Множество людей в мире имели возможность видеть радугу. Нет сомнений, что она радует любой глаз и может вмиг порадовать человека, ведь ее красота воистину завораживает.

Монохромная радуга

Глава 1 Появление.

Множество людей в мире имели возможность видеть радугу. Нет сомнений, что она радует любой глаз и может вмиг порадовать человека, ведь ее красота воистину завораживает.

Это был обычный день. В городе шел дождь, и все его жители спешили укрыться, а те, кому предстоял долгий путь ходили под зонтами или в капюшонах. Не сказать, что это был сильный дождь, однако промокнуть под ним можно было за пару секунд. Я быстро забежал в кофейню, чтобы скрыться от дождя, сел за столик и ожидал, когда официант подойдет ко мне. Я сел возле окна, поэтому мог видеть, как другие люди томно идут с зонтами и думают о своих повседневных делах. Некоторые так же заходили в кофейню, как и я, ибо не желали мочить одежду, из-за чего был слышен звук колокольчика звучащего при входе. Удивительно, что большинство без зонтов все равно идут дальше, несмотря на дождь. Вскоре я решил осмотреться: средние квадратные столы, стойка, за которой находились два человека, готовящие кофе, приятные и мягкие стулья, большие окна с видом на окружающую эту кофейню улицу. Это место находилось на углу перекрестка, поэтому вид был хороший. В воздухе приятно пахло кофе и, наконец, ко мне подошел официант.

– Один кофе, пожалуйста, – сказал я вежливо.

– Хорошо, сейчас будет, – с улыбкой ответил официант.

Этот официант был приятной внешности и от него, будто исходили лучи вежливости. Через минуту мне принесли мой заказ, я, удерживая голову одной рукой, продолжал смотреть в окно. Аромат только что заваренного кофе был так приятен, но на вкус он был еще лучше. Дождь утих и совсем прошел. К тому времени, как я допил кофе, на улице уже блестели от лучей солнца лужи, наверно, самое лучшее время. Словно весь мир оживает после дождя, а тепло и свет побеждают холод и мрак. Я заказал мне еще одну чашку кофе, после дождя посетители перестали ежеминутно заходить в кафе, в итоге, я остался один, наедине с персоналом. Допив еще одну чашку с кофе, пришло время, уходить обратно домой. Встав со своего места, я направился к двери, стал тянуть руку к ручке, как вдруг дверь открылась и ударила меня по руке.

– Ой, простите, вам не больно? – спросил женский голос.

– Все нормально, я в порядке, – ответил я с недоумением.

Открыв полностью дверь, передо мной стояла милая темноволосая девушка. Она была немного ниже меня, поэтому ей пришлось немного приподнять голову, чтобы взглянуть на мое лицо. Ее голубые глаза пристально разглядывали мое лицо, как бы спрашивая: «А с вами точно все в порядке?». Я отошел в сторону, дабы пропустить ее и выйти самому, однако она сделала то же самое. Это выглядело немного глупо и парочка, которая хотела войти в кофейню, приняли нас за швейцаров и прошли к столикам. Вышло немного глупо, и я решил сказать:

– Проходите, а то мне немного неловко, – пытаясь уступить, сказал я.

– Это же я вас ударила дверью, так что это все, что я могу сделать в качестве извинения, – тихо проговорила она.

Решив, что ей так станет легче, я вышел и придержал дверь, чтобы она вошла внутрь. Смущение и раскаяние покрывало ее лицо. Убедившись, что она зашла, я отпустил дверь и ушел домой. Обратно домой. Обратно к обычной жизни.

Придя домой в свою маленькую квартиру, я не стал включать свет, ужинать или делать что-то еще, а вместо этого просто снял все лишнее и улегся на кровать. В голове мелькал образ той девушки, что встретилась мне на выходе с кофейни. Мысли были смешанные и путались в голове, поэтому недолго думая я уснул. На следующий день я хотел снова увидеть ту девушку, однако я не знал ни ее имени, ни адреса, ни даже где можно встретить. Солнечный выходной после дождливого последнего дня будней, хоть и было тепло, но остались маленькие лужи – признаки вчерашнего дождя. Я решил положиться на удачу и прийти в ту кофейню, ожидая ее. По прибытию туда и заняв столик, мне предложили сделать заказ….

Прождав 2 часа, ко мне подошел официант, интересуясь, чего я жду. Услышав, что мне хотелось бы встретиться с той девушкой, которая ударила меня дверью, он ответил, что, если я оставлю номер телефона, то он передаст его ей, либо известит меня об ее визите. Прождав еще 3 часа, я ушел домой, не имея надежд. Больше я не приходил в эту кофейню и в глубине души надеялся на то, что мне позвонят. Шли дни, потом недели, мне уже показалось, будто она туда больше никогда не придет. И вот спустя полтора месяца раздался звонок…

– Вы, тот человек, который просил известить, если придет описанная вами девушка? – спокойным голосом спросил меня низкий голос мужчины.

