Глава 25. Часть 4. Ночное приключение

Полина лихорадочно соображала, как предотвратить попадание приворотного зелья в организм босса. Выхватить стакан под предлогом того, что все—таки сама сильно хочет пить? А что потом? После такого бурного проявления жажды, Эмиль ведь глаз не спустит, пока Поля не вольет в себя содержимое. Придется как—то отвлечь внимание и незаметно выплеснуть жидкость на землю. А вдруг не получится? Самой употреблять кирпичную настойку категорически не хотелось. Но, к счастью, приносить себя в жертву не потребовалось. Внимание Эмиля неожиданно переключилось на раздающийся со все большей и большей громкостью противный скрип. Так и не успев поднести стакан ко рту, босс обернулся к источнику звука. Кассандр тоже заинтересовался происходящим.

Полина даже боялась предположить, какое впечатление произвела на парней открывшаяся их взору картина, обескураживающая своей фееричной нелепостью. Сначала из темноты выплыла старая облезлая тачка, колесо которой с завидной периодичностью издавало звук, свидетельствующий о своем глубоко пенсионном возрасте, а следом в свете фонаря показалась взлохмаченная раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Тамара. Лица братьев вытянулись от недоумения. Двух девушек, разбирающих автомат с газировкой в два часа ночи, они еще как—то смогли переварить, но импозантная женщина, разгуливающая по парку в столь поздний час с обшарпанной тачкой, похоже, уж совсем не вписывалась в их философскую картину мира.

Забавно, конечно, было наблюдать, как парни ошалело отслеживают приближение Тамары. Но что помощница босса будет делать, когда их первый шок пройдет и они начнут расспрос? Полина послала ей красноречивый взгляд: мол, зачем она со своей тачкой появилась сейчас? Не могла подождать немного в кустиках, пока парни уйдут? Безмолвный ответ Тамары содержал примерно такой посыл: я и так ждала в кустиках, и довольно долго, но надо же было как—то разруливать ситуацию.

— Тамара, вы—то тут что делаете? — сопроводил вопросом появление помощницы Эмиль. Его озадаченный взгляд перепрыгивал с нее на тачку и обратно. Хорошо хоть босс на время забыл про стакан в руке и не предпринимал новых попыток осушить содержимое.

— Да вот, Эмиль Эдуардович, гуляла, — ответила Тамара, как ни в чем не бывало, и, кивнув на тачку, вопросила: — может, кого подвезти?

Кассандр и Флида, не привыкшие к креатиаву и шуточкам помощницы босса, на всякий случай сделали несколько шажков подальше от тележки. Эмиль же, судя по взгляду, быть подвезенным не боялся, но, тем не менее, изумление и любопытство разгорались в нем все больше и, похоже, вызвали приступ сухости в горле. Босс, не отрывая взгляд от Тамары, вновь поднес стакан ко рту. Черт! Сейчас выпьет!

Полина выразительно глянула на обладательницу тачки: надо срочно что—то делать. Самое время применить излюбленный прием — отвлечение внимания. Интересно, в арсенале Тамары еще остались какие—нибудь факты про коров, способные отвлечь Эмиля от газировки с приворотным эффектом? Эх, похоже, нет. Помощница босса, судя по складкам на лбу, силилась вспомнить что—то подходящее, но не могла.

Губы Эмиля уже были в сантиметре от стакана, когда Тамара вдруг выдала зычно:

— Эмиль Эдуардович, полейте мне. С этой развалюхой—тележкой так испачкалась, так испачкалась.

Она протянула руки, сложенные лодочкой, и ошарашенному боссу ничего не оставалось, как выполнить просьбу. Вода струйкой потекла из стакана в ладони помощницы. Та потерла их одна о другую и снова сложила. Дождавшись, пока наберется пригоршня, плеснула себе на лицо.

— Эмиль Эдуардович, мерси вам великое, — отфыркиваясь, произнесла она, когда жидкость в стакане закончилась, — замечательно освежилась.

У Поли аж дух захватило от филигранной работы Тамары. Это ж надо так искусно выкрутится!

Помощница босса, по всему видно, терять инициативу и дальше не собиралась. Пока принцы пребывали в легком шоке, продолжала активничать.

— Девочки, — обратилась она к Поле и Флиде, — так хорошо, что я вас здесь застала. Поможете отвезти этот аппарат поближе к гусятне?

