Как определить размер компенсации морального вреда

 

Возмещение в материальной форме за причиненный гражданину моральный вред (физические или нравственные страдания) в качестве общеправовой нормы появилось в российском законодательстве с 3 августа 1992 г. - даты введения в действие на территории России Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. Возмещение морального вреда предусматривается ст. 131 указанных Основ, которая сохраняет свою силу и в настоящее время. Однако ее нормы теперь фактически "перекрыты" положениями, содержащимися в ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ; они устанавливают денежную компенсацию морального вреда. О ней говорится также и в ст. 15 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" (с последующими изменениями).

Денежная компенсация морального вреда чрезвычайно широко применяется в практике судов общей юрисдикции. Верховный Суд РФ неоднократно давал руководящие разъяснения по этим вопросам (см., в частности, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. (с изменениями от 25 октября 1996 г. и от 15 января 2001 г.) "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда").

Несмотря на разъяснения, многие вопросы в этой сфере остаются спорными и неясными, требуют скорейшего разрешения.

Нормы о компенсации морального вреда в системе гражданского права. Пункт 1 ст. 1099 ГК устанавливает, что "основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 настоящего Кодекса". Эта норма свидетельствует, что обязательство компенсировать моральный вред подчиняется положениям гл. 59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Иначе говоря, все общие положения о возмещении вреда (ст.ст. 1064-1083 ГК) применимы и, более того, - должны применяться к компенсации морального вреда. Вообще следует признать, что понятие "возмещение вреда", употребляемое в _ 1 гл. 59 ГК, охватывает и понятие "компенсация морального вреда"; что касается предпринимаемых на уровне чистой теории попыток разграничить эти понятия, то они на законе не основаны.

Норма п. 1 ст. 1099 ГК вместе с тем устанавливает, что основания и размер компенсации морального вреда определяются также по правилам ст. 151 ГК, которая, как известно, помещена в гл. 8 ГК ("Нематериальные блага и их защита"), входящей в подраздел "Объекты гражданских прав".

В этой связи может возникнуть вопрос о том, не является ли компенсация морального вреда самостоятельным видом гражданско-правовой ответственности?

Думается, на этот вопрос следует дать отрицательный ответ, прежде всего потому, что все нормы ст. 151 ГК фактически повторены в ст. 1101 ГК, входящей в гл. 59 ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Таким образом, законодатель подчеркнул, что компенсация морального вреда должна подчиняться нормам гл. 59 ГК. Что касается ст. 151, то она может быть безболезненно исключена из ГК.

Размер компенсации - один из наиболее важных и, на мой взгляд, наименее урегулированных вопросов. Если в практике наблюдаются случаи, когда суд уменьшает размер заявленной компенсации в 9000 (!) раз, это означает: и потерпевшие, и суды не имеют четких критериев для определения размера компенсации. Данный вопрос нужно решать, установив обязанность судей мотивировать размер определяемой судом компенсации. Собственно говоря, необходимо придерживаться правила, содержащегося в ст. 197 ГПК, - решение суда должно быть мотивированным. Однако при присуждении компенсации за моральный вред (кстати говоря, как и компенсации за нарушение авторских прав), эта норма, к сожалению, обычно игнорируется. Если в судебном решении размер компенсации обосновывается лишь ссылкой на "разумность и справедливость" (именно эти слова упомянуты в ст. 1101 ГК), то такую ссылку нельзя считать конкретной и достаточной.

Желательно, чтобы критерии определения размеров компенсации дали законодатель или Верховный Суд РФ.

В настоящее время истцы зачастую заявляют требования о выплате им компенсаций в непомерно больших размерах, полагая (причем - вполне резонно), что, хотя суд снизит размер компенсации, сам заявленный размер ее окажет на него и общественность определенное психологическое давление.

Для борьбы с этим явлением вполне возможно введение прогрессивных государственных пошлин. Ныне действующий размер госпошлины (10% от одного минимального размера оплаты труда, независимо от суммы компенсации) не оказывает никакого сдерживающего влияния на требования о компенсации в чрезмерных суммах.

