Е Послание Петра: истинное познание Бога

 

I.    Приветствие   1:1

 

II.   Характер истинного знания 1:2-21 üДар от Бога 1:2-4

üВозрастание в познании 1:5-11 üОснование уверенности 1:12-21

 

 

III.  Опасность оставления знания   2:1-22 üВторжение заблуждений   2:1-3 üПримеры заблуждений 2:4-10а üАктивность заблуждений 2:10б-19 üОпасность заблуждений 2:20-22

 

 

IV. Надежда истинного знания 3:1-18 üОпыт прошлого 3:1-7

üОбетование будущего

 

üТерпение ожидания

3:8-13

 

3:14-18

 

О ценка

 

Главный вклад 2-го Послания Петра в учение Нового Завета состоит в его словах о Священном Писании: «Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божьи

 

417

 

человеки, будучи движимы Духом Святым» (1:20,21). Определяющие слова в этих стихах «самому собою», «разрешить» и «движимы». «Самому собою» (idias) значит «свое» или «принадлежащее именно самому себе». «Разрешить» (epilyseos) значит объяснять, освещать. Это не означает, что человек не должен пытаться сам истолковывать Писания, но это предостережение о том, что никакое место Писания нельзя брать само по себе, вне его духовного контекста, потому что истинным автором Писания является Дух Святой и только Он может быть окончательным истолкователем. Слово «движимы» (pheromenoi) означает «носимый волнами», как корабль, который несется по течению, когда главная сила кроется не в том, что движется, — не в корабле, а в том, чем оно движется, то есть в непреодолимой силе и могуществе течения океана. Ссылка на послания Павла, в которой есть слово «писание» (3:16) подразумевает начало формирования канона Нового Завета, хотя Петр точно также оценивает писания Павла, как и сам Павел (1 Фес 2:13). 2-е Послание Петра соединяется с 2-м Посланием Тимофею 2:15 и 3:16 и показывает, что записанное откровение Ветхого Завета было откровением Божьего замысла и Его воли и что во времена богословских разногласий и морального упадка оно было признанным мерилом веры и благочестия.

 

 

ПОСЛАНИЕ ИУДЫ

 

Общийфон

 

Литературная связь между Посланием Иуды и 2-м Посланием Петра представляет важный фактор в определении фона, на котором это послание писалось. Не может быть никакого сомнения в том, что это два отдельных послания, и все же существующие сходства между ними: в поводе для написания, мыслях и языке, не могут быть случайными. Сравнения Послания Иуды со второй главой 2-го Послания Петра убедят

 

418

 

любого читателя русского или греческого текста, что между ними есть какая-то связь. В чем же она состоит?

Возможны четыре разных ответа.

 

1. 2-е Послание Петра и Послание Иуды не имеют никакой связи, кроме той, что они писались людьми, находящимися в одной и той же ситуации. Этот ответ не объясняет в достаточной мере стилистического сходства этих посланий.

2. 2-е Послание Петра и Послание Иуды перефразируют какой-то другой общий источник. Это маловероятно, потому что оба автора были вполне в состоянии написать каждый свое послание, и предположение о наличии еще какого-то третьего послания только запутывает дело.

3. 2-е Послание Петра много позаимствовало у Послания Иуды. Исторические ссылки Иуды более точны и обстоятельны, их распределение яснее. Более вероятно то, что более короткое послание цитируется в более длинном, чем то, что более короткое является сжатым изложением более длинного.

4. Иуда написал свое послание самостоятельно, но под влиянием Послания Петра.

Последнее предположение кажется наиболее разумным и получает полную поддержку богослова Цана. Послание ясно говорит, что его автор намеревался написать братьям «об общем спасении», но это намерение внезапно переменилось под влиянием какого-то нового стимула, который привел к труду скорее апологетическому, чем богословскому или назидательному (Иуд 3). Он пишет, что «вкрались некоторые люди», о которых уже говорилось раньше, и что они творят в церкви беззакония. В стихах 17 и 18 он дословно цитирует 2-е Послание Петра 3:3, называя предсказавших это «апостолами Господа нашего Иисуса Христа». На основании этих мест было бы разумно заключить, что 2-е Послание Петра

 

419

 

попало в руки Иуды и что он написал своим читателям об отступлениях, которые были предсказаны Петром и уже начались в церкви.

