Учиться посредством символов

Эль Хашма имел репутацию обучающего посредством символов. Один

человек, которого чрезвычайно привлекала эта идея, провёл в

путешествиях несколько лет, пока не достиг школы мудреца.

Увидев его, Хашма сразу же сказал:

"Вы должны быть готовы к тому, чтобы учиться исключительно

посредством слов, по крайней мере, на первых шагах к мудрости."

Человек запротестовал:

"Слова я могу получить где угодно. Я пришел учиться посредством

символов."

Хашма сказал:

"Все желают учиться посредством символов, жестов и упражнений, едва

услышат, что такое возможно. В результате они слишком возбуждены

подобной перспективой, чтобы быть в состоянии делать это. Их

возбуждение столь велико, что они не могут осознать его и кричат: "Мы

не возбуждены!"

Поэтому, пока они не готовы, мы должны прибегать к альтернативе -

словам и чтению."

 

 

Помилованный убийца

Джана Фишана Хана спросили о преодолении враждебности по

отношению к суфиям, проявляемой без причины столь многими людьми.

Он ответил:

"Жил когда-то король, который схватил человека, пытавшегося убить

его. Поскольку король был связан клятвой никогда никого не

приговаривать к смерти, он не казнил преступника. Вместо этого он

придумал следующее.

Он отослал этого человека к его повелителю с таким посланием: "Мы

схватили этого человека при попытке убить нашего короля. Помиловав

его, мы отсылаем его к вам, поздравляя вас с тем, что в вашем

распоряжении есть столь преданный слуга.

Когда этот человек достиг дворца своего монарха, он был немедленно

казнен. Казнили его не за то, что он не исполнил возложенного на него

поручения, а потому, что его повелитель не мог поверить, что

совершивший покушение может быть прощен и освобожден

невредимым. Поэтому было решено, что он купил свою свободу,

пообещав сделать нечто - может быть даже погубить своего короля!"

Джан Фишан продолжил:

"Когда мы пытаемся научить человека, как быть уравновешенным, мы

не можем обвинять его в неуравновешенности. Его поведение лишь

подчеркивает необходимость нашей работы. Если бы он был иным, нам

нечего было бы делать. Следовательно, жестокость человека и

разрушение им того, что для него жизненно необходимо - его

повседневная деятельность. Более чем вероятно, что он будет считать

суфиев плохими, ибо он почти всегда действует против своих истинных

интересов.

Не сказано ли древними, что "Когда человек начинает понимать суфия,

больше нет "суфиев" и "других людей"?"

 

 

Халаби

Сулейман Халаби в качестве упора для двери всегда использовал

громадную книгу.

Войдя к нему, один строгий самоуверенный посетитель, не

подозревавший о привычках Сулеймана, наклонился, чтобы поднять ее.

"Пусть лежит," - сказал Халаби.

"Подобное неуважение к какой бы то ни было книге является

недостойным Мудрых," - сказал посетитель.

"Еще недостойнее, - сказал Халаби, - воображать, что книга, полезная

для одних, должна быть приложима к другим, подходит она им или нет.

Хуже чем недостойно, не знать, что существуют средства передачи

знания, которые передают знание независимо от того, как они

выглядят."

 

 

Обитель Истины

Некогда жили два мудреца. Один из них заблуждался, но многие люди

верили, что он был великим человеком.

Второй мудрец был истинным обладателем высшего знания. И опять-

таки, многие верили в него.

В результате стихийного бедствия оба мудреца вместе со своими

последователями предстали перед Судящими Ангелами, которые

определяют дальнейшее местопребывание человеческих

душ.

Ангелы допросили каждого. Затем они объявили, что последователи

первого мудреца отправятся вместе с ним в Ад, а община второго

мудреца будет сопровождать его в Рай.

Однако, мудрецы и все собрание душ были в недоумении. Они спросили

Ангелов: "На каком основании вынесено такое решение?"

Ангелы ответили:

"Оба мудреца и их ученики - верующие. Но первый мудрец, воображая,

что он верит в нечто высшее, в действительности верил только в себя.