Учет степени вины причинителя вреда. Прежде всего следует отметить, что при так называемой смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК. В таких ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя вреда - если он обязан возмещать его независимо от своей вины (последние случаи указаны в ст. 1100 ГК).

Когда лицо, потерпевшее имущественный вред, не было виновным ни в возникновении вреда, ни в увеличении его размеров, вина причинителя вреда не имеет значения при определении размера возмещаемых убытков. Но при компенсации морального вреда вина причинителя вреда учитывается и в таких ситуациях (в ст.ст. 151, 1101 ГК). При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера компенсации принимать во внимание "степень вины нарушителя" всегда, а ст. 1101 ГК - учитывать "степень вины причинителя вреда", но лишь в тех случаях, "когда вина является основанием возмещения вреда". Эта последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины - учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой неосторожности - 20%, при отсутствии вины - 10%).

Учет индивидуальных особенностей потерпевшего. На практике довольно часто потерпевший ссылается на повышенную эмоциональность или на особенности своей психики (ранимость и т.п.). И суды при определении размера компенсации учитывают эти аргументы, поскольку индивидуальные особенности потерпевшего прямо упомянуты в ст.ст. 151 и 1101 ГК как обстоятельство, влияющее на размер компенсации.

Однако вопрос о том, каким образом этот фактор может влиять на размер компенсации, до сих пор не исследован. Представляется, что учет индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации нарушает, по крайней мере, два правовых принципа: равенства прав граждан и принцип, гласящий, что "право есть применение равного масштаба к разным людям".

Последовательное применение принципа учета индивидуальных особенностей потерпевшего может привести к полному разнобою. А ведь компенсация морального вреда, предположим, за психические страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой как для лица, которое очень заботится о своей внешности, так и для человека, который не очень сильно ею озабочен. В равной степени размер компенсации не должен зависеть от повышенной эмоциональности эстрадного артиста (по сравнению со зрителем), женщины (по сравнению с мужчиной) и т.д.

Причинитель вреда. Может показаться, что вопрос о том, кто является причинителем вреда, совершенно ясен: это - гражданин или юридическое лицо, причинившие вред. Именно они должны нести ответственность. При определении того, кто должен отвечать за причиненный моральный вред, конечно, должны применяться общие положения о возмещении вреда (в частности, ст.ст. 1068, 1069-1071, 1073,1074,1075, 1076-1078 и 1069 ГК). Но есть одно исключение.

Пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. (с изменениями от 21 декабря 1993 г. и от 25 апреля 1995 г.) "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" гласит: "Если иск содержит требование об опровержении сведений, распространенных в средствах массовой информации, в качестве ответчиков привлекаются автор и редакция соответствующего средства массовой информации".

Формально это разъяснение относится только к искам об опровержении сведений, которые основываются на ст. 152 ГК и не подпадают под действие гл. 59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Но на практике в такие иски обычно включаются - в соответствии с п. 5 ст. 152 ГК - требования о компенсации морального вреда. Суды принимают такие иски и часто удовлетворяют их, взыскивая компенсацию морального вреда не только с редакции средства массовой информации, но и с автора опубликованного материала - работника этой организации.

В этом можно усмотреть нарушение нормы, содержащейся в ст. 1068 ГК: за вред, причиненный работником, отвечает работодатель. Работник же отвечает лишь в порядке регресса (ст. 1081 ГК). Действительно, если моральный вред причинен гражданину, например, сбившим его водителем троллейбуса, то возмещает причиненный вред транспортное предприятие, а не водитель. Почему же в случае причинения морального вреда публикацией статьи в газете или журнале ответственность несет и редакция, и ее сотрудник? В данной ситуации более правильно применять норму ст. 1068 ГК. Желательно, чтобы Верховный Суд РФ дал разъяснение и по этому вопросу.

О критериях, которыми суд должен руководствоваться при решении этого вопроса, говорилось в статье Э. Гаврилова "Как определить размер компенсации морального вреда?" (Российская юстиция. 2003. N 6).

