Нарушение твердого порядка слов при построении предложения

В ранненовоанглийском возрастает синтаксическая значимость порядка слов. Но, хотя прямой порядок слов в повествовательном предложении является нормой для ранненовоанглийского, отклонения от него еще довольно значительны. Эти отклонения могут быть двух типов: 1) инверсия главных членов предложения и 2) обратный порядок следования ведущего и зависимого членов словосочетания.

Иванова И.П. и Чахоян Л.П. приводят следующие случаи инверсии главных членов предложения в ранненовоанглийском:

 а) если первая позиция в предложении была заполнена наречием места или времени:

“ There was he gaming.” (II, 1)

“… and hither are they coming.” (II, 2)

“ Now could I drink hot blood.” (III, 2)

“ Now must your conscience my acquittance seal.” (IV, 7)

“ To-morrow shall I beg leave to see your kingly eyes.” (IV, 7)

“ There with fantastic garlands did she come.” (IV, 7)

“ Here lies the water.” (V, 1)

Инверсия здесь факультативна, чаще всего она выступает при прономинальном подлежащим.

 б) после прямого дополнения, выраженного указательными местоимениями "that, this":

- Who is’t who can inform me?

- That can I. (I, 1)

“ This to me in dreadful secrecy impart they did.” (I, 2)

“ This in obedience hath my daughter shown me.” (II, 2)

“ That do I long to hear.” (II, 2)

- My lord, you played once i’ the university, you say?

- That did I, my lord. (III, 2)

“All this can I truly deliver.” (V, 2)

 в) после союзных наречий:

“ So have I heard and do in part believe it.” (I, 1)

“ Yet so far hath discretion fought with nature…” (I, 2)

“And therfore must his choice be circumscribed…” (I, 3)

“ So art thou to revenge, when thou shalt hear.” (I, 5)

“ Thus was I, sleeping, by a brother's hand of life, of crown, of queen, at once dispatch’d.” (I, 5)

“ Then goes he to the length of all his arm.” (II, 1)

“I will tell you why; so shall my anticipation prevent your discovery.” (II, 2)

“… yet cannot you make it speak.” (III, 2)

“And so am I revenged.” (III, 3)

“And so have I a noble father lost.” (IV, 7)

“ Thus didest thou.” (IV, 7)

“ Yet have I something in me dangerous.” (V, 1)

 

 г) после ограничительных и отрицательных наречий и сочетаний:

“… nor have we herein barr’d your better wisdoms” (I, 2)

“… nor shall you do mine ear that violence…” (I, 2)

“And never did the Cyclops’ hammers fall on Mars’s armour.” (II, 2)

“ Nor do we find him forward to be sounded.” (III, 1)

“ Never alone did the king sigh.” (III, 3)

В этих случаях инверсия сохранилась и в современном языке. Отличие от современного употребления заключается в том, что в ранненовоанглийском в большинстве случаев выступает полная инверсия у глаголов в Present Indefinite, так как вспомогательный глагол "to do" окончательно закрепился в эмфатических предложениях с инверсией лишь в конце XVII века.

Однако при чтении шекспировского текста бросается в глаза гораздо меньшая строгость в построении фразы и диапазон вариантов заполнения первой позиции в предложениях с инверсией намного шире:

“ With martial stalk hath he gone by our watch.” (I, 1)

“ And prologue to the omen coming on, have heaven and earth together demonstrated.” (I, 1)

“ In that and all things will we show our duty.” (I, 2)

“ Most humbly do I take my leave, my lord.” (I, 3)

“… for on his choice depends the safety and health of this whole state.”

(I, 3)

“ And with a larger tether may he walk.” (I, 3)

“ Something have you heard of Hamlet's transformation.” (II, 2)

“ Full thirty times hath Phoebus’ cart gone round…” (III, 2)

“… wisely was it said.” (III, 3)

В расположении второстепенных членов предложения в течение ранненовоанглийского периода встречаются следующие отклонения от фиксированного порядка слов:

1) в группе „определение + определяемое”: постановка притяжательного местоимения после прилагательного:

“A truant disposition, good my lord. ” (I, 2)

“But, good my brother, do not… show me the steep and thorny way to heaven.” (I, 3)

2) в группе „сказуемое + дополнении”: а) прономинальное дополнение между подлежащем и сказуемым:

“… and that it us befitted to bear our hearts in grief…” (I, 2)

б) прономинальное дополнение после послелога:

“…in the dark groped I to find out them. ” (V, 2)

3) в группе „сказуемое + обстоятельство”. Наречия неопределенного времени уже в ранненовоанглийский период занимают в основном позицию между частями аналитической глагольной формы (как и в современном английском языке), однако, возможны случаи отклонения от этого порядка следования:

“… or ever I had seen that day, Haratio!” (I, 2)

“… and who still hath cried …” (I, 2)

“… those that are married already… shall live.” (III, 1)

“Why, then the polack never will defend it.” (IV, 4)

В целом следует отметить, что позднее всего получили фиксированное положение члены предложения, выраженные местоимениями и наиболее древними наречиями.

