Ораторская проза Древней Руси. «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона. «Слова» Кирилла Туровского.

Торжественное красноречие требовало не только глубины содержания, идейного замысла, но прежде всего выучки, большого профессионального мастерства: умения эффектно построить речь, так построить материал, чтобы он мог увлечь, захватить читателя или слушателя, настроить его на «высокий», торжественно-патетический лад. Произведения обозначались термином «слово». Слова составлялись в строгом соответствии с правилами, установленными литературной традицией – многовековым опытом византийского и античного эпидиктического красноречия. Требовалась выучка, школа. Наши витии приобретали её, изучая образцы более опытных мастеров.

Все произведения торжественного красноречия делились на три части: вступление, повествовательная часть, заключение.

· Вступление – обязательная часть речи, непосредственно не связанная с содержанием речи, ее назначение – привлечь внимание к речи, наметить задачу, которую ставит себе автор.

· Центральная часть речи – повествовательная, какой-либо рассказ о конкретном событии, всегда приподнятый, лиро-эпический, перемежаемый отступлениями в сторону и пояснениями автора.

· Заключение в церковном красноречии – обычно молитва, а в светском – или «похвала» герою, которому посвящена речь, или обращение автора к читателю с призывом.

Создание “Слова”: 1049 г. в честь завершения строительства киевских оборонительных сооружений в церкви Благовещения на главных Золотых воротах

“Слово” Илариона - церковно-политическая декларация, подчеркнуто полемическое прославление Русской земли и её князей перед Византией.

Начинается повествование пространным богословским рассуждением, Иларион проводит мысль, что Ветхий завет — это “закон”, установленный только для иудейского народа, тогда как Новый завет — это “благодать”, распространяющаяся на все народы, принявшие христианство. Иларион не раз возвращается к этой важной для него мысли, для её подтверждения он раскрывает символику библейских образов, напоминает изречения святых отцов, разными доводами и аргументами подкрепляет свой тезис о превосходстве христианства над иудейством, о высоком призвании христианских народов.

Первая (догматическая) часть “Слова” подготавливает к восприятию центральной идеи произведения: князь Владимир по собственному побуждению совершил великое и дивное дело - крестил Русь.

Владимир - учитель и наставник Русской земли, его роль как крестителя Руси вырастает до вселенского масштаба: Владимир равен самому Константину Великому, императору “двух Римов” (Восточного и Западного), провозгласившему христианство государственной религией. Равные дела и равные достоинства дают право и на равное почитание.

Так Иларион подводит к мысли о необходимости признать Владимира святым, ставит его в один ряд с апостолами Иоанном, Фомой, Марком, которым принадлежит заслуга обращения в христианство других стран и земель.

При этом Иларион прославляет могущество и подчеркивает авторитет Русской земли. Фразеология церковной проповеди иногда сменяется фразеологией летописной похвалы.

Заключительная часть посвящена Ярославу Мудрому. Он предстает не только как продолжатель духовных заветов Владимира, не только как рачительный строитель новых церквей, но и как достойный “наместник владычества” своего отца.

Даже в молитве Иларион помнит о сугубо мирских, политических нуждах Руси: он просит Бога прогнать врагов, утвердить мир, укрепить города. Эта гражданственность объясняется обстановкой 30-40-х годов 11 в., когда Ярослав всеми средствами добивается независимости русской церкви и русской государственной политики (идея равенства с Византией).

· Существует мнение, что Иларион был автором и “Сказания о распространении христианства на Руси”, об этом свидетельствует и идейное единство “Сказания” со “Словом”, и текстуальные параллели, встречающиеся в обоих памятниках.

 

“Слова” Кирилла Туровского

· Уже в 11 веке В Киевской Руси наряду с учительным активно развивалось торжественное красноречие. Наивысшего рассвета оно достигает в 12 веке.

Именно тогда в сфере церковной ораторской прозы был создан цикл речей Кирилла, епископа г. Турова. Кирилл Туровский (умер не позднее 1112 г.) известен как автор поучений, торжественных слов, канонов, молитв, похвал святым.

