Войско верных казаков и его исход с берегов Днепра

Отчего большую часть запорожцев прозвали верными.

 Абордаж по-казачьи.

Остров Березань или как Антон Головатый получил Георгия.

Черноморцы - новое именование бывших запорожцев.

 Потемкин - казачий гетман. Земля обетованная - между Бугоми Днестром. Визит Головатого в Петербург и расположение к нему Екатерины II.

 Кубань. Закладка Екатеринодара и 20 куреней.

 О том, как черноморцы, в прошлом славные сподвижники Потемкина и Суворова, выступили в персидский поход.

 1812 год. Подвиги особой казачьей сотни и четвертого конного полка черноморцев. Возвращение "блудных" задунайцев в лоно России или за что Николай I присвоил их кошевому звание полковника.

Как Гладкий обманул Государя и что из этого вышло.

Как проходил праздник в честь полувековой службы казаков на Кубани.

       Пели запорожцы, - "Зруйнували рожье. Буде колись треба"... - покидая Сечь. Казалось все конечно, ушли в прошлое и слава и громкое имя запорожцев, вы­вшее трепет у врагов христианского мира. Россия, однако, при ее военном могуществе не могла себе позволить безвозвратно потерять такое отборное войско, какими были рыцари с Днепровских порогов. Тем более, что надвигалась большая война с Турцией, Мудрый политик Потемкин прекрасно понимал, какую "пользу может принести предстоящей кампании братство запорож­ских казаков. Сплоченные, маневренные, не ведающие страха, к тому же отлично знающие край предполагаемых военных дейст­вий, запорожцы были крайне необходимы на службе русскому оружию. Вот почему князь Таврический, незабвенный Потемкин, ок­ружил казаков особенным вниманием, обласкалих, как ласкают Обиженных детей. Он входил во все их нужды, устраивал, снабжал Одеждой и продовольствием, часто и подолгу беседовал наедине с их старшиной.

И это не прошло даром: когда спустя какое-то время он при­звал запорожцев под знамена императрицы, те радостно отклик­нулись. И снова воскресло казачье братство, только теперь уже с новым именем - "Войско верных казаков". Начальство над ним было поручено первому кошевому атаману на императорской службе подполковнику - Сидору Белому. Князь Потемкин передал ему через Суворова бывшее в Запорожье большое белое знамя, а также малые знамена для куреней, булаву, несколько перстней и новую печать с надписью "Печать коша войска верных казаков".

Казаков разделили по полкам, как и в армии, конные полки поступили под начальство Захара Чепеги, помощника кошевого атамана, пешими же командовал войсковой писарь Антон Головатый. Узнав об этом, многие из тех запорожцев, что поселились в турецких владениях за Дунаем, присоединились к войску "верных казаков". Их первый кош был поставлен сразу за Днепровским ли­маном с Кинбурнской стороны, но обустраивать его казахам было некогда - начиналась русско-турецкая война.

Армия Потемкина медленно подвигалась к Очакову. Здесь в виду мощной турецкой крепости и должны были встретиться наш флот с вражеским. От исхода битвы на море во многом за­висела судьба черноморских владений. Утром 16 июля 1788 года командующий турецким флотом Госсан-паша поднял все свои корабли, чтобы истребить нашу гребную флотилию. Пробравшись через отмели, османы выстроились против русского левого фланга и всю ночь не прекращали пальбу. На рассвете следующего дня величественная армада турецких кораблей, фрегатов и мелких судов подняла паруса и двинулась навстречу лодкам, голерам. и плавучим батареям. Уверенные в своей победе турки сверху вниз посматривали на русские суденышки. Однако они забыли, что Бог не.в силе, а в правде. Истина эта вновь подтвердилась в этом сражении. Когда казаки бросились навстречу врагу и бой разго­релся во всю силу. Неожиданно садится на мель 70-пушечный ту­рецкий корабль, за ним другой 80-пушечный под адмиральским вымпелом Гассана-паши. И тоща казакине долго думая, со всех сторон бросились на абордаж этих двух кораблей. Произошло это так быстро, что турки растерялись. Когда же они, очухавшись, схватились за оружие, натиск запорожцев остановить уже не было никакой возможности. И хотя османы защищались отчаянно, ка­зацкая сабля взяла верх. После четырехчасового боя Гассан-паша не выдержал и приказал своим отступать к Очакову. Он потерял 2 тысячи убитыми, полторы тысячи остались в плену.