Кроме этих наиболее общих отклонений от фиксированного порядка расположения второстепенных членов предложения, мы можем наблюдать в тексте Шекспира намного больше вариантов употребления различных частей речи. Так, например, между подлежащим и сказуемым или между частями аналитической глагольной формы могут стоять дополнение и обстоятельство, выраженные существительными:

“Young Fortinbras … hath in the skirts of Norway here and there shark’d up a list of lawless resolutes.” (I, 1)

“…and I this morning know where we shall find him most conveniently.”

(I, 1)

“And I with them the third night kept the watch.” (I, 2)

“I shall the affect of this good lesson keep.” (I, 3)

“’Tis in my memory lock’d.” (I, 3)

“… and you yourself have of your audience been most free and bounteous.” (I, 3)

“… and then I prescripts gave her, that she should lock herself from his resort…” (II, 2)

“For I mine eyes will rivet to his face.” (III, 2)

“I your commission will forthwith dispatch.” (III, 3)

“Hamlet, thou hast thy father much offended.” (III, 4)

“Hamlet in madness hath Polonius slain.” (IV, 1)

“… we will our kingdom give…” (IV, 5)

“That he which hath your noble father slain pursued my life.” (IV, 7)

Таким образом, порядок следования членов предложения у Шекспира еще достаточно свободный.

 

„ Эллипс ” как характерная черта стиля Шекспира

Для сжатого стиля Шекспира типичен „эллипс”, то есть пропуск явно подразумеваемых контекстом слов:

“I have entreated him along.” (I, 1) = “I have entreated him to come along.”

“Why, any thing, but to the purpose.” (II, 2) = “Why, any thing, but letit be to the purpose.”

“Shall we to the court?” (II, 2) = “Shall we go to the court?”

“I must to England.” (III, 4) = “I must go to England.”

“Now to my mother.” (III, 2) = “Now I ’ ll go to my mother.”

“And he to England shall along with you.” (III, 3) = “And he to England shall go along with you.”

Там, где не возникает сомнения, чт ó является подлежащем, оно иногда опускается:

“Nor do we find him forward to be sounded, but, with a crafty madness, keeps aloof…” (III, 1) = “… he keeps aloof”

В придаточных предложениях, соединенных некоторыми союзами, зачастую опускаются части, повторение которых является необходимым в современном английском языке:

“For women’s fear and love holds quantity, in neither aught, or in extremity.” (III, 2) = “… in neither is aught, or it is extremity.”

“This must be known; which, being kept close, might move more grief to hide than hate to utter love.” (II, 1) = “… than hate to utter would move love.”

Этот стилистический прием характерен для разговорной речи, но даже и вне диалога он придает высказыванию интонацию живой речи, динамичность, а иногда и некоторую доверительную простоту. По меткому замечанию профессора Уолтера Ролея, „это синтаксис импульсивной речи”. Нередко эллипс объясняется не только близостью языка Шекспира к разговорной речи, но и состоянием действующего лица. Шекспир в процессе творчества как бы переносится вовнутрь создаваемых им персонажей. Понятно отсюда, что психологические факторы оказываются иногда действительней формально грамматических. Шекспир прежде всего следил за ассоциативной нитью в сознании говорящего персонажа и, возможно, писал иногда „неправильней”, чем сам говорил в жизни.

Особенности употребления вспомогательного глагола " do ".

Некоторые грамматические особенности языка Шекспира связаны с употреблением глагола "do" как вспомогательного, так как с XV века глагол "do" начинает использоваться как вспомогательный глагол в составе аналитических форм Present и Past Indefinite.

К этому времени система аналитических форм глагола почти сложилась, и, хотя отдельные ее элементы еще не имели четко очерченных границ употребления, материально были представлены почти все члены этой системы. Таким образом, в языке наметилась тенденция к раздельному выражению таких грамматических категорий глагола, как лицо, число (там, где они представлены), и время, с одной стороны, и лексического содержания глагольной формы с другой. В осуществление этой тенденции и появляются аналитические формы у бывших простых форм глагола – Present и Past Indefinite.