— Конечно, — с готовностью хором ответили они, как будто в просьбе Тамары не было ничего особенного, и перетаскивать агрегаты с места на место по ночам было их любимым развлечением.

Девушки встали с двух сторон от автомата, а помощница босса подкатила тачку вплотную.

— Раз—два, взяли, — дала она отмашку.

Парни наблюдали за действом недоуменно ровно до того момента, пока девушки и впрямь не попытались поднять агрегат.

— Стоп, — скомандовал Эмиль.

Они с Кассандром оттеснили Флиду и Полину и водрузили автомат на тачку. Помощница босса попыталась пролепетать благодарность, но Эмиль грозно рыкнул:

— Так, Тамара, а теперь четко и внятно — что вы задумали?

— Понимаете, Эмиль Эдуардович, — заискивающе начала она. — Вы же сами поручили нам с Гамлетом отобрать гусей для выставки. Мы решили идти в гусятню с самого утра. А утро обещают жарким. Гамлет захочет пить, а автомат далеко. Он разозлится. А знаете, какой он в гневе?

А потом обращаясь к девушкам:

— Поможете довезти?

— Разумеется, — с энтузиазмом отозвалась Полина. — Нельзя допустить, чтобы Гамлет разозлился. Он же тогда плохих гусей для выставки отберет.

Поля и Флида наперегонки бросились к тачке. Одна схватилась за одну ручку, другая — за другую. Тамара заняла место сбоку, поддерживая груз. Громко театрально кряхтя, они чуть—чуть сдвинули тележку с места. Уловка сработала. Парни вновь не смогли смотреть, как девушки рискуют надорваться, и, оттеснив их, сами взялись везти поклажу.

— Ну, Тамара, — угрожающе прорычал босс.

— Эмиль Эдуардович, я же для общего блага. Мы же не должны уступить первое место сборной гусей университета.

Четыре крепкие мужские руки справлялись с задачей с легкостью. Девушкам оставалось только идти сзади и заговорщицки переглядываться. Они едва сдерживали смешки. Это ж надо! Им не только удалось выкрутиться и не выдать истиной цели своей ночной миссии, так еще и привлечь парней к выполнению самой тяжелой части этой миссии. И даже мысль про то, что придется еще раз возвращаться к аппарату, чтобы заправить его новой порцией зелья, не могла испортить настроения.

Глава 26. Проблемы

Остаток ночи выдался суетливым. Когда девушки заправили аппарат новой порцией кирпичной настойки, стрелки показывали уже полчетвертого. Полина вернулась к себе с надеждой, что удастся поспать хотя бы несколько предутренних часов, но не тут—то было. Не успела она удобно устроиться на кровати, как в дверь постучалась Тамара в состоянии, близком к шоковому.

Она проскользнула в комнату и огорошила:

— Нужно срочно слить зелье из автомата. Операция откладывается.

— Почему?

— Ты это видишь? — помощница босса указала на свое лицо. — В таком виде я не могу показаться перед Гамлетом.

При ближайшем рассмотрении стало заметно, что кожа у Тамары пошла красными пятнами.

— Производственная травма, — объяснила та.

— Аллергия на кирпичи? — догадалась Полина, вспомнив, что лицо Тамары сегодня подверглось воздействию настойки.

— Нет, на мелиссу.

— На мелиссу? — Поля наморщила лоб. Способность схватывать на лету к четырем часам ночи у нее явно атрофировалась.

— Я добавила пару капель экстракта мелиссы в кирпичную настойку. Для придания аромата. Ну, чтоб перебить кирпичный запах и чтобы Гамлет ничего не заподозрил.

— Может, лучше было использовать ваниль?

— Ничем ваниль не лучше, — назидательно произнесла гостья. — В журнале «Зелья и домашняя консервация» написано, что мелисса усиливает действие приворота. Ее рекомендуют добавлять во все любовные напитки.

— А почему думаете, что у вас аллергия на нее, а не на кирпичи?

— Элементарно. Кирпичи — гипоаллергенные. А на травы у меня уже была однажды аллергия. Крем на основе шалфея не пошел.

— Все—таки ваниль была бы лучше, — сочувственно покачала головой Полина.

— Да, ничего, — не потеряла оптимизма Тамара, — сейчас наложу успокаивающую маску, и через несколько часов и следа не останется. Только надо Гамлета предупредить, что я заболела и поход в гусятню откладывается. А еще зелье из автомата слить, чтобы кто—нибудь другой не выпил.