– Да, это я. Неужели она вновь там? – сказал я, не веря услышанным словам.

– Прошу вас поторопиться, ведь неизвестно, сколько она еще будет находиться тут, – без каких-либо эмоций сообщил голос.

Бросив трубку, я быстро оделся и вышел. Чувствовалась осень, потоки холода и темная мрачная погода давали понимать, какое сейчас время года. Я бежал, не думая ни о чем, кроме нее. В ее лице была видна грусть, она была настолько опечалена, что я хотел утешить ее любой ценой. Даже не думая, о чем мне надо поговорить с ней, я устремлялся к той кофейне. Добежав, мне стало плохо, тогда остановился отдышаться. Открыв дверь, я увидел ее. Она сидела за столиком, не притронувшись к кофе, все с таким же грустным лицом. Она смотрела в чашку с кофе и томно вздохнула, глаза этой девушки были уже готовы плакать. Тогда я подошел к ее столику и спросил:

– Можно ли к вам присесть? – стараясь не напугать, тихо промолвил я.

– Да, пожалуйста… – продолжая смотреть в чашку с кофе, ответила она.

Она была неимоверно удивлена, слезы продолжали течь, но в ее лице стал, виден страх. Девушка выхватила руку, однако с нее слетела накидка, не заметив этого, она бросилась бежать. Я, в непонимании всей этой картины, продолжал стоять, держа накидку этой неизвестной девушки. Через некоторое время мне, наконец, стало ясно, что я поступил глупо и по-хамски. Тогда мне стало на душе так мерзко, от того, что я ее еще больше напугал. Решив больше никогда не пугать и не причинять страдание ей, я отдал накидку официанту в кофейне и сказал, чтобы он передал той девушке, если снова увидит.

Глава 2 Накидка.

Мне было на душе так плохо, что я толком не мог ни есть, ни спать. «А вдруг я сделал только еще хуже?» – мелькало у меня все время в сознании. Прошло три таких дня. Не смирившись с этим, я продолжал думать о ней. Один, посреди темной комнаты, мне хотелось лишь увидеть ее снова, хотя бы мельком увидеть ее настоящую улыбку. Вдруг раздался звонок. Я взял телефон и ответил:

– Да, это кто?

– Здравствуйте, – сказал тихий и немного знакомый женский голос, – Это вы человек, оставивший мою накидку в кофейне?

– Вы та девушка? Прошу прощения за мой грубый поступок, вам было и так плохо, а я еще… – жалостливо сказал я

– Ох, извините, я была просто не в духе, чтобы с кем-то разговаривать, а вы хотели лишь помочь мне. Вам не за что извиняться, – перебила она, – спасибо, что вы позаботились о моей накидке.

– Можно задать вопрос? – спросил я.

– Да, конечно.

– Как вас зовут? – промолвил я, также пытаясь быть, как можно учтивей.

– Мидори... Мидори Судзуки… – еле проговорила она.

– Хорошо, Мидори. Я – Ренджи Сато. Давайте дружить? – не подумав, как тогда, опять выкинул я.

(Спустя тридцать секунд)

– Что вы сказали, Сато-сан? Дружить? – потерянно спросила Мидори.

– Да, я бы хотел с вами дружить или вы не хотите? Я все пойму… – немного омрачился я.

– Нет, нет, вы все неправильно поняли! – немного повысив громкость, сказала она, – Да, конечно, я тоже хочу дружить с вами.

– Тогда, как на счет встретиться завтра в этой кофейне? – совершенно забыв про ее пугливость к настойчивости, сказал я.

– Я…

Резко оборвалась связь. Я пытался набрать тот же номер снова, однако он был выключен. Решив, что мне придется идти в эту кофейню независимо от обрыва связи, я записал в телефон ее номер, подписав «Загадочная девушка Мидори». Сидя у кровати на полу в темной комнате, я склонил голову и понял, что хоть даже шанс пятьдесят процентов или даже десять, я все равно пойду и буду ждать. Позже мне захотелось прилечь и отдохнуть от всего этого. Все время до того, как заснуть, мне хотелось верить, что она придет в кофейню и все будет хорошо. Долго я не мог заснуть и мысли о ней окутывали мое сознание все больше. «Что ей завтра сказать? А придет ли она? Что мне делать, если она не придет?» – эти мысли не покидали меня. В безутешном состоянии, мне все-таки удалось заснуть.

