Теория массовой коммуникации

 

Исследования массовой коммуникации – сравнительно новая отрасль социологии. Ее становление было связано с развитие самой системы массовой коммуникации, медиа. Особый вклад в развитие теории массовой коммуникации был сделан представителями Франкфуртского института социальных исследований в лице М. Хоркхаймера, Т. Адорно и Г. Маркузе.

Исследуя систему просвещения в середине ХХ века показало, что в условиях капитализма рушатся последние надежды просвещенческого проекта. Ранее, еще в XVIII веке, этот проект предполагал, что распространение просвещения и культ рациональности победят всеобщее невежество и позволят поставить силы природы на службу человечеству. Франкфуртцы же обнаружили, что человек все чаще становится объектом технического манипулирования (сегодня мы могли бы сказать и информационного манипулирования), являясь отнюдь не творцом, а очередным вещным продолжением этого мира. Система массового производства и потребления стали апофеозом развития рационализма во всем мире. Массовая индустрия уничтожила проявления духовности в каждом творении.

Пример: Сравните вещь, сделанную в штучном виде и любой предмет массовой индустрии. Конвейерное производство лишило человека возможности давать объектам своей деятельности индивидуальность, особый смысл. К. Маркс назвал этот процесс «отчуждением», видя в производимой вещи прежде всего товар, ценность которого определяется логикой товарообмена и производства.

Адорно и Хоркхаймер заметили, что функционирование индустрии массовой коммуникации служит изоляции людей друг от друга. Обратимся к концепции «одномерного человека», которую предложил еще один представитель франкфуртской школы Г. Маркузе. В одноименной работе Маркузе рассматривает средства массовой коммуникации в качестве важнейшего агента в формировании искусственного социального согласия, которое игнорирует настоящие интересы и потребности личности. «Одномерное» общество формируется тогда, когда в нем существует лишь одно измерение – то, которое задается обществом потребления.

Пример: современная индустрия игрушек для детей формирует не столько духовные вкусы ребенка, сколько искусственно подменяет реальные потребности в развитии модными технологическими, культурными и др. тенденциями. Не так давно пределом мечтаний маленькой девочки в России была именно кукла Барби. И не потому, что эта кукла чем-то лучше или интереснее других. Просто культура потребления в конкретный момент времени была зависимой от множества других (в том числе экономических, идеологических и даже политических) факторов, которые диктовали ребенку именно такое представление о желаемой игрушке. Трудно понять, на самом деле, является ли желание иметь Барби реальным, или, к примеру, ребенка гораздо больше привлекает тот антураж, с помощью которого Барби существует.

Критика индустрии культуры получила свое продолжение в работах Н. Постмана. Исследуя американское телевидение, Постман задался целью сопоставить развитие средств массовой коммуникации и наших познавательных способностей. Он обнаружил, что телевидение не только не развивает культуру просвещения, интеллектуальный уровень индивидов, но даже снижает их, следуя развлекательным потребностям общества.

Канадский социолог и культуролог М. Маклюэн обнаружил связь между социальными изменениями и технологическими возможностями средств коммуникации. Он указал, что сознание людей находится в прямой зависимости от существующей технологии коммуникации. М. Маклюэн выделил три эпохи развития человечества, в которых преобладали устный, письменный и печатный, электрический и электронный типы коммуникации.

Основной тезис Маклюэна – «средство коммуникации само есть сообщение». Этим он подчеркнул, что содержание коммуникации всецело зависит от того, каким средством для ее передачи мы пользуемся.

Пример: так современная Интернет-культура использует так называемый «гипертекст», свойствами которого определяется характер передаваемой информации.

Еще один термин, введенный М. Маклюэном – «глобальная деревня» – метафора, отражающая сегодняшнюю одновременность событий в жизни людей благодаря средствам коммуникации. Мы можем участвовать в событиях, происходящих за много тысяч километров от нас и быть «в курсе» практически любого изменения жизни планеты.