— Ладно, — согласилась Полина.

А что делать? Бросить краснолицую Тамару один на один с ее проблемой? Эх, прощай сладкий сон.

Нет, поспать Поле все же удалось. Ровно десять минут. Когда просьбы помощницы босса были выполнены, Полина снова юркнула в постель и даже успела задремать, но новый настойчивый стук в дверь не дал насладиться объятиями Морфея. Опять Тамара?!

А вот и нет. На пороге стоял босс, свежий и бодрый. На гладковыбритом лице сияющая улыбка. Конечно, ему—то легко сиять — хотя бы полночи поспать удалось.

— У нас проблема, — заявил он, всем видом показывая, что желает войти.

Серьезное заявление не сильно вязалось с самодовольным выражением лица, поэтому Поля попыталась вытеснить Эмиля и захлопнуть перед его носом дверь:

— Приходи через полчаса. Мне нужно привести себя в порядок. А еще лучше через пару часов.

Может Полине все же удастся вздремнуть? Как бы ни так. Сдвинуть с места босса не получилось.

— Серьезная проблема, — уточнил он и протиснулся в щель.

Теперь прятаться за дверью было бессмысленно. Прячься — не прячься, Эмиль все равно видел Полину целиком, с ног до головы. Тоненький розовый топик со слониками и короткие розовые штанцы. От смущения на щеках моментально вспыхнул румянец, а сон как рукой сняло. Босс даже не пытался из вежливости отвести взгляд. Наоборот, изучал с таким интересом, что пришлось срочно отскочить от двери, похватать одежду и бежать в ванную. Что за неслыханная наглость! Этот бесцеремонный приемчик заставить Полину проснуться Эмиль применяет уже второе утро подряд.

— У тебя пять минут, — крикнул он вдогонку.

Поля умывалась, расчесывалась и переодевалась с такой скоростью, будто она солдат, поднятый по тревоге. С босса ведь станется. Если она не покажется через пять минут, он и в ванную комнату стучаться не постесняется. Ух, ну, если эти его так называемые проблемы окажутся какой—нибудь ерундой, Полина за себя не отвечает.

Она вышла из санузла в полной боевой готовности и сурово сверкнула глазами на Эмиля, который дожидался ее, сидя на диванчике.

— Так что за проблемы?

Босс похлопал по сиденью рядом с собой, призывая Полю садиться, и выдал:

— Папарацци.

Папарацци?! Звучало действительно как проблема, даже не смотря на то, что Полина не знала пока никаких деталей. Что ж, испепелять Эмиля взглядом можно повременить. Она пристроилась рядом.

— Как мне стало известно, — начал вводить в курс дела босс, — сегодня в девять утра к нам в резиденцию явится журналист известного в Аласии таблоида «Желтый гусь».

— Зачем? Судя по названию, журнал в основном публикует статьи о домашней птице?

— Ага, — усмехнулся Эмиль, — на его страницах сплошные птицы — газетные утки. Таблоид специализируется на слухах, сенсациях, скандалах, сплетнях о жизни известных людей. Официально, корреспондент приедет, чтобы написать репортаж о подготовке к празднику урожая. Но понятно, что на самом деле его интересует совсем другое.

— Что?

— Ты.

— Я?

— Естественно. Ты новое лицо в королевстве. Невеста наследного принца. Лакомый кусочек для такого «солидного» издания. Корреспондент попытается нарыть на тебя или на наши с тобой отношения что—нибудь пикантненькое. Ему нужны жаренные факты. Будет разговаривать с прислугой, со всеми, кто хоть раз видел тебя, собирать слухи и догадки, чтобы состряпать что—нибудь сенсационное.

Как работают папарацци и какие из—под их пера выходят опусы, Полина представляла. Всегда с сочувствием относилась к жертвам бульварных газетенок. А теперь, похоже, предстоит стать одной из них?

— А что если его просто не пускать в резиденцию?

— Еще хуже. Он сразу решит, что нам есть, что скрывать, и устроит настоящую охоту. Действовать нужно с точностью до наоборот. Радушно встретить и дать исчерпывающее интервью. Пусть лучше получит информацию из первых уст. Мы же уже натренировались на садовнике, — Эмиль лукаво улыбнулся и закинул руку на плечо Полины. — Думаю, у нас получится без труда изобразить счастливую влюбленную пару.