Встав в середине воскресного утра, я понял, что мог упустить возможность встретиться с ней, и уменьшил свои шансы на успех из-за потерянных часов, ибо вдруг она могла согласиться на ранние часы. Быстро одевшись, я вышел из дома и попытался снова набрать ее номер, он был также выключен. В голове были лишь одни мысли «Мидори! Мидори!». Несмотря на то, что сейчас осень, день был солнечный и теплый. Листья разлетались по всему городу, а люди даже не замечали этой красоты. Чистое синее небо придавало окрас хорошему дню, и я верил, что сама природа на моей стороне и сегодня, точно встречу Мидори. По телевизору сегодня передали дождливый день, поэтому я взял с собой зонт. Похоже, синоптики ошибались насчет погоды в этот день. По прибытию в кофейню, мне захотелось сесть за столик у окна, как в тот день, когда ее встретил. Сев за свой столик, я сказал официанту, что буду ждать здесь девушку. Он понимающим взглядом посмотрел на меня и ушел обслуживать других, ибо уже не в первый раз виделся с ним и просил его услуг. Я томно смотрел в окно на радостных от такого дня людей, оперевшись головой об руку.

Не успев его отблагодарить, он ушел принимать заказ с другого столика. «Все-таки хороший он человек, этот официант, – подумал я, – Не один раз уже помог и ни разу не отказался или возмутился. Наверно, у него чистая душа, больше бы таких людей в таком страшном и мрачном мире». Меня окутал знакомый аромат кофе, который я больше никогда в жизни не забуду. Ведь именно с этим запахом кофе, связаны все мои воспоминания о ней.

Прошло еще два часа, совсем отчаявшись, я потерял надежду на встречу с ней. Вдруг стал слышен звук открытия двери... это была она. Увидев меня скучающего, она подошла ко мне и начала извиняться:

– Я заставила тебя ждать, прости, пожалуйста, – немного повысив свой обычный тихий голос, сказала она.

Не увидев ее изначально, я не поверил, что передо мной стоит она. Думал, будто уже мой шанс сгорел, и она не назначала встречи. Обернувшись от окна, я увидел ту самую Мидори, которую я ждал. Как же я был рад этой встрече.

– Нет, ничего. Ты не виновата, ведь я только пришел. Прошу садись.

Пришлось немного соврать, чтобы она не чувствовала себя виноватой, думаю она и так многое пережила, а так Мидори будет еще больше переживать и кто знает, что может быть. Почти в эту же минуту официант принес две чашки с кофе. Похоже, будто он был самым чутким официантом в мире, которого вообще можно встретить.

– Спасибо вам, – отблагодарила Мидори официанта.

– Обращайтесь, – сказал официант, улыбчиво оглянув меня и ее.

Мы говорили очень долго. Где- то в середине разговора, она, наконец, улыбнулась. Эта улыбка была уже настоящей, позже она стала улыбаться все чаще, когда я рассказывал ей истории, а она лишь увлеченно смотрела на меня. Когда я попытался вытащить из нее пару историй, то она сильно смутилась, тогда я решил не обременять ее и как можно чаще видеть улыбку на ее лице. Иногда появлялось такое ощущение, что у нее давно не было собеседника. Улыбка на ее милом лице заставляла меня радоваться, и мне все никак не хотелось, чтобы она грустила.

Глава 3 Вина.

Шум от датчика пульса не давал мне покоя. Открыв глаза, я увидел больничную палату, капельницу, проводившую мне питательные вещества в вены. Был перелом обеих ног, а в памяти все было пусто. Моя голова была туго перевязана бинтами. Я не знал ни кто я, ни кто эта девушка, заснувшая на стуле и державшая мою руку. Через некоторое время зашла доктор, от звука открывшейся двери проснулась и эта девушка. Увидев, что я проснулся, девушка стала плакать и шептать: «Это моя вина… это моя вина…». Говоря это, она все сильней сжимала руку, а ее слезы капали мне на кисть.

– Ну, как ваше здоровье, Сато-сан? Мне нужны ваши показания насчет головы, – подправив очки, сказала доктор.

– В голове все пусто. Я ничего не помню.

– Так, это скоро пройдет. С вашими костями тоже все будет в порядке. Через месяц все нормализуется, а вы девушка пройдемте со мной, – начав что-то записывать, вымолвила она.

Она дала мне синий сенсорный телефон. На фоне стоял пейзаж неба во время заката. Цифровые часы, что были посередине, показывали четыре часа дня. Открыв контакты, я увидел лишь только один. Это была Мидори. Не теряя надежд, я открыл звонки и начал листать. Там мне встретился еще один номер, он не был подписан и поэтому я только догадывался, кто это мог быть. Позвонив, на этот номер мне ответил мужской голос.