Другие произведения Кирилла: “Притча о душе и теле”, “Повесть о белоризце и мнишестве”, “Сказание о черноризцем чине”, восемь слов на церковные праздники, тридцать молитв, два канона

Наибольшую известность приобрели торжественные слова, написанные на двунадесятые праздники и на воскресные дни пасхального цикла:

· “В неделю цветную о сказании евангельстемсвятаго Кирилла”

· “Слово Кюриланедостойнаго мниха на святую Паску во всетоносный день воскресения Христова от пророческыхсказаньи”

· “О Фомине испытании ребр господень” и др.

Художественные особенности “слов” Кирилла Туровского (на примере “Слова о снятии тела Христова с креста и о мироносицах на тему евангельскую, и похвалы Иосифу Аримафейскому в неделю третью по Пасхе”):

1. Развиваются три темы: похвала празднику, разъяснение его смысла и воспоминания о событиях, в честь которых праздник установлен

2. Легко вычленить три элемента композиции эпидиктического памятника: вступление, повествование, заключение

1. Вступление

Вступление невелько по объёму, немногословно, его задача - привлечь внимание слушателей. Тема вступления задана косвенно, через развернутое сравнение, построенное на игре отдаленными аналогиями.

От вступления к повествовательной части перебрасывается “временной мост” от прошедшего к настоящему, этим приемом слушатели приобщаются к евангельскому сюжету, становятся его своеобразными свидетелями.

2. Повествование

Повествование рассказывает о событиях, хорошо известных каждому христианину по евангельским сюжетам: вечером после распятия Христа Иосиф из Аримафеи, тайниый ученик Христа, пришёл к Пилату с просьбой отдать ему тело Иисуса. Он купил плащанину, снял тело с креста, обвил его пеленами с благовониями, положил в гроб, который высек в скале, прикрыл вход камнем. При этом участвовал ещё Никодим (тоже тайный ученик) и женщины, сопровождавшие Христа на казнь. Возвратившись домой, они купили масла и благовония, чтобы умастить тело. На другой день первосвященники упросили Пилата поставить к гробу стражу и приложили к камню печать. После Пасхи женщины отодвинули камень и увидели, что камень гроба отодвинут, а вместо тела Иисуса там находится ангел “в белой одежде”, сообщающий о воскресении и велящий рассказать это апостолам. Поспешив к ним, женщины встретили Христа.

· Читая “слово”, мы убеждаемся, что этот сюжет растворен Кириллом в риторическом повествовании, он занимает минимальную часть объема текста. Складывается впечатление, что сюжет необходим только для связки монологов персонажей в смысловое целое.

Монологи: плач Богоматери у тела Христа на кресте, просьба Иосифа к Пилату отдать тело Христа, плач Иосифа перед положением тела в гроб, монолог ангела перед мироносицами

3. Заключение

Заключение - пространная, не менее каждого монолога, похвала Иосифу и завершающая молитва к нему.

Чтобы понять специфику “слов” Кирилла, необходимо изучить их стилистику. Так, вслед за И. П. Ерёминым, авторы учебников называют основным стилистическим приёмом этого книжника риторическую амплификацию (словесное варьирование, распространение темы до тех пор, пока её содержание не будет полностью исчерпано)

Практическое применение этого принципа привело к созданию замкнутых в стилистическом отношении фрагментов изложения - риторических тирад, движение речи шло от одной тирады к другой. В основе тирады лежитчередованиеблизких по значению и однотипных по синтаксической структуре предложений.

Несколько типов тирад, выделенных И. П. Ерёминым в “словах” Кирилла Туровского, в основе которых:

1. Густое скопление синонимов, строгая симметрия в расстановке слов каждого предложения

2. Анафорическое повторение одного и того же слова или словосочетания в начале предложения

3. Чередование риторических вопросов, на которые даются ответы, то положительные, то отрицательные

4. Антитеза, когда предложение делится на две противопоставленные друг другу части, резко различные по своей интонационной окраске

В рассматриваемом тексте указанные риторические фигуры комбинируются в пределах одной тирады, это придаёт произведению соответствующую празднику пышность.