Большая точность изложения и лучшее построение послания являются частью самостоятельного стиля Иуды.

Автор послания был, несомненно, братом Иакова, руководителя иерусалимской церкви, и сводным братом Иисуса, упомянутым в Мк 6:3. Как и Иаков, он, наверное, уверовал в Иисуса как в Мессию после воскресения и был в числе ожидающих в день Пятидесятницы. Он, по-видимому, не занимал заметного положения в апостольской церкви. По стилю и языку Послание Иуды напоминает Послание Иакова. Оба выразительны и сжаты. Оба полагаются в большей мере на образные выражения, заимствованные из окружающего мира. Оба характеризуются моральной строгостью. Автор послания, Иуда, не причисляет себя к апостолам (Иуд 17).

Местоивремянаписания

 

Само послание не дает ясных указаний относительно места или времени его написания. Если Иуда служил еврейским церквям в Палестине, то оно могло быть написано им в период, непосредственно предшествовавший падению Иерусалима. Можно предполагать, что предсказанное Петром тем церквям, которым он писал, уже началось в церкви, за которую нес ответственность Иуда. Если считать, что к этому моменту Послание Петра только распространилось, то Послание Иуды можно свободно датировать 67 или 68 г. н.э. Если же обращение Иуды к памяти читателей(17) означает, что текст 2-го Послания Петра уже давно распространялся по церквям, то можно заключить, что Послание Иуды появилось, вероятно, в 80 г. н.э. При этой более поздней дате Иерусалим не может быть местом его назначения.

 

420

 

Содержание

 

Иуда заявляет, что его намерением было написать увещевание «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (3). Необходимость срочного написания послания была вызвана тем, что в ряды христиан вторглись люди, «обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (4). Обороты речи, описывающие эту ересь, совпадают с тем, что говорит Петр, но у Иуды они еще более определенные. Вероятно, это была ересь антиномизма, то есть учение, предлагавшее злоупотреблять христианской свободой и отвергавшее господство Христа. Эта ересь, отвергнув законничество, впала в противоположную крайность, превращая свободу во вседозволенность, без всяких сдерживающих начал и твердо установленных нравственных норм. Это были суетные рассуждения, где за красивыми фразами не было никаких реальных обязательств.

В своей аргументации Иуда следует порядку 2-го Послания Петра, но его описания ярче и реалистичней. Он приводит три исторических примера осуждения: гибель непокорных, вышедших из Египта, но никогда не вошедших в Ханаан; ангелов, «не сохранивших своего достоинства», и городов Содома и Гоморры. В каждом случае неотвратимый суд Божий постиг тех, кто грешил явно и непростительно. Со всеми этими отъявленными грешниками Иуда сравнивает отступников, отмеченных словами «сии» или «эти» (8,10,12,14,16,19). Их неблагоговейность, невежество, вероломство, пустота и эгоизм выставляются на посмеяние красочным языком Иуды. Характер их заблуждений приравнивается к заблуждениям трех знаменитых мятежников Пятикнижия: Каина с его бескровной жертвой; Валаама, вообразившего, что Бог — служитель человеческих прихотей, а не Господин его судьбы: и высокомерного Корея, желавшего сочинить себе веру по собственному усмотрению.

 

421

 

В последней части Послания Иуды «сии» и «эти» переходит в «вы», и читателям предлагается средство против отступничества, своего рода «противоядие». Прежде всего они должны помнить слова Христа, переданные через апостолов (это звучит как отголосок слов Петра, считавшего нужным «напомнить им» о той истине, которой сам обладал). Во-вторых, Иуда советует им сохранять, себя в любви Божьей посредством молитвы             и взаимного назидания (20,21). И наконец, борясь с отступничеством, нужно спасать других от заблуждений, которыми они окружены, чтобы сомнения не привели их в конце концов к неотвратимым бедствиям (22, 23).