– Ренджи, это ты?

Я дал телефон Мидори, показывая рукой, чтобы она поговорила. Она взяла телефон и через пару секунд вышла из палаты. На этот раз их разговор не было слышно, возможно она ушла дальше. Через пять минут она вернулась с телефоном.

– Твоя сестренка снова с тобой, – мило улыбнувшись, сказала она.

– Тогда о чем еще поговорим? – повеселев, спросил я.

Так прошел час или несколько. Я не следил за временем, а наш разговор вышел довольно долгим, но это делало меня только счастливей. За окном вечерело, к нам прибыла медсестра, чтобы известить, что время посещений уже давно окончено. Тогда Мидори начала собираться домой и я спросил:

– Мидори, ты ведь придешь и завтра?

– Да, я непременно приду. До завтра.

На следующий день Мидори пришла снова, тогда я попросил ее отвести меня в кофейню. Она, конечно, отказывалась, однако я сказал, что я нуждаюсь в свежем воздухе и приятном прохладном ветре. Спросив разрешения у доктора, мне дали согласие и меня посадили на кресло для инвалидов. Мы направились в кофейню, такое ощущение, что я не дышал этим свежим воздухом уже так много лет, хотя прошло немного времени с происшествия. На улице было все еще светло, несмотря на долгие споры с Мидори, но на улице уже начинало вечереть. Шум колокольчиков при входе показался мне очень знакомым. Мы присели за столик и ожидали пока к нам подойдет официант. Я услышал голос, что был в телефонном разговоре. Тогда он подошел к нам и сказал, чтобы мы подождали до закрытия кофейни, оставив при этом нам две чашки кофе. Этот аромат, который был в этой кофейне, мне казался очень привлекательным и приятным. Наряду с приятной обстановкой тут было тихо и лишь изредка издавался звук колокольчика, на миг прерывая идиллию этого места. Догорающий закат окрасил помещение в ярко красные тона. На миг мне представилось, будто это в последний раз и завтра больше никогда не наступит.

Я глянул в окно. Безликие, идущие вероятно с работы люди, выглядели устало. Казалось каждый из них был погружён в свои мысли и не замечал ничего вокруг. От этой мрачной картины невольно стало клонить в сон.

Все посетители ушли, а Мидори так и не сказала ни слова с нашего прихода сюда. Наконец освободившийся официант, по-видимому, мой отец присел к нам. В итоге они оба сели напротив меня. Мне стало не по себе от такой атмосферы.

Глава 4. Амнезия

Она явно покраснела от моих слов. Однако мне надо было зайти в мой дом, чтобы все стало на свои места. Мы разговаривали около часа, я узнал, что водитель за рулем умер от сердечного приступа и уже не управлял автомобилем в момент столкновения. Они мне рассказали о том, как мало, обо мне знают и знакомы со мной лишь пару месяцев и то очень редко меня видели. Официанта звали Джек Фрост, оказывается, я никогда не спрашивал его имени, он приехал из другой страны, чтобы увидеть другой мир и традиции. Мидори рассказала, как я к ней относился. Думаю, я был влюблен в нее. Сейчас же я точно не знаю, но она мой самый близкий человек, который всегда меня поддерживает с моей амнезии. Похоже, друзей у меня не было, ибо никто так и не пришел меня проведать. Так прошел час.

– Мидори, можешь отвести меня в мой дом? Прошу тебя мне очень надо.

– Но ты не можешь так поступить, тебе надо в больницу, я боюсь за твое состояние.

– Пожалуйста, я не хочу ждать ни секунды, если я могу узнать о своем прошлом и вернуть память.

В кофейне было всего три человека, остальные уже ушли по домам. Мидори и Джек посадили меня на кресло. Мидори покатила меня на улицу, а Джек выключил свет и закрыл дверь на ключ. Затем он попросил зайти к нему как мне станет лучше и сказал, что очень обо мне беспокоится. Мы с Мидори попрощались с Джеком, и ушли в разных направлениях. Всю Дорогу к дому мы молчали. На улице было уже темно, лишь свет от фонарей освещал наш путь. Пока мы разговаривали в кофейне, был дождь, поэтому на асфальте в лужах мелькали отражения меня и Мидори. Ее еле слышное дыхание и теплые руки, держащие мое кресло, согревали мою душу. Добрая и скромная, словно никогда и не сталкивалась с этой ужасной реальностью, она всегда была тихой и спокойной, но если дело касалось кого-то кроме нее, с заботой в глазах Мидори сделала бы все что угодно, чтобы помочь. Даже когда она спорила со мной насчет похода в кофейню, мое сердце замирало, как она волновалась за меня. Но в ее лице часто видна грусть, может тяжелый груз ее жизни, иногда превышает допустимое значение. Тем не менее, мы уже доходили до моего дома.

