Мент» Чердынцев подарил герою свою фамилию

/ Фрагментарно /

https://www.spb.kp.ru/daily/23532.3/41199/

«Улицы разбитых фонарей» практически не сходят с экранов. Сейчас ментовские истории снова взялся показывать Первый канал. О главных героях сериала зрители знают все: Дукалис и компания стали настоящими народными героями. Но есть в «Улицах» еще один герой – майор Чердынцев. Много лет дежурный по отделу, в котором служат главные «менты», появляется в каждой серии фильма, при этом скромно оставаясь за спинами своих более популярных коллег. Мы разыскали майора Чердынцева.

«Крестным» майора стал режиссер Рогожкин

Уже одиннадцатый год майор скромно, но весело исполняет свой долг в киношном отделении милиции. Зовут актера Борис Александрович, а фамилия у него... Чердынцев!

— Своим честным именем я пожертвовал по доброй воле, – рассказывает Борис Александрович. – Сначала это случилось на съемках «Особенностей национальной охоты». Режиссер Александр Рогожкин снимал сцену, в которой подвешенная к вертолету корова пролетает над аэродромом. Я играл начальника аэродрома. Репетируем сцену, в которой я по телефону докладываю начальству о происшествии. Снимаю трубку и говорю: «Докладывает начальник аэропорта...» И выжидательно смотрю на Рогожкина: мол, какую фамилию называть? Он нетерпеливо машет рукой: «Говори свою!» Так мой персонаж получил фамилию, которая значится в моем паспорте, – Чердынцев.

Милицейский детектив «Улицы разбитых фонарей»: Концепция

/ Фрагментарно /

http://old.kinoart.ru/archive/2003/01/n1-article20

~ Технология

К сожалению, качество видеоизображения еще уступает пленочному. Имитация съемок на пленку (пока мы не можем работать в цифре) возможна, если использовать каше 1:1,66 и легкий строб и снимать предельно контрастно, что особенно важно в интерьерах, которых будет довольно много. А стилевое единство можно имитировать, если, например, в каждой серии будет присутствовать несколько сверхкрупных планов. Динамичных или статичных − не важно. Само их появление, даже при разных режиссерских и операторских решениях в контексте сериала, вызовет у зрителя ощущение (пусть и на подсознательном уровне) искомого художественного единства. Так же можно использовать эффект распечатки и соляризации, что уже давно является каноном для полицейских или детективных сериалов.
Название
Название для сериала является очень важным элементом. «Улицы разбитых фонарей» − выбор неудачный, в отличие от «Ментов». В свое время я советовал для сериала по Кивинову использовать название «Мусор», но должен сказать, что предложение ТНТ или НТВ более действенное, несмотря на то что оно на грани фола и особенно воспринималось так в первое время показа, пока происходило привыкание к героям и сюжету.

Оперы из «убойного отдела»

https://www.sovsekretno.ru/articles/id/614/

«Менты – это которые пашут, а милиция – это которые бумажки пишут...» – так сказал прародитель ныне культовых «Ментов», писатель Андрей Кивинов (он же майор милиции Андрей Пименов).

Было дело, Сергей Степашин, еще министр внутренних дел, в торжественной обстановке наградил группу ментов чем-то почетным. Менты воспитанно посмущались, но восприняли награду как должное. И это правильно! Потому что они – менты, которые пашут... Правда, нюанс – пашут на съемочной площадке, в сериале «Улицы разбитых фонарей». То есть играют роли ментов. Что, впрочем, никак не умаляет их достоинств.

Но министру задали вопрос: не желаете, дескать, отметить и реальных оперов, прототипов экранных героев? Ответ был благосклонным, но уклончивым: да-да, надо бы, непременно встречусь, как-нибудь...

Не получилось у него. Да и перестал он вскорости быть министром.

Зато получилось у нас – встретиться, по крайней мере. С каждым.

КАЗАНОВА

Внешне у начальника «убойного отдела» Кировского района Санкт-Петербурга майора Малинина с экранным ментом Казанцевым-Казановой абсолютно ничего общего. Он, скорее, похож на гибрид Жеглова с Костей Сапрыкиным (Кирпичом) – от взрывного темперамента до манеры говорить. Он и говорит:

~ — Меня самого сначала пробовали на роль Казановы. Ну, не знаю... Со стороны люди зааплодировали. Но у режиссера свой подход... Потом я несколько раз подъезжал на съемки, подсказывал что-то. Соглашался режиссер и актеру говорил: мол, именно так и сыграй.

А в отделе... Тут не играешь, тут живешь.