Победа казакам досталась недешево: в битве пал храбрый ата­ман Сидор Белый. Гребная флотилия "пустилась преследовать разбитого неприятеля. Когда спасавшийся бегством турецкий флот проходил мимо Кинбурна, Суворовская батарея осыпала его калеными ядрами; многие суда были взорваны. Тут казаки, мстя за смерть любимого кошевого, бросились на поклонников Магомета во второй раз, в результате чего флот их сократился еще наполовину. Остальные корабли турков были рассеяны погоней. Таким образом, почти весь турецкий флот, стоявший под Очаковым, был уничтожен. С потерей флота турки навсегда распростились с надеждой вернуть Крым под свое владычество.

За проявленную oтвагy в морском бою казаки получили бла­годарность Потемкина. Вместо погибшего атамана главнокоманду­ющий по единодушному выбору самих казаков поставил Захария Алексеевича Чепегу, Головатый же был утвержден начальником конвоя светлейшего.

Однако и после поражения на море турки не торопились уходить из своих черноморских владений, надеясь отсидеться за мощными стенами крепостей. В частности, Очаков оставал­ся серьезной преградой на пути продвижения русских. Особенно рсажцал Потемкину надежно укрепленный остров Березань. Подробно гигантскому волнорезу своим мощным огнем рассекал он атаки русских с моря.

"Головатый, как бы взять Березань?" - спросил как-то князь г начальника своего конвоя. В ответ Головатый хитро прищурился:

- А крест будет за то?

- Будет, будет, только возьми, - отвечал Потемкин. - Чуемо, - сказал Головатый и вышел от князя. На заре 7 ноября казаки подплыли к острову, турки встретили их огнем своих береговых батарей. Мужественно выдержав сумашедшую канонаду, казаки произвели почти в упор ответный залп, после чего бросились в ледяную воду и полезли на вражеские батареи с быстротою кошек. Увидя такой неожиданный маневр, турки оторопели и в страхе побежали в укрепление. Они над­ивись, что, угостив оттуда казаков как следует картечью, они могут их сбросить в воду. Но не тут-то было. Казакимигом развернули мощные береговые пушки и сами начали беспрерывно об­стреливать укрепление. Турки растерялись совершенно: все было делано так лихо, что османы не успели глазом моргнуть. Когда же они увидели, что на подмогу казакам из Кинбурна спешит несколько фрегатов, то решили побыстрей выбросить белый флаг и сдаться. Таким образом, казаки, потеряв в бою 29 своих товари­щей, взяли в плен 320 человек, 23 орудия, 150 бочек пороху и большой запас продовольствия. После чего Головатый явился к Потемкину и подходя запел на церковный манер: "Кресту твоему поклоняемся, владыко..." Князь с благодарностью надел на него Георгия.

Несмотря на то, что бывшие запорожцы по указу считались частью регулярного войска, обычаи и нравы у них еще долго оставались чисто сичевыми. Это доказывает следующий случай, бывший во время осады Очакова. Один чиновный казак в чем-то провинился, и когда Потемкин об этом узнал, то приказал Головатому, носившему к тому времени чин полковника, от себя пожурить виновного. На другой день Головатый, являясь с рапортом, доложил, что приказ его светлости исполнен в точ­ности: "Пожурили виновного посвоему".- "Как же вы его по журили?" - спросил князь. - "Как пожурили?" - переспросил Головатый.

