Айвар. 18 апреля, два часа дня.

Когда подъехал к дому Эдгара, то охренел. Не просто охренел, а сильно... У ворот стояла Юркина машина, а рядом с ней на лавочке сидели Док, Линас и ещё один, неизвестный мне парень... Я вылез из машины и направился к ним.

— Ты смотри, живой, — усмехнулся Линас, — а мы думали, тебе хана.

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил я и кивнул на машину. — А это здесь откуда?

— Вчера тормознули на блокпосту, когда Док от Роберта вернулся. Смотрим, едет. Один. Остановили, конечно. Глазки бегают, сам не в себе. Тык-мык, в общем, мальчик получил в торец и раскололся. Сидит у нас под замком; как раз думаем, что с ним делать — просто убить или на опыты пустить, — ответил Линас.

— А что он сказал?

— Да всё сказал. Как подрезал, как обгонял, — презрительно скривив губы, ответил Линас. — Ты, Айвар, вроде не дурак, но извини, повёлся, как лох. Нахера ты этого придурка в город потащил, хорошо вывернулся, а если бы нет? Лежал бы сейчас на улице Жемайчю и... черепушка нараспашку, мозги по асфальту. А у нас, надо тебе заметить, договорённость, которая, в связи с ранением Роберта, отложена, но не похерена. В общем, когда глупости делаешь, то думай. Дело предложил, а сам что? Ну, коней бы двинул в городе — и всё, приехали... Несерьёзно, за базар отвечать надо.

— Ладно, хватит мораль читать, сам знаю, что облажался. Где этот придурок? Вы его хоть не сильно отметелили?

— Не переживай, тебе оставили, размяться. Сейчас займёшься или поговорим для начала? — встрял в разговор Док.

— А что за разговор? Как Робби?

— Нормально, был я у вас вчера. Пришёл в себя, ещё слабый, хотя...

— Что хотя? Блин, Док, не тяни резину, а?

— Ладно, пойдём пожрём, чем Бог послал, за обедом поговорим...

Когда первый, самый злой голод придушил, я опять пристал к Доку.

— Давай, рассказывай, не томи.

— Видишь, какие дела интересные, Айвар, — Док помолчал, покрутил в руках вилку и продолжил, — вчера, когда к Роберту ехал, думал, он до вечера как убитый спать будет. Всё-таки раны серьезные, операция под местным наркозом делалась; была у меня мысль, что умрёт. Я об этом не говорил, но подумал. А вчера приезжаю — вокруг него Аста скачет, тот очнулся, и слабо, но говорит. Вроде бы ничего удивительного нет, если организм сильный. Но всё же... Осмотрел раны. На хирургические швы есть термин. Как бы тебе попроще объяснить... Понимаешь, в зависимости от сроков наложения швов, они делятся на несколько видов, точнее — их два. Первичный и отсроченный. Но это тебе не надо, поэтому перейду к сути. Швы, как ты знаешь, снимают. В зависимости от степени вмешательства, отсутствия гнойного воспаления и прочего. При полученных Робертом ранах, а я говорю про осколочное ранение, пулевые у него легкие, швы надо бы снимать через шесть-семь дней.

— Не тяни, Склифосовский, — его задумчивый вид меня начал тревожить, — давай говори, что с ним!

— Дело в том, что швы можно снимать уже завтра-послезавтра...

— Не понял, — удивленно вытаращился я, — как так завтра?!

— А так. Заживление идет быстро. Если бы я сам позавчера его не резал, не поверил бы, ей-Богу. Мысли по этому поводу разные возникают. Неизвестный вирус, которым все заражены, очень активен, зараза такая. Он, как ты знаешь, борется с любой заразой, которая угрожает жизни носителя.

— Я заметил. Знаешь, таких носителей полный город! Не тяни!

— Да не тяну. Просто интересная вещь получается. Робби получил тяжелое ранение. В любом другом случае он бы умер, ещё до дороге. Внутреннее кровоизлияние — и адью, пишите письма. Он выжил, хотя, не буду скрывать, был при смерти. Вирус, внутри него сильно активизировался, скорость регенерации тканей потрясающая!

— Погоди, Док, — оборвал я его рассказ, — ты что, хочешь сказать, что Робби превратился в морфа?!

— Самое удивительное, что нет. Подумав и проведя некоторые анализы, я понял одну вещь. Если человек тяжело ранен... На самом деле тяжело, а не просто царапина какая-нибудь, то вирус усиливает воздействие на организм, но не превращает человека в нежить.

— Стоп! Но ведь куча людей погибла от простых царапин, которые нанесли им зомби.

— Вот именно, зомби... А если человек, как бы тебе попроще объяснить, с чистой раной, то вирус вытягивает его, помогает быстрее восстановится.

— А почему на других раненых мы такого не замечали? — подал голос Линас

— А много у нас раненых было? Причём серьёзно раненых, но не смертельно — спросил Док. — Ведь как было — если ранен и без сознания, то никто не ждёт, сразу пулю в лоб, чтобы не обратился, и всё. Получается, что есть очень тонкая грань — или умрет, превратившись в зомби, или быстро выздоровеет, если вовремя сделали операцию или хотя бы перевязали вовремя. Сечёшь разницу?

— Ну да, — я задумчиво потер лоб, — слушай, а последствий каких-нибудь отрицательных не может быть? Вдруг он ни с того, ни с чего на нас бросится?

— Нет, не думаю; все-таки температура у него нормальная, человеческая. Остановок сердца не было, тоже немаловажный фактор. А зомби холоднокровные, если ты помнишь. Скорее всего, мы нечаянно наткнулись на истинную природу вируса — бороться с болезнями и травмами. Просто что-то пошло не так и... Имеем то, что имеем. Но за Робертом ты всё же понаблюдай, мало ли что...