Эволюция некоторых адаптивных ответов.

Адаптивные ответы позвоночных помогают им организовать гравитационные и телесные ощущения. Самым основным и стойким адаптивным ответом является стремление занять то положение, которое соответствует положению на животе у человека. Именно в этом положении развивалась способность к передвижению и именно из этого положения животные встают на четыре лапы, а затем на две. Эта поза также защищает мягкие части тела от опасности. Переверните животное на спину, и установочный шейный рефлекс заставит его сопротивляться, помогая ему быстро перевернуться обратно. Вестибулярные рецепторы расположены в трех разных плоскостях, поэтому то, какие из них будут стимулироваться, зависит от положения головы. Все позвоночные плавают, лежат, ходят или летают, слегка наклонив голову вперед, и, возможно, именно поэтому положение на животе обеспечивает нас вестибулярными импульсами, необходимыми для сенсомоторного развития. Таким образом, поза лежа на животе жизненно важна для нормального развития сенсорной интеграции.

Итак, амфибии выбрались из воды на сушу, и теперь им потребовалось научиться ползать. Рефлекторные реакции на действие силы тяжести сначала помогли земноводным поднять голову, а затем и верхнюю часть туловища. Дальше в дело вступила вестибулярная система, скоординировав движения левой и правой конечностей. Наиболее эффективно ползавшие амфибии с течением времени превратились в пресмыкающихся. Понаблюдайте, как быстро передвигается по земле ящерица: идеально слаженная работа ее туловища и лап восхитительна. Сарнат и Нецкий утверждают, что ее движения почти всецело обусловлены вестибулярной системой и вестибулярными путями спинного мозга.

В процессе эволюции, когда у млекопитающих «вытянулись» ноги и усложнились движения, мышцы и суставы начали посылать в мозг более изощренные проприоцептивные импульсы. Таким образом, проприоцептивная система сложилась позже тактильной и вестибулярной и не имеет столь обширных связей со всеми остальными сенсорными системами. Ее функции более узконаправленны.

Первые млекопитающие жили в лесах, где зрение и слух чрезвычайно важны для поисков пищи и выживания, именно тогда эти органы чувств начали усиленно развиваться. В то же самое время вестибулярная и проприоцептивная системы продолжали усложняться, давая животным возможность лазать и балансировать на конечностях с маленькой площадью опоры. Жизнь на деревьях привела к появлению множества значимых адаптивных ответов и весьма поспособствовала сенсорной интеграции. По этим же причинам обожают лазать дети.

Примитивные пресмыкающиеся, как и современные ящерицы, не могли свести конечности по средней линии тела. Первые млекопитающие с этим справлялись, однако, как и у современных белок, их конечности не могли пересекать среднюю линию и действовать на противоположной стороне тела. Приматы, эволюционируя, научились пересекать среднюю линию лапами, что позволило им успешнее осваивать среду обитания. Уметь тянуть, толкать, поднимать и переносить предметы, наноситьудары и висеть на деревьях оказалось полезным для выживания, поэтому гены, благодаря которым это стало возможным, перешли к следующим поколениям.

Передние конечности тоже развивались и посылали мозгу все более точную информацию, - так обезьяны научились пользоваться примитивными орудиями. Роль зрения для выживания выросла еще больше, потому что нервная система не имеет «встроенных» рефлексов, связанных с использованием палки и выкапыванием ям. Тем не менее обезьянам нужно было, орудуя инструментом, ощущать его вес в лапе и сохранять равновесие, поэтому зрительная информация была интегрирована с вестибулярной и проприоцептивной.

Ощущения, получаемые от рук, которые манипулируют предметом, заставили кору мозга отвести большие области под их обработку и управление сложными навыками ручного труда. Многовековой опыт использования инструментов, то есть ощущения, идущие от рук, физически противопоставили большой палец всем остальным пальцам. При таком строении руки ее производительность повысилась, открыв дорогу техническому развитию, и возросший сенсорный поток и способность к более сложным адаптивным ответам продвинули эволюцию сенсорных и двигательных областей коры головного мозга.