Правда, в отрочестве и мысли не возникало, что стану сыщиком. Более того, вполне мог оказаться по ту сторону. Рос на Брянщине, в районном городишке Климово. Там в нашем кругу и судимые были, и весьма авторитетные... И мы пацанами поворовывали, не без того. И я в том числе. Не домушничал, конечно, а по мелочевке. Шустрили. Дрались – вплоть до нанесения тяжких телесных. После одной очень серьезной драки и разбежались, пока нас не прихватили – кто куда и подальше. Я, например, в Питер... ПТУ, Балтийский завод.

А в структуре нашей оказался случайно – служил в рижском батальоне милиции. Служба и служба. И не скажу, что был ею очарован, милицией, в смысле. В общем, отслужил, вернулся в Питер. Навестил приятеля в общежитии. И там у соседей стычка громкая. А я же в форме еще – заглянул к ним, разобрался, успокоил. Вернее, пресек. Тут подъехали из местного отдела милиции. Я им: разрешите доложить! Так-то и так-то! Рапорт написать надо? Ну, привычка армейская, не остывшая. «О! Ты откуда такой интересный? Не хочешь ли поработать у нас в районе? В Кировском?» Нет, отвечаю, только-только отслужил, и не понравилось мне в милиции. А потом мысль шальная: если ты такой честный-порядочный, ну так надевай форму, точнее, не снимай и повоюй за настоящую законность....

Скоро двадцать лет будет, как...

...Известный спор Жеглова и Шарапова: «Вор должен сидеть в тюрьме!» и «Честь офицера!» Вон у нас ящик дел, и по многим делам мы знаем: откуда идет, что идет. Но на той стороне – большие деньги, адвокатура. По закону гада не взять. Изматываешься, сгораешь – и выясняется, что без толку. Иногда руки опускаются. Бутылку возьмем с коллегами, сядем и задумаемся сообща: а стоит ли игра свеч? Три варианта всего – судить по совести, по закону, по понятиям. Вот для меня важней «по совести», чем «по закону». Даже и по понятиям можно – но по совести. Вор должен сидеть в тюрьме!

...Насчет бутылки? Алкоголь по-разному на всех действует: кто-то еще продуктивней работает, кто-то – в хлам. Зная свою норму, и по рюмке можно, и по две. Да и по десять... если знаешь, что никуда не идешь. Именно снимая психологический груз. Работе не мешает, а то и помогает. Одно дело мы бы и не раскрыли, если б не под градусом были.

Сидим как-то вечером здесь вот. Рабочий день уже кончился, но взяли бутылку, вмазали, обсуждаем обстоятельства преступления. Седой дедок, одинокий. Две войны прошел. И перед самым семидесятилетием найден в квартире зарезанным. Похищено ружье, патроны к нему и продукты. А он накануне соседке говорил, что парень какой-то хочет у него ружье купить... Одна из версий.

И в тот день коллега мой нашел вроде свидетеля, знакомого потерпевшего. Туда-сюда – следы ведут в Гатчинский район. Коллега за стаканом и сообщает: «Вот тут есть человек, есть адрес. Как? Завтра?» А чего тянуть-то! Еще по одной – и поехали сейчас! Если гаишники прихватят, договоримся как-нибудь, свои вроде!

И пое-ехали. И зацепи-и-лись! Уже к утру, не спавши всю ночь, через того свидетеля выходим на сожительницу предполагаемого убийцы. Ну куда тут спать! Кураж пошел!.. Рулим к этой сожительнице! Она как раз дите в садик провожает. А мы небритые, перегарный выхлоп еще тот, из машины музон: «Таганка! За что сгубила ты меня!» Она увидела нас и говорит: «О! Ребята!» Чувствую по тону, что она восприняла нас как братков, и подыграл: «Слушай, нам Рома твой нужен! Знаем, что менты его ищут. И бандиты ищут – за то, что он их машины чистит. А мы с города приехали, папа сказал «надо». Слушай, ну давай нормально, по-человечески...» «Попробую. Вечером сегодня заходите ко мне».

Мы, как стемнело, обратно в Гатчину: «Ну что? Как Ромка? Где?» Слово за слово. Давай в магазин! И идет беседа-беседа-беседа. И она решила, что можно доверять ребятам. И вызвала его! Он заходит. Мы: «О, друган! Давай рассказывай, какие проблемы». Часа два с ним сидим: а где ружье, а где что? Он так и не догадался, кто мы. Понял так, что про него прослышали, что с ним хотят поговорить более серьезные люди. Поехали? Поехали! С ветерком. Вот вам и алкоголь!

Хорошие слова братья Вайнеры дали Жеглову: «Проявляй к человеку искренний интерес, пойми его, чем он живет».

А ведь по работе говорить приходится не только с преступниками, но и со свидетелями, с потерпевшими, с родственниками... С женщинами... И находить с ними общий язык... Да... Казанова... С этим как раз в десятку. Женщин люблю. Красивых женщин. Сам я не красавец, к сожалению. Но кому что нравится. Бывало, беседа со свидетельницей или просто со знакомой заканчивалась... интересно... если условия позволяли. А женщины, бывало, душу раскрывали и любопытную информацию выдавали, которая потом приводила к раскрытию любопытных дел.