Не могу согласиться с точкой зрения автора относительно учета индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации. По мнению Э. Гаврилова, он не должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего, степени его эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического развития, пола и т.д. Автор по существу не учитывает специфичность морального вреда и фактически идентифицирует его с вредом материальным. Моральный вред возникает в результате физических либо нравственных страданий. Физические страдания, чувство физической боли - категория физиологическая. У разных людей разный болевой порог, разная способность терпеть физическую боль. И было бы неправильным считать, что удар одинаковой силы по лицу профессионального боксера и малолетнего ребенка причинит им одинаковую физическую боль, а следовательно, и одинаковый моральный вред, который может быть компенсирован равной денежной суммой.

Что касается нравственных страданий, то их можно определить как совокупность отрицательных эмоций - чувства страха, унижения, обиды и т.д. Естественно, что степень и глубина подобных психических реакций напрямую зависит как от индивидуальных особенностей психики, уровня развития интеллекта, самооценки потерпевшего, так и от положения объекта, посягательство на который причиняет моральный вред, в системе ценностей самого потерпевшего. Представляется ошибочным мнение о том, что компенсация морального вреда за психические страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой как для лица, придающего большое значение своей внешности, так и для человека, не очень сильно ею озабоченного. Ведь если в системе ценностей потерпевшего его собственная внешность стоит на одном из первых мест, то и причинение ущерба внешнему виду вызовет у него глубокие переживания. В случае же, когда потерпевший вообще не придает значения красоте своего тела и не испытывает отрицательных эмоций от того, что его внешность пострадала, можно говорить лишь о компенсации морального вреда, выразившегося в физической боли от укуса собаки. В соответствии со ст.1064 ГК РФ вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме. Следовательно, размер денежной суммы, подлежащей взысканию в счет компенсации морального вреда, прямо пропорционален степени физических или нравственных страданий, характер которых в свою очередь зависит от индивидуальных особенностей потерпевшего. Таким образом, законодатель обоснованно предписывает судам (ст.ст.151, 1101 ГК) при определении размера компенсации морального вреда учитывать индивидуальные особенности потерпевшего.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм, взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда. Неразрешенным остается вопрос - нужно ли учитывать материальное положение потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда? Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения положений гл.59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда") к обязательствам из причинения морального вреда. Законодатель предписывает учитывать доходы потерпевшего лишь при возмещении утраты этих доходов (ст.1085 ГК). Применительно же к определению размера компенсации морального вреда необходимо во всех случаях учитывать материальное положение лица, которому такой вред причинен. При этом чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна взыскиваться. На первый взгляд такая постановка вопроса грубо нарушает принцип равноправия граждан. Однако необходимость учета материального положения потерпевшего в данном случае продиктована спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный ущерб, т.е. лицо лишилось материальной субстанции, имеющей денежную стоимость, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть лишь в связи с установлением денежной стоимости этой субстанции. Моральный же вред, как категория нематериальная, не может быть оценен денежной суммой, как категорией исключительно материальной. Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям. Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое количество отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень высокий доход, а другой является безработным уровень его доходов крайне низок. Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима гораздо большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Безработный гражданин может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля. Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет компенсации морального вреда денежной суммы судам необходимо руководствоваться не только индивидуальными психологическими особенностями потерпевшего, но и его материальным положением, что, на мой взгляд, не только не противоречит принципу равенства граждан, но и соответствует требованию ст.1064 ГК о праве потерпевшего на возмещение в полном объеме вреда, ему причиненного.

 

3.3. Критерии определения размера компенсации по делам, связанным с посягательством на жизнь и здоровье граждан.

 

Рассмотрим критерии определения размера компенсации морального вреда, причиненного действиями, посягающими на жизнь и здоровье гражданина. Именно по данной категории в юридической литературе в настоящее время встречается наибольшее количество публикаций. Это не случайно.