Полина не была так уверена. Все—таки надурить наивного садовника — это одно, а провести прожженного папарацци — совсем другое. Хотя то, что она не выспалась, может сильно сыграть на руку. У нее от недосыпа опять ощущался туман в голове и прикосновения Эмиля вызывали приятные покалывания. Поэтому она даже не пыталась сбросить его руку, нахально поглаживающую плечо, хотя на свежую голову уже давно бы это сделала. Если туман не пройдет, сыграть перед журналистом влюбленную глупышку, наверно, будет не так и трудно.

Вернандина прохаживалась по аллейкам резиденции, проверяя, все ли в порядке в ее владениях. Она любила этот ежедневный утренний ритуал. Прохлада бодрила, помогала продумать план на день.

Работников на территории парка пока не было видно. Слишком рано. Впрочем, одного усердного труженика Фрея все—таки заметила — садовника. Тот возился с цветами под окнами Полины и Эмиля.

— Листьер, вы до сих пор не разбили клумбу? — удивилась Вернандина.

Работник выпрямился, поприветствовал. На лице застыла досада. Он виновато развел руками.

— Пока нет. Дело в том, — начал оправдываться он, — что возникли непредвиденные проблемы. Во—первых, у меня пропала моя любимая садовая тележка.

— Пропала тележка? — Фрея очень удивилась.

Кто мог покуситься на садовый инвентарь? В резиденции никогда ничего не пропадало, даже фамильные драгоценности.

— Да, тележка. Обыскался, но нигде не нашел. А я без нее как без рук, — пожаловался Листьер. — А, во—вторых, я могу работать над клумбой всего пару часов в день, только ранним утром, пока Эмиль и его невеста спят.

— Почему?

— Потому что это… — Листьер вдруг замялся, — понимаете… они это… нет, я все понимаю, дело—то молодое… но…

— Что? — так ничего и не поняла Вернандина.

— Я не могу работать днем или вечером, когда они не спят — не хочу их смущать.

— Вы их смущаете?

— Ну, да. Дело—то молодое… — покраснев, пояснил садовник. — В общем, я работал, а потом нечаянно глянул в окно и…

— И что?

— И случился конфуз… пришлось срочно уйти.

До Вернандины, наконец—то дошло, что хочет сказать Листьер. Он стал свидетелем интимной сцены между Эмилем и Полиной и теперь боится попадаться парочке на глаза. Фрея снисходительно улыбнулась — была уверена, что садовник с испугу принял какую—нибудь невинную картину за проявление чувств.

Однако Листьер добил неожиданными подробностями:

— Как на них не погляжу, они все время обнимаются или целуются, — садовник покраснел еще больше и развел руками: — Дело—то молодое.

После такого заявления Вернандина уже не была уверена, что Листьеру померещилось. Но тогда с его слов выходило, что у Эмиля и Полины пылкий роман. Не могли же они разыгрывать перед садовником спектакль? Зачем им? Почему же Фрее казалось, что парочка только изображает чувства и настоящей близости между ними нет? Ох, внук и плут! Вернандина осознала, что на данный момент уже совершенно ничего не понимает в отношениях между Эмилем и Полиной. Но ничего, бабушки так просто не сдаются.

Садовник продолжал смущенно переступать с ноги на ногу. Бедолага. Надо же, в какую щекотливую ситуацию попал. Фрея симпатизировала старательному и ответственному работнику, который трудился в резиденции уже не один год.

— С внуком я поговорю, — успокоила Вернандина. — Можете работать и днем, и вечером. Больше никто никого смущать не будет.

— А насчет тележки? — Листьер, видя поддержку Фреи, воспрял духом.

Вернандина хотела предложить купить новую, но чувствовала, что садовнику дорога его прежняя, к которой привык. Да Фрее и самой было интересно узнать, куда делся инвентарь.

— Приглашу детектива, — улыбнулась она. — Он вам ее мигом отыщет.

В загородной резиденции и близлежащих деревеньках никогда не происходило ничего серьезного. А тут хоть какая—то работа местным сыщикам, чтобы не потеряли сноровки.

Как только вернулась к себе, сразу позвонила в сыскную контору. Описала ситуацию, и ей пообещали, что в девять утра их лучший детектив уже приступит к расследованию происшествия.

