Я не знал, что ответить. Тихий ужас прошелся в моих мыслях, однако, скорее, всего, надо подыграть или же хотя бы чуть-чуть изобразить:

– Естественно, а как твое здоровье? – ответил я.

– Относительно хорошо. Ноги сломаны, а память потерянна, однако моей жизни ничего не угрожает. А где ты сейчас и чем занимаешься, отец?

Так и думал – похоже, все серьезно. Надо поговорить с Мидори:

– Я работаю в кофейне. Как поправишься – приходи, а теперь, если возле тебя есть Мидори, то не мог бы дать телефон ей? Я хочу поговорить с ней.

– Хорошо.

Я прождал около десяти секунд, слыша шорохи и стуки шагов. Наконец, Мидори ответила:

– Алло, меня слышно?

– Да.

– Тогда извините за беспокойство и спасибо, что подыграли Ренджи. Как вы сами слышали, у него сломаны ноги и потеряна память. Со временем память вернется и кости заживут, ибо столкновение было не таким уж и сильным, в связи с тем, что водитель уже давно не жал на газ.

– Тогда почему он врезался в него и какого черта он не жал на тормоз?

– Видите ли, он к тому времени уже скончался. Его семья устраивает похороны.

– Понятно. Узнай, где его родители, Мидори. А завтра, если ты что-нибудь узнаешь, мы расскажем ему все, что смогли найти. Однако, в случае того, что мы ничего не раскопаем, то повременим с этим.

– Хорошо, – с печалью ответила, Мидори.

Она повесила трубку, и я положил телефон в карман. Собираясь уходить, ко мне подошел администратор и сказал:

– Джек, найдется минутка?

– Если только минута, сэр.

– Дело в том, что сейчас эта кофейня переживает трудные времена – посетителей мало, а заказы небольшие…

– На что это вы намекаете?

– Я тебе прямо говорю, Джек, зарплаты сейчас нет, поэтому не мог бы ты подождать немного?

– И как же мне теперь быть? И на что вообще жить нам с сестрой? – чуть ли не прокричал я, обезумев от ярости.

– Не злись. Мы сами сейчас без денег. Если ты сейчас уволишься, думаю, что ты сможешь найти деньги, однако такого хорошего официанта, как ты, не найти во всем этом чертовом свете.

– Ладно, простите. Погорячился.

Приняв решение найти вторую работу, я ушел, чтобы найти, у кого занять деньги до зарплаты. Проклятье, как же мерзко на душе! Почему все так вышло именно сейчас, когда в доме нечего есть. Проискав у кого занять до полуночи, я смирился и пошел домой. В мыслях было взять деньги в кредит, но эти чудовищные проценты, да и если задержать выплату, то мало не покажется. Пошаркав свой карман, я вытащил ключи и вставил их в замочную скважину. Медленно открывая дверь, передо мной вырисовывалась картина девочки с голубыми глазами и русыми волосами, томно ожидающей прихода своего старшего брата, словно, распускающийся только по приходу брата, цветок. Отворив дверь, я стоял, как истукан, и мы смотрели друг другу в глаза. Пытаясь найти слова или оправдания себе, я только ухудшал свое положение. Мою душу охватила боль и страдания, будто в наказание за все это. Вглядываясь в ее глаза, я быстро подошел и обнял ее, так крепко и нежно, как только мог, плача и говоря только несколько слов:

– Извини меня, Джулия… извини.

– Я так поняла мы сегодня без ужина? Ну, ничего, Джек, прими ванну и успокойся. Улыбнись, а то мне тоже становится грустно!

Кривая улыбка была на моем жалком лице, она все больше кривилась от большего осознания своей вины.

– Так-то лучше. А теперь иди в ванную.

Черт. Черт. Черт. Как же я ненавижу себя в эту минуту, секунду, час, мгновение! Послушавшись совета Джулии, я набрал воду и улегся в ванну. Не дай бог такой жизни и ей. Пусть она все-таки сможет вырваться из пучины нищеты и голода, где царствуют законы богатых. Может она сможет диктовать свои правила этому чертовому миру.

Окончив раздумывать в ванной, я, наконец, перестал жалеть себя. Одевшись и сев напротив окна, я стал разглядывать захолустную улицу. Завсегдатаи бара напротив, как всегда дебоширили около него. Карманник украл кошелек у одного из алкоголиков-завсегдатаев. Алкоголик заметил. Началась погоня, а позже и драка. Приехала полиция и забрала обоих. Вдруг из-за спины раздался тихий тоненький голос:

– Знаешь, сегодня мне приснился… кошмар. Мне было очень страшно. Можно поспать вместе с тобой, Джек? Ты ведь защитишь меня?

– Конечно. С какой стороны ляжешь – ближе к стене или дальше от нее?

– Дальше, – почти еле выговаривая, вымолвила она.

Заснув, мне не приснилось ровным счетом ничего. Будто закрыл глаза и открыл. А открыл я их в девять утра под шум будильника. Рядом со мной уже никого не было. Джулия встала пораньше и ушла в школу. В шкафчике лежал хлеб, надеюсь, она его съела, перед уходом. Пойдя на кухню, я увидел записку с надписью «Твой завтрак, Джек», а под ним этот самый хлеб. В тот момент, моему самобичеванию не было границ. Хлеб старый и, если бы мы продержали бы его еще чуть, то он бы покрылся плесенью. Я ел его и плакал, так как мой желудок требовал еды. Доев последний кусочек, мне предстояло найти работу и как можно скорее. Я пошел на ближайшую найденную строительную площадку, где хотел подзаработать немного денег. Подойдя к бригадиру, начался наш разговор:

– Здравствуйте, мне нужна срочно работа и деньги. Вы располагаете таким?

– Да, конечно, обратитесь вон к тому человеку.

Обратившись к этому человеку, я проработал 6 часов, после чего, мне надо было идти в кофейню на свою смену. Я подошел к бригадиру и попросил свои деньги. На, что он, усмехнувшись, дал мне в руки два клочка бумаги, на которых было изображено 1$.

– Почему здесь так мало? – негодуя, возмущался я.

– А чего ты хотел за столько часов, притом, что неофициально трудоустроен?

– Дайте мне больше! Мне нечем кормить мою…

– Дочь? Сестру? Мать? – все больше смеясь, молвил он.