Причины нарушений сенсорной интеграции

Мозг при рождении уязвим: иногда, например, новорожденные испытывают недостаток кислорода в процессеродов. Исследователь В. Уиндл (W. F. Windle) провел эксперимент с детенышами обезьяны, подвергнув их при рождении кислородной депривации. У животных наблюдались признаки нарушения обработки сенсорных импульсов, хотя затем, на первый взгляд, все нормализовалось. Исследуя мозг этих детенышей, он обнаружил повреждение в зонах, ответственных за обработку звуковых и тактильных стимулов. Открытия Уиндлера и результаты, полученные другими исследователями, привели некоторых ученых к выводу, что естественные роды снижают частоту появления минимальной мозговой дисфункции.

В предыдущем разделе мы обсуждали эксперименты Харлоу с участием детенышей обезьян, лишенных материнской сенсорной стимуляции. Эти детеныши, воспитанные искусственной «матерью» из проволоки, не получали комфортных тактильных ощущений, необходимых для эмоционального развития. Позднее у них были выявлены серьезные нарушения, а их поведение было подчинено поиску стимулов, что так характерно для детей, живущих в интернатах.

Сеймур Левин (SeymourLevine) обнаружил, что у крыс, которых в период младенчества не касались, с которыми не возились, не сформировались гормональные ответы, обеспечивающие организованную работу мозга во время стрессов. Крысы боялись исследовать окружающее пространство и чрезмерно сильно реагировали на незнакомые ситуации. Как и в случае с обезьянами Харлоу, проблема заключалась, как представлялось, в недостатке тактильной стимуляции в период, когда мозг нуждалсяв ней, чтобы развиваться. Однако крыс ведь никогда не брали в руки и не перемещали, поэтому, вероятно, ущерб от вестибулярной депривации здесь не меньший, чем от тактильной. У. А. Мэйсон (W. A. Mason) и Г. Берксон (G. Berkson) провели эксперименты, сходные с опытами Харлоу, за исключением того, что они сравнивали детенышей, воспитанных искусственной, сделанной из ткани, «матерью», которая могла двигаться и раскачиваться, с детенышами, чья «мама» оставалась неподвижной. У детенышей неподвижной «мамы» сформировались типы поведения, отклоняющиеся от нормы, а у отпрысков качающейся - нет.

У.Р. Томпсон (W.R.Thompson) и Рональд Мелзак (RonaldMelzack) из Университета Мак-Гилла (Канада) воспитали несколько скотч-терьеров, держа их - по отдельности - в клетках, так что собаки не могли видеть того, что происходило вне клетки. Щенков - в возрасте 7-10 месяцев - сравнили с их братьями, воспитывавшимися в обычных условиях. Обеим группам щенков показали странные объекты. Щенки из второй группы просто-напросто пустились наутек, а вот подвергшиеся депривации восторженно запрыгали вокруг предмета, наскакивали на него, не понимая, что это такое. В других ситуациях они вели себя бесцельно и дико. Им оказалось трудно адаптироваться к изменениям и целенаправленно действовать, запоминать, где стоит еда, отыскивать выход из лабиринта и осваивать навыки социализации. Хотя эти щенки и родились без мозговых нарушений, недостаток сенсорных стимулов и адаптивных ответов оставил им мало шансов на нормальное развитие.

Стимулирующая среда и нормальный мозг

В последние пятнадцать лет ученым-нейробиологам удалось доказать, что взаимодействие с окружающей средой действительно способствует развитию структур, химических процессов и функций мозга. Большинство таких исследований было проведено на лабораторных крысах. Мозг крысы гораздо проще человеческого, но базовые процессы формирования синапсов, описанные в 3-й главе, у него те же. Есть у него и внутреннее стремление к саморазвитию, и чем больше ему дать возможностей, тем эффективнее он развивается.