Его последователи не были бы его учениками, не имей они внутреннего

желания поклоняться ему. Второй мудрец верил только в Истину. Его

последователи были связаны с ним - и остались связаны с ним - только

потому, что внутренне они в действительности искали не его, а Истину.

Существование после смерти есть Обитель Истины. Если бы ее законы

устанавливались людьми, история была бы иной. Но это реальность, а не

теория - поэтому наше решение неизбежно."

 

Права и обязанности

Один факир увидел дервиша, медленно бредущего от теккии великого

учителя Арифа Хакими из Пагмана.

Он спросил привратника, что могло послужить причиной столь

удручающего вида этого человека.

Согласно Талиб Шаху, привратник ответил:

"Он потребовал права присутствовать на собраниях Людей Истины. Но

Люди прогнали его, ибо те, кто имеет право, не могут его требовать, а те,

кто требуют, не могут его иметь.

Сам Абу-Юсуф, как слышали, заметил:

"Ученику не нужно произносить слов, ибо Руководитель знает заранее,

по его поведению и манерам, пришел ли он учиться или торговаться".

 

Алишер Навои

У Алишера Навои спросили, почему он не дает пояснений к своей

поэзии, чтобы люди знали, что о ней думать и как ее изучать.

Он сказал:

"Рудокоп добывает драгоценные камни, гравер гравирует их. Ювелир

может продавать их. Если бы я был вынужден делать все это сам, никто

больше не мог бы извлекать пользу."

У него спросили:

"Значит, чтобы толковать, всегда нужны ученые? Но ведь это вызывает

разногласия, ведь ученые различны."

Он ответил:

"Всегда будут золотых дел мастера, конкурирующие в торговле своими

товарами и соперничающие друг с другом за репутацию. Много глупцов

будут покупать у модных мастеров. Но всегда найдутся настоящие

покупатели, которые смогут определить правильную гравировку. И не

беспокойтесь, у них будут деньги."

 

Узор

Суфия из Ордена Накшбанди спросили:

"Название вашего Ордена буквально означает: "Люди, создающие

Узор". Что за узор вы создаете, и какая польза в этом?"

Он ответил:

"Мы делаем великое дело по созданию узоров, и это чрезвычайно

полезно. Вот притча об одной из таких форм:

Несправедливо заключенному в тюрьму жестянщику позволили

получить молитвенный коврик, сотканный его женой. Изо дня в день он

простирался на нем в молитве, и спустя некоторое время он сказал

своим тюремщикам:

"Я беден и лишен надежды, да и вы получаете нищенскую плату. Но я -

жестянщик. Принесите мне металл и инструменты, я буду делать

небольшие вещицы, которые вы сможете продавать на базаре, и все мы

извлечем выгоду."

Стражники согласились, и вскоре и они и жестянщик стали получать

деньги, на которые покупали еду и необходимые вещи.

Однажды, когда стражники подошли к камере, дверь была открыта, и

узника там не было.

Спустя много лет, когда невиновность жестянщика была установлена,

человек, заточивший его в тюрьму, спросил, как ему удалось бежать,

какое волшебство он применил. Тот ответил:

"Все дело в узоре, и в узоре внутри узора. Моя жена - ткачиха. Она

нашла человека, сделавшего замок к двери камеры, и взяла у него

чертеж. Она выткала его на коврике в том месте, которого я касался

пять раз в день, совершая молитву. Я работаю с металлом, и узор

показался мне похожим на устройства замка. Я придумал план

изготовления вещиц, чтобы раздобыть материал для ключа - и бежал."

"Это, - сказал суфий Ордена Накшбанди, - один из способов, при помощи

которых человек может освободиться из-под власти своей

порабощенности."

 

Легенда о Насреддине

ОДНОМУ ловкому негодяю было доверено воспитание группы сирот.

Заметив, что дети имеют определенные сильные и слабые стороны, он

решил извлечь выгоду из этого знания. Вместо того, чтобы учить их, как

овладеть искусством учения, он уверял их, что они уже обладают им.

