Образ Варвары Великомученицы

 

 

Над Тобою небо синее,

Как Твоя улыбка ясная.

Кровь стекает голубиная

С тела девственно прекрасного…

 

Ты страдалица безбольная,

Муку в радости приявшая.

Ты — в неволе муки — вольная, —

Небом плен земли поправшая…

 

Заливалось солнце кровию

Заходящей, дымно-алою…

Ты к Распятому с любовию

Жениху текла… со славою.

 

На ресницах звезд мерцающих

Слезы плавились страдания,

А в глазах Твоих прощающих

Пела радость упования…

 

Зорно солнце обагрилося

Восходящей кровью алою…

Ты предстала, Ты явилася

К Жениху-Христу со славою…

 

 

«Ты пришла сегодня не такой…»

 

 

Ты пришла сегодня не такой,

Как бывало раньше приходила.

По моей руке своей рукой

Ты не так, как прежде, проводила.

 

Я не раз подметил, как в очах

Появлялась тень печальной скуки;

И в твоих ласкающих речах

Слух ловил неискренние звуки.

 

Нет, сегодня ты не так близка!

На тебя смотрю с немым укором:

Не дрожит в моей твоя рука;

Смотришь ты далеким странным взором…

 

Ты сегодня скоро собралась, —

Одевалась нервно, торопливо…

Даже, странно, мне сказала «вас»,

Но сейчас же рассмеялась живо…

 

Я любил, прощаясь, задержать

Между рук своих твою, сжимая, —

А сегодня еле мог пожать, —

Вся, как тень, прошла ты, ускользая…

 

Но когда ушла ты от меня, —

Стало все понятно и… бездонно…

Всю я ночь, не потушив огня,

Думал, думал, думал напряженно…

 

 

Мой гербариум

 

 

Засохла жизнь. Теперь открою я

Души моей гербариум печальный: —

Вот первый мой цветок — Любовь моя,

С ее мечтой, с ее заветной тайной.

 

О, мой цветок — восторг моих очей,

Источник слез, блаженства и мученья, —

Ты первый вздох прими души моей

И первое мое благословенье!

 

Второй цветок, то ты — Мечта моя —

Я твоего не пью благоуханья:

Ты так истлел! Тебя коснуться я

Боюсь рукой… О, хрупкое созданье!

 

Ты счастие мне в жизни заменял,

С тобою знал я дивные мгновенья,

Ты сладок был, ты так благоухал, —

Прими и ты мое благословенье!

 

Надежда — третий чудный мой цветок,

Смерть и тебя безжалостно сжигает…

Но все ж хранит чуть влаги стебелек,

И лепестков семья не облетает…

 

Ты дорог мне живучестью своей,

Ты до конца даешь благоуханье.

Благословен и ты душой моей,

Тебе мое последнее дыханье.

 

О, Вера — ты цветок последний мой, —

Я на тебя смотрю с тоской угрюмой:

Ты горек мне, засохший стебель твой

Волнует ум мучительною думой…

 

О, как ты был священен, сердцу мил!

Но я тебе не шлю благословенья:

Ты небо взял, а на земле лишил

Последнего святого утешенья!

 

 

Ночь

 

 

Улица.

Сумрак.

Медлительность.

Тишь.

Слух еще ловит отзвуки дня.

— Что ты, великая, идущая на меня,

В безднах таишь?

Вот ты прижала тени к земле

Зданий громады — хаос во мгле.

Тихо я…

Таю…

Едва различим…

Все, что я знал, разлетелось, как дым.

Страшная высь!

Немые огни!

Канули в бездну протекшие дни.

Все на великом — на Том Берегу.

Нет, я с тобой совладать не могу!

 

1919

 

«Все тают дни в недвижном зное…»

 

 

Все тают дни в недвижном зное;

Исчахла рожь, трава, цветы;

Кипящей лавой налитое,

Стекает солнце с высоты…

Хотя бы ветра дуновенье!

Повис над полем смертный сон;

Дрожа, от бедного селенья

Унылый в небо поплыл звон…

Погостной церковки ограда

Закопошилась муравьем;

Хоругвей медные оклады

Заколыхались над селом.

И выплыл люд, вспыля дорогу,

К стадам на луг и стал, как вкоп.

И тихо к огненному богу

Запел молитву старый поп.

Дрожащий голос плакал в небо,

Мычало стадо в полусне;

Вздыхал народ в тоске о хлебе,

А небо… плавало в огне…

Побрел народ, пыля дорогу,

К селенью бедному, как сон…

Взывая к огненному богу,

Дрожал, стонал и плакал звон…

 

1921

 

«Уютно в памяти моей…»

 

 

Уютно в памяти моей:

Святая теплится лампада

Перед обителью твоей,

О детство — тихая отрада!

 

Молюсь без слов, молюсь душой,

Кому, сказать я не умею,

Но образ матери родной

Как чудо в сердце пламенеет…

 

22 августа 1938

 

На 1910-й год

 

1

 

Не полночь бьет: я слышу чей-то голос,

Глухой, сквозь стон, из тьмы идущий зов:

И стынет кровь, и шевелится волос…

Вот призраки кровавые годов,

Годов борьбы проходят предо мною…

Среди других, отмеченных борьбою,

О, я тебя год… 5-й узнаю:

Твой впавший взор еще горит враждою,

Сочится кровь багровою струею

Из темных ран, язвящих грудь твою.