Пионерами данного типа исследований выступили Марк Розенцвейг (MarkRosenzweig) и его коллеги по Калифорнийскому университету в Беркли (США). Однако они указали, что похожие эксперименты ставил итальянский анатом XVIII века Микеле Гаэтано Малакарне (MicheleGaetanoMalacarne). Он обнаружил, что у собак и птиц, которых долгое время дрессировали, в полушариях образовалось больше извилин, чем у их необученных собратьев. Открытия ученого позволяют предположить, что сенсорная стимуляция при дрессировке способствовала естественному развитию мозга. Тем не менее до конца 1950-х годов ученые не владели техникой измерения изменений, вызванных в структуре полушарий сенсорной стимуляцией.

В экспериментах Розенцвейга и его коллег одна группа крыс проводила время в сенсорно насыщенной среде, а другая - в сенсорно обедненной. Сенсорно насыщенная среда представляла собой клетку, где было много разнообразных возможностей двигаться, например лазать по лесенкам, бегать в колесе, ходить по щетине щетки, блуждать в лабиринте. Крыс из этой клетки люди поднимали и брали на руки. Обедненная сенсорными стимулами среда сводилась к пустой клетке, без какого бы то ни было стимулирующего оборудования. Спустя какое-то время крыс усыпили для того, чтобы изучить их мозг.

Розенцвейг с коллегами, как и другие ученые, проводили этот эксперимент в самых разных вариантах. Почти всякий раз они обнаруживали, что у крыс из насыщенной стимулами среды кора мозга развита сильнее, химических веществ, поддерживающих «здоровье» мозга, больше, эти вещества в большем объеме вовлечены в передачу импульсов через синапсы, а связи между нейронами сложнее. Каждый из этих факторов указывает, что эти крысы умели лучше обрабатывать ощущения и использовать сенсорную информацию. Также у крыс сравнили двигательные навыки. В целом животные из сенсорно насыщенной среды успешнее усваивали навыки и справлялись с задачами.

Крысе для развития вовсе не обязательно все время проводить в стимулирующей среде. Двух часов в день в течение месяца оказалось достаточно, чтобы в мозгу грызуна произошли значительные перемены. Улучшения наблюдались у крыс разного возраста, но сильнее проявлялись у самых молодых. Подобные опыты с собаками и обезьянами тоже показали положительные результаты.

Итак, ученые сейчас начинают проникаться идеей о том, что для работы мозга очень полезно взаимодействие с окружающей средой. Пассивное наблюдение не привелоу крыс к каким-либо изменениям, им пришлось исследовать среду посредством органов чувств и движения. Экспериментаторы не могли заставить мозг животных развиваться, он должен был это делать сам. То же самое и с терапией: мозгу ребенка придется организовывать себя самому.

Влияние «общения» с окружающей средой на мозг человека изучено гораздо меньше, и, безусловно, никто не собирается повторять на людях описанные выше эксперименты. Но в целом ясно, что дети так же откликаются на сенсорные раздражители, как и детеныши животных. Дэвид Кчарк (DavidClark) с учеными из Государственного университета штата Огайо выяснили, что вестибулярная стимуляция помогает детям (как с неврологическими нарушениями.так и без оных) развивать двигательные навыки. А КлодеттГрег (ClaudetteGregg) с коллегами из Стэнфордского университета (США) обнаружили, что укачивание или, к примеру, сосание прорезывателя* облегчают ребенку слежение за движущимися объектами.

* Плоская резиновая игрушка для облегчения нрорезывания зубов. - Прим. перев.

Дж. Мак-Викер Хант (J.McVickerHunt) проанализировал множество научных работ, касающихся влияния окружающей среды на развитие детей. Вывод был таков: «Интеллектуальное развитие, как представляется, опирается на неограниченные возможности исследовать объекты, манипулировать ими и задавать вопросы. Эффективность родительской помощи определялась тем, что мамы организовывали физическую среду, наполненную много-функциональными предметами, четко различимыми деталями, препятствиями, - чтобы лазать на них, развивая двигательную мотивацию, - и огромным разнообразием предметов, интересных глазу». Он считает, что такая обстановка может существенно повысить у ребенка уровень интеллекта.