Объектом посягательства в данном случае являются нематериальные блага первостепенной важности для любого человека. Думается не случайно в п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94 г., где перечислены нематериальные блага, посягательством на которые может быть причинен моральный вред, жизнь и здоровье поставлены на первое место. Да, действи­тельно, ценность этих благ бесспорна, и в результате посягательства на них человеку наносится наибольший моральный вред, ведь при причинении его в этих случаях налицо одновременно и физические и нравственные страдания, которые в своем сочетании являются для потерпевшего наиболее мучитель­ными и проявляются особенно резко. Следует также отметить, что в данной ситуации причинение таких страданий очевидно не только для самого потерпевшего, который их испытывает, но и для окружающих, а также для суда.

Поэтому решение вопроса о том, имело ли в действительности место причинение морального вреда, не представляет особой сложности.

Критерии определения размеров компенсации морального вреда по данной категории дел содержатся в п. З6 постановления Пленума Верховного Суда РФ N3 от 28.04.94 г. "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья".

Верховный Суд разъясняет: "Размер возмещения определяется судом в решении исходя из степени тяжести травмы, иного повреждения здоровья, других обстоятельств, свидетельствующих о перенесенных потерпевшим физических и нравственных страданиях, а также с учетом имущественного положения причинителя вреда, степени вины потерпевшего и других конкретных обстоятельств."

Как видно из текста Постановления, критерии, указанные Верховным Судом РФ, предельно общие, пригодные для любого случая компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья. Но нужны и более конкретные критерии. Их установление помогло бы суду в каждом случае принять обоснованное решение с учетом обстоятельств данного конкретного дела. Для выявления таких критериев следует обратиться к научным публикациям.

Так, М.Малеина предлагает руководствоваться заключением судебно-медицинской экспертизы, основанным на применении Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений. Данные Правила предусматривают три степени тяжести телесных повреждений: тяжкое телесное повреждение, менее тяжкое телесное повреждение, легкое телесное повреждение.

Для квалификации каждой степени установлены признаки.

В Правилах разработаны также другие оценочные понятия, которыми можно оперировать при определении размеров имущественного вреда: длительное кратковременное расстройство здоровья, значительная и незначительная стойкая утрата трудоспособности, неизгладимое обезображение лица.

Конечно, заключение судебно-медицинской экспертизы не решает всех проблем, но тем не менее оказывает по данной категории дел неоценимую помощь при определении как размера компенсации за причинение морального вреда, так и размера возмещения вреда имущественного.

Правильно поставленные вопросы и профессиональные, исчерпывающие ответы на них эксперта могут дать суду представление не только о характере и степени действительно причиненных потерпевшему страданий (ибо заключение эксперта - объективный, беспристрастный источник доказательств), но и например, о степени вины причинителя вреда (разграничить умысел или неосторожность в его действиях может помочь анализ характера и локализации телесных повреждений, он же позволяет судить о том, имела ли место в действиях причинителя вреда особая жестокость).

Заключение судебно-медицинской экспертизы может содержать и иные сведения, с учетом которых можно установить действительно разумный размер компенсации. Помощь может также оказать заключение судебно-психиатрической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

В них отражаются данные, позволяющие судить об объеме причиненных потерпевшему нравственных страданий и о том, как перенесенные страдания сказались на психической сфере потерпевшего, о возможности восстановить психическое здоровье гражданина в дальнейшем.

Данную точку зрения поддерживает и Кузнецова Н.В., которая считает, что в виду огромного богатства жизненных ситуаций и специфики самого морального вреда невозможно заранее установить определенную методику точного размера компенсации морального вреда[38].

В отечественной литературе неоднократно предлагалось разработать перечень увечий, иных видов повреждения здоровья и установить соответст­вующие каждому виду размеры компенсации, которыми суды могли бы руководствоваться при разрешении конкретных дел. Разумеется, решение о компенсации морального вреда в этом случае будет выноситься с определенной долей условности, но, как правильно отмечал Н.С. Малеин, такая же условность допускается и при возмещении имущественного вреда, причиненного здоровью гражданина.