Тот факт, что именно глагол "do" стал использоваться для образования аналитических форм Present и Past Indefinite, очевидно можно объяснить тем, что глагол "do" был глаголом наиболее широкой семантики после глаголов "be" и "have". Поскольку последние к этому времени уже были заняты как вспомогательные глаголы, наиболее легко мог подвергнуться процессу грамматизации и, следовательно, процессу лексического опустошения именно глагол "do". Путь глагола "do", лексически полнозначного, к вспомогательному был возможен еще и потому, что уже в среднеанглийский период он широко употреблялся как глагол-заместитель, и, таким образом, уже существовала тенденция использования его как носителя глагольных грамматических категорий лица, числа и времени без самостоятельного лексического наполнения.

С XV по XVII века формы с "do" в повествовательных утвердительных предложениях часто употреблялись без всякого различия в значении по сравнению с простыми формами глагола. Так, у Шекспира встречаются сочетания "do + infinitive" в утвердительных предложениях, не имеющих никакого эмоционального оттенка:

“If you do meet Horatio and Marcellus, the rivals of my watch, bid them make haste.” (I, 1)

“And now no soil nor cautel doth besmirch the virtue of his will.”

(I, 3)

“With all my love I do commend me to you.” (I, 5)

“If thou dost marry, I’ll give thee this plague for thy dowry.” (III, 1)

“The lady doth protest too much, methinks.” (III, 2)

“… in which our valiant Hamlet … did slay this Fortinbras; who… didforfeit, with his life, all those his lands … to the conqueror.” (I, 1)

“… the funeral baked-meats did coldly furnish forth the marriage tables.”

(I, 2)

“It lifted up its head and did address itself to motion.” (I, 2)

“Hadst thou thy wits, and didst persuade revenge, it could not move thus.” (IV, 5)

Такие сочетания встречаются и в вопросительных, и в отрицательных предложениях, то есть там, где мы бы употребили их сегодня:

“ Do you consent we shall acquaint him with it?” (I, 1)

“ Do you believe his tenders, as you call them?” (I, 3)

“ Did he receive you well?” (III, 1)

“ Did these bones cost no more the breeding, but to play at loggats with ’em?” (V, 1)

“What dost thou mean by this.” (IV, 3)

“To whom do you speak this?” (III, 4)

“I was about to say something; where did I leave?” (II, 1)

“Why did you laugh then, when I said “man delights not me”?” (II, 2)

“You do not understand yourself so clearly …” (I, 3)

“Ophelia, do not believe his vows.” (I, 3)

“… your sum of parts did not together pluck such envy from him as did that one.” (IV, 7)

“Not that I think you did not love your father...” (IV, 7)

Однако наряду с этим в вопросах и отрицательных предложениях нередко употребляются и формы без "do":

“What think you on’t?” (I, 1)

“What says Polonius?” (I, 2)

“Why seems it so particular with thee?” (I, 2)

“Hold you the watch to-night?” (I, 2)

“… say’st thou so?” (I, 5)

“How fares our cousin Hamlet?” (III, 2)

“Madam, how like you this play?” (III, 2)

“ Goes it against the main of Poland, sir, or for some frontier?” (IV, 4)

“ Know you the hand?” (IV, 7)

“Why ask you this?” (IV, 7)

“What call you the carriages?” (V, 2)

“ Stay’d it long?” (I, 2)

“Then saw you not his face?” (I, 2)

“What, look’d he frowningly?” (I, 2)

“ Came this from Hamlet to her?” (II, 2)

“What said he?” (II, 1)

“In what particular thought to work I know not. ” (I, 1)

“I pray thee, stay with us; go not to Wittenberg.” (I, 2)

“I heard it not. ” (I, 4)

“ Pity me not. ” (I, 5)

“… yet he knew me not at first …” (II, 2)

“If you love me, hold not off.” (II, 2)

“We think not so, my lord.” (II, 2)

“… this brain of mine hunts not the trail of policy …” (II, 2)

“… if he love her not. ” (II, 2)

“I loved you not. ” (III, 1)

“… it touches us not. ” (III, 2)

“I understand you not, my lord.” (IV, 2)

“I saw them not. ” (IV, 7)

Таким образом, в эпоху Шекспира употребление вспомогательного глагола "do" как в утвердительных, так и в вопросительных и отрицательных предложениях было факультативным.