Глава 27. Интервью

Краслер подъехал к воротам резиденции заранее — без четверти девять. Не хотел опаздывать. Собирался произвести на окружающих впечатление ответственного и опытного специалиста. За десять лет работы в сыскном агентстве такое странное дело ему поручили впервые. Поиск пропавшей садовой тележки. Конечно, звучит не очень впечатляюще. Однако если немного перефразировать, то получится формулировка, которая украсит любой послужной список: расследование кражи в королевской резиденции. Ого—го, как солидно! Да Краслер, если все пройдет гладко, сразу на повышение пойдет. Его даже возможно пригласят работать в столицу.

Детектив был настроен провести образцовое расследование по всем правилам сыскной науки. Для этого у него имелось все необходимое: набор для снятия отпечатков пальцев, бинокль, диктофон, камера. Краслер тщательнейшим образом соберет улики, опросит садовника и других работников резиденции и задокументирует все детали.

Сыщик припарковал автомобиль на стоянке и не успел выбраться наружу, как увидел спешащего к нему навстречу принца Эмиля. Рядом шагала невысокая брюнетка в красном трикотажном платье — видимо, невеста. Краслера смутила такая честь. Он не рассчитывал, что его будет встречать кто—то из королевских особ. Все—таки, положа руку на сердце, порученное ему дело яйца выеденного не стоит.

Эмиль и Полина подошли к воротам резиденции без четверти девять — не хотели пропустить приезд корреспондента. Если дать ему шанс пройти на территорию без сопровождения, он сразу начнет свою грязную работенку — совать нос, куда не просят, и расспрашивать прислугу и работников, в расчете вытянуть из них что— нибудь пикантное.

— Хорошо, что пришли чуть раньше, — хмыкнул Эмиль, кивая в сторону заезжающей на стоянку машины. — Лазутчик уже здесь.

Из автомобиля вышел коренастый мужчина средних лет в элегантном костюме— тройке. На голове шляпа, в руках саквояж. Больше был похож на представительного работника офиса, к примеру нотариуса, чем на корреспондента скандального таблоида. Полине почему—то рисовался совсем другой образ: худощавый нагловатый гиперактивный молодой человек. Однако представитель желтой прессы оказался достаточно хитер, чтобы явится во дворец импозантным джентльменом, с виду вызывающим полное доверие. Но зря старался — Поля, разумеется, на такую уловку не купилась.

Они с боссом двинулись в сторону корреспондента.

— Доброе утро, а мы вас как раз ждем, — поприветствовал Эмиль.

Полина видела: папарацци был явно не в восторге, что его приезд не остался незамеченным, однако продолжил строить из себя джентльмена — вежливо приподнял шляпу и представился:

— Краслер.

— Прошу во дворец, — пригласил босс. — Вы наверно хотели бы взять у нас с невестой интервью?

— У вас? — корреспондент посмотрел немного недоуменно. — Вообще—то, в первую очередь хотел бы побеседовать с садовником и другими работниками.

Разумеется. Еще как хотел бы. Собрать сплетни. Только не для того Полина и Эмиль вылавливали папарацци, чтобы давать ему бесконтрольно разгуливать по резиденции.

— Я думаю, — нарочито любезно улыбнулся босс, — мы обладаем более исчерпывающей информацией, чем наши слуги.

Он жестом пригласил следовать за ним. Взял Полину под локоток и направился во дворец. Краслеру ничего не оставалось, как пристроиться рядом.

Для беседы с корреспондентом был подготовлен один из залов для приема гостей. Небольшой, светлый, с окном в полстены. Эмиль предупредил Полину, что журналист, наверняка, захочет сделать снимки для таблоида. Так лучше уж попозировать ему в красивом антураже, чем дожидаться, когда папарацци подловит в кадр где—нибудь из—за угла в какой—нибудь совершенно неподходящий момент.

Эмиль и Полина заняли маленький парчовый диванчик с множеством подушечек разного размера, рассчитанный ровно на двоих. Краслеру предложили кресло напротив.

Как только гость присел, босс сразу взял инициативу в свои руки.

— Вы наверно, хотели бы знать все подробности? — поинтересовался он.

— Конечно, — кивнул корреспондент и достал из своего саквояжа сразу и диктофон, и блокнотик с ручкой, показывая, что готов внимать каждому слову.

— Кстати, можете не только записывать аудио, но и снимать. Мы не против. Журналист посмотрел на Эмиля как—то странно.

— Снимайте, снимайте, — снова повторил разрешение босс.