План

 

П ОСЛАНИЕ ИУДЫ: ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ П РОТИВ ОТПАДЕНИЯ 1.      Приветствие   1,2

II.   Провозглашение неотложности увещевания 3,4 III.      Обращение к историческим примерам 5-7

IV. Обвинение лжеучителей — отступников 8-16 V.      Совет верующим    17-23

VI. Заключительное благословение 24,25 Оценка

Одной из любопытных особенностей данного послания является любовь автора к мысленным триадам. В нем шесть основных частей, которые распределены тремя парами: первые две вводные, во вторых двух обсуждается тема отступничества и последние две содержат в себе заключение. Автор описывает самого себя трояко: под своим собственным именем Иуда; как слугу Иисуса Христа; как брата Иакова, выражая тем самым свои отношения с христианской общиной. Он обращается к своим читателям со словами «призванные», «возлюбленные» и «сохраненные» и в своем приветствии желает им умножения милости, мира и любви. Есть еще много других «троек», используемых автором, которые любой

 

422

 

читатель послания может обнаружить самостоятельно. Возможно, в них нет    никакого другого смысла, кроме демонстрации умственных способностей автора.

Использование в тексте апокрифической литературы вызвало некоторыe сомнения относительно этого послания. Упоминание Еноха в стихе 14 полностыо соответствует тому, что сказано в Книге Еноха, а ссылка на спop между Архангелом Михаилом и дьяволом о теле Моисея встречается в апокрифе «Вознесение Моисея». Обе книги были написаны в начале I века еврейскими авторами, которые пытались подкрепить свое собственное учение авторитетом ветхозаветных вождей. Это цитирование ставит еще одну проблему. Если Послание Иуды богодухновенно, не значит ли это, что автор, цитируя эти книги, придает и им равную авторитетность? Если же, с другой стороны, это случайные цитаты, не имеющие никакого веса, почему он вообще их приводит? Тут есть аналогия с речью Павла в Афинах, в которой он цитирует греческого поэта Арата (Деян 17:28), чтобы придать своей речи весомость, зная, что так она будет более авторитетной и веской для слушателей. Павел делает это не потому, что считает писания греческого поэта богодухновенными или авторитетными   в  богословских                         вопросах.    Подобным        образом апокрифические писания употреблялись иногда для иллюстрации каких-либо положений перед теми, кто относился к ним с уважением. В первохристианской церкви некоторые из этих писаний были в большом почете и считались полезной литературой. Читатели Иуды должны были знать эту литературу, потому что намеки на нее существуют в послании и помимо этих прямых цитат.

По посланию видно, что к тому моменту, когда оно писалось, — вероятно, не позднее 85 г. н.э. — уже существовала признанная вера, называемая христианством. Формулировка вероучения — очень медленный процесс, а христианская история последних тысячи девятисот

 

423

 

лет — это история развития и падения вероучительных образцов и утверждений, из которых некоторые бывали слишком резкими, другие оказывались просто заблуждениями, но все они входили в общий поток идей, которые называют христианскими. Можно было бы соблазниться мыслью, что все это разнообразие несущественно, если бы не было того факта, что Новый Завет устанавливает известные рамки вероучения. Можно дать некоторую скидку на человеческое невежество и умственную и духовную ограниченность, потому что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» и что «мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1 Кор 13:12,9). В этих же посланиях, которые писались, когда          заблуждения   были        распространены,    а                        разногласия    только начинались, есть, однако, открытое требование «образа здравого учения», и Иуда с определенность говорит о необходимости «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (Иуд 3), которая является нерушимым стандартом.

В Послании Иуды говорится и о том, как обращаться с теми, кто уклоняется от этого стандарта. Новый Завет нигде не рекомендует гонений и не призывает сжигать за ереси на костре. Еретики сами творят свои пути. «Это люди, — говорит Иуда, — отделяющие себя (от единства веры)» (19). Данное послание рекомендует не гонения, а милость и попытку спасти тех, кто впал в заблуждения и замешательство, хотя при этом к самой ереси не проявляется ни малейшей терпимости.

Заканчивает эту книгу одно из самых трогательных благословений во всем Новом Завете. Упор в нем делается на господство Христа и Его способность сохранить Своих служителей от риска впасть в заблуждение. Такая концовка исключительно подходит ко всему Посланию Иуды.