Речь Кирилла каждой строкой создает атмосферу необыкновенно торжественного, праздничного ликования. Становится ясно, почему его произведения пользовались громкой известностью в древней Руси, а современники называли его “ Златоустом”. Во многом благодаря своему литературному творчеству Кирилл Туровский был причислен к лику святых.

 

7. Ораторская проза Древней Руси. «Поучение» Владимира Мономаха.

Жанры торжественного и учительного красноречия представлены различными словами и поучениями. В торжественных словах, произносимых в церкви во время службы, прославляли христианские праздники. В поучениях обличались пороки, прославлялись добродетели.

Под общим заглавием “Поучения” до последнего времени объединялись четыре самостоятельных произведения. Заключительный фрагмент - молитва, как было установлено, Мономаху не принадлежит, и лишь случайно оказался переписанным вместе с произведениями Мономаха.

“ Поучение детям князя Владимира Мономаха”:

Дата: 12 в., 1096 - в Повести Временных Лет

Основные части:

1. Поучение Владимира Мономаха

Князь говорит о том, что “начало всякого добра - иметь в сердце страх божий”, учит кротости, покорности. При этом он не одобряет затворничества и монашества, а призывает к активной деятельности всю жизнь.

2. Рассказ о жизни (первый пример автобиографии в русской литературе)

Князь рассказывает, что он прошёл 83 похода, много раз заключал мир с полоцкими князьями. Также рассказывает о своей страсти к охоте на вепря, на тура и медведя. В конце Мономах призывает не принимать его слова как хвастовство, а извлечь из этого пользу для себя.

3. Письмо князю Олегу Святославичу

Мономах пишет своему врагу, чтобы примириться с ним. Из-за Олега погиб сын Мономаха - Изяслав. Князь Владимир прощает врага. Об этом Лихачёв писал: “письмо написано с удивительной искренностью, задушевностью и достоинством. Это достойно человека, сознающего свою огромную моральную силу”.

Основная цель Мономаха: призыв князей к строгому выполнению нового политического принципа, принятого на Любечском съезде, и довольствоваться своим уделом. Он приводит в пример птиц, которые находят своё место в гнезде, как моральный образец княжеского поведения.

 

8. «Слово о полку Игореве». История открытия, изучения, первого издания. Проблема подлинности «Слова».

 История открытия:

· Первые печатные сообщения о “Слове” принадлежат поэту М. М. Хераскову и Н. М. Карамзину

· Рукопись “Слова” была обнаружена в 90-е годы 18 в. А. И. Мусиным-Пушкиным. Он утверждал, что приобрел её в числе других книг у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля. Мусин-Пушкин с заместителями начали редактировать текст для публикации

· В 1800 г. “Слово” было опубликовано отдельной книгой (со множествеом ошибок)

· В 1812 г. рукопись, вместе с остальной коллекцией древнерусскихрукописей графа, сгорела в пожаре во время нашествия Наполеона в Москву

· В 2014 г. было доказано, что на самом деле рукопись была найдена в Кирилло-Белозёрском монастыре

Гибель единственной дошедшей до нового времени рукописи создала значительные трудности в изучении памятника. Не был достаточно ясен состав сборника, не установлена его дата.

В дальнейшем “Слово и полку Игореве” отразилось в памятнике конца 14 в., посвященному Куликовской битве.

“ Слово о полку Игореве”:

· Издание 1800 г.

· Екатерининская копия

· Переводы конца 18 в.

· Выписки Карамзина

· Черновые бумаги А. Ф. Малиновского

Тёмные места:

Издатели порою не могли правильно прочесть и воспроизвести текст, не всегда понимали значение отдельных слов. Это явилось причиной того, что в первом издании “Слова” оказалось множество неясных по смыслу чтений, так называемых “тёмных” мест. Ошибки издателей удалось сравнительно легко исправить, но в рукописи “Слова”, как и в любой древнерусской, содержались и свои “тёмные” места - результат ошибок писца или порчи текста в предшествующих списках. Таких мест не очень много, но исправить их, видимо, не удастся до тех пор, пока не будет найдет другой список памятника.