...Жена? Жена моя золото. Она единственная, кто меня любит по-настоящему. И прощает... Она мне еще дороже становится за то, что меня понимает.

...Оптимизм? Ну а как без него! Что-то в последнее время везде не везет. В футболе наши проигрывают. На работе больших каких-то достижений нет. С деньгами туговато. Вот еще псина у друга померла... И, представляешь, копали могилку, копали и нашли – подкову! Вон она лежит, ржавая! И думаем: никак знак! Черная полоса должна закончиться!

СОЛОВЕЦ

«Андрюха, у нас труп! Возможно, криминал. По коням!» – пожалуй, единственная фраза из рекламного ролика «Ментов», по которой запоминается Соловец. Начальник и есть начальник. Невыигрышная роль.

Кино есть кино, жизнь есть жизнь, и вместе им не сойтись.

Последняя должность подполковника милиции Олега Дудинцева – заместитель начальника уголовного розыска Кировского РУВД. Руководить – не рукой водить. Сам выезжал «на труп», сам «раскалывал» подозреваемых, сам садился в лужи (бывало, бывало!) и сам же выбирался из них.

Насчет «лужи» – давно, еще когда все «на земле» работали, в 64-м отделении. Пришла девчушка в слезах – какие-то парни вымогают у нее деньги. Надо брать их с поличным, при передаче суммы. А у нее самой – вовсе никакой суммы. Ладно. Достает Олег Дудинцев из сейфа аж целую сотню, выделенную на оперативные расходы чуть ли не на квартал. Инструктирует: звони, пусть назначают встречу! Назначили: на платформе «Ленинский проспект». Объяснили ей оперативники: прохаживаешься, потом стоишь, и стоишь в «голове» платформы – там освещение.

На месте выясняется, что платформа намного длинней электрички, выступает далеко вперед – а там уже темень. Девчушка идет по платформе, где свет-свет-свет, и... еще метров на пятьдесят дальше во тьму.

Елки-палки! Бежать туда? Проявляться? Решили: может, хватит у нее ума вернуться. И действительно! Минут через пятнадцать возвращается!

— Отдала! Как мы с вами договаривались...

Еклмн!!! С облегчением вас, менты, от сотенной!

— Звони им, говори, что завтра остальное принесешь! Но не вечером, а днем!

По карманам поскребли, скинулись из своих кровных. А парни те на сей раз предусмотрительно назначили: у фонарного столба посреди бескрайнего поля.

С утра, часов в шесть, собрались, всем розыском поехали – рекогносцировку проводить. Вывод – прятаться негде. Ага, на Кубинской улице – многоэтажный точечный дом. Взобрались на крышу – поле как на ладони. Тогда так... Оставляют на крыше оперативника с белой простыней на палке, вырабатывают систему сигналов, сами рассредоточиваются по периметру метров за пятьсот от фонарного столба. Кто с детской коляской прогуливается, кто где. Что творится в поле, не видать. Друг друга – тоже. Но «флаги на башнях»! Сигнал! Дудинцев с коллегой прыг-прыг через насыпи, через переезды железнодорожные, по кустам, по буеракам. Взяли. И сотню казенную вернули. Вот такая... приключилась.

Забавно, да. Но чувство юмора – это такое чувство... которое не у всех...

~ Первая читка кивиновского «Кошмара на улице Стачек» на слете случилась – до двух часов ночи вслух. Ржали до упаду, узнавая и себя, и ситуации. И фамилии всех героев только самую чуть отличались от реальных. Например: Дудинцев – Дудинец. Повесть-то как бы для внутреннего употребления, просто развлечься. А когда вдруг возникла перспектива ее напечатать, коллеги автора возопили: «Ты что?! Прочитав это, нас начальство как минимум разжалует, а то и посадит! Министр на обложку просто штамп «КП» шлепнет и – в прокуратуру! (КП – Книга регистрации преступлений в отделах милиции, где заявления граждан регистрируются. — авт.) Меняй, к чертовой матери, хотя бы фамилии!»

И стал – Соловец. А Дудинцев... ушел из милиции.

Сам. Что так, подполковник?

— Когда несколько лет назад в главк пришли назначенцы из внутренних войск, бывшие председатели колхозов, бывшие директора рынков... приоритеты в оценке милицейской работы поменялись. Стало важней не раскрытие преступлений, а перекраска стен в отделениях, женсоветы, боевые листки, строевые смотры, ху... дожественная самодеятельность! Меня будто отбросили на десять лет назад, еще и в душу плюнули.