Далее, он заставлял их делать одни вещи и воздерживаться от других и,

таким образом, удерживал большинство из них в слепом подчинении

своему руководству. Он никогда не раскрывал, что изначально ему было

поручено научить их учиться.

Когда дети подросли, он заметил, что, несмотря на все его усилия,

некоторые освободились из-под его влияния, тогда как остальные не

вышли из рамок повиновения.

Затем ему была доверена вторая школа сирот. От них он не требовал

послушания и уважения напрямую. Вместо этого, он подчинил их своей

воле, говоря им, что культура ума - единственная цель образования, и

взывая к их самомнению. "Ум, - говорил он, - даст вам универсальное

понимание".

"Это, должно быть, правда, - думали дети. - В конце концов, почему бы

мы не могли разрешить все проблемы самостоятельно? "

Он подкреплял это положение демонстрациями. "Этот человек, - говорил

он, - порабощен своими эмоциями. Как это ужасно! Только интеллект

может управлять эмоциями. А тот человек руководствуется своим

интеллектом. Насколько же он счастливей, как свободен от

эмоционального безумия!"

Он никогда не позволял детям предполагать, что существует

альтернатива выбору между эмоциями и интеллектом, а именно

интуиция, которая, однако, может быть подавлена или затушевана либо

тем, либо другим, и чье проявление всегда отвергается как случайное

совпадение или беспочвенная догадка.

Есть два типа "привычного поведения": один происходит от простого

подражания, другой основан на интуиции, обуздывающей и эмоции, и

интеллект. Но поскольку интуитивное поведение связано с истинной

реальностью, этот зловредный старик просто упразднил его в пользу

подражательного поведения.

Тем не менее, некоторые дети подозревали, что определенные

удивительные стороны жизни не укладывались в его фрагментарную

схему, и спрашивали его, нет ли еще чего-нибудь нераскрытого, некой

тайной силы. Одной группе спрашивающих он ответил: "Конечно нет!

Такое суеверное представление происходит вследствие ошибочной

работы ума. Не придавайте значения совпадению. "Совпадение" - не

более чем случайность, которая, несмотря на эмоциональную

привлекательность, лишена какого-либо интеллектуального значения".

Другой группе он сказал: "Да, в жизни есть больше, чем вы когда-либо

сможете узнать; потому что этого нельзя достичь прямым

распространением научной информации, которую я вам давал или

которую вы сумеете собрать под моим руководством".

Однако он позаботился о том, чтобы эти две группы не могли обменяться

мнениями и понять таким образом, что он дал два противоречивых

ответа. Теперь, когда дети сообщали ему о необъяснимых явлениях, он

предавал их забвению как не относящиеся к науке.

Он знал, что без опоры на интуицию дети никогда не вырвутся из

невидимой сети, которой он их опутал, и что интуитивное знание тайн,

исключенное из их образования, могло быть достигнуто только при

определенной гармонии ума и эмоций. Поэтому он учил их не обращать

внимания на изменения состояния ума, ибо, обнаружив, что сила

восприятия меняется от часа к часу, они могли бы догадаться, как много

он от них утаил. Его обучение лишило их память способности помнить те

проявления интуиции, которые были им дарованы, и они были склонны

придерживаться приготовленных негодяем логических схем.

Дети, которых этот негодяй неправильно обучал в первой школе, теперь

выросли, и, поскольку он позволил им подойти ближе к пониманию

истинной природы жизни, некоторые случайные замечания, сделанные

ими членам второй школы, поколебали веру последних в научную

истину. Поэтому он спешно собрал тех учеников первой школы, кто еще

оставался ему верен, и послал их проповедовать невразумительные

доктрины, претендующие на объяснение скрытого механизма жизни.

Затем он обратил внимание учеников второй школы на этих учителей,

сказав: ""Слушайте внимательно, но не забывайте обдумывать".

Однако, некоторые члены первой школы, порвавшие с учением старого

негодяя, возражали им, говоря: "Мы тоже отвергаем эти учения, но то,

что они неспособны объяснить тайный механизм жизни, который вы

ищете, не отрицает его существования". Те ответили: "Можете ли вы

тогда изложить тайну в логических терминах?" Однако им было сказано,

что делать так - значит отрицать истину.