Это было многоквартирное жилище с 9 этажами, где страшно было бы жить. Выкрики и звуки разбивающихся вещей не давали покоя, везде темно, будто входишь в кромешную тьму, из которой никогда не выберешься, наркоманы, сидящие на лестнице, разбросанные пачки сигарет и всякого мусора приводили в ужас. Мидори была в ужасе, она была так перепугана обстановкой, что я положил на ее руку свою, я почувствовал, как она тихо тряслась. Тогда я ей сказал:

– Не бойся, все будет хорошо, если я выжил тут раньше, то почему сейчас все будет хуже?

Мидори немного успокоилась, однако я сам был в не меньшем страхе, чем она. Мы прошли в лифт, я нажал кнопку 8 этажа. Прибыв на нужный этаж, там был еле мигающий свет, который освещал три двери в квартиры. Моя квартира находилась слева. На этой двери не было ни глазка, ни звонка, поэтому я сразу понял, что гостей у меня не бывает. Мидори вытащила ключи из своей сумки и вставила его в замочную скважину. Открыть сразу у нее не получилось, пришлось постараться, ибо замок был старым и ржавым, как и сама дверь. Открыв дверь, она включила свет в жилище, мы увидели следы агонии и полного отчаяния. Разбросанные книги, разодранные обои, сломанные шкафы и стулья со столами, замурованные окна и, наконец, написанные на стене чем-то громоздким слова «СПАСИ МЕНЯ, МИДОРИ». Также на полу лежали две фотографии, там был маленький мальчик похожий на меня и девочка, которая невообразимо была похожа… на Мидори, тут еще дата этого фото. Что же связывает меня и человека стоящего за моей спиной, к тому же она сказала, будто мы знакомы всего пару месяцев, а тут явно лет 9 назад. Взглянув на эти фотографии, Мидори прослезилась, говоря «Как я могла это забыть». Успокоив ее, я уговорил сесть ее на кровать.

– Мидори, что ты знаешь об этих фотографиях и почему тут эта огромная надпись на стене? Расскажи, пожалуйста, как можно подробнее, только спокойно и не торопясь.

– Х-х-хорошо. На этих фотографиях, как ты, наверно, сразу догадался, изображены мы с тобой. Несколько лет назад ты жил в этом городе, неподалеку от меня. Наши родители были в хороших отношениях, в связи с этим мы часто играли вместе и ходили в школу тоже вместе. Позже ты сказал, что любишь меня, на что я ответила тебе тем же. Однако твоим родителям нужно было ехать в другую страну на заработки, а так как родственников у тебя больше не было, то ты должен был поехать с ними. Перед уездом мы дали друг другу обещание, что кто-то из нас найдет другого, чего бы это ни стоило. И если кто-то будет грустить, другой непременно придет на помощь. После этого я не слышала ни о тебе, ни о твоих родителях.

– Понятно. Тогда с вероятностью в 98% могу сказать, что узнал тебя только после первой встречи в кофейне. Надо найти что-то, рассказывающее о моем прошлом, может, дневник или какой-нибудь фотоальбом.

Глава 5. Воспоминания.

Найдя эту вещь, мы думали, что многое прояснится. Открыв первую страницу, я увидел надпись «Если изувеченное тело считается ужасным, то считается ли раненный рассудок таким же?». Перевернув страницу, начинались все события, которые происходили со мной в течение 2 лет.

«23 августа. Это произошло.

Я не знаю, что мне делать и куда идти. Все мои мечты и дороги в будущее канули в лету. Все чего мне хочется это прекратить эти страдания. Я до сих пор не верю в то, что произошло. Врач сказал, что заведя дневник, мне станет легче, так как, отказавшись делиться мыслями с людьми, могу замкнуться в себе».

«29 августа. Все еще не в себе.

Как это вообще могло произойти?! А главное зачем? Ненавижу это общество».

«31 августа.

Мне предложили пойти учиться в колледж. Неужели они думают, что я смогу там адаптироваться?»

«3 сентября. Не выдержал.

Пролистнув страницу, мне стало хуже. В глазах все потемнело, а мое тело уже не слушалось меня. Прилив эмоции и воспоминаний сопровождался судорогами, боль в голове, будто отбивали молотком такт четыре четверти. Тогда я смог только сказать:

– Ми…. Мидори.