 

424

 

И 3-е ПОСЛАНИЯ ИОАННА

 

Общийфон

 

Если идентичность словаря и стиля — достаточный критерий для определения авторства, то эти три короткие послания должны быть приписаны одному автору, который также является и автором четвертого Евангелия. Все четыре текста были написаны приблизительно в одно и то же время и в одном и том же месте. 1-е Послание Иоанна начинается кратким вступлением: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин 1:1), и это и есть основание для применения христианской истины. Это вступление содержит сжатое изложение четвертого Евангелия как по содержанию, так и по стилю, и это сходство сохраняется на протяжении всего послания. Цель 1-го Послания выражена такими словами: «Сие написал я вам... дабы вы знали, что вы... имеете жизнь вечную» (5:13). Эти слова ведут читателя еще на шаг дальше по сравнению с тем, что написано в Евангелии: «Сие же написано дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин 20:31). Евангелие писалось, чтобы возбудить веру, а 1-е Послание — чтобы укоренить уверенность.

2-е и 3-е Послания», как предполагает Гудспид, писались, как «сопроводительные письма», одно к церкви, с обращением «избранной госпоже» (2 Ин 1), другое Гаию, пастырю церкви (3 Ин 1). Они предназначались для личных советов и приветствий, между тем как учение заключалось в Евангелии и 1-м Послании.

Точного времени и места написания этих посланий установить не удалось, но наиболее вероятно, что они писались Иоанном для церквей в Асии в середине последней трети I столетия. К этому времени закончился процесс разделения церкви и синагоги. Споры об оправдании верою или делами закона утихли, и на вероучение церкви стал влиять наплыв

 

425

 

язычников с их наследием философского мышления. Они интересовались личностью Христа. Кто Он? Если Он Бог, то как Он мог умереть? Если Он умер, то как Он мог быть Богом? Предполагалось много решений этой дилеммы, и спор о природе Христа занимал умы церковных авторитетов и много обсуждался на церковных соборах вплоть до V века. Фактически этот спор не утих и до сего дня.

Те ошибки, с которым особенно борется 1-е Послание Иоанна, были, по-видимому, начальной формой гностицизма — ереси, которая была самым опасным врагом Церкви до конца II века. Гностицизм был философией религии, а не отдельной системой. Он основывался на предпосылке, что дух — добро, материя — зло и что они не могут иметь прочной связи между собою. Спасение состоит в бегстве из сферы материи в сферу духа. Существует множество средств для этого бегства. Самое главное из них — знание, с помощью которого человек может подняться над земными цепями материи в небесное познание истины. Это знание или «gnosis» (греческое слово, от которого произошел термин гностицизм) может быть достигнуто только тем, кто посвящен в особые тайны. Учение гностиков должно было образовать неорганизованный, но сплоченный культ, спаянный внутри общими обрядами и общими представлениями, а не начальниками и обществами.

Конфликт такого рода философии с христианством острее всего возникал при попытках понять природу личности Христа. Как, спрашивали гностики, мог бесконечный, чистый дух, называемый Богом, иметь что-то общее с материальным телом? Невозможно было, по их мнению, вообразить себе такое объединение. Они предлагали два выхода: либо Христос не был действительно человеком, а только казался таковым, либо Христос-дух не воплощался в человека Иисуса до Его крещения и оставил Его до Его смерти на кресте. Первая теория называлась

 

426

 

докетизмом от глагола «dokeo» — казаться, а вторая — керинфианизмом по имени ее главного защитника в I веке — Керинфа.

Любое из этих предположений оказалось бы смертельным для Евангелия, если бы стало нормой христианства. Докетизм делал человека Иисуса просто призраком, иллюзией, которая, казалось, являлась людям, но на самом деле не существовала. Керинфианизм наделял личность Иисуса странным противоречием: человек не знал бы никогда, кто говорит или действует, человек Иисус или божественный Христос-дух. Согласно керинфианизму личность Христа оказывалась чем-то вроде доктора Джекила и мистера Хайда. Вероятно, во времена Иоанна, эти взгляды еще не были вполне оформившимися и распространившимися, но язык 1-го Послания подразумевает, что уже распространилось нечто подобное гностицизму.

Иоанн утверждает, что Христа, Которого он проповедует, ученики слышали, видели и осязали руками (1 Ин 1:1). Он говорит, что тот, кто отвергает Отца и Сына, есть антихрист (2:22), и заявляет, что «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога» (4:2,3). Как видно, его противники заняли позицию, близкую к докетическому гностицизму.