По мере развития технологий массовой коммуникации все слышнее стали рассуждения о негативных последствиях этого развития. Французский постмодернист Ж. Бодрийяр называет современные средства массовой коммуникации «нетранзитивными», то есть не предполагающими возможность ответа на их сообщения. Коммуникация постепенно превратилась в одностороннюю, а отсутствие возможности ответа возведено в культ.

Пример: современные рейтинги телепрограмм зачастую формируются исходя из потребностей заказчика передачи или ее идеологии, а не в связи с полученным количеством звонков от ничего не подозревающих телезрителей. Гнев телезрителя, который не согласен с рейтингом или результатом голосования не играет при этом никакой роли, как и сам его голос.

Коммерческое телевидение привело, по мнению Бодрийяра, к постепенной замене самого товара к его символу (симулякру). Благодаря рекламе мир образов товаров начинает играть более значимую роль, чем рекламируемые вещи. Уже мало кого интересует реальная потребность (поесть и попить воды) в рамках канонизированного образа жизни, где нужно «не тормозить», «не дать себе засохнуть» или получать «райское наслаждение».

Говоря о войне во Вьетнаме, Бодрийяр отмечает, что бомбардировки велись двумя способами – авиацией и информацией (авиацией по неприятелю и информацией по остальному миру).

 

Дополнительная литература

1. Thompson J.B. Ideology and Modern Culture. Oxford: Polity Press. 1990.

2. Бодрийяр Ж. Америка. – СПб., 2000.

3. Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа. В кн. Поэтика и политика. – М., 1999.

4. Маклюэн М. Галактика Гуттенберга. Сотворение человека печатной культуры. – Киев, 2003.

5. Маркузе Г. Одномерный человек. – Киев, 1994.

6. Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию исследования. – М., 2004.

7. Философский энциклопедический словарь. – М., 1989.

8. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. – М., 1997.

 

Глава 3

СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ

 

Социология религии – одно из важных направлений социологической науки. История возникновения этой отрасли восходит к самым истокам социологии и именам таких социологов как Э. Дюркгейм, М. Вебер, Г. Зиммель, Б. Малиновский и др.

Социологию религии следует отличать от религиоведения, психологии религии, истории религии, философии. В основе социологии религии лежит изучение взаимодействия религии и общества. Социологию интересует «социальное измерение» религии, ее влияние на социальное поведение. Для этого используются специфические методы анализа социальных явлений – наблюдение, опрос, эксперимент, анализ документов и т.д.

Таким образом, социология религии – часть социологии, занимающаяся эмпирическим изучением становления, функционирования, развития и роли религии в социуме.

Определение религии в социологии имеет свои трудности. Они связаны как с многообразием самого феномена религии, так и с неоднозначным его толкованием в разных культурах и языках.

М. Вебер дает следующее определение: религия – социальная деятельность, на основе которой индивид и группа решают проблему своего отношения к фундаментальным проблемам человеческой жизни и социального существования.

Принципы социологии религии

 

Основными принципами социологического рассмотрения религии являются следующие:

1. рассмотрение религии как социального феномена (поскольку религия не существует вне общественных отношений и субъектов);

2. изучение религии основано на анализе эмпирических данных (таким образом задается научный подход к исследованию религии);

3. исключение из рассмотрения идеальных сущностей (например, социология не стремится доказать существование бога, а исследует, как наличие веры в бога изменяет поведение субъектов).

Следует отметить, что задачей социологической науки не является борьба против религии или ее обоснование. Социология религии не может считаться ни составной частью самой религии, ни частью атеистического мировоззрения. Равно как ей не присуща служебная роль по отношению к нуждам церкви. Следует помнить, что научное знание о религии не является ни религиозным, ни антирелигиозным, а подлинный исследователь должен максимально абстрагироваться от собственных убеждений при рассмотрении религии.