Революция, по крайней мере, бунт – возможен

Не вызывает сомнений, что правящая страной федеральная бюрократия не способна на какие-либо компетентные действия в случае проведения масштабных реформ, затрагивающих немалую часть населения, особенно неимущую. Подтверждением этому служит нашумевшая монетизация льгот. Тогда на улицы вышли, в общей сложности, с января по июнь 2005 года почти 2,5 миллиона человек. Большинство митингов были несанкционированными. В них участвовали кроме пенсионеров и те категории граждан, которых реформа не коснулась. Люди перекрывали дороги, устраивали митинги там, где они хотели, на Сахалине, в городе Холмске более 200 пенсионеров ворвались и захватили здание администрации. Волна протестов не стихала. Милиции было запрещено вмешиваться в акции протеста, кроме тех случаев, когда они могли перейти в беспорядки. В это время группа депутатов из партии «Родина» во главе с её лидером Д. Рогозиным устроила голодовку в стенах Государственной Думы. Народу очень понравился этот шаг депутатов. И представители правящей бюрократии, пишет М. Делягин, звонили Рогозину с требование того, чтобы он не выводил народ на улицы. Настолько власть была обеспокоена накаляющейся ситуацией. Остановить массовые протесты стало возможным только благодаря огромным суммам денег, спешно и беспорядочно выброшенным населению.

Эта ситуация, вполне могла перейти в иные формы борьбы – массовые беспорядки, выражающиеся в повальных штурмах администраций городов, перекрытий дорог и т.п. Тогда бы против этого были применены силы милиции. Но это бы ещё больше обострило ситуацию, которая могла бы перерасти в бойни между милицией и народом. После того, как были бы первые арестованные пенсионеры, их дети бы пошли их вызволять. Начались бы митинги и у зданий милиций, которая бы милиция спешно начала разгонять, что переросло бы в ещё большие столкновения. В городах, охваченных беспорядками, начались бы волнения на других почвах. Власть стала бы вводить внутренние войска, что ещё усилило бы восстания. Воспользоваться ситуацией могли бы различные силы в своих интересах. Вдруг бы у коммунистов проснулась совесть, и они бы вспомнили, что они коммунисты и стали бы выводить больше народу на улицы, организовывать его, привлекая для этой работы молодых людей из союза коммунистической молодёжи. В регионах бы протестующие люди перекрыли бы Транссиб, что прервало бы грузооборот. При такой ситуации нарушаются хозяйственные связи страны. Регионы, оставшиеся без поставок необходимых вещей прибегают к помощи иностранных государств, в частности Китая. Так может и создаться угроза сохранению единства страны. В Москве собирается самая большая в стране манифестация, значительно превосходящая силы карательных отрядов власти. Из толпы раздаются призывы идти на Кремль. И так далее.