Тогда они возразили: "Не истинно то, что не может выдержать холодный

свет разума". Немногие, тем не менее, восклицали: "Мы готовы верить

всему, что вы говорите нам. Мы считаем вас замечательными". Однако

они были так же безнадежно потеряны, как интеллектуальные дети и

учителя невразумительных доктрин, поскольку полагались только на

рабскую доверчивость, а не на интуицию.

Система образования пришла в состояние хаоса. Расплодилось столь

много направлений мысли, что часто говорилось: "Я не могу никому

доверять. Я должен разобраться сам, применяя высшую волю".

Старый негодяй, заваривший всю эту кашу, процветал подобно безумцу,

радующемуся действию разрушительных сил. В особенности его культ

интеллекта поощрял эгоцентризм и разногласия. А тем, кто еще ощущал

внутреннюю неуверенность, чувство неполноты или тягу к чему-то

целостному и истинному, он говорил: "Отвлеките свое внимание

честолюбием!" Он учил их домогаться почестей, денег, имущества,

сексуальных успехов, состязаться с окружающими, предаваться

любимым занятиям и развлечениям.

Говорят, что когда лошадь не может найти траву, она будет есть сено. За

неимением зеленой травы Истины, они питались сухим сеном, которым

он наполнял их кормушки.

Старик изобретал для них все больше и больше отвлекающих средств:

моды, повальные увлечения, различные течения в искусстве, музыке и

литературе, спортивные соревнования и все виды достижений, которые

давали им временное облегчение от этого чувства нехватки. Они были

подобны больному, который принимает от своего врача болеутоляющие

средства, поскольку тот уверяет его, что болезнь неизлечима. Или же их

ситуация была подобна ситуации обезьяны с диким яблоком: она

схватила яблоко, лежащее в бутыли, но горлышко слишком узко, чтобы

вытащить руку с яблоком. Из-за бутыли она не может убежать - вскоре

ее хватают и сажают в мешок. Однако она гордо кричит: "Тем не менее у

меня есть яблоко!"

Фрагментарное видение жизни, навязанное человечеству старым

негодяем, стало теперь общепринятым, а те немногие люди, которые

пытались указать действительное местопребывание Истины, считались

безумными и легко опровергались при помощи старого аргумента: "Если

то, что вы говорите, истинно, тогда докажите это нам логически!"

Фальшивую монету берут лишь потому, что существует настоящая, и

многие люди в глубине души знали это. Но они были как дети,

рожденные в доме, из которого им не разрешалось выходить, и

обреченные бродить из одной комнаты в другую, не зная, что где-то

может быть другой дом с другой обстановкой и другим видом из окон.

Тем не менее, традиция о том, что истинные монеты существуют, что

есть другой дом, и что некоторые лошади питаются травой, а не сеном,

сохранилась в книге, которая не является книгой, переданной по линии

прямой преемственности от древнего мудреца одному из его потомков

по имени Хуссейн. Хуссейн искал по всему миру, пока не нашел,

человека, который бы хитростью и ловкостью дал учению,

заключенному в этой книге, надлежащее выражение: а именно,

несравненного муллу Насреддина. Затем эта книга, которая не являлась

книгой, была выражена в форме деяний муллы, который не являлся

муллой, который одновременно и мудр и глуп, который одновременно и

человек, и множество людей. И, таким образом, учение привлекло

внимание введенных в заблуждение детей.

Мулла Насреддин разорвал сеть, наброшенную старым негодяем. Ибо

как можно сжечь книгу, которая не является книгой? Как можно

причинить вред человеку, который является множеством? Как можно

ударить кого-то, когда это ты сам' и есть?

Изучайте похождения муллы Насреддина, проникайте в глубину

тонкости! Он подобен дереву, чьи корни питательны и сок живителен,

чьи листья съедобны, чьи цветы, плоды, ветви и семена, каждые по-

своему, являются одним и тем же!

Может ли дерево быть человеком, или человек - деревом?