Синтаксические особенности языка Шекспира

§ Нарушение твердого порядка слов при построении предложения

§ „Эллипс” как характерная черта стиля Шекспира

§ Особенности употребления вспомогательного глагола " do ".

§ Особенности формирования отрицательных предложений

ВЫВОДЫ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Эпоха Вильяма Шекспира в языковом отношении входит в период ранненовоанглийского языка, охватывающий вторую половину XV века и первую половину XVIII века. Английский язык этого периода представляет собой дальнейшее и вполне закономерное развитие системы английского языка предшествующего периода.

Основные изменения, происшедшие в это время, касаются фонетического строя английского языка. Генри Свит назвал этот период периодом „утраченных окончаний”, так как в безударных окончаниях исчез нейтральный гласный звук. Отпадение конечного гласного связано с существенными переменами в области грамматического строя; с его исчезновением инфинитив многих глаголов перестал отличаться по звуковому составу от существительных в форме единственного числа, например: answer „ответ” и „отвечать”, love „любовь” и „любить” и так далее.

Однако самым значительным фонетическим изменением этой эпохи, наложившим особый отпечаток на всю систему гласных новоанглийского языка, является Великий Сдвиг Гласных (the Great Vowel Shift), начавшийся в XV веке. Сущность этого сдвига состояла в том, что все долгие гласные сузились, а самые узкие гласные [i:] и [u:] дифтонгизировались: [i: > ai], [u: > au].

В течение ранненовоанглийского периода система согласных также претерпела ряд изменений, из которых следует назвать озвончение глухих щелевых [f], [s] и [o] в неударных слогах, вокализацию согласного [r], упрощение групп согласных, образование новых щипящих и аффрикат.

Что касается грамматического строя английского языка, то, начиная с XV века, происходит установление единого способа выражения множественного числа имен существительных наряду с сохранением пережиточных форм множественного числа. В этот период развивается форма притяжательного падежа ’s и происходят изменения в системе местоимений. Также в это время уже отсутствует согласование прилагательных с существительными в числе, то есть язык характеризуется общей неизменяемостью прилагательных, кроме сохранившегося от древнеанглийских времен изменения по степеням сравнения.

Что касается глагола, то здесь мы наблюдаем почти полное разрушение системы глаголов с чередованием, утративших благодаря сложным фонетическим изменениям этого периода свой системный характер и сохранившихся как элемент старого качества до наших дней. В это время также произошел переход ряда глаголов с чередованием в группу глаголов с суффиксацией. Кроме того, новым в морфологической системе английского языка явилось интенсивное развитие аналитических форм глагола и неличных форм глагола.

В области словообразования следует отметить значительное наполнение словарного состава языка новыми словами, образованными различными средствами словообразования, широко использующимися в этот период, а также широкое развитие нового, весьма продуктивного способа образования новых слов: так называемого корневого способа словообразования, вследствие отмирания различных формообразующих элементов, характерных для той или иной части речи.

Однако в ранненовоанглийский период современный английский язык лишь формировался, и в пределах признанной языковой нормы сохранялась до некоторой степени возможность отклонений и разновидностей, и господствовала бóльшая свобода, чем в позднейшие времена.

Тем не менее, эпоха Шекспира, которую английские историки обычно называют Елизаветинской, по имени королевы Елизаветы I (годы правления 1558 – 1603), не была временем абсолютной языковой неустойчивости и хаоса, как ее иногда любили изображать ученые XIX века. Это был лишь период более свободно сосуществующих вариантов и многих еще функциональных архаизмов. Близость разговорного и литературного книжного языка породила то впечатление „свободы” английского языка того времени, которое сложилось у многих филологов. Э. Эббот пишет: „Английский язык Елизаветинской эпохи на первый взгляд очень сильно отличается от современного тем, что в первом любые неправильности как в образовании слов, так и в предложениях, вполне допустимы. Во-первых, почти каждая часть речи может быть употреблена в роли любой другой части речи. Во-вторых, мы встречаемся с чрезвычайным разнообразием кажущихся грамматических неточностей. При более внимательном анализе, однако, эти аномалии, кажущиеся беспорядочными и необъяснимыми, распределяются по определенным рубрикам. Надо помнить, что елизаветинский период был переходным этапом в истории английского языка”.

Черты, типичные для языка ранненовоанглийского периода, выражены у Шекспира особенно ярко. Эти черты и будут рассмотрены в данной работе на примерах из величайшей трагедии Вильяма Шекспира „Гамлет”.