 

2

 

Не полночь бьет, — то стоны и проклятья

Звучат из тьмы… Кровавою семьей

Несчастные, замученные братья

Под лязг цепей проходят предо мной…

Встают из тьмы картины избиений

На улице, среди немых строений,

Свидетелей жестокости слепой;

На площадях, на камнях тех ступеней,

Что в храм ведут, в святой алтарь молений,

Где вечный свет горит любви святой.

 

3

 

Не полночь бьет: — в груди кипят рыданья…

Я весь дрожу от боли и тоски,

Но на врага в святом негодованье

Не подниму я мстительной руки.

Я духом слаб, моей достанет воли,

Чтоб до конца таить ярмо неволи,

Но злых цепей рабства не разорвать; —

Мечтатель я, в мечтаниях о воле

Я буду выть и корчиться от боли,

Бесплодно жить, бессильно проклинать…

 

4

 

Не полночь бьет: я слышу гневный голос,

Карающий, я вижу, смотрит взор:

И стынет кровь и шевелится волос…

Я сознаю весь ужас и позор

Твоих, народ, последних увлечений!

Где красота возвышенных мучений?..

Завещанный святой великий труд?

На грязный пир безумных обольщений

И молодых, и старых поколений

Толпы безумные идут…

 

5

 

Чу, полночь бьет… Во мраке нарождаясь,

Своих божков приносит новый год: —

Я вижу, как фиглярствуя, кривляясь,

Толпа, теснясь к ним, жадная идет…

И колпаками глупыми кивает,

И лаврами и розами венчает

Она божков ничтожных, как сама…

В сору, в пыли, забытым дотлевает

Святое знамя… Душно нависает,

Под визг шутов, немая тьма…

 

 

Август

 

 

Мой возраст с холодком, и ликований особых в сердце нет.

Все чаще мысль моя в отшедшее уходит

Под ласковую тень воспоминаний.

Приветствую мой август!

Приветствую всю сложность чувств и мыслей,

Входящих в сердце, в разум мой, —

В природе — гамму красок, трепетов, звучаний,

Поблекших листьев шорохи, и голос трубный

Отлетных журавлей…

И жизнь, и смерть приветствую!

И жизнь, и смерть, слиясь,

Находят звук согласный

В спокойной мудрости моих годов.

В лесах редеющих,

Даривших людям сок листа и тень его — прохладу

От тягостных трудов и зноя, —

Приветствую тропинок ход чуть зримый

Под вялью лиственной отвеевшего лета,

И тишину,

Она здесь многодумна.

Дышу здесь сыростью грибною…

В утробной влаге, в тайниках земли,

Я чую жизни материнскую заботу.

В полях пустынных,

Даровавших людям жизнь,

Приветствую отдохновенье, безлюдье и простор,

Такой сияющий, спокойный и высокий!

Здесь тишина и мягче и светлей,

И мысли проще,

Ход их завершенней;

Здесь круг земли и неба,

Здесь — и законченность и всем путям — свобода!..

Весны и лета дней моих неудержимо я упивался —

Сладостью земной — любовью к женщине,

К стихам, цветам и песне, —

Пил чашу круговую жизни знойно…

Знамена пышно расцветающих восстаний

Прошли над головой моей —

Кровавые цветы и знойный ветер!

Он в жилах кровь сушил огнем страданий

И пламенем восторга.

И дни мои, быть может, отцвели немного рано…

Ну что ж, пусть так.

Так было до меня, так будет после —

Восторг и страсть, порыв к свободе, любовь и смерть, —

Все радость!

Тебя приветствую,

Да полнится тобою чаша жизни!

 

 

«Утомила любовь…»

 

 

Утомила любовь.

Но живет еще жалость больная

В моем сердце.

Смотрю на тебя

И молчу

Молчанием скорбным и тяжким.

Свечу на столе потушила.

Немая,

Села где-то… не вижу, но чувствую, — близко.

Аромат знакомых духов,

Не волнуя страстью,

Волнует прошлым бессильно.

Низко голову опустил на руки:

Больную душу мою

Положил бы на колени твои

И, тихо заплакав,

Уснул бы навеки.

 

1918

 

Образ

 

 

Боже, в напевах сгораю… Лавой текущие звуки

С Образом Девы сливают сладость восторженной муки…

 

Чувствую огненный трепет Вечной и Женственной Силы,

Что мою волю земную всем неземным покорила…

 

Чувствую — ритмом текучим к небу восходит дорога…

Скорбною музыкой сердца славлю Родившую Бога…

 

Пусть к небесам не подъемлю темного бренного тела,

Только бы в песнях о Вечном смертное сердце сгорело…

 

 

«Ты отходишь в закат, словно счастья мечта…»

 

Надежде Николаевне Матвеевой-Яновской с благоговейным чувством посвящаю

 

 

Ты отходишь в закат, словно счастья мечта,

Но пышней на закате твоя красота…

 

Не иду за тобой: солнцем скрылася ты, —

Только вижу лучи я твоей красоты…

 

Солнца нет. Ночь давно. Ты мерцаешь звездой.

Упиваюсь далекой твоей красотой…

 

1913

 

«Моя любовь уже не на земле…»

 

 

Моя любовь уже не на земле, —

Она ушла в эфирность созерцанья:

Тень светлая ложится на челе,

Тень светлая от самого страданья.

 

Все отошло в такую зыбкость, даль,

Что стало сном… и тихим звездным светом

Горит моя безбольная печаль,

Лаская сердце неземным приветом…

 

Мне хочется тебя благословить…

Тебя… его… вот этими стихами…

Моя любовь не может оскорбить

И ангела с безгрешными очами…

 

1914

 

ПРОЗА