Стимулирующая среда как средство коррекции Вестибулярная стимуляция и недоношенные дети.

Материнская утроба - это подвижная среда. Движения матери влияют на доношенного ребенка в течение 9 месяцев. Если же роды преждевременны, малыш может столкнуться с проблемами в развитии, так как он еще недостаточно хорошо «вооружен», чтобы справляться с жизнью вне матери. Многие ученые считают, что вестибулярная и тактильная стимуляции помогают недоношенным детям догнать в своем развитии сверстников.

Мери Нил (MaryNeal) из Университета Школы медсестер Мэриленда (США) подвесила в инкубатор для новорожденных гамак и качала каждого недоношенного ребенка по полчаса три раза в день. Оказалось, что у этих младенцев, по сравнению с другими недоношенными, быстрее развивались мышечный тонус, движения головы, слуховые и зрительные реакции и некоторые другие функции. Также они быстрее набирали вес.

* Результаты более поздних исследований позволили разработать систему выхаживания недоношенных детей, основанную на дозировании сенсорной нагрузки на ребенка и поддержании телесного контакта с матерью. В настоящее время простое помещение недоношенных детей в гамаки или иные устройства для вестибулярной стимуляции не используется. - Прим. науч. ред.

Другие исследователи, чтобы обеспечить недоношенных дополнительной вестибулярной стимуляцией, использовали водяные матрасы, и у этих малышей улучшилась двигательная координация, увеличился вес, они стали лучше сосать и стабильнее дышать. Почему, спросите вы, качание в гамаке или водяной матрас дали результаты, настолько, казалось бы, не связанные с полученной стимуляцией? На первый взгляд, вестибулярная стимуляция слабо связана с весом тела или дыханием. Однако глубоко в мозгу она активизирует и объединяет нервную систему. Наблюдавшаяся прибавка в весе была хорошим знаком: у недоношенных детей увеличение веса служит признаком хорошей работы нервной системы.

Еще один ученый, Рут Райе (RuthRice), привлекла родителей: мамы гладили, массировали, обнимали своих недоношенных малышей по пятнадцать минут четыре раза в день в течение месяца после поступления детей в клинику. Вторая группа мам этого не делала. Дети, получившие дополнительную сенсорную стимуляцию, набрали больше веса и лучше развивались неврологически и ментально по сравнению с остальными недоношенными. Также есть разработки, показывающие, что благодаря сенсорной стимуляции преждевременно родившиеся дети могут догнать, а иногда даже и перегнать в развитии доношенных.

Джерри Уайт (JerryWhite) и Ричард Лабарба (RichardLabarba) также свидетельствуют, что недоношенные лучше едят и набирают больше веса, если получают тактильную и вестибулярную стимуляцию. Марлен Крамер (МаrlenKramer) указывала на положительную роль тактильной стимуляции в социализации недоношенных.

Стимуляция и реабилитация после травмы мозга. Эксперименты с участием животных продемонстрировали, что богатая стимулами обстановка помогает мозгу восстанавливаться после травмы и развивать свои функции. Если восстановление в принципе возможно, нейроны должны работать. То же самое верно и при типичном развитии: реабилитация зависит от тренировки. Нарушено зрение - нужна зрительная стимуляция, пострадали зоны мозга, отвечающие за слух, - мозгу нужен опыт слушания, чтобы организовать новые слуховые функции. В то же время вестибулярный и тактильный опыт полезен всей нервной системе.

Роджер Уолш (RogerWalsh) из Стэнфордского университета и Роберт Кумминс (RobertCummins) из Университета Квинсленда (Австралия) провели обзор большого количества научных работ, посвященных терапевтической среде. Согласно их выкладкам, при реабилитации критическим фактором является активное физическое взаимодействие с насыщенной сенсорными стимулами средой. Пациенты, чей мозг лишь пассивно получает сенсорную стимуляцию, не восстановятся после травмы. Пациент должен служить самому себе источником стимулов, а его мозг - направлять собственное развитие, адаптируясь к стимуляции и обеспечивая себя дополнительными стимулами. Никто этого не сделает за нас. В терапии нарушений сенсорной интеграции дело обстоит точно так же.