 

Историческая основа сюжета. Описанный в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях поход князя Игоря против половцев, основных врагов Руси на тот момент, состоялся в 1185 году. В походе участвовал Игорь Святославич Новгород-Северский, его брат Всеволод Святославич Буй-Тур (князь Курский и Трубчевский) и племянник Святослав Ольгович Рыльский. 1 мая случилось солнечное затмение, воспринятое как дурное предзнаменование. 10 мая было первое столкновение с половцами, окончилось поражением. Полк остался ночевать в степи, и утром оказался окружен половцами. Игорь и Владимир попали в плен, спустя месяц Игорь бежал; Владимир — несколько позже, с дочерью хана Кончака. Произведение является поэтческим откликом на эти события. Основная идея — стремление к прекращению княжеских междоусобиц.

Проблема датировки. «Слово» могло быть написано вскоре после изображенного в нем события – похода Игоря на половцев (по Еремину, написано сразу после, т. е. 1185-1187 гг., т.к. есть обращение Святослава к князю Осьмомыслу, умершему в 1187 г. (на самом деле это литературная речь)). Характер изложения, обилие в памятнике намеков, понятных только современникам событий, злободневность некоторых проблем именно для конца XII в. – все это не позволяет принять гипотезы тех ученых, которые предлагали датировать памятник XIII в. (напр., Л. Гумилев) Здравница, провозглашенная в конце «Слова» в честь Всеволода Святославовича, не могла быть уместной после смерти этого князя, а он умер в 1196 г., и, следовательно, «Слово» написано не позднее этой даты. При описании сна Святослава (умершего в 1194 г.) присутствуют погребальные образы, нет здравицы, используется давнопрошедшее время — это сужает датировку до 1194-96 гг. 2

 

Сомнения о древности «Слова» возникли после гибели рукописи в пожаре 1812 г. После открытия «Задонщины» (1852 г.) старший из известных списков которой датируется концом XV в., сомневаться в древности перестали. Правда, в 90-х годах того же века Луи Леже выдвинул гипотезу, что не автор «Задонщины» подражал «Слову», а, наоборот, «Слово» является подражанием «Задонщине». Выражал также скептицизм профессор Московского университета М. Т. Каченовский (спор с А. С. Пушкиным). Андре Мазон утверждал, что СоПИ – это не вполне удачное подражание поэтике Оссиана, созданное на базе более цельной в художественном отношении «Задонщины» в кругу Мусина-Пушкина (им самим, А. Ф. Малиновским либо Н. Н. Бантышом-Каменским). А.А. Зимин усилил аргументацию Мазона; он считал, что «Слово» было написано самим Иолем Быковским в XVIII в. (в том монастыре, где его нашел Мусин-Пушкин). Специфическая точка зрения принадлежала Льву Гумилеву, датировавшему памятник XIII веком и называвшему его “истрической аллегорией”. Последующие исследования (например, А. А. Зализняк «Слово о полку Игореве: взгляд лингвиста») утвердили подлинность и древность «Слова».

Помимо «Задонщины», влияние СоПИ сказалось на «псковском Апостоле» 1307 года (немного измененная цитата, обнаружена К. Ф. Калайдовичем), летописях и нашло отражение в энциклопедиях («дажбожий внук»).

9. «Слово о полку Игореве». Особенности жанровой интерпретации, вопросы поэтики.

Жанр «Слова». В «Слове» объединены эпическое и книжное начала. В центре внимания автора не столько последовательный рассказ о самих событиях похода, сколько рассуждения о нем, оценка поступка Игоря, раздумья о причинах «туги» и печали, охватившей всю Русскую землю в настоящем, обращение к событиям прошлого с его победами и несчастьями. «Слово» (как и ряд других памятников) оказывается как бы вне жанровой системы древнерусской литературы.