Где гарантии того, что некомпетентная федеральная бюрократия не проведёт ещё какой-нибудь реформы, подобной монетизации льгот? Такое вполне возможно. Ситуация ещё может быть к тому же усугублена какой-либо возможной техногенной катастрофой. Например, подобной той, что произошла летом 2005 года в Москве, когда она осталась без электроэнергии. И опять на улицы будут выходить люди. И в случае начала массовых протестов, их успешное перерастание в народный бунт и возможную революцию, будет зависеть от фактора случайности. Этот фактор я ввожу по аналогии со случайным человеком, описанным С. Барзиловым и А. Чернышовым. Всё, что происходит случайно, оно не подготовлено. Всё, что случайно – оно стихийно. Всё, что случайно – оно внезапно и неожиданно. Стихийное развитие протестной деятельности вводит в замешательство власть. Внезапное развитие стихийных народных выступлений даёт протестующим шанс на опережений действий власти. Власть отреагирует не сразу, данных о массовых протестах будет не много, и все они не будут отражать точных характеристик разворачивающейся ситуации. Из-за этого первые действия власти будут неадекватны обстановке. Всё, что стихийно – оно нарастающее. Случайная стихийно разворачивающаяся протестная ситуация, будет иметь высокие тенденции к нарастанию общественных выступлений. К изначальным протестующим будут стихийно добавляться всё новые и новые люди, случайно оказавшиеся рядом. Таким образом соберётся огромная масса людей, среди которой будет стихийно распространяться недовольство действиями милиции, которая будет укрощать протестующих. Масса постепенно станет толпой. Описание толпы приведено в книге А. Андреева «политическая психология». Это описание принадлежит Г. Лебону. «Важнейшая особенность этого объединения состоит в том, что оно создает совершенно особое коллективное психологическое состояние. Люди, присоединяющиеся к толпе, приобретают абсолютно новые психологические свойства, не присущие им в качестве индивидов. Сознательная личность исчезает, а «чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление». В результате формируется как бы коллективная душа толпы, которая начинает действовать как самостоятельное существо. Душа толпы имеет, правда, временный характер, но очень определенные психологические черты. Речь идет о так называемом феномене регрессии, в соответствии с которым сознание каждого человека в толпе значительно ослабляется. Разум у человека отступает перед эмоциями, инстинктами, спонтанными волевыми побуждениями, вызываемыми нередко совершенно случайными впечатлениями. В число специфичных свойств толпы входят импульсивность, раздражительность неспособность обдумывать, непосредственный характер реакций, отсутствие критики, преувеличенную чувствительность, непостоянство мнений легковерие, внушаемость, нетерпимость и пр. Настроения толпы легко приобретают самые крайние формы: высказанное подозрение тотчас превращается в неоспоримую очевидность, чувство неодобрения – в жгучую ненависть и т.д. Вместе с тем толпа не чужда и некоторым идеям. Однако они всегда носят чувственно-образный характер. Никакие сколько-нибудь отвлеченные представления толпа не воспринимает, хотя бы даже в ее составе было немало индивидов, по отдельности вполне способных к абстрактному мышлению. Кроме того, идеи толпы всегда очень просты. Они должны быть понятны самым непросвещенным и не склонным к рассуждениям людям. Поэтому содержание всех политических теорий, как только они проникают в массы, становится до неузнаваемости примитивным. Но чем проще политические идеи, тем сильнее они действуют на массы. Каков же механизм формирования коллективных чувств и представлений, составляющих душу толпы? Лебон называет несколько взаимосвязанных факторов, в частности воздействие на сознание бессознательных импульсов и инстинктов, эмоциональное взаимозаражение (своего рода коллективный гипноз), ослабление чувства личной ответственности и самоконтроля, помноженное на ощущение непреодолимой силы толпы, и т.п. Наряду с этим огромное значение имеет то, что толпа всегда выделяет из своей среды индивидов, способность гипнотически влиять на ее настроения и поступки (вожаки толпы). Именно они вносят в толпу различные воодушевляющие и сплачивающие ее идеи. И именно на них фокусируются все надежды и стремления массы. Поэтому одно слово вожака способно привести многотысячную толпу в действие и придать этому действию определенное направление. Воодушевляемая коллективными переживаниями, создающими мощный эффект психологического резонанса, толпа одинаково способна и на величайшие преступления (например, на поголовную резню «врагов»), и на доходящий до самопожертвования героизм. Однако, когда она рассыпается, перед нами оказываются совершенно обычные, ничем не примечательные люди. Так громогласные трибуны и кровожадные палачи, входившие в грозный Конвент, при Наполеоне вдруг превратились во вполне ординарных чиновников и юристов. При этом уже в первых исследованиях по «психологии толп» подчеркивалось, что толпой в психологическом смысле этого слова может стать любое собрание любых индивидов, независимо от их социального положения, воспитания, нравственных качеств, ума и образования. Толпа академиков так же возможна, как и толпа городской черни, и обе они подчиняются общему закону духовного единства толпы. Кстати говоря, в качестве одной из форм организованной толпы в этих исследованиях рассматривалось собрание депутатов в парламенте. Однако, быть может, самая важная из высказанных в ходе разработки «психологии толп» идея сводилась к тому, что законы толпы действуют не только в одном месте, но и на расстоянии, соединяя физически разделенных людей». Таким образом, случайность развития революционного процесса может иметь свои положительные стороны. Но случайность имеет один минус, который и заключается в случайности. Всё, что случайно – оно внезапно, а всё, что внезапно – оно не организованно. У такого бунта не будет чётко продуманного плана, и люди, участвующие в нём, не будут знать, что нужно конкретно и когда делать. Но ведь эти люди будут случайными. Им и не нужно плана действий, так как если они начнут задумываться, то они будут терять время, сомневаться в своих действиях, а значит, будут обречены на поражение. Это случайный бунт, который будет делаться без организации, так как его главной силой будут случайные люди. А случайный человек способен и на самопожертвование, и на убийство. Вседозволенность и непредсказуемость – его стихия. Подвиг, если это еще применимо для сегодняшнего времени, может быть сделан спонтанно, между делом. Великое может твориться случайно, мерзкое – обосновываться концептуально, высокими соображениями, законами нравственной логики и диалектики.

