, — заискивающе произнесла Тамара. — Тележка спрятана в кустиках возле служебного входа.

— Показывайте! — сдвинул брови Краслер.

— Мне нужно привести себя в порядок. Не могу же выйти на улицу такой… э… непричесанной.

Вид у дамочки действительно был слегка помятый. Видно, недавно встала. Но Краслер не собирался больше ждать. Это дело и так уже изрядно вытрепало его нервы.

— Немедленно, — непререкаемым голосом скомандовал он.

Тамара недовольно хмыкнула, но спорить не решилась. Они вышли из комнаты, и дамочка повела коридорами дворца к одному из выходов. В этой части резиденции растительность была особенно густой и почти вплотную подходила к крыльцу. Кусты высотой в человеческий рост могли бы с легкостью укрыть трактор, не то что тележку.

Краслер продирался за Тамарой сквозь заросли, ощущая, как колючие ветки оставляют затяжки на его парадном костюме. Специально надел лучшее, что у него было. Все—таки направлялся в королевскую резиденцию. Жаль, конечно. Жена будет ворчать. Но ничего, марш—бросок через терновник, похоже, последнее испытание в этом сумасшедшем деле. Краслер уже заметил тачку. Он оттеснил Тамару, чтобы подхватить ручку тележки, но дамочка не удержалась и начала валиться в кусты. Пришлось схватить ее за талию, чтобы не дать упасть.

В этот момент две крепкие ручищи раздвинули ветки в разные стороны, и в образовавшуюся щель просунулась голова. Краслер от неожиданности замер. На него и дамочку в его объятиях уставилось перекошенное от злости лицо с налитыми кровью глазами. Детектив вдруг неожиданно осознал, что марш—бросок через терновник был, во—первых, не последним, а во—вторых, не самым страшным испытанием в этом дурацком деле о пропавшей тачке.

— Так вот как ты болеешь?!! — свирепо зарычала голова.

— Гамлет, это совсем не то, что ты подумал, — пролепетала Тамара. — Я тебе сейчас все объясню.

Краслер тоже собирался интеллигентно разъяснить ситуацию — подыскивал слова. Ручищи тем временем отогнули кусты сильнее, и к голове добавилось туловище. Верзила выглядел раза в два мощнее детектива. Стало понятно, что ранее подобранные слова не годятся. Нужны какие—то более веские аргументы.

— Значит, вот почему не пошла в гусятню?!! — громила сделал шаг в сторону Тамары и навис над ней. — Вижу, уже выбрала себе гуся!!!

Кем—кем, а гусем Краслера еще ни разу не называли.

— О! Какой импозантный джентльмен, — верзила смерил презрительным издевательским взглядом, потом перевел глаза на тележку и добавил: — Да еще и при такой крутой тачке.

Он толкнул Краслера плечом. Вроде бы и не особо амплитудное движение, но детектив не удержался на ногах и приземлился ровно пятой точкой на тележку. Тамаре достался только испепеляющий взгляд. После чего верзила удалился.

Краслер философски похлопал ладонью по обшарпанному боку тачки. Что ж, можно поздравить себя с удачно завершенным делом. Хотя конец его был и не так фееричен, как у его кумира, сериального детектива Локомбо, но все же в послужной список теперь можно смело внести строку: расследование кражи в королевской резиденции.

Глава 30. Подушечный бой

После беседы с детективом Эмиль проводил Полину до ее комнаты. Она сказала, что ей надо немного поспать, что валится с ног. Собиралась захлопнуть перед его носом дверь, но он упрямо стоял в проеме. Не хотел уходить.

— Спать днем? Что за детский сад? — подтрунил он.

Она что—то возмущенно буркнула и попыталась вытолкнуть его силой, но он не сдвинулся с места, лишь со смехом перехватил ее руку. Когда трогательно хрупкое запястье попало в капкан, Полина боднулась головой. Ого, какая отчаянная атака. Эмиль расхохотался еще больше.

— Не похоже, что ты хочешь спать.

— Хочу, — сверкнула злыми зелеными глазищами.

Спать она хочет. А это ничего, что Эмиль собирался провести сегодняшний день с ней? И дело даже не в ушлом журналюге, которого не мешало бы все—таки отловить и дать интервью. И без этого у Эмиля были большие планы на Полину. Он хотел провести экскурсию на конюшню, познакомить с Каролиной и новорожденной малышкой Азилизой. Представлял, в какое умиление придет упрямая девчонка, когда увидит белоснежного жеребенка. Наверно, начнет сюсюкать, как все девушки при виде таких вот милашек и будет улыбаться бесконечно светло, как умеет только она, дразня ямочками на щеках.

А потом они бы проехались немного верхом. Хотя возможно она не умеет. Но это еще лучше. Он стал бы ее учить. Его забавляла мысль выступить перед Полиной в роли преподавателя верховой езды. Сначала он чуть—чуть покатал бы ее в своем седле, посадив перед собой. Ну, чтобы она переборола первый страх и ощутила, как это восхитительно гарцевать на сильном грациозном животном. У нее бы дух захватило. А еще она начала бы смущаться от того, что Эмиль прижимает ее все сильнее и сильнее. А он бы прижимал, он себя знает. Разве не воспользовался бы моментом?

Еще как воспользовался бы. Воображение живо нарисовало картинку. И там были не только объятия. Там, в воображении, Эмиль совершенно наплевал на Константина (или как там его?) и развернул Полину к себе для поцелуя. Коснулся ее теплых губ. И все. Перестал себя контролировать. Целовал жадно и долго…

Соблазнительная картинка вдруг смазалась от прилетевшей со стороны кровати подушки, которая угодила ровно по голове.

— Убирайся, — теперь уже хохотала Полина. — Хочу спать.

Ах, так?! Вот коварная девчонка! Воспользовалась замешательством Эмиля и решила атаковать? Его реакция была молниеносной. Подушка полетела в обратную сторону. Полина взвизгнула, попыталась увернуться, но снаряд достиг цели.

Нисколько не расстроившись, что избежать участи мишени не удалось, Поля снова запулила подушку в Эмиля. Но теперь—то он уже был готов к атаке. Поймал снаряд на лету и тут же перенаправил в сторону противника. Полина вновь звонко завизжала и вновь не успела отойти с линии огня, получив по пятой точке.

— Все еще хочешь спать? — коварно хохотнул Эмиль.

— Хочу, — упрямо заявила она.

Схватила подушку, но бросать не стала. Поняв, что меткость — не ее конек, поменяла тактику нападения. Подскочила к Эмилю и, заливисто хохоча и приговаривая «убирайся», начала наносить удары, куда придется, пытаясь вытеснить его из комнаты. Напор был такой силы, что ему ничего не оставалось, как оборонятся и потихоньку отступать. Однако когда Эмиль почувствовал спиной стенку, понял, что пора переходить к активным действиям. Обманным движением он выдернул у Полины из рук снаряд и отбросил в сторону. И, чтобы умерить пыл нападавшей, прижал ее к себе.

Он сам не ожидал такой молниеносной реакции своего тела. Вспыхнул, как спичка, ощутив ее, разгоряченную борьбой, смеющуюся, выворачивающуюся из объятий, так близко. Пару секунд он еще пытался бороться с собой. А потом Полина вдруг замерла, запрокинула голову, и он ощутил на своих губах ее сбивчивое горячее дыхание. Это уже было выше его сил. Он зарылся руками в ее волосы и приник к губам яростно и жадно, как будто поцелуй был продолжением их боя. Но бой закончился. Полина больше не сопротивлялась. Эмиль задохнулся от остроты нахлынувших чувств.