Краслер достал из саквояжа камеру. Навязчивая просьба сделать фото показалась ему чудаковатой. Вообще—то, он захватил фотоаппарат для того, чтобы документировать все найденные улики, а не для того, чтобы фотографировать свидетелей, но если уж они настаивают, почему бы не запечатлеть. Детектив сделал пару снимков и отложил фотоаппарат. Сказать по правде, эти фото все равно нельзя будет приложить к делу. Слишком уж они фривольные. Принц прижимал к себе невесту чересчур тесно, как будто позировал не для официального документа, а для бульварного таблоида. Да и потом фон ужасно несерьезный — все эти парчовые подушечки—финтифлюшечки.

— Давайте, начнем, — предложил Краслер.

Эмиль выпустил Полину из объятий неохотно. Она чувствовала, что он остался недоволен такой короткой фотосессией. Но что взять с этого пройдохи—журналиста? Какой ему интерес делать снимки, в которых нет ничего скандального, а лишь улыбающаяся романтическая пара?

— С чего начать? — спросил Эмиль у Краслера, но тут же сам ответил: — Наверно, с самого начала?

— Да, начните с начала, — согласился корреспондент.

— Хорошо. Тогда расскажу, как мы познакомились. Вас ведь интересует все до мельчайших деталей?

Журналист немного озадаченно потер окладистую бородку:

— Вообще—то, да. Люди моей профессии как никто понимают, насколько важна любая деталь.

Вот ведь прощелыга! Конечно, для его грязной газетенки важна любая деталь, желательно поскабрезней. Что ж, будут ему детали. Только не такие, на какие рассчитывает. Полина и Эмиль заранее договорились, как будут отвечать на всевозможные вопросы. И первое, что они придумали — рассказать корреспонденту романтичную сказочку о том, как красиво начались их отношения. Вряд ли журналюга сможет выудить из этой истории хоть что—то пикантное, достойное его желтых страниц.

Босс посмотрел на Полю с нежностью и взял ее руку в свои.

— Первый раз я увидел принцессу Полину на балу, — произнес Эмиль прочувствованно. — Она вплыла в танцевальный зал в воздушном нежно—зеленом платье под цвет ее волшебных умных озорных глаз. Я сразу был очарован ее изяществом. Пригласил на танец и, когда она дала согласие, ощутил себя самым счастливым человеком в мире. Я кружил принцессу, обхватив за тонкую талию, и ее щеки пылали румянцем от смущения. Это было бесконечно трогательно и волнительно. Хотелось, вот так держать ее в объятиях вечно. Хотелось, чтобы танец не закончился никогда. Непосредственность принцессы покорила меня, и уже тогда я осознал, что это моя судьба, моя навеки.

Полина прекрасно понимала, что каждое произнесенное боссом слово — это просто игра на публику, а вернее, спектакль для корреспондента. Но играл Эмиль так проникновенно, а туман в голове от недосыпания был таким сильным, что на мгновение показалось: часть из того, что сказал босс — правда. Поля представила себя в роскошном бальном платье танцующую с Эмилем, во взгляде которого неподдельное восхищение и огонь. Голова приятно закружилась, будто они вальсировали не в выдуманной сказке, а в реальности, причем только что.

— Когда я вошла в танцевальный зал, то сразу обратила внимание на высокого светловолосого красавца с ироничной улыбкой на лице, — начала свою часть спектакля Полина. — Принц Эмиль подошел пригласить меня на танец, и я утонула во взгляде его теплых медовых глаз.

Поле легко давались слова. Играть почти не приходилось. Босс смотрел на нее так, что она действительно таяла под его взглядом. Вот что недосыпание с человеком делает. Вздумай Эмиль в эту секунду поцеловать Полину, она бы даже не стала сопротивляться. Ей наоборот вдруг нестерпимо захотелось ощутить прикосновение его губ. Вспомнилось, как было мучительно приятно, когда Эмиль сделал это в прошлый раз, разыгрывая спектакль перед садовником. Наверно, босс в это мгновение чувствовал то же самое. Поля видела, как он начал движение навстречу, будто собрался сорвать поцелуй.