~ Ушел Дудинцев не в никуда. Вместе с Пименовым-Кивиновым – в Агентство журналистских расследований. Шутили меж собой: «Что в журналистике, что в милиции! И там, и там конечный результат – статья». Но и оттуда ушел... Не исключает, что вернется в милицию. Если нужны милиции профессионалы, то вернется Дудинцев.

ДУКАЛИС

...Был он медлителен, тяжел на подъем, но так же, как Казанова, любил водку, женщин и футбол. Если верить книжкам про ментов. Верить можно, судя по майору РУБОПа Анатолию Дукулу. Похож... И на экранное воплощение похож. Насчет собственной внешности а ля братан усмехается в усы: «А мы раньше и назывались – РУОП. То есть управление оргпреступности. Пока кто-то вышестоящий не сообразил и не добавил буковку Б – по борьбе, дескать, с ней, проклятой!»

Как и в любом отделе, говорит, у нас разделение обязанностей – есть «физики», есть «интеллектуалы». На одном задержании жена подозреваемого сказала: «Эти бумаги не поднимайте, они все равно на английском языке...» Опер взял их и начал переводить с листа. Наблюдалось большое удивление в глазах у той жены...

~ Сам Дукул себя к интеллектуалам не относит. Любимое занятие – не бумаги писать, а выехать, вышибить дверь, заломать гада... Это, говорит, мое, это мне нравится, это я люблю.

А так и не скажешь. Габариты, да, подходящие, но доброду-ушный... на вид. Хотя... Как-то коллеги-менты одного «быка» допрашивали, ничего добиться не могли. И входит к ним Дукул... «Бык» потом признавался: «Вот, думаю, пришел настоящий зверь! Щас стукнет, и я умру!» То есть достаточно состроить зверскую физиономию и...

Работа не сводится к одним задержаниям. Предварительно бы побалакать убедительно, чтобы они поверили – вот одного поля ягода. Но – не одного поля, точно. Среди бандюков и умные попадаются, грамотные. Что ж с того?! Руку им подавать? Признать их законопослушными? В дом звать? В дом – нет. Если Дукул привел человека в дом и познакомил с друзьями – значит, он за него ручается.

Когда менты еще сообща работали в Кировском районе, подъезжал к ним некий Малышев (тот самый, да). Бойцов его, «шестерок», задержали. А он авторитет приподнимал: мол, запросто и в ментовку могу зайти – мои пацаны, я сам с ними разберусь. По морде кому-то из своих отвесил. Потом оставил в отделении координаты – где его найти, если что... Ну, не домой же его вести в благодарность за... Дешевый театр!

Со стороны же РУБОПа – доводилось и недешевый театр устраивать. То есть перевоплощаться досконально – и в барыгу, и в лоха, и в братка.

А то вот еще – со своей будущей женой (второй!) был Дукул на задержании. Стояли на остановке, обнимались-целовались. Мимо них с условными сигналами то и дело – «Казанова», «Соловец», «Ларин». Все нормально, взяли! Получается, всю операцию обнимался-целовался с дамой. Наша служба и опасна, и трудна! Она уже тогда была если не женой, то сотрудницей. Стала – жена. «У меня большое сердце, но эта – последняя!»

Детей четверо. Две девочки, два пацана. От двух браков...

А работа такая, что не ровен час... Если вспомнить тот же сериал – когда Дукалис в аэропорту не задумываясь грудью кидается на неуточненный предмет, предположительно бомбу. Правда, торт это оказался, но...

А подлинный Дукул способен броситься на коробку с НВУ?

— Я латыш, хладнокровие в нужные моменты проявляется, да... Но и воспитан в старые-добрые советские времена. «Пионер на разрыве рельс снял галстук и пошел им махать, чтобы спасти людей». Если бы довелось, кинулся бы...

Но торт бы лизнул потом? Выяснив, что это торт.

— В детстве сладкого объелся. И теперь сладкого не ем.

ВОЛКОВ, ИЛИ «ОПЕР ПО ДЕТЯМ»

Они встретились очно, когда львиная доля сериала уже была снята и вовсю крутилась по ТВ. Вечно младшенький Волков из «...разбитых фонарей» и майор милиции оперативно-розыскного отдела Кировского РУВД Вячеслав Баснев. Актер возрадовался страшно – пища для будущих серий (духовная, само собой)! И то верно. Субтильный киношный Волков и брутальный реальный Баснев – почувствуйте разницу! «Опер по детям» и должен (не может «не») быть брутальным. «Опер по детям» – профи-жаргон. «Опер по детям» – тот, кто занимается преступлениями, совершенными несовершеннолетними.