Исследователи дают разные определения жанру этого памятника: героическая песнь (однако форма не стихотворная, а рассказ ведется не о давнопрошедшем), историческая воинская повесть (с чем плохо соотносится поэтичность и метафоричность «Слова»), памятник поэтического красноречия Киевской Руси (по Еремину, т. к.: тречастная композиция, риторика, идейность; но: наличие фольклорных традиций). А. Н. Робинсон и Д. С. Лихачев сопоставляют «Слово» с жанром так называемых «шансон де жест» — «песен о подвигах», аналогиями ему в таком случае является, например, «Песнь о Роланде» или другие подобные произведения западноевропейского феодального эпоса. Н. С. Демкова говорит о слиянии в произведении традиций различных жанров: похвальных слов, героического сказания, стиля русской летописи, фольклорных (народная и дружинная поэзия, богатырская сказка).

Поэтика «Слова». Поэтика «Слова» настолько своеобразна, язык и стиль его так красочны и самобытны, что на первый взгляд может показаться, что «Слово» находится совершенно вне сферы литературных традиций русского средневековья.

В действительности это не так. В изображении русских князей и особенно главных героев «Слова» — Игоря и Всеволода — мы обнаружим черты уже знакомых нам по летописному повествованию стилей: эпического и стиля монументального историзма.

Последний проявляется в «Слове» разнообразно и глубоко. Действие «Слова» развертывается на огромном пространстве от Новгорода Великого на севере до Тмуторокани (на Таманском полуострове) на юге, от Волги на востоке до Галича и Карпат на западе. Автор «Слова» упоминает в своих обращениях к князьям многие географические пункты Русской земли, слава Святослава простирается далеко за ее пределы — до немцев, чехов и венецианцев. Действующие лица «Слова» видят Русскую землю как бы «панорамным зрением», словно с большой высоты. К стилю монументального историзма, несомненно, относится и церемониальность, этикетность «Слова». Не случайно в нем так часто говорится о таких церемониальных формах народного творчества, как славы и плачи. И сами князья в «Слове» изображаются в церемониальных положениях: «вступают в златое стремя» (отправляются в поход), поднимают или, напротив, «повергают» стяг (что символизировало также выступление в поход или поражение в бою).

Принципами стиля монументального историзма определяется и такая характерная черта «Слова», как авторские отступления, исторические экскурсы, в которых обычно наиболее рельефно выделяется основная идея «Слова» — осуждение княжеских усобиц, размышление о горестях Русской земли, подвергающейся половецким набегам.

Эпичность «Слова» особого рода. Она соседствует с книжными элементами. Авторские рассуждения, обращения к слушателям, как и «церемониальность», — все это несомненные черты «книжной» природы «Слова». Но с ней гармонично сосуществует и другая — фольклорная стихия. Эта стихия нашла свое отражение, как уже говорилось, в «славах» и особенно в «плачах» памятника (плаче Ярославны, плаче русских жен, плаче матери Ростислава). Характерной чертой поэтики «Слова» является сосуществование в нем двух планов — реалистического (историко-документального) изображения персонажей и событий и описания фантастического мира враждебных «русичам» сил. Это и зловещие предзнаменования: затмение солнца, враждебные Игорю или предупреждающие его о беде силы природы, и фантастический Див, и Дева-Обида, и персонифицированные Карна и Жля.

По Н. С. Демковой, у произведения “сложный узор в композиционной структуре": это ряд эпизодов, представляющих собой относительно замкнутое целое (фрагментарность, но мнимая — автор скорее задумывался о внутреннем сиысле, чем о внешнем). Лейтмотивы, повторения (и, как следствие, ретардация), герои, через которых выражается авторская позиция (образы Всеволода, Ярославны, Святослава), отступления.

Ритмичность «Слова». Исследователи давно обратили внимание на ритмичность «Слова» и на этом основании не раз пытались рассматривать его как памятник стихотворный. Ритмика в памятнике, безусловно, присутствует, она преднамеренна, входит в художественные задачи автора, но это все же, не стих, а именно ритмизованная проза; причем ритмические фрагменты в «Слове» чередуются с фрагментами, в которых ритм либо иной, либо вообще отсутствует. Эти черты «Слова» лишний раз свидетельствуют о его принадлежности к литературной школе XII в., ибо в нем мы находим те же самые черты ритмической прозы, что и в других памятниках этой поры.