Краслер смотрел на принца и его невесту и не совсем понимал, что происходит. Он слово в слово записал их показания, но никак не мог взять в толк, какое отношение имеет знакомство Эмиля и Полины на балу к исчезновению тележки. Может, кто—то из гостей явился на тот бал с пропавшим впоследствии садовым инвентарем? Детектив все ждал, когда же в рассказе опрашиваемых свидетелей появится интересующая его тачка. Но принц и его невеста продолжали с упоением повествовать, как были очарованы друг другом, но ни о тележке, ни о злоумышленнике, покусившемся на добро садовника, не говорили ни слова. В какой—то момент детективу показалось, что Эмиль и Полина настолько увлеклись, что перестали его замечать. Складывалось впечатление, что Краслер невольно может стать свидетелем их страстного поцелуя.

— Кх—кх, — пришлось обозначить свое присутствие.

Вот ведь! Еще только начал следствие, а уже так непросто. И ведь оставить эту парочку в покое и ретироваться нельзя. Профессионализм не позволял. Ясно же, что они обладают какой—то информацией об исчезнувшей тачке, раз уж проявили такой энтузиазм — встретили у ворот и сами навязались помочь следствию. Но нужно направить их мысли в правильное русло.

— Прошу извинить, однако мне показалось, что вы начали рассказ слишком уж издалека. Не могли бы вы, пожалуйста, перейти ближе к делу?

— Ближе к делу? — переспросил Эмиль, оторвав взгляд от невесты.

Похоже, Краслеру удалось вернуть его в реальность.

— Да.

— Насколько ближе? Что вы имеете в виду?

Хороший вопрос. Детектив знал, что тележка была на месте еще вчера вечером. Поэтому Краслера интересовали события, которые случились позже. Возможно, принц или его невеста не спали и видели в окно что—то, что прольет свет на исчезновение тачки.

— Что вы делали сегодня ночью? — конкретизировал он. Не будь перед Краслером королевские особы, он уже давно бы сформулировал вопрос именно так: четко и по существу.

Полина ушам своим не поверила. Что за наглость?! Вот уж действительно у папарацци чувство такта отсутствует напрочь. Прослушал историю знакомства. Понял, что там поживиться нечем: ни одного жареного факта — сплошная романтика. Тогда решил действовать в лоб. Задал настолько нескромный вопрос, что Полина невольно покраснела, хотя ничем таким, на что намекает папарацци, они с Эмилем как раз таки не занимались. Но что сказать, чтобы журналюга не истолковал слова превратно, чтобы не усмотрел в них что—нибудь такое, из чего потом состряпает скандальную статью? Босс предупреждал, что корреспондент запросто может задать провокационный вопрос, но Поля не думала, что настолько провокационный. Они с Эмилем не репетировали, что делать в подобной ситуации. Она посмотрела на босса со смятением. Но тот растерянным не выглядел.

— Прошлую ночь мы провели незабываемо, — не моргнув глазом, выдал он, чем еще больше вогнал Полину в краску.

Корреспондент тоже немного поменялся в лице. Представить страшно, как он истолковал слова. Конечно, откуда ему знать, что ночь стала для Эмиля незабываемой, потому что тот провел ее, тягая по территории резиденции автомат с газировкой.

— Хотите узнать об этом в мельчайших деталях, как любят все представители вашей профессии? — поинтересовался босс.

— Э—э—э, — замешкался Краслер.

Однако Эмиля это не остановило.

— Мы всю ночь… — начал он.

Лицо корреспондента перекосилось, и он судорожно нажал на кнопку, выключавшую диктофон.

— …гуляли под звездами. Знаете, с моей невестой никогда не бывает скучно. Это была ее инициатива пройтись по одной из аллеек парка до гусятни в два часа ночи. Романтично, правда? Разве мог я ей отказать?

— Э—э—э, — вместо ответа промычал корреспондент, который окончательно потерял ту уверенность, с которой начинал интервью.

Полина подарила Эмилю восхищенный взгляд. В поединке с папарацци он был неподражаем и одержал сокрушительную победу. Видит бог, если бы у босса не было этой его дурацкой Каролины, Поля бы позволила ему себя поцеловать, как только они остались наедине. Она не сомневалась, что Эмиль последние несколько минут только об этом и мечтает. Слишком уж красноречивым был его взгляд. Хотя, может, Поле это всего лишь кажется от недосыпания?

— Еще вопросы будут? — босс посмотрел на корреспондента так, будто хотел побыстрее избавится от него.

— Э—э—э, — в который раз промямлил тот, но все же смог собраться, чтобы выдать членораздельную фразу: — Так вы будете давать показания насчет тачки?

— Тачки??? — хором переспросили Полина и Эмиль.

Вот уж на какой вопрос они точно не репетировали ответ.