Приложение С.

Терапевтическоеоборудование

Два терапевтических приспособления, описываемых ниже, уже упоминались в главе 10. Здесь мы расскажем о них подробнее - для тех, кому интересно мнение Джин Айрес об использовании специального оборудования на терапевтических сессиях. Существует множество самодельных и выпускаемых промышленностью предметов оборудования для терапии нарушений, связанных с сенсорной интеграцией. Терапевты, применяющие этот подход, ищут способы их использования для исправления нарушений в каждом конкретном случае.

Оборудование для терапии

Мы рассмотрим два стандартных вида оборудования, применяемых в терапии, основанной на сенсорной интеграции. Они просты, хотя на самом деле разработаны специально для стимуляции определенных сенсорных систем и специфических ответов на эту стимуляцию. Такие ответы, как правило, отражают образцы (паттерны) движений, характерные для ребенка в первые годы жизни. Они закладывают прочный фундамент для более сложных реакций в старшем возрасте.

Роликовая доска

Название «роликовая доска» говорит само за себя: это доска на четырех колесиках, которые свободно поворачиваются во все стороны. Доска достаточно велика, чтобы поддерживать среднюю часть тела, оставляя на весу голову, грудную клетку и ноги. Доска покрыта толстой тканью или матом, чтобы на ней было удобно лежать.

Дети, как правило, лежат на доске на животе. Они перемещаются по полу или скатываются по пандусам, поддерживая на весу грудную клетку и ноги и сопротивляясь таким образом действию силы тяжести. Катание на роликовой доске одновременно и непростая задача, и удовольствие.

Именно в положении лежа на животе у обычно развивающихся младенцев формируются постуральные и двигательные ответы, которые потом пригодятся для ходьбы, поддержании позы стоя и иных сенсомоторных видов деятельности. Когда ребенок в возрасте 4-6 месяцев, лежа на животе, удерживает голову и ноги в воздухе, он делает важный шаг в развитии сенсорной интеграции. Эта способность без особых усилий находиться в позе «самолетика» служит одним из критериев эффективности вестибулярной системы. Силы, определяющие развитие младенца, не исчезают и в более старшем возрасте, поэтому терапевты стремятся к тому, чтобы ребенок во время терапевтической сессии выполнял разнообразные упражнения именно в этом положении. К счастью, большинству детей такая поза нравится.

Положение лежа на животе стимулирует определенные гравитационные рецепторы. Ребенок съезжает, ускоряясь, по пандусу на пол, - и целый залп вестибулярных сигналов направляется ко многим частям его нервной системы. Этот «всплеск» сигналов активирует рефлексы, не развивавшиеся в прошлом. Они-то и держат голову и ноги в воздухе, создавая сопротивление гравитации. Сокращение шейных мышц и движения глаз, следящих за происходящим, посылают проприоцептивные сигналы в ствол мозга, где те взаимодействуют с вестибулярными сигналами. Интеграция этих сенсорных потоков существенно помогает глазным мышцам и облегчает зрительную перцепцию.

Описанные выше сигналы особенно важны для упорядочивания сенсорных и двигательных процессов в стволе мозга. Ствол обеспечивает нас значимой информацией о взаимоотношении тела и пространства. Сюда входит и определение положения объекта или звука по отношению к нам: это позволяет координировать действия с учетом сенсорной информации. В полушариях мозга не будут развиваться слуховые и зрительные процессы, если они, не имея связи с ощущениями от тела и действия силы тяжести, плохо развивались в мозговом стволе. При катании на роликовой доске в движении участвуют все части тела, что, в сочетании с сенсорными сигналами и одновременным их упорядочиванием, закладывает прочное основание для мозговых процессов, таких как чтение и язык. Комплексные движения связаны также с работой рук и пальцев, например, при письме или пользовании инструментами.