Противоположны восстаниям, основанным на факторе случайности, являются чётко спланированные, организованные массовые акции протеста. Но в нынешнее время, организованность должна исходить не от одной руководящей силы. Успех современных организованных народных выступлений будет зависеть от их организации, основанной на сетевом принципе. В данной работе уже был приведён пример такой борьбы, произошедшей в Сиэтле в 1999 году. Суть этого принципа заключается в том, что вся масса бунтующих людей приблизительно одинакова по своему уровню образования. Все люди, участвующие в акции протеста, чётко знают, что им нужно делать. Они не ждут команды от руководящей силы, они действуют сами, потому что они чётко осознают свои интересы, они знают, за что они борются. Безусловно, координирующая сила существует, но в момент самого выступления, исход бунта не может зависеть только от неё, он зависит от каждого выступающего. И эта координирующая группа состоит из точно таких же людей, которые ничуть не превосходят бунтовщиков в образовательном плане или в плане технического оснащения. Такой бунт сложно подавить. Даже если разгромить штаб протестующих, это не повлияет на ход борьбы, так как все знают что нужно делать. Протестующие люди делятся на локальные группы, действуя самостоятельно, принимая решения на месте. Если одна из таких групп будет захвачена и разбита, то остальные будут продолжать действовать. Все эти люди обладают техническими средствами связи, ничуть не уступающими, а то и превосходящими аналогичное оборудование карательных отрядов власти.

В связи с этим, огромное влияние в потенциальном народном выступлении приобретает молодёжь, которая станет одной из главных движущих сил возможной революции, так как использование компьютеров и прочей аппаратуры, помогающей организовать протесты по сетевому принципу, – является в современных условиях, прерогативой молодёжи.

По форме, возможный бунт, с которого будет начинаться революция в России, мне представляется, будет напоминать массовые выступления молодёжи во французских городах осенью 2005 года. Эти выступления описывает Борис Кагарлицкий. «В октябре 2005 года дети мигрантов вышли на улицы Парижа и других французских городов. Ситуация вышла из-под контроля. Францию сотрясли погромы и поджоги. В России эти события вызвали волну откровенно расистских комментариев прессы. Либеральные журналисты и интеллектуалы с важным видом рассуждали об «исламском факторе» и «этнических конфликтах», объясняя, что события вызваны засильем во французских городах мусульман, которые хотят получать социальные пособия, но не хотят принимать западный образ жизни. Однако серьезная пресса признавала, что бунты являются социальными, а не религиозными. Влиятельное агентство КВС в своем комментарии признавало, что «не религия становится основополагающим фактором для беспорядков. Ведь только 15% мусульман Франции посещает мечети. На самом деле, по меньшей мере, треть юных погромщиков были вообще не арабы, а черные африканцы, нередко христиане. Но и арабская молодежь, живущая в бедных пригородах, никакого другого языка, кроме французского, не понимала, а об исламе не имела ни малейшего представления. Среди пострадавших от поджогов зданий были не только школы и церкви, но и мечети. Состав бунтовщиков отражал смешанный этнический состав парижских окраин. Примерно 60% имеют арабское или африканское происхождение, примерно 30% – черные. Газета «Independence» совершенно справедливо констатировала, что главная причина происходящего не в культурных и религиозных проблемах, а в «бедности и отчуждении». Никто не хочет замечать, что мигранты давно ассимилировались, стали органической частью европейского общества и совершенно оторвались от своих культурных и религиозных корней, но не получили и не могут получить подлинного равноправия – потому и бунтуют! Драки с полицией и поджог машин были единственным способом, с помощью которого обездоленные могли привлечь к себе внимание прессы и «общества». Приходится в очередной раз констатировать, что насилие – это пиар бедных».