 

ЯЗЫК И СТИЛЬ В. ШЕКСПИРА

Вильям Шекспир (1564 – 1616) является величайшим драматургом, мыслителем, поэтом и, бесспорно, одной из самых загадочных фигур в литературе. Творчество Шекспира высокогуманно и человечно, грандиозно по масштабам. Кажется, весь земной шар, все человечество втянуто в действие его пьес. Жизнь предстает перед нами в бесконечном и неодолимом движении вперед, в беспрестанном изменении и обновлении. В этом главная причина популярности и бессмертия шекспировских произведений.

Однако при написании данной работы Шекспир интересовал нас прежде всего как величайший мастер слова. Именно Шекспиром в английский литературный язык множество слов было введено впервые. Великий драматург широко распахнул двери перед живой речью своей эпохи. Наряду с заимствованиями из этой речи Шекспир нередко сам создавал новые слова.

Составление слов является типичной чертой словотворчества Шекспира. Сюда относятся в первую очередь составные прилагательные, которые так характерны для стиля Шекспира, и к которым мы еще вернемся в данной работе.

Но замечательно не то, что Шекспир ввел в свои произведения много новых слов. Замечательно, что большое количество их удержалось в английском литературном языке. Причина не только в том влиянии, которое оказал Шекспир и со сцены, и через многочисленные издания его произведений, но и в самом подходе Шекспира к задаче расширения словаря. Касаясь множества областей жизни, Шекспир почти не трогал узких терминов, понятных лишь знатокам, а также почти не коснулся английских диалектов, так как писал для лондонской публики.

Кроме того, Шекспир никогда не сводил индивидуализацию речи своих героев к копированию каких-либо мелких особенностей. Исключение составляют лишь несколько второстепенных персонажей. Так, например, вычурные лингвистические ухищрения Озрика в „Гамлете” были прежде всего типичны для эвфуистичных джентельменов. Шекспир не копировал языковой действительности. Но он широко использовал ее для выражения мыслей и чувств, а также характерных и вместе с тем всегда типичных особенностей своих персонажей.

Оценивая слова, введенные или созданные Шекспиром, нужно помнить, что Шекспир писал для пестрой толпы „театра широкой публики” (public theatre), партер которого заполнялся народным зрителем, преимущественно подмастерьями. Этому пестрому зрителю должно было быть знакомо большинство употребляемых Шекспиром слов. В подавляющем большинстве случаев, если новое созданное Шекспиром слово и не было знакомо зрителю по форме, оно было известно ему по своему корню. Слова, введенные или созданные Шекспиром, зиждились на широкой основе и поэтому легко привились к стволу английского литературного языка. Если в области языка Шекспир, по выражению его комментаторов „проделал работу целого народа”, то добиться этого он мог исключительно потому, что работа целого народа нашла в его творчестве наиболее полное свое выражение.

Однако богатство языка Шекспира заключается не столько в количестве слов, сколько в огромном количестве значений и оттенков, в которых Шекспир употребляет слово. Язык Шекспира резко выделяется своим семантическим богатством. Корень этого богатства заключается в том, что Шекспир широко черпал значения и оттенки значений слов из народного языка своей эпохи. А в то время современный английский литературный язык еще созидался, и значения слов еще не были ограничены определениями толковых словарей.

Шекспир не был сознательным нарушителем установленных норм, так как эти нормы в окружающей его языковой действительности были еще далеко не установлены.

Овладение семантикой языка позволило Шекспиру широко применять „игру слов” или каламбур. Семантике Шекспира принадлежит также своеобразная черта, генетически восходящая к каламбуру, но ничего общего с каламбуром уже не имеющая. Она заключается в том, что Шекспир нередко употребляет одно слово в двух или нескольких значениях одновременно.

При разговоре о языке Шекспира следует упомянуть и случаи передвижения слова из одной грамматической функции в другую. Среди своих современников Шекспир и здесь стоит на первом месте. Превращая, например, существительное в глагол, Шекспир как бы „овеществляет” глагол и добивается той конкретности и вместе с тем сжатости, которая вообще характерна для его стиля.

Насыщенность образностью является особенно типичной чертой стиля Шекспира. „Каждое слово у него картина”, - сказал о Шекспире поэт Томас Грей. Великий драматург прежде всего стремился к компактности, к тому, чтобы каждое слово выражало, по возможности, целую мысль, эмоцию или образ.

Для сжатого стиля Шекспира также типичны эллиптические формы, которые не затемняют смысла, а лишь придают синтаксису своеобразный колорит.

Таким образом, язык Шекспира не только обладает особой колоритностью и самобытностью, но и отражает все особенности языка своей эпохи, так как взаимодействие художественно-литературного языка и языка разговорного было типичной чертой XVI века. В результате тщательного анализа различных письменных документов как литературного, так и нелитературного характера, Г. Уальд приходит к заключению, что „следует всячески подчеркнуть теснейшую связь между разговорным литературным языком и языком английской литературы. Язык, на котором Шекспир говорил, был тем языком, на котором он писал”.