Акселерация – не миф двадцатого века, быль. Пацаны некоторые в девятом-десятом классе не уступали Басневу в весе, норовили побороться. Слаб*Ч пацанам! За глаза называли «отец родной». «Отец» строг, но справедлив! Открывается новое кафе, пацаны-шпана – туда. Ноги на стол, закурили, загалдели. Бабульки тут же: «Да мы сейчас в милицию!» А им вслед один из мальчишек: «А у меня там отец родной работает, Вячеслав Петрович. Вы сразу к нему!» Бабульки – к нему. Та-ак! А теперь ты, мальчонка, ко мне, к Басневу!

— Батя, брось ты! Все нормально!

— Ничего не нормально! Бабушки ушли, отдыхайте! Но пока они там, вас там нет. Тише воды, ниже травы!

Не только старушкам он защита, но и коллегам. Заходит к себе в подъезд как-то один из ментов (кто именно, умолчим, но моторный-моторный... не атлет, не атлет...). И два великовозрастных балбеса по лестнице спускаются с бидончиком пива, отдыхают, в общем.

— Эй вы там! Блин и вообще! – попадает вожжа под хвост моторному-моторному.

Ну, балбесы его приподняли, к стеночке приклеили.

— Да я вас!.. – брыкается. – Я милиционер!

— А мы тебя не знаем! Впрочем... Баснева знаешь?

— Знаю!

— Тогда живи! Отпускаем.

Повалили в Кировском районе квартирные кражи. Отпечатки обуви на месте преступления – 35-й размер. Коллеги к Басневу: твоя шпана, займись. Тот с материалами зашивается и отбрыкивается: почему непременно моя?! Вдруг это карлики лазают? Карлики – взрослые! Выяснилось потом, группа смешанная была – подкидывали пацаненка, он залетал в форточку, а ломили уже взрослые.

Однако ни о каком всепрощенчестве – ни гу-гу. Постоянно доказывал подопечному контингенту, что «отец родной» не просто большой, но и умный, знает больше, чем они вместе взятые. Бывало, смотрят ему в глаза: «Я не я, мотоцикла не моя!» Он им: «Все равно ведь поймаю и посажу!» Смеются.

Ловил. И сажал. Выходили из колонии и говорили: «Вот уважуха к вам потому, что сказал «посажу» – и посадил!» Уважуха к Басневу – да, есть такое.

~ ЛАРИН

Ни прибавить, ни убавить. Ларин есть майор Пименов. Майор Пименов есть писатель Кивинов. Писатель Кивинов есть Ларин. Един в трех лицах.

Да что там! Смотрите «Ментов» и «Убойную силу», читайте «Кошмар на улице Стачек». Он и есть. В смысле, не кошмар...

Они любят друг друга, но только на заре... творчества (Кивинов vs Константинов)

https://www.ozon.ru/context/detail/id/199617/

Коллектив "оЗона" горазд на всякие выдумки и информационные провокации. На этот раз нашими жертвами стали два популярных писателя Андрей Константинов и Андрей Кивинов. Оба работают в детективном жанре. Мы попросили коллег (или соперников) раскритиковать творчество друг друга, а заодно и творчество коллег по цеху: всех, кто под горячую руку (в смысле – язык) попадется. Насколько нам удалась провокация, судить вам.

Корр.: Раскритикуйте, пожалуйста, творчество г-на Кивинова (г-на Константинова), что вам там по душе, а что не очень? В общем, нужна строгая рецензия...

Андрей Константинов: Я считаю, самое хорошее из того, что сделал Андрей, это его первые книги. Например, "Кошмар на улице Стачек". Тогда это было новой темой, была интересная подача... Я, конечно, очень хорошо отношусь и к самому Андрею и к тому, что он пишет, но мне кажется, что трудно эксплуатировать одну и ту же тему – и дожидаться успеха. Поэтому последние творения Андрея (лично для меня) менее интересны, чем первые его книги.

Съемка сериалов – большая нагрузка. Думаю, определенную роль сыграл сериал "Менты". Сначала делали все по произведениям Андрея, но потом и другие люди туда подключились. Вообще, сложная и не совсем красивая ситуация возникла вокруг сериала – одновременно со съемками очередных серий "Ментов" пошла еще и "Убойная сила"... Все это было бегом по кругу и лишило Андрея как яркого, талантливого, с очень тонким чувством юмора писателя возможности идти дальше. Мне бы хотелось от него – именно от него! – дождаться нового интересного творения. Потому что нельзя топтаться на одной ступеньке... Надо либо вверх, либо, не спросясь тебя, "оно" само пойдет вниз.

Это, конечно, не рецензия, а отношение, некоторое переживание за него, так как у меня с Андреем отношения очень теплые... Я переживаю за него, так же, как и за себя переживаю, как и за очень небольшое количество близких мне людей в нашем книжном пространстве.