Ведь "всякий раз, когда повреждение какого-либо органа или нарушение какой-либо функции организма оценивается в процентном отношении и, соответственно этому, в деньгах, в каждом конкретном случае допускается неточность, условность размера возмещения вреда"[39].

Выше упоминалось о "концептуальном" подходе к определению размера компенсации за причинение морального вреда в странах англо-американской системы права.

Таким образом, сторонники аналогичного подхода имеются и среди российских юристов. Одним из них является А.М.Эрделевский, предложивший конкретную методику определения размера компенсации морального вреда. Он исходит из того, что соотношение максимальных санкций норм Уголовного кодекса, регламентирующих ответственность за совершение отдельных преступлений, наиболее объективно отражает общественную значимость благ, вследствие противоправного ущемления которых и возникает моральный вред.

 Эти соотношения он использовал для определения размера презюмируемого морального вреда, заключающегося в страданиях, которые должен испытывать некий "средний" человек. По существу, презюмируемый вред представляет собой общественную оценку противоправного деления.

При рассмотрении конкретного дела размер возмещения такого вреда может меняться как в большую, так и в меньшую сторону, в зависимости от конкретных обстоятельств, хотя бы тех, которые указаны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.02.94 г., например, имущественного положения причинителя вреда, степени вины потерпевшего и др.

По при этом, с точки зрения А.М.Эрделевского, величина размера компенсации действительного морального вреда не должна отклоняться от размера компенсации презюмируемого морального вреда в сторону увеличения более, чем на 50%.

Исходя из данных общих положений он составил таблицу, в которой определенному правонарушению соответствует определенный размер ком­пенсации презюмируемого морального вреда в относительных единицах (далее ОЕ) и размерах установленной законом минимальной заработной платы на момент совершения правонарушения (далее МЗП).

За относительную единицу автор методики принял размер компенсации презюмируемого морального вреда при причинении тяжких телесных повреждений, соединенном с мучениями и истязаниями.

Размер же этой компенсации в абсолютном выражении, по мнению автора методики, должен равняться 720-кратному размеру МЗП, что составляет 10-летний заработок физического лица при размере месячного заработка в 6 МЗП. Такой средний размер заработка он считает наиболее стимулируемым государством, выводя подобное предположение из анализа налогового законодательства в отношении налогооблагаемой величины превышением фонда заработной платы по предприятию (организации) в целом по сравнению с величиной же фонда, рассмотренного исходя из 6 МЗП в месяц на каждого работника.

Можно привести несколько примеров из таблицы, составленной А.М.Эрделевским. Так, причинение тяжкого телесного повреждения оценивается в 0,67 ОЕ, что составляет 482,4 МЗП. Причинение легкого телесного повреждения или нанесение побоев - 0,04 ОЕ(28,8 МЗП). Истязание - 0,25 ОЕ(180 МЗП).

Нетрудно заметить, что подобная методика применима к определению размера компенсации за причинение моральною вреда и в некоторых других правоотношениях, в которых такая компенсация допускается.

Так, распространение ложных и порочащих измышлений в средствах массовой информации оценивается в 0,17 ОЕ (122,4 МЗП). Привлечение невиновного к уголовной ответственности - 0,25 ОЕ(180 МЗП).

Таким образом, с точки зрения А.М.Эрделевского при определении размера компен­сации приоритетное значение имеет общественная оценка происшедшего. Субъективному же восприятию потерпевшего, его оценке перенесенных страданий здесь отводится второстепенная роль.

Добавим к этому, что данная статья широко известна судьям, однако в практике разрешения споров о возмещении морального вреда она не приме­няется.

Видимо, психологически трудно еще оценивать страдания, состав-ляюшие моральный вред, которые нельзя увидеть и "потрогать", внушитель­ными суммами, прелагаемыми Эрделевским, да и обоснованность установ­ления исходных, "презюмируемых" ставок компенсации может вызывать определенные сомнения.