Так что массовые выступления в России возможны. Даже если власть не будет проводить никаких реформ, подобных монетизации льгот, и не будет развивать государство, а просто будет хвалиться стабильностью, поводы для народных протестов появятся. Сейчас во многих районах мира назревает продовольственный кризис. Благодаря власти, проводящей «грамотную», «добротную», «стратегическую в перспективе», «крепкую хозяйственную» политику, Россия имеет только 30% продовольствия, изготовленного посредством российского сельского хозяйства. Остальное продовольствие является импортом, и при этом немалая часть полей страны заросла травой. Россия не имеет продовольственной безопасности и в случае распространения мирового продовольственного кризиса, ситуация коснётся и её. Первые её симптомы уже видны: с каждым месяцем повышаются цены на зерновые изделия. В Египте и в ряде других африканских стран уже начались «голодные бунты». В случае неурожаев в Европе, будут сокращены поставки продовольствия в Россию, и в короткие сроки власть не сумеет обеспечить снабжение населения продовольствием. И в России тоже смогут начаться массовые выступления на этой почве. В Петропавловске-Камчатском, в начале этого года, уже пытались вводить талонную систему на покупку хлеба. При этом, если правящая клика вздумает вступить в ВТО, российское сельское хозяйство ждёт сомнительное будущее, что многократно усиливает возможность развития народных выступлений на почве нехватки продовольствия.

Так исчерпан ли лимит…?

То, что массовый народный бунт возможен, глубоких сомнений не вызывает. Но вот перерастёт ли этот бунт в революцию? Об этом говорить тяжело. В таком случае необходимо вводить и учитывать массу различных факторов. Это уже прогноз, а как я уже упомянул во введении работы, чтобы прогнозировать в России, необходимо обладать богатой фантазией. Это обусловлено российской спецификой, которая заключается в непредсказуемости.

Если народный бунт и перерастёт в революцию, то скорее она будет по форме обычной политической революцией, которая приведёт к смене правящей бюрократии, а не к коренной смене социально-экономического и политического курса страны. То есть по факту, её можно будет оценить, как форму экономической борьбы народа, в результате которой сменившаяся власть удовлетворит требования людей. И произойдёт смена власти лишь по форме, а не по сути. Может быть, из уже правящей клики руководящий пост займёт другой человек, который победит в междоусобных раздорах правящей верхушки. Либо власть и вовсе не сменится, а попытается успокоить народ честными заверениями и по остановке бунтов, удовлетворит его требования. Сценарии подобные таким, представляются более вероятными, чем те сценарии, в соответствии с которыми может произойти полноценная революция, которая приведёт к коренному переустройству страны и её курса. Ход развития в соответствии с таким сценарием может развиваться, если народные выступления, бунты приобретут массовый и жесткий характер. Многократно усилит успех то, если во власти начнутся раздоры. Как уже было описано состояние «верхов» в этой работе, в соответствии с ленинской методологией, состояние правящей клики далеко не однородно, ей порою бывает сложно достичь консенсуса между собой. И те группы клики, которые находятся в менее влиятельном положении, могут воспользоваться ситуацией и в момент массовых выступлений, попытаться сконцентрировать власть в своих руках, что приведёт к борьбе внутри её рядов. Этот фактор будет способствовать развитию народной революции. Но даже если народ будет контролировать улицы, для дальнейшего этапа необходимо непосредственно брать власть. Необходимо будет сформировать народное правительство. Но в отсутствии передовых руководящих революционным движением сил, это не представляется возможным.

Таким образом, мало вероятно, что в современных условиях может произойти полноценная революция, в результате которой будут переустроены основы страны и политического курса. Большую вероятность истинности этого тезиса подтверждают уже выявленные факторы. А это неготовность самого народа к массовым выступлениям. Народ находится в политической спячке, по причине своей забитости, и только крайняя нужда может его разбудить. Это отсутствие руководящей силы, которая проводила бы уже с широкими социальными слоями идейную и подготовительную организационную работу, планировала бы стратегию и тактику действий в условиях кризиса. Это постепенное снижение уровня образования населения и манипуляция общественным сознанием. И это пока ещё наличие у правящей бюрократии способности, заключающейся в достижении консенсуса внутри себя.

Но политическую революцию, являющуюся, по своей сути, экономической борьбой народа за более высокий уровень жизни, которая разовьётся с народного бунта, исключать нельзя. И возможное предстоящее восстание будет уже не делом одного индустриального пролетариата. Скорее это будет бунт улицы. На этой улице окажется и так называемый «средний класс», которому либеральные идеологи наговорили столько незаслуженных комплиментов, и который отнюдь не является основой стабильности. В условиях системного кризиса он сам превратится в бунтующую массу, а его обманутые надежды станут эмоциональной основой радикального протеста, так как ему уже к тому времени надоест постоянно жить в кредит. Реальные перспективы революции в XXI веке связаны не с миссией какой-то одной социальной группы, а со способностью многообразных общественных сил объединиться на общей антисистемной платформе. И энергия этих сил будет направлена против общего врага. Благо, в России коллективизм ещё берёт верх над индивидуализмом, так как в суровых условиях России без взаимопомощи не выживешь. Россиянин всегда тянется к справедливости, и эта тяга уже скоро, а может быть позже перейдёт из мысли в конкретные действия, по достижению этой справедливости.