У меня в мыслях было только одно. Пускай приехала бы скорая помощь и забрала бы меня, но Мидори не была бы возле меня. Взглянув на ее лицо, мне стало немного легче и мысли, что покинули меня из-за аварии, частично вернулись ко мне. Она подошла ко мне ближе и легонько обняла. Мидори не отпускала меня час. Я не сразу понял, что слезы из глаз текут не у меня одного. Ее учащенное дыхание и редкие всхлипывания, тепло ее души и капли, что падали на мои плечи, облегчали мою боль. Со временем боль исчезла и стихла судорога. После этого я тихо сказал:

– Спасибо тебе. Все прошло.

Похоже, все, что я читаю, приходит ко мне, как воспоминания. Я даже помню, как выглядел этот психиатр: старик в халате, с огромными очками и бородой, у него были седые волосы, маленького роста с карими глазами.

Однако я не помнил, что произошло с моими родителями. Может, это настолько эмоциональные воспоминания, что мой мозг их отторгает? Впрочем, позже узнаю. Мидори умылась и пошла на кухню, приготовить нам ужин. На мой вопрос – почему она не пошла домой, она ответила:

– В таком состоянии ты не можешь быть один. За тобой нужно наблюдение и уход.

– Спасибо. Даже не знаю, как тебя отблагодарить, – немощно выдавливая улыбку, сказал я.

Обстановка в доме все больше одурманивала меня, словно кот, наевшийся кошачьей мяты, почувствовалась неестественная легкость, тогда я переместился на диван. Улегшись, как можно удобнее, я пытался удержаться от сна. Из кухни повеяло мягким ароматом блюда, которого готовила Мидори. Мои глаза закрывались сами собой, вконец устав сопротивляться сну, я поддался соблазну.

Чудный сад с ароматными цветами, складывалось ощущение, будто я нахожусь в раю. Этот дивный вид и, кажется, словно мне дали увидеть сад самого Бога, где собраны все цветы в мире, или самый лучший садовод перетасовал все сорта цветов и посадил их в одном месте. Свет солнца ослеплял меня, и я пошел вглубь этого места, с каждым шагом становилось все жарче, будто шел из прекрасного рая в адскую геенну. Оглянувшись вокруг, я увидел уже не дивный сад, а поблекшие цвета их издыхающей души, а затем и вовсе лишь огарки, как если бы их сжигали заживо. Ощущение того, что за мной кто-то наблюдает, не угасало ни на минуту. Вскоре, я увидел вдали тень или что-то напоминающее ее, ожидающую меня и чуть ли не махающую мне. Подойдя туда, я увидел лишь оборванные страницы из дневника, они улетали и сгорали в необъятном огненном небе. И тут раздался голос позади меня:

– Вижу, ты неплохо устроился, парень, – отчеканивая каждый слог, произнес он, – а я тут, знаешь ли, все жду твоего появления.

Безумие и жажда крови охватила меня, все, к чему я испытывал хоть малейшее отвращение, выводило меня из себя. А все то, что я любил или мне нравилось, казалось мне отвратительным и недостойным жизни. Боль во всем теле охватывала мои физические и душевные порывы, думать становилось в тягость, казалось, будто я сейчас умру от одного лишь болевого шока. Упав ниц, я тихо вымолвил:

– Пожалуйста, прекрати…

– Так-то лучше, – сказал он снова детским голосом. – Теперь пойдем, присядем где-нибудь.

Он схватил меня за руку и поволок за собой. Идя за ним, погода пришла в норму, снова появились цветы, но и среди них были огарки, которые выделялись своим черным цветом. Моргнув, мы очутились парке, обычном городском парке. Отпустив мою руку, он присел на деревянную скамейку, а в его руках оказался корм для птиц.

– Зачем тебе корм для птиц? Ведь тут их нет.

– Ты в этом так уверен? Вон смотри, сбоку уже к тебе подбирается один голубь.

Нехотя, я подобрался и ко второй теме нашей беседы – а то есть сейчас ты умираешь, – спокойно сказал он, когда мое лицо было вне себя от удивления и паники. – Мидори уже давно вызвала скорую помощь и прямо сейчас ты находишься на операционном столе. Борись за свою жизнь, как никогда не боролся и знай – я наблюдаю за тобой, парень.

Ток пронесся по всему моему телу с головы до пяток, вдыхая в меня жизнь и надежду на нее. Мои глаза открылись и увидели ярчайший свет, какой я видел в жизни, он был настолько ярким, что ослеплял меня, даже если я закрывал глаза. Доктора выдохнув, сказали:

– Спасен.

Глава 6. Сожаления.