- А просто: положили, та киями откатали так, что едва встал...

- Как! Майора? - закричал светлейший. - Да как вы могли?

- И вправду насилу смогли, едва вчетвером повалили: не да­вался. Однако свалили, а що за бида, що вин майор? Майорство его не при чому, воно за ним и осталось!

Участвуя в общем штурме Очакова, как известно, верные казаки вместе с донцами овладели замком Гассаиа, что и по­служило сигналом к окончанию битвы. За совершенные подвиги в 1788 году их войско удостоилось наименования "Черноморско­го", названия, которое оно носило со славою 70 лет. При содей­ствии черноморцев русские овладели стратегически важным горо­дом Килией (где, если вы помните, - см. с. 50, дед Б.Хмельницкого гетман Федор Богдан служил тризну по убиенному турками Свирговскому со товарищи), замком Тульча и крепостью Исакча. Бла­годаря проворству "верных" черноморцев почти весь турецкий флот, оборонявший осажденный Измаил со стороны Дуная, пошел ко дну. Другая часть черноморцев - так сказать сухопутная (около б тыс. человек), участвовала в штурме этой знаменитой твердыни и одной из первых ворвалась в город.

Екатерина II, видя, как Потемкин забоится о казаках, назна­чила его гетманом Черноморского войска. Новый гетман, желая по-царски отблагодарить казаков за службу, назначил им под по­селение землю между Бугом и Днестром по берегу Черного моря. Черноморцы уже основали свой кош в Слободзее, как случилось непредвиденное: их покровитель и защитник перед троном, вели­кий князь и казацкий гетман Григорий Потемкин, внезапно скон­чался, не успев испросить высочайшей грамоты на отведенную землю. Заплакали тоща черноморцы, напевая под бандуру:

Устань батьку, устань Грицьку!

 Великий гетьмане!

В память почившего казаки изготовили большое белое ат­ласное знамя (Это знамя до 20-х годов нынешнего века хранилось в екатеринодарском белом войсковом соборе, построенном в честь благоверного князя Александра Невского, а сейчас находится в музее кубанских казаков, расположенном в НЬЮ-Джерси.). Не успели черноморцы опомниться, не только об­житься на новом месте, как получили повеление переселяться на Кубань. Поначалу известие это их опечалило. Все понимали, что добытое потом и кровью имущество придется оставить или отдать молдаванам за бесценок и на новом месте опять начи­нать все с нуля. Утешала только надежда на Провидение, ибо будет "что будет, а будет что Бог даст". Однако и "плошать" было ве в казацком обычае и потому они тот час же выслали есаула Гулика на Кубань для осмотра пожалованной земли. Одновре­менно они направили в Петербург депутатов во главе с Головатым, с тем, чтобы испросить грамоту на вечное владение и боль­ше никуда не переселяться.

Пока Гулик странствовал по диким степям Тамани, Головатый с товарищами "бился" в столице за будущее своего войска. Долго они не могли получить доступ к императрице. Вельможи полагали, что таких полудиких людей невозможно и ввести во дворец. Од­нако, Головатый, благодаря старым знакомствам, добился, что Прием депутации был назначен в одно из воскресений. На приеме черноморцы сумели расположить к себе Екатерину II и подали ей записку о нуждах войска. В ней Головатый отразил жалкое поло­жение бывших сичевиков, принужденных поспешно подниматься в далекую окраину, распродавать скот, убогие свои пожитки, а на­долго ли - про то они не ведают. Пока записка ходила по инстанци­ям, черноморцы проживали в столице Российской империи. Там они были нарасхват. Все знаменитые вельможи зазывали казаков к себе на обеды и вечера и с жадностью слушали их рассказы про I речь и прошлое Запорожья.