Малые послания имеют дело с той же проблемой, но с точки зрения церковного образа управления и дисциплины. 1-е Послание Иоанна говорит, что «они», то есть приверженцы лжеучения, «вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами» (2:19). В некоторых церквях были разделения, при которых заблуждающиеся вышли и образовали свои группы. Некоторые же из них тогда сделались странствующими учителями, которые пытались проникнуть в более слабые и незрелые церкви. 2-е Послание предупреждает:

«Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти...» (2 Ин 7).

 

427

 

Церковь получает предупреждение не приветствовать таких учителей: «Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин 10,11).

3-е Послание тоже открывает одну-две интересные детали жизни церкви этого периода. Как видно, большая часть служения совершалась путешествующими проповедниками, которые периодически обходили общины, задерживаясь на некоторое время в каждой церкви и проводя «длительные собрания» в частных домах. Таким образом, служением легко можно было злоупотребить, и религиозные обманщики пользовались этим, чтобы вымогать у народа средства к существованию. Иоанн хвалит Гаия за его любезную поддержку проповедников, поскольку те не получали помощи от язычников, которым служили (3 Ин 5,8).

В словах о Диотрефе отражено появление церковных «царьков». Он не желал принимать странников и постоянно исключал из церкви тех, кто хотел служить им. Возражение Иоанна и его обещание при посещении испытать власть Диотрефа, показывает, что даже в Церкви I века были административные трудности.

Итак, послания Иоанна писались к Церкви, которая столкнулась с новой философией, готовой поглотить христианство. Церкви пришлось бороться за сохранение своей особенной, отличной от всего вести против ее извращения ересями.

 

 

Е ПОСЛАНИЕ ИОАННА

 

Содержание

 

Своеобразный стиль Иоанна особенно ярко выступает в его 1-м Послании, которое достаточно кратко для того, чтобы ясно продемонстрировать особенности своей структуры. 1-е Послание Иоанна скорее симфоническое, чем логическое по своему плану; оно составлено, как музыкальное произведение, а не как краткая инструкция для ведения дебатов. Вместо того, чтобы идти шаг за шагом и развивать тему, как это

 

428

 

делает Павел в Послании к Римлянам, Иоанн избирает тему и придерживается ее на протяжении всей книги и в связи с ней вводит возможные вариации, каждая из которых может быть самостоятельной темой. Поэтому только с большим трудом можно выявить главную тему как Евангелия, так и Послания, а составление последовательного плана или конспекта становится еще более затруднительным.

Кроме того, в 1-м Послании многое связано с личным опытом. Оно старается породить уверенность в обладании вечной жизнью (5:13) и предлагает известные испытания, с помощью которых эта уверенность может быть достигнута. Слово «знать», передающее два различных глагола (oidamen и ginoskomen), употребляется 13 раз для обозначения уверенности,                    которая достигается опытом или является частью нормального  духовного  сознания  (2:3,5,29;  3:14,16,19,24;  4:13,16; 5:15,18,19,20).

В этом послании выделяются два слова, свойственные Иоанну: «свет» и «любовь». Оба используются для описания божества (1:5; 4:8), и развитие двух этих тем составляет главную часть послания. Они уточняют абстрактные идеи, представленные в Евангелии, и делают их практическими возможными для личного применения.

План

 

1 -е ПОСЛАНИЕ ИОАННА: УВЕРЕННОСТЬ В ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ

 

I.    Введение: явление жизни в истории

 

II.   Уверенность через хождение в свете

1:1-4

 

1:5-2:29

 

üВ личном духовном поведении  1:5-2:6 üВ социальных отношениях   2:7-11

üВ отделенности от мира 2:12-17 üВ пребывании в истине 2:18-29

III.  Уверенность через пребывание в любви 3:1-4:21 üЭтическое доказательство любви 3:1-12

 

429

 

üСоциальное доказательство любви 3:13-24 üБогословское доказательство любви4:1-6 üЭмоциональное доказательство любви 4:7-21

IV. Уверенность через упражнение веры 5:1-12

 

V.  Заключение: конечная уверенность жизни  5:13-21

 