В следующее мгновение, открыв глаза, я увидел ту же картину, что видел не так давно. Мидори плакала и говорила «Это моя вина», при этом держа мою руку и горькие теплые слезы падали на мою холодную, почти бессильную ладонь. Неумолимое чувство дежавю охватило меня, однако больше беспокоил вопрос, который не возник у меня в первый раз. Кто переодевал мое бездыханное тело в больничное белье? Ибо она не могла отойти от меня из-за своего чувства вины.

– Мидори, ты была со мной все это время?

– Да, а что?

– Даже когда меня переодевали?

Как же прекрасно иметь человека, с которым можешь поговорить о чем угодно. Мы разговаривали о погоде и медленно перешли к пейзажам, позже подняли тему современного искусства и негодовали насчет нынешних «шедевров». Плавные переходы от одной темы к другой переливались, словно маленький ручеек, будучи не широким, зато длинным и вполне красивым на вид и ощущения. Итак, наш разговор подходил к концу:

– Как думаешь, Мидори, есть ли в мире что-то вечное?

– Даже не знаю. Ведь можно считать вечностью даже одно мгновение. А ты как думаешь, Ренджи? – задумчиво сказала она.

– Я считаю, что вечны темные и светлые цвета, ибо пока есть кромешный мрак, где-то есть озаряющий свет. В жизни всего сущего бывают плохие и хорошие события, а их смешение образовывает оттенки нашего общего пути. Сегодня, ты обычный камень, проживающий отличную жизнь на лугу, а завтра от тебя ничего не останется из-за ветра, что дул все это время. Также и со всем человечеством, сегодня ты купил себе отличный дом, машину и породистую собаку, а завтра ты уже проиграл все в покер. Примеры можно приводить вплоть до абсурдного уровня, однако мое виденье мира и вечного является таким.

– Какие у вас тут экзистенциальные* разговоры, – неожиданно ворвался в разговор доктор. – Наверно, уже нечего обсуждать, что подошли к таким темам для беседы.

Хоть и на моем лице была улыбка, но внутри я все же находился в состоянии небольшого смущения. Он подошел ко мне и, попросив протянуть руку, начал мерить мне давление. Померив, давление, он потрогал мою голову, говоря:

– Головные боли на этот момент не беспокоят? Тошнота, сонливость?

– Нет, ничего нет, доктор.

– Кстати, есть все же что-то вечное и в более простом понимании. Например, луч или парабола, думаю, вы знаете, что это такое.

– Конечно, но не кажется ли вам, будто эти вечные луч с параболой, лишены какого либо смысла? Все же это лишь понятия в математике и они могут исчезнуть, если человек больше не будет использовать их или попросту не станет человечества.

– Однако после их открытия, они будут существовать вечно, в независимости будут их использовать или нет.

– Я видела, – неожиданно вошла в разговор Мидори, – что ученые нашли медузу, которая по предположениям может жить вечно. У нее какая-то автоматическая регенерация клеток или вроде этого.

Мидори просто великолепна. Она заткнула и меня, философа на кровати, и доктора, мистера Прагматичность. Всего лишь одним фактом, услышанным из какого-то источника. Доктор, увидев, как его уничтожили за 3 секунды, извинился и, ссылаясь на время, поспешно ушел из палаты. Тогда я, попытавшись улыбнуться, как можно милее, хотел сказать, но вдруг она сказала:

– Что с твоим лицом, Ренджи? Его будто перекосило, может тебе стало плохо? – обеспокоенно вымолвила она.

– Ты божественна. Нет, серьезно. Где ты узнала про медузу? – я отпустил эту кривую улыбку и стал немного вопросительно смотреть на нее.

– Уже не помню, но источник был достоверный, вроде…

В эту минуту к нам зашел Джек. Он был немного весел, даже улыбался, но его лицо говорило об обратном выражении. Принеся фруктов, он присел с другой стороны от Мидори. Спросив о моем состоянии, Мидори рассказала ему о недавних происшествиях. Джек, проявив сострадание, сказал, чтобы я держался и не боялся просить помощи у него. Что же с ним произошло?

Экзистенциальный* – В философии: относящийся к существованию.

Глава 7. Трое суток из жизни Джека. (Повествование ведется от его лица).

Окончив раздумывать в ванной, я, наконец, перестал жалеть себя. Одевшись и сев напротив окна, я стал разглядывать захолустную улицу. Завсегдатаи бара напротив, как всегда дебоширили около него. Карманник украл кошелек у одного из алкоголиков-завсегдатаев. Алкоголик заметил. Началась погоня, а позже и драка. Приехала полиция и забрала обоих. Вдруг из-за спины раздался тихий тоненький голос:

– Знаешь, сегодня мне приснился… кошмар. Мне было очень страшно. Можно поспать вместе с тобой, Джек? Ты ведь защитишь меня?

