Почему засмеялся главкон (платон. «государство», VI. 509b6–c4)?

Один из самых известных и значимых пассажей «Государства» – рассуждение Платона о Благе как начале, которое за пределами сущего. Ставшее уже в античности предметом различных толкований, оно и сегодня остается предметом дискуссий. Значительно меньшее внимание исследователей привлекает кажущаяся странной реакция Главкона на утверждение Сократа. Осмысление «смеха» Главкона, возможно, позволит уточнить понимание всего знаменитого пассажа.

 

Роман Светлов

(Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Россия)

ГОРОД СВИНЕЙ - ЭПИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ И ФИЛОСОФСКАЯ ШУТКА

Шутливое возмущение Главкона во Второй книге «Государства» по поводу первого сократовского проекта совершенного города (Resp. 372d), сравнившего его обитателей со свиньями, является ироническим парафразом сразу двух сюжетов из «Одиссея», а также - вероятно - из «Ахарнян» Аристофана. Сравнение людей и свиней, использованное Платоном также в «Политике», показывает, как эпическая драматургия становится объектом шутливой пародии и столь же шутливой демонстрации «начитанности». С другой стороны, эти шутки могут нам что-то подсказать о настрое, в котором нужно читать платоновские тексты.

 

Елена Алымова

(Санкт-Петербургский государственный университет, Россия)

ШУТ НА ПИРУ (К ВОПРОСУ О ФУНКЦИИ ШУТА В СЮЖЕТЕ “ПИРА” КСЕНОФОНТА)

«Пир» Ксенофонта, очевидно, представляет собой ответ Платону и уже поэтому интересен. Сложная структура платоновского «Пира» неоднократно подвергалась анализу, причем особого внимания заслужил комический элемент этого диалога. Ксенофонт-сократик всегда пребывал в тени самого главного ученика Сократа, а его сократические сочинения читали не ради них самих, но как источник сведений о Сократе. Такое положение дел нам не кажется справедливым. Мы исходим из предположения о неслучайной структуре «Пира» Ксенофонта и хотим привлечь внимание к одному из элементов композиции этого сочинения, а именно – к роли шута Филиппа. В дом Каллия он явился незваным и совершил два «выхода»: произнес шутку, которая никого не рассмешила, и выступил с пародией на танцоров.

Максим Приходько

(Приход свт. Николая Мирликийского РПЦ/МП в г. Севилья,

Испания)

РЕЦЕПЦИЯ СМЕШНОГО В ГРЕКОЯЗЫЧНОЙ РАННЕХРИСТИАНСКОЙ МЫСЛИ

В раннехристианскую эпоху, в процессе зарождения культуры христианства, происходит рецепция важного элемента античной культуры, феномена смешного. В этом процессе имеет место и глубокая критика античного смеха (Татиан Ассириец), и положительное осмысление феномена смешного (Климент Александрийский), переходящее на широкое поле философии игры. В экзегетических трудах Оригена: гомилиях и комментариях на Песню Песней наблюдается особого рода иронический символизм, позволяющий совмещать, сопоставлять, ассоциировать понятия эмпирически далекие друг от друга, такие как образы чувственной, плотской любви и возвышенные образы взаимоотношения Христа и души-христианки.

Светлана Караваева

(Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова, Россия)

МЕТАМОРФОЗЫ ГЕРАКЛА: ГЕРАКЛ КОМИЧЕСКИЙ

Фигура Геракла, пожалуй, одна из самых противоречивых и двойственных в греческой мифологии. С одной стороны, он герой всем известных двенадцати подвигов, участвующий наравне с богами в создании космического порядка. Его образ становится для многих античных авторов несомненным примером для подражания: он один из любимых героев Пиндара, протагонист кинической литературы, великий герой, освободитель Прометея у Эсхила, образец силы и упорства у пифагорейцев. С другой стороны, мы знаем и сниженный смеховой образ Геракла – простоватого силача, обжору, сексуально невоздержанного, таким он предстает, например, в комедиях Аристофана («Лягушки», «Птицы»), или у Еврипида в трагедии «Алкеста», где напоминает, скорее, не героя трагедии, а персонажа мимов Софрона. Вот этот последний, смеховой-комический образ Геракла, нас и будет интересовать, а именно: каким образом наравне с фигурой героической по преимуществу становятся возможными сюжеты, представляющие нашего героя как комического персонажа.

 Мне кажется, что “жертвы” в этом ряду - опечатка.