Е ПОСЛАНИЕ ИОАННА

 

Общийфон

 

Общий фон 2-го Послания Иоанна во многом тот же, что и в 1-м Послании. Письмо носит более личный характер, потому что обращено к «избранной госпоже и ее детям». Перевод этого приветствия затруднен, потому что обращение может быть переведено трояко: «госпоже Электе», «избранной Кирии» или, как обычно, «избранной госпоже», в зависимости от того, видит ли переводчик в приветствии имя собственное или нет. Толкование еще более двусмысленно, чем перевод. Что имеется в виду, конкретная личность, или под «госпожой» подразумевается в переносном смысле Церковь, члены которой ее «дети»? Или, если это кто-то конкретный, может быть, у нее в доме собирались верующие, и потому они ее «дети»? Можно упомянуть о параллели с чувствами иудеев по отношению к Сиону, который Павел называет «матерью всем нам» (Гал 4:26). Уэсткотт говорит, что «разрешение этой загадки при сегодняшнем уровне знаний невозможно», да и более современные авторы не говорят по этому поводу ничего нового. Главное, что те, кому писал Иоанн, подвергались угрозе влияния со стороны лжеучителей. Иоанн хотел, чтобы они развивали в себе бдительность, дабы самим не впасть в искушение.

Содержаниеиплан

 

Учение 2-го Послания мало отличается от учения первого. Читателю также внушаются необходимость пребывания в истине и опасность пренебрежения человеческой природой Христа.

 

430

 

2 -е ПОСЛАНИЕ ИОАННА: ХРИСТИАНСКАЯ ВЕРНОСТЬ

 

I.    Приветствие   1-3

 

II.   Призывы 4-11 üК любви

üК послушанию üК бодрствованию

üК отказу от заблуждений

 

III.           Заключение    12,13

 

Е ПОСЛАНИЕ ИОАННА

 

Содержаниеиплан

 

3-е Послание Иоанна, адресованное главным образом Гаию, пастырю церкви, в отличие от двух других посланий больше занято административными делами, чем богословскими истинами. Оно говорит о принятии братьев-миссионеров, которых нужно ободрять, когда они посещают церкви по пути своего служения, и о недобром отношении Диотрефа, которому требовалось сделать выговор.

 

 

3 -е ПОСЛАНИЕ ИОАННА: ИСТИНА НА ДЕЛЕ

 

I.    Вступление1-4

 

II.   Ободрение служителей истины 5-8 III.      Обличение противников истины 9-11 IV.      Похвала свидетельств об истине 12 V.      Заключение    13,14

Оценка

 

Послания Иоанна, особенно первое, бесценны с точки зрения отображения личных духовных достижений. Они провозглашают истину и

 

431

 

увещевают; в них не найдешь пространных изложений и богословских аргументов. Историческая истина, которая воплощена в Евангелии, применена в 1-м Послании Иоанна к каждому отдельному верующему, а доказательства обладания вечной жизнью сформулированы так ясно, что каждый христианин может знать наверняка, действительно ли он пребывает в вере.

Мягкость тона в учении не следует принимать за неясность веры или неуверенность в учении. Все эти послания проводят четкое различение между истиной и ложью, между праведностью и неправедностью, между светом и тьмой, между любовью и ненавистью. Они требуют от христианина занять четкую и определенную позицию. «Имеющий Сына (Божия) имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни» (1 Ин 5:12). Они предполагают ясное и совершенное откровение вечной жизни во Христе, составляющее норму вероучительной истины, которую надо либо принять, либо отвергнуть. Обязанность принявшего ее и последствия принятия очерчены так ясно, что верующие могут сказать: «Мы перешли от смерти в жизнь».

Эти послания являются хорошо укрепленными передовыми позициями в духовной войне против ересей и заблуждений. Однако в них содержится не только полемика, но и созидание, потому что они представляют собой евангельское учение. Их цель — зрелость мысли и святость жизни верующих во Христа, а не споры о том или другом пункте предания. Наряду с отстаиванием истины в споре с ересями и заблуждениями, они призваны быть помощью для христиан в их духовном росте и развитии,чтобы каждый верующий мог хранить себя и лукавый не смог бы коснуться его (5:18).

 

432