– Конечно. С какой стороны ляжешь – ближе к стене или дальше от нее?

– Дальше, – почти еле выговаривая, вымолвила она.

Заснув, мне не приснилось ровным счетом ничего. Будто закрыл глаза и открыл. А открыл я их в девять утра под шум будильника. Рядом со мной уже никого не было. Джулия встала пораньше и ушла в школу. В шкафчике лежал хлеб, надеюсь, она его съела, перед уходом. Пойдя на кухню, я увидел записку с надписью «Твой завтрак, Джек», а под ним этот самый хлеб. В тот момент, моему самобичеванию не было границ. Хлеб старый и, если бы мы продержали бы его еще чуть, то он бы покрылся плесенью. Я ел его и плакал, так как мой желудок требовал еды. Доев последний кусочек, мне предстояло найти работу и как можно скорее. Я пошел на ближайшую найденную строительную площадку, где хотел подзаработать немного денег. Подойдя к бригадиру, начался наш разговор:

– Здравствуйте, мне нужна срочно работа и деньги. Вы располагаете таким?

– Да, конечно, обратитесь вон к тому человеку.

Обратившись к этому человеку, я проработал 6 часов, после чего, мне надо было идти в кофейню на свою смену. Я подошел к бригадиру и попросил свои деньги. На, что он, усмехнувшись, дал мне в руки два клочка бумаги, на которых было изображено 1$.

– Почему здесь так мало? – негодуя, возмущался я.

– А чего ты хотел за столько часов, притом, что неофициально трудоустроен?

– Дайте мне больше! Мне нечем кормить мою…

– Дочь? Сестру? Мать? – все больше смеясь, молвил он.

Переодевшись, я отправился прямо в кофейню. Обслужив пару клиентов, моему взору попались Ренджи и Мидори, которые только входили. Конечно, невежливо будет отказываться печься об их проблемах, но у меня самого их по горло. Черт. Что я за черствый человек? Во всяком случае, говорить будет Мидори. Сходив за двумя чашками кофе, я преподнес чашки им, говоря:

– Привет. Подождите до окончания моей рабочей смены, пожалуйста. А потом мы сможем поговорить.

Черт, так много проблем. У меня, у Рена, у Мидори. Что за мир такой, где все только и сталкиваются с препятствиями. Не могу сказать о своих последних словах ничего – вроде и своих проблем хватает, а тут еще и чужие проблемы волнуют. Как же хочется быть свободным. А что вообще означает свобода для людей и для меня? Для людей это свобода выбора и решений, свобода слова или выражения. Ну, для меня же свобода – это, когда любой человек, может жить без проблем, выбирая себе еду и ни на секунду не задумываясь о деньгах, или, чтобы бедные и богатые были на одном уровне. В идеале наших законов мы имеем одинаковые права, а на деле – все это вздор, наша реальность создана из эгоистов, которых не заботит чужая жизнь. Коррупция, убийства, терроризм – все, что может навредить нашему миру, мы выбираем сами. Не выбрав таких людей на высоко значимые посты, то и не было бы коррупции, если бы люди лучше относились друг к другу, наряду с доступностью всего, то не существовало бы убийств, не выбрав неправильный путь убийц, они бы не стали террористами. Религии, искаженные с ходом времени, заставляли людей убивать друг друга, платить или приносить жертвы. Весь этот неправильный мир – создали мы. Именно сами люди шли за теми, кто обещал им вечность после смерти в раю, а тем, кто не пойдет – непременно попадут в ад, приводя себя к каторге или смерти на войне. К сожалению, все это очередная утопия. Трижды умрите в своем придуманном для грешников раю. Черт, что-то я совсем надолго задумался.

Вдалеке виднелся уже дом, где меня должна ожидать Джулия. Прежде, чем прийти домой, мне показалось уместным сначала посетить магазин. Купив булку хлеба и пару конфет, я отправился прямиком к дому. Это сооружение, которое я считаю домом, больше напоминало сарай для всякого ненужного хлама. Давно прогнившие стены, сочетавшиеся с почти проваливающейся крышей, казалось, будто одно сильное дуновение ветра разрушит всю постройку. К тому же, это сооружение находилось напротив бара, поэтому там часто ошивались сомнительные личности, да и вообще было немного опасно жить в этом ветхом здании. Зайдя в дом, я не услышал ничего. Гробовая тишина. Разувшись, мое тело отправилось в комнату, где находилась моя кровать, и каково было удивление увидеть спящую там Джулию. Бесшумно дыша своим маленьким носом, она видела уже, наверно, десятый сон, однако вдруг ее брови подкосились, и она начала немного постанывать, словно ей снова снился кошмар. В этот момент я решил