Наконец, 30 июля 1792 года был получен Высочайший указ, в котором говорилось, что войску казачьему Черноморскому, собран­ному покойным генерал-фельдмаршалом князем Потемкиным из верных казаков бывшей Запорожской Сечи дана жалованная гра­мота на земли между Кубанью и Азовским морем. И далее: "Войску Черноморскому предлежит бдение и стража пограничная от набе­гов народов закубанских; на производство жалованья кошевому атаману, войсковым старшинам и прочие по войску расходы повелевается отпускать по 20 тыс. рублей на год; предоставляется пользоваться свободной торговлею и вольною продажей вина на черноморских землях, - равно впадающих в погрешности судить и наказывать войсковому начальству..."

Головатый специально ездил в Царское село благодарить импе­ратрицу за оказанную милость к черноморцам, в ответ она пожало­вала всему войску на золоченом блюде хлеб-соль. Перед отъездом им вручили Высочайшую грамоту в богатом ковчеге, знамя, литав­ры, войсковую печать, а для кошевого саблю, усыпанную драгоцен­ными камнями.

Черноморцы встретили в Слободзее депутацию особо торжест­венно. Все благодарили Екатерину за оказанную милость. Отслу­жив литургию и благодарственный молебен, они по запорожскому обычаю долго палили из пушек и ружей. Потом вся братия пила царское здоровье и гуляла, как бывало гуляла она прежде в Сечи.

Еще до прибытия Головатого войско вырядило на Тамань 4 тыс. пеших казаков, которые под командою полковника Саввы Белого отплыли туда морем. Через две недели после войскового празд­ника выступил и кошевой с пятью полками, со всем штабом и обозом. Два полка под начальством Головатого были оставлены на месте до весны. Поздней осенью (в конце октября) пришли казаки на реку Ею. Здесь они перезимовали в землянках, а с на­ступлением тепла заняли всю кубанскую границу. Вскоре под­ошел и Головатый с оставшимися двумя полками и с семейства­ми переселенцев (общее число переселенцев составило 17 тыс. че­ловек).

Поначалу неуютно показалось казакам на Кубани - необитае­мая земля с заросшими камышом речками и болотами. Чтобы ожи­вить ее, надо было много потрудиться. Но казаки не привыкли от­ступать. Они черпали силы в неразрывном своем братстве, помогая Друг Другу. Они постепенно заселили дикий неприветливый край хуторами и куренями(Курени переименованы впоследствии в станицы.). В карасунском куте "на берегу реки Кубани черноморцы основали город Екатеринодар. По примеру запорож­ского коша здесь была построена крепость и по сечевому уставу ку­рени, или казармы, для холостого товарищества. Посредине крепо­сти поставили они Свято-Троицкую походную церковь на том са­мом месте, где ныне возвышается каменная. 38 станиц, разбросан­ных по Кубанской земле, получили название запорожских куре­ней², а два прибавлены вновь: Екатериновский - в честь императ­рицы и Березанский - в память славного подвига черноморцев под Очаковым. Над Лебяжьим лиманом черноморцы основали обитель, для престарелых казаков. В этот монастырь перешла большая часть ризницы из Покровской церкви, что возвышалась в Сечи и из Киев­ского Межигорского монастыря, содержимого, как вы знаете из предыдущих глав, на средства Запорожского коша.

2 Лашковская, Кущевская, Кисляковская, Ивановская, Копеловская, Сергиев­ская, Донская, Крыловская, Каневская, Батуринская, Поповичевская, Васюринская, Незамайковская, Ирклеевская, Щербиновская, Титаровская, Шкуринская, Кореневская (или Кореновская), Роговская, Корсунская, Камнйбояотская, Уманская, Дере-вянковская, Стеблиевская, Джереновская, Переяславская, Полтавская, Мышастовская, Менская (утвердилась неправильная форма Минская), Тимашевская, Величков-ская, Левушковская (или Леушковская), Пластуновская, Дядьковская, Брюхокцкая, Ведмедовская и Платнирокжая