Андрей Кивинов: Последних книг Константинова я не читал. А вообще, мне нравятся его документальные вещи – из первых. Например, "Бандитский Петербург". Там достаточно профессиональный подход к этой теме. В свое время – в 93-94 году – достаточно интересно все это читалось. Еще в "Смене" (питерская газета — А. Г.) это печатали. И тема была, в общем, раскрыта. Это потом уже пошли клоны – "бандитские" Москва, Крым, Одесса... Кого только не было – весь мир бандитский. Еще интересно было читать первого "Журналиста". Чувствуется, что автор все это пережил. А это всегда самые удачные книги, когда автор глубоко чувствует тему и материал – по себе знаю.

Корр.: Почему детективный жанр и в литературе и на телевидении – я имею в виду сериалы – стал таким популярным?

А. Константинов: Популярность пришла из-за дикого голода по отечественному кино. Раньше наша страна снимала огромное количество фильмов, и каждый год появлялось несколько очень неплохих картин. Когда развалился кинематограф, за год стали делать лишь несколько фильмов, которые обязательно встречаются на Нике – даже смешно! Смотреть просто нечего. Устал народ от сопереживания американцам, бразильцам и прочим французам, поэтому начинаем делать свое для своих.

А. Кивинов: Из-за тоски по своему, по родному. Надоели американские проблемы. "Наш" человек за десять лет, пока кино стояло, истосковался по "нашим" героям, где все понятно – и менталитет, и жизнь. Ведь это гораздо ближе, чем трудности мексиканских богачей. А вообще, я сериалы не смотрю. Это может показаться странным, но... Честно говоря, до конца не досмотрел ни одного. Ни на отечественные, ни на западные времени нет. Это, конечно, не совсем бесцельное времяпрепровождение, хотя... Вот "Место встречи" в очередной раз пересмотреть – это можно.

Единственное, что посмотрел, – монтажки (жаргон телевизионщиков – пробная*склейка фильма — А. Г.) 23-х серий "Ментов", первую часть "Убойной силы", да и то потому, что сам сценарии к ним писал. Кстати, на экраны скоро выйдет вторая "Убойная сила" и еще... но это пока секрет.

Корр.: Как долго будет держаться эта волна популярности?

А. Константинов: Скоро схлынет эта волна. Из-за того, что идет огромное количество халтуры. Качественных сериалов и телефильмов у нас очень мало... "Графиня де Монсоро" еще ничего. "Досье детектива Дубровского" уже слабее. "Менты" в начале – да, неплохо, но к концу все превратилось в комиксы, износились характеры, никакой драматургии, непонятно кем придуманный сюжет... Лабали или композиторы, или какие-то осветители. Короче, штамповка пошла. Ведь далеко не каждую историю, не каждого героя можно вывести в сериальную волну. Вот начинается сейчас "Золушка", а я категорически не уверен, что правильно выбрана актриса (Амалия Мордвинова). Мабуть, она и не плохая, но всеобщей любимицей просто по своей фактуре не станет. Вот я на нее посмотрел и не полюбил, и думаю, что и многие так. Секрет успеха сериала в людях, которым зритель захочет сопереживать. В чем серьезный просчет "Каменской"? В том,*что там мало кому можно посочувствовать. Может, сериал для женщин делали? Потому что мужиков он в принципе раздражает.

Женщина-супергерой популярной в России не будет, тем более такая. Да и мужик рядом с Каменской просто на пидора смахивает, со своими компьютерами он просто какой-то додманый (это авторский эвфемизм Константинова, перевод спросить не решился — А. Г.), и она рядом с ним – с пистолетом... Мы привыкли, что мужчина защищает женщину, а тут "этот" у нее под крылышком... Мне*на эту слащавость смотреть неприятно. Я даже не говорю о провалах чисто логических, когда непонятно как раскрываются преступления. Это просто не обсуждается. Образ актрисы... я не уверен, что все так однозначно любят Яковлеву, с этим ее говорком, странными интонациями в голосе. Чтобы фильм получился – должны звезды сойтись... Никто не ожидал, что "Белое солнце пустыни" станет так популярен, никто не ожидал успеха от "Бумбараша"... Любое творчество всегда немножко магия, а у нас многие продюсеры все пытаются алгеброй измерить гармонию, да при этом и сэкономить еще.

А. Кивинов: Популярность нашего жанра могут подорвать рвачи от искусства. В моей сфере это люди, которые просто не знают, о чем пишут. Мне не нравится, когда творчество – это метод зашибать деньгу и ничего более. Я в этом плане придерживаюсь английской пословицы (кстати, пошла она от книгоиздателей):*"На рыночной площади трава не растет". Сейчас очень распространено явление "литературных негров" – берут в аренду раскрученное имя и просто используют его для выкачивания средств. Я считаю, что этот подход губителен для литературы. Под раскрученный лейбл на обложке можно запихнуть продукт любого качества, даже очень низкого. Массовость, которая достигается принципом "пиплы схавают", она, к сожалению, присутствует. Я против этого – категорически.