Оценивая страдания потерпевшего от причиненного ему увечья, иного повреждения здоровья необходимо учитывать не только те страдания, которые он уже перенес к моменту рассмотрения дела, но и те, которые он наверняка перенесет в будущем (например при неизгладимом обезображении лица, утрате каких-либо органов и т.п.), что может повлечь за собой осложнения в личной жизни, в профессиональной деятельности, другие проблемы, порождающие моральные травмы.

Так, Индустриальным районным судом рассматривалось дело по иску Васильевой Н.Е. к предприятию "Ижевские электрические сети". Дочь Васильевой Н.Е. - несовершеннолетняя Васильева Е.А., 1982 г.р., играла рядом со зданием, находящимся на балансе ответчика, где велось строительство. Надзор за строительством не осуществлялся надлежащим образом, площадка не была огорожена и через промоину в фундаменте здания был возможен свободный доступ в помещение. Девочка, играя в "прятки", спряталась в образовавшемся отверстии, где произошел удар электротоком от оголившегося электрического кабеля, в результате чего пострадавшая получила электроожог 3 степени щеки и яюдицы- относится к категории менее тяжких телесных повреждений, ушибленную рану головы - относится к категории легких телесных повреждений, повлекших за собой кратковременное расстройство здоровья сроком более шести дней, но не свыше трех недель. Рубец на лице потерпевшей являлся неизгладимым. При определении размера компенсации суд принял во внимание "... обстоятельства дела, семейное и материальное положение пострадавшей, характер и тяжесть полученных повреждений, пол и возраст пострадавшей, ее состояние здоровья на время рассмотрения дела по существу и необходимость дальнейшего лечения, а также финансовое положение ответчика". Суд счел необходимым взыскать компенсацию морального вреда в размере 5 млн. рублей.

Особо следует обсудить вопрос о размере компенсации за переживание утраты в случае смерти близкого истцу человека.

Здесь необходимо принять во внимание степень близости погибшего и истца (в случае гибели близких родственников размер компенсации должен быть увеличен, в случае гибели ребенка следует принять во внимание был ли погибший ребенок единственным в семье, смогут ли его родители иметь детей в дальнейшем); характер их взаимоотношений (совместное или раздельное проживание, регулярность встреч, способы их общения, должны быть учтены предшествующие связи); семейное положение истца; способ получения информации о смерти.

Так, Ягодина М.И. предъявила иск к СМНУ "Ижевское" и Смыслову Ю.П. о ком­пенсации морального вреда в связи с тем, что Смыслов, работающий водителем в СМНУ "Ижевское" 08.08.93 г., находясь за рулем закрепленного за ним автомобиля ЗИЛ-130, будучи в нетрезвом состоянии выехал на полосу встречного движения, мер к снижению скорости не принял и совершил столкновение с автомобилем ИЖ-21251, за рулем которого находился сын истицы Ягодин А.В., в результате чего последний получил смертельную травму. В решении суда от 29. II.95 г. было указано, что истице "... причинен моральный вред, выразившийся в физических и нравственных страданиях, обусловленных внезапным известием о гибели единственного сына, после­довавшими за этим необходимыми административными формальностями -похоронами, переживаниями по поводу ранней смерти сына, ухудшением здо­ровья истицы и материального положения семьи истицы.

Учитывая обстоятельства дела, состояние здоровья истицы в настоящее время, ее семейное положение, а также материальное положение ответчика, длительность и волокиту администрации СМНУ "Ижевское" с решением вопроса о возмещении морального вреда истице, суд считает возможным определить размер компенсации в 30 млн. рублей...". Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда УР своим определением от 26.12.95 г. решение районного суда оставила без изменения.

Таковы критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда по делам, связанным с посягательством на жизнь и здоровье, предлагаемые теорией и используемые судебной практикой. Разумеется, многие из предложенных критериев спорны, какой-либо стабильной практики по данным делам пока еще нет, однако следует надеяться, что усилия теоре­тиков и правоприменителей в этом направлении в ближайшее время дадут положительный эффект и по данной категории дел будут приниматься разум­ные, взвешенные решения, где размер компенсации будет соответствовать размеру причиненного вреда.