Политики, которые делали заявления о том, что Россия исчерпала лимит на революции, имели в виду, прежде всего, массовые народные выступления, направленные против политики действующей власти. Эти заявления они делали, либо из-за отсутствия дальновидности, либо для того, чтобы вбить в сознание людей то, что революция невозможна и, вы, мол, даже и не думайте подниматься на восстания. Либо политики, таким образом, успокаивали и себя в том числе. Но что такое лимит? Это ограничение, искусственно введённое, то есть кем-то. Разве может правящая клика ввести этот лимит? Если она так считает, то глубоко ошибается. Лимит, значит, на народную кровушку не исчерпан, которую правящая бюрократия постоянно высасывает, а на революции – исчерпан. Это заблуждение. Хотя данная власть может установить нулевой лимит на народные революции, хотя бы на период своего правления, если произведёт коренную смену курса развития страны, если начнёт проводить социально-ориентированную народную политику. Но пока этого не происходит.

Да и с уверенностью прорицателя утверждать, что Россия исчерпала лимит на революции, не стоит потому, что прогнозирование по отношению к России работает не удовлетворительно. В середине, да и в конце 80-х годов 20 века никто не мог помыслить, что такого великого гиганта-государства СССР через несколько лет не будет существовать вовсе.

Весной 2007 года я был на «Марше несогласных», проходившем в Москве на Пушкинской площади. Несмотря на сомнительность и неоднозначность данного мероприятия, на нём было большое количество людей, которые не имеют никакого отношения к организаторам этого мероприятия. Многие люди, которые были на нём, пришли туда, прочитав в листовках, которые были распространены по Москве, о том, что будет проходить митинг, посвящённый протесту против действий руководства страны. На этом митинге были представители всех возрастных категорий. Там собрались сознательные граждане, которые пришли выразить свой протест, против проводимой политики. Молодёжь и люди среднего возраста требовали проведения честных выборов, без подтасовки голосов, незыблемости человеческих прав в России. Пенсионеры пришли сказать, что они хотят жить получше, хотя бы в старости; что они всю жизнь отдали этой стране, вкалывая на неё, и не получили ничего взамен, кроме нищей старости. В глазах этих людей я видел и разочарованность, и усталость, и надежду, и готовность к решительным действиям. Всех этих людей связывала солидарность, которая многократно усилилась, когда карательные органы власти, стали разгонять митинг, избивая и молодых и стариков. Благодаря солидарности и готовности к решительным действиям, вызванными не от хорошей жизни, митингующие люди смогли пройти заявленный маршрут, несмотря на избиения их со стороны милиции и ОМОНа, доказав власти, что они готовы к серьёзным мерам. Надеюсь, что это только начало. И народ начнёт просыпаться и действовать, отвечать на каждые антисоциальные действия правящего режима.

Если власть считает «Марши несогласных» одной большой провокацией (я не берусь ни защищать, ни разоблачать природу происхождения данных мероприятий), то тогда спрашивается: зачем она на них отвечает? Ведь на провокации отвечают только недальновидные люди, ведь провокация она специально направлена на провоцирование кого-либо. А отвечает на них она потому, что дело здесь заключается не в не дальновидности, а в боязни собственного народа. Выставлять против тысячи протестующих людей, которые, по мнению власти, являются провокаторами, восьмитысячные карательные отряды – это неоправданно высокие затраты. Провокаторы – они того не стоят. Значит, власть воспринимает их, как реальную угрозу своему существованию, угрозу со стороны своего народа. Если власть боится народа, то, значит, она осознаёт, что её действия носят, мягко сказать, не совсем правильный характер. Да и если бы положение людей было благополучным, если бы власть проводила социально-ориентированную политику, то попросту не произошло бы таких мероприятий, типа «Марша несогласных».

Так что утверждать, что Россия исчерпала лимит на революции, в условиях нынешнего неизменного курса «стабильности» – не допустимо. То положение страны, которое описано в главе «ситуация в России» данной работы, её бедного населения и катастрофического состояния многих других её сфер, жёстко предопределяет смену этого курса, либо путём эволюции, при условии, что руководство страны опомнится и образумится, либо, рано или чуть поздней, при помощи народной революции.