Хотя, вопрос, конечно, спорный... Вот, Дюма, – целый цех у себя держал "помощников" и зазорным это не считал.

Корр.: Можно неприличный вопрос?

А. Константинов: Конечно.

А. Кивинов: Да, естественно.

Корр.: Сколько за книгу можно получить, сколько за сценарий?

А. Константинов: Некорректный, конечно, вопрос... На что вы рассчитываете? Вдруг я отвечу? Нет, не скажу. Это из разряда коммерческих тайн. А вообще, выплата гонораров... Это очень индивидуально.

А. Кивинов:*Конкретных рамок нет. Все зависит от имени автора, тиража книги и других показателей. Я считаю это справедливым.

Корр.: Кто из коллег порадовал в последнее время?

А. Константинов: Вайнер со своим романом "Умножающий печаль".

А. Кивинов: Детективы я читаю редко, чаще всего, когда предлагают материал для написания сценария. Тогда приходится знакомиться с творчеством автора. Из современных я выделю Юлию Латынину, с удовольствием прочитал "Саранчу", "Изюбря". Из того, что лежит на книжных развалах, творчество Латыниной достаточно*выделяется. Интересны ее произведения тем, что об экономических преступлениях пишется редко, поэтому они и востребованы.

Из прочего прочитал мемуары Нахапетова, еще жена заставила прочитать "Чайку" Баха.

Корр.: Вы испытываете ревность к тем писателям, которые играют на одном поле с вами?

А. Константинов: Нет, абсолютно, что вы! Я, конечно, слежу за тем, что делается. Но нас не так уж и много, и все мы работаем в разных направлениях, не пересекаемся. Дорогу друг другу перебегают те, кто пишет что-нибудь вроде "Слепой стреляет четырежды", "Хромой кусает трижды". У нормального человека такое чтиво вызовет улыбку на первых же страницах... Более-менее приличных авторов, которые работают в жанре "экшн" ("action" – действие, англ. — А. Г.), повторюсь, мало – ну, с десяток, и им не тесно. И я не испытываю ревности, потому что я сам очень люблю эти книги. Я радуюсь успехам... Вот, когда появился Акунин, я был очень рад... И очень был огорчен последним его творением... Еще не очень огорчился на "Пелагии" – подумал, ну, может, экспериментирует человек, – но вот его "Алтын-толобас"... Я с таким наслаждением начал читать, а финал... Акунин схалтурил просто, не захотел поработать! Торопился куда-то или деньги срочно были нужны? В общем, финал смазал, из-за этого я расстраиваюсь! Ведь хорошее развитие творчества может быть только тогда, когда у тебя есть хорошие конкуренты, даже лидеры... А на деревне очень легко быть первым парнем.

Сейчас я, к сожалению, вижу очень плохую тенденцию, когда издатели, ломая рублем, своих авторов заставляют быстрее и быстрее ляпать книги. Человек – не машина... Маринина раньше за полтора месяца новый роман выдавала, сейчас уже по году пишет. Это уже нормальный срок. А если кто-то начнет каждую неделю по книге приносить издателям, так те только в ладоши хлопать будут, тем более, если имя позволит под обложку вообще полное говно засовывать и издавать большими тиражами.

Хотя писателей наших тоже понять можно, многие пытаются свой быт обустроить, тупо – на машину, на квартиру, жена дергает, чего-то хочет... Автор думает: "А... с ним!" Тяп-ляп – и сделает "произведение". Меня эта ситуация совершенно не устраивает.

А. Кивинов: Есть, но ревность светлая, добрая... Вот я восхищаюсь Латыниной и думаю: "А я смог бы также?" После качественных книг хочется расти, добиваться нового. Если не будет хорошей конкуренции, то и будешь писать лабуду какую-нибудь. Поэтому качественный роман вызывает... ревность ли, зависть ли?.. Нет, скорее восхищение.

Артур Гавриленко, сентябрь 2000

http://www.peoples.ru/art/literature/prose/detectiv/kivinov/

Милиция заведение серьезное, к веселью явно не располагающее. Ну что, скажите, может быть веселого в работе, к примеру, отдела по расследованию убийств?.. Вроде и вопрос бредовый, и ответ на него очевиден. Так, да не так. Достаточно вспомнить книги Андрея Кивинова и снятый по ним телесериал "Улицы разбитых фонарей". Их феноменальная популярность объясняется как раз тем, что они веселые, с изобилием смешных диалогов и курьезных ситуаций, хотя и повествуют именно о ментах и конкретно из "убойного" отдела.