Ребенок с адекватной сенсорной интеграцией управляет роликовой доской точно и без особых усилий, поскольку ощущения помогают ему удерживать тело вытянутым. Напротив, при недостаточно активной вестибулярной системе голова клонится вниз, а ноги волочатся по полу. Катание на доске требует в этом случае множества усилий, и ребенок быстро устает, - точно так же, как он устает, с большим трудом усваивая урок. У ребенка со слишком активной вестибулярной системой может появиться страх перед катанием. А детям с диспраксиейнелегко «затащить» себя на доску и удержаться на ней.

Катание на роликовой доске порождает сенсорные сигналы и двигательные ответы, которые не возникают, если ребенок просто стоит или сидит. По мере упорядочивания ощущений и формирования ответов мозг учится корректировать сенсорную активность и создает более точный образ тела. Если кататься на роликовой доске лишь эпизодически, это будет мало способствовать устранению неполадок в нервной системе, но, к счастью, такое катание увлекательно. Пройдет много занятий, прежде чем между вестибулярной системой и теми зонами мозга, которые нуждаются в ее информации, укрепятся нервные связи, а возбуждающие и подавляющие силы, которые действуют через эти связи, реорганизуются. Терапевт может сделать занятия еще увлекательнее, поставив в нескольких метрах перед пандусом легкие картонные коробки, чтобы ребенок сбивал их, съезжая с пандуса. Благодаря этому он приобретает опыт влияния на окружающую среду, чувствует собственную силу. Именно такой опыт и необходим детям.

Когда, наконец, спуск с пандуса освоен и уже не вызывает прежнего восторга, мы предлагаем ребенку новое задание, требующее более сложной сенсорной интеграции и адаптивных ответов, включающих планирование движений. Так, терапевт может построить туннель, сквозь который нужно проехать на роликовой доске, или подвесить к потолку мяч на длинной веревке - проезжая под ним, его нужно коснуться. Одного лишь зрения недостаточно для выполнения подобных упражнений: катание на доске порождает вестибулярные сигналы, а они помогают ребенку составить перцептивный образ туннеля и мяча в их взаимоотношениях с собственным телом.

У обычно развивающихся детей мозг собирает воедино вестибулярные, проприоцептивные и тактильные ощущения, благодаря чему человек чувствует, как делать то или другое. Если же интеграции не происходит или она слишком медленна, ребенок не в состоянии ощутить, куда он направляется, как управлять доской: поэтому он промахивается мимо мяча или врезается в стенку туннеля. По мере того как он осваивает управление роликовой доской, его мозг накапливает ощущения, идущие от каждой части тела. Они формируют двигательные команды, и все это отправляется на хранение в мозг, вследствие чего образ тела становится все более точным. Такие внутренние сенсорные «карты» помогают планировать движения и в домашней, и в школьной обстановке. Улучшенная сенсорная интеграция стимулирует отделы нервной системы, отвечающие за организацию мышления и эмоции. К тому же успешное выполнение задания укрепляет веру в свои силы.

Вестибулярные и проприоцептивные сигналы, порождаемые катанием на доске, также играют роль в нормализации работы тактильной системы у детей с тактильными нарушениями. Сенсорная «пища» снижает гиперактивность и делает работу нервной системы более целенаправленной. После игр с роликовой доской дети нередко становятся спокойнее и внимательнее и некоторое время сохраняют такое состояние.

Родителям иногда трудно поверить, что простое катание на доске может помочь ребенку в таких областях, как речь, чтение или поведение. Занятия со специалистом по развитию речи и языка, уроки чтения, строгая дисциплина - вот первое, что приходит им в голову. Однако мозг настолько сложная система, что его работа далеко не столь проста и очевидна. Если речь, чтение или поведение нарушены из-за неадекватной работы мозга, разумным решением будет заложить фундамент для ее улучшения. Но уж если все возможные терапевтические меры приняты, а проблемы остались, тогда есть смысл привлекать педагогов и репетиторов.