— Андрей, судя по всему, вы знакомы с ментовской кухней не понаслышке.

~ — Я работал в уголовном розыске – сначала был опером, потом стал начальником того самого "убойного" отдела, а в 98-м уволился из органов в звании майора, не дослужив до пенсии семи лет.

— Что ж, действительно служба в милиции так насыщена курьезами, как вы это описываете, или это результат вашего сочинительства?

— Вот вам реальный случай, было это лет 10 назад. Поставили перед нашим территориальным отделением милиции пивной ларек. И все районные алкаши стали топтаться прямо у нас под окнами. Вонь, шум, грязь – а ничего не поделаешь, все законно. "Черт бы побрал этот пивняк!" – чертыхались мы каждый день, приходя на работу. Наконец в один прекрасный день подъезжает машина, на нее грузят ларек и увозят. Мы всей командой наблюдали за процессом из окна. А вечером в отделение влетает взмыленный директор магазина с воплем: "Пивной ларек украли!" Мы "варежки" и разинули. Ведь все стояли, глазели на погрузку, и никто – представляете, никто! – не запомнил не только номер машины, но даже ее цвет. Так эту кражу на нас и повесили.

— Раскрыли?

— Где там! "Глухарь" остался. Вот вам и смех... сквозь слезы. Или, если угодно, до слез. Так что даже в самом серьезном деле всегда есть место хохме. Помню, через месяц после моего прихода в отделении поставили аппараты для уничтожения бумаг. Я спрашиваю у коллеги: "Что это такое?" Он говорит: "Это копировальная машина. Карточки на преступления можно множить. Нам облегчили работу, чтоб от писанины лишней избавить". Компьютеров тогда не было, а мне как раз поручили заполнить кучу этих бланков. Я так обрадовался. "Ой, – говорю, – как классно, а я-то мучаюсь". А он мне невозмутимо: "Ну давай, дерзай!" Я и дерзнул... Полсотни карточек пришлось заполнять снова.

— Ну и шуточки у вас! Так и хочется сказать – ментовские. К слову, а почему вы*решили популяризировать блатное слово "мент"? Ведь именно с вашей легкой руки оно стало обиходным.

— В милицейской среде все между собой называют друг друга ментами – вроде копов в Америке. В нашем понятии "мент" – это тот, кто честно пашет. Мне хотелось это слово облагородить.

— А какие пути-дороги привели вас в милицию?

— В личном деле у меня сохранилась запись: "Идет в милицию за квартирой". Это кадровики так записали, узнав, что я живу с родителями. Хотя у меня такого в мыслях не было. В роду нашем никто никогда не служил в органах внутренних дел. Мама работала в торговле. Отец по профессии столяр, но работал водителем автобуса, а сейчас пересел за руль грузовика. Я после школы сначала пробовал поступать на литературный факультет пединститута, но не набрал баллов. Чтоб не болтаться без дела, сдал экзамены в судостроительный техникум, по инерции окончил его, потом также по инерции отучился в "корабелке" – Кораблестроительном институте. Учился на вечернем отделении, а днем работал в "ящике" – закрытом учреждении. К нам в институт все время приходили ребята из милиции и агитировали пойти работать в органы. Получив диплом, я и отправился в ближайшее РУВД. После военной кафедры в вузе я уже был с офицерским званием, и мне предложили работу на выбор: участковым инспектором или в уголовном розыске. Угрозыск мне показался более романтичным. "А чего бы не попробовать, смогу я быть таким, как Жеглов?" – думал я.

— Ну и как, смогли?

— Нет, по-моему, я оказался ближе к Шарапову.

— Не страшно было начинать знакомство с изнаночной стороной жизни?

— А я, еще учась в институте, познакомился с милицейской работой. Меня прикрепили к оперативнику, и по выходным я бегал в отделение милиции. Мне нравилось сидеть на допросах, наблюдать, как лихо опер управляет беседой, интересно было на кражи выезжать. Через полгода я уже втянулся. И меня направили на годичные курсы. Правда, начав реально работать в отделении милиции, я понял, что все не так легко. Например, сильно переживал, когда ночью дежурный объявлял: "Собирайтесь, налет на сберкассу, сработала сигнализация". И все, кто есть в дежурке, должны туда нестись. А в дежурке – я, участковый и водитель. Участковый хватает автомат, водитель – пистолет, а у меня – стажера – еще никакого оружия нет. И впечатления, я скажу, были не самые приятные. Не знаешь ведь, что там происходит, кого грабят. А ну как начнется пальба, а ты как фонарь отсвечиваешь – в форме и без оружия. Не очень-то приятно. Но потом и на такие выезды перестал обращать внимание.

~ — Интересно, а существует прообраз того знаменитого 85-го отделения, которое вы так смачно отколи в книжках?

— А как же! Посл