Качели-валик

Сиденье таких качелей представляет собой твердое цилиндрическое основание, обернутое пенонаполнителем и толстой тканью. Длина качелей примерно 180 сантиметров, диаметр - около 90 сантиметров. Качели крепятся к крючьям, свисающим с потолка на веревках. На них можно качаться и лежа (держась руками и ногами), и сидя верхом, как на коне. Раскачиваться вперед-назад по торцевой оси можно самому или с посторонней помощью.

Качание в положении лежа требует слаженной работы сгибателей (мышц, сгибающих конечности). Функция сгибания глубоко укоренена в нервной системе, ее важность легко заметить, наблюдая детенышей обезьян, которым приходится сгибаться всем телом, чтобы цепко держаться за мать. Цепляние является первым комплексным движением, которое выполняет младенец, именно благодаря ему формируется множество «кирпичиков» для дальнейшего развития сенсомотор-ных функций. У некоторых детей с диспраксией функции сгибания сформированы недостаточно, и цепляние за валик помогает им заполнить пробелы в двигательном развитии и облегчить дальнейшее двигательное планирование.

Движение сгибания особенно зависит от интеграции тактильных, вестибулярных и проприоцептивных ощущений. Цепляясь за валик, ребенок получает тактильную стимуляцию от покрывающей качели ткани, проприоцептивную - от мышц, которые сокращаются, чтобы удержать тело на валике, вестибулярную - собственно в процессе качания, причем отдельные стимулы идут и от суставов. Возбуждение, порождаемое лимбической и ретикулярной системами, заставляет ребенка крепче хвататься за валик, когда качели взмывают в воздух. Простор для фантазии открыт: качели могут превратиться в непокорного коня, в лодку на волнах, в кита. Нередко ребенок, стремясь проверить свои силы (как долго он сможет удержаться на качелях), просит терапевта раскачивать качели сильнее и сильнее.

Качание на качелях в позе всадника способствует формированию постуральных ответов и развитию вестибулярного аппарата. Если ребенок еще не в силах направлять свои действия, терапевт будет помогать ему до тех пор, пока работа мозга малыша не станет более упорядоченной. Терапевт садится на валик вместе с ребенком - «два ковбоя скачут в Мексику» или в какое-нибудь столь же завораживающее место - и ногами начинает раскачивать качели, крепко держа ребенка за бедра, чтобы он не упал. Движение валика активизирует реакцию сохранения равновесия, и вестибулярные сигналы одновременно облегчают формирование этих реакций. Терапевт внимательно наблюдает за ребенком и чувствует, насколько хорошо тот сохраняет равновесие. Когда ребенок начинает справляться с этой задачей, терапевт постепенно ослабляет поддержку, передавая малышу контроль за телом. Обучение независимости должно идти постепенно, иными словами, нужно в каждый конкретный момент чутко контролировать необходимый объем помощи.

Когда ребенок сидит уже достаточно уверенно, терапевт может раскачивать качели во всех направлениях, чтобы активировать как можно больше вестибулярных рецепторов. Если занятие направлено на развитие постуральных реакций и реакций равновесия, не следует раскачивать валик слишком сильно, чтобы ребенок не упал. Падение в данной ситуации будет являться неадаптивным ответом и никак не поможет мозгу в его работе. Здесь требуется положительный опыт правильной работы тела - учатся именно на этом. С другой стороны, некоторые дети сами стремятся упасть, чтобы, плюхнувшись на маты, получить ощущение сильного давления и эмоциональное удовольствие. Это тоже помогает организовать работу мозга. Следует только позаботиться об организации пространства и безопасности ребенка при падении.

Качели-валик можно использовать и для улучшения двигательного планирования. Терапевт может разбрасать вокруг качелей игрушечных «рыбок». Затем он раскачивает ребенка, а тот перемещается с одного конца валика на другой, свешивается с него - словом, делает все что угодно, лишь бы дотянуться до «рыбки» и поймать ее. Возникающие при этом тактильные, проприоцептивные и вестибулярные сигналы помогают спланировать поимку «рыбки». Наслаждение же от такого занятия порождает позитивное возбуждение, столь необходимое для организации работы нервной системы.

Приложение D. Ответы на некоторые вопросы родителей