Защитное снаряжение и наступательное вооружение

Прежде чем рассматривать конкретные предметы вооружения армии Децебала и его союзников, необхо­димо заметить, что дакийские войны начала II в. н. э. охватили территорию как Среднего, так и Нижнего Ду­ная, где проживало, как уже не раз подчеркивалось, множество различных по этнической принадлежно­сти племен. Все они носили, по свидетельству одного из рельефов колонны, показывающего принесение варварами присяги Траяну перед началом второй войны, свойственный им костюм. На северо-западе Дакии было сильно кельтское влияние, на северо-востоке — скифо-сарматское. В дельте Дуная на тер­ритории Малой Скифии (совр. Добруджа), а также на левобережье низовьев проживали родственные дакам геты, смешанные с бастарнами и сарматами. Все эти этнические особенности населения Подунавья нало­жили отпечаток на характер вооружения как даков, так и их союзников. Смешение костюмов, предметов наступательного оружия, оборонительного оснаще­ния нашло свое отражение на наглядных памятниках эпохи. Среди боевых трофеев, захваченных римляна­ми в ходе дакийских войн и изображенных на пьеде­стале колонны победоносного императора, можно найти вперемешку воинские предметы различных племен и народов, входящих в союз Децебала. Та же самая пестрая картина костюмов варваров, их воору­жения представлена на метопах «Трофея Траяна». Несколько более ясную картину дают спирали ко­лонны, где уже можно, в определенной степени, вы­делить отличительные черты военного снаряжения сарматов роксоланов. Попробуем хотя бы в целом восстановить внешний облик дакийских воинов и их союзников.

Наиболее близким в этническом отношении пле­менем к дакам, как уже упоминалось, являлись геты. Римский поэт Овидий, сосланный Августом в начале I в. в Томы (совр. Констанца), имел счастье наблю­дать их воочию и оставил красочный, хотя, видимо, и не лишенный определенного субъективизма, портрет типичного нижнедунайского варвара:

Голос свиреп, угрюмо лицо — настоящие Марсы.

Ни бороды, ни волос не подстригает рука[34].

Основным наступательным оружием гетов, судя по словам несчастного изгнанника, является легкий лук со стрелами, постоянно находящийся в боевой готовности:

Здесь, если лук тугой изогнут и жилою стянут,

Принято никогда не ослаблять тетиву.

В кровли вонзившись, торчат частоколом

на хижинах стрелы,

И на воротах засов в прочность не верит свою[35].

Наконечники стрел имели на конце крючок-шип для нанесения противнику более тяжелой и болез­ненной раны, а также, по сарматскому обычаю, сма­чивались ядом:

Враг, чье оружие — лук, чьи стрелы напитаны ядом.

Злобный разведчик, вдоль стен гонит храпящих коней[36].

Яд, применяемый гетами для отравления стрел, по уверениям Овидия, действовал достаточно эффек­тивно:

Так любого, за кем не сомкнулись ворота ограды,

Гонят враги-дикари, в поле застигнув его.

В плен он, в неволю идет с ременной петлей на шее,

Или на месте его яд убивает стрелы[37].

Для боя на ближней дистанции использовались длинные копья, которые Овидий называет «бистон-скими сариссами», и обычные для фракийцев дроти­ки, хотя о последних упоминаний у римского поэта нет. В рукопашной схватке геты сражались кривым мечом — «махайрой». Некоторые специалисты называют его за характерную серповидную форму по-римски «фалькатой». Нередко, видимо, пускался в ход и боевой кинжал с так же изогнутым лезвием. Его носили в кожаных ножнах на правом бедре, по заверениям Назона, практически все варвары в Томах:

 

Долго ли рану нанесть? Постоянно их нож наготове —

Сбоку привесив, ножи каждый здесь носит дикарь[38].

 

Вероятно, именно подобным ножом, чтобы не попасть в руки римлян, совершил самоубийство Децебал.

Перечисленные виды наступательного оружия широко представлены археологическими находками на территории Мезии. Но все-таки важнейшим из них и наиболее характерным для гетов Овидий считает лук со стрелами, упоминаемый им в подавляющем числе случаев. Возможно, замеченная особенность военного дела этого племени проясняет одну из сцен на колонне Траяна, где показана битва с большим количеством раненых римлян, предположительно происшедшая в низовьях Дуная. Раны, судя по тому, что медики — «капсарии» занимаются наложением повязок на открытые части тела воинов, наносились, по всей видимости, оружием преимущественно дистанционного боя. Если же наконечник стрелы был отравлен, то медицинская помощь требовалась немедленно, что и обусловило поспешность действий римских «фельдшеров» прямо во время сражения.

 О защитном снаряжении гетских воинов известно сравнительно немного. Овидий постоянно рисует варваров одетыми в штаны — «персидские шаровары» и шкуры животных, защищающие от жестоких, по мнению поэта, местных морозов:

 

Мало людям тепла от широких штанин и овчины.

Тела у них не видать, лица наружу одни[39].

 

Конные лучники, а также пешие метатели дротиков и камней — а праща была известна фракийцам достаточно хорошо, о чем говорят металлические и каменные ядра, найденные болгарскими археологами в погребениях на севере Балкан,— могли иметь для собственной обороны легкий, сплетенный из виноградной лозы, а затем обтянутый козьей или овечьей шкурой щит — «пельту» круглой или серповидной формы. На голове пельтасты носили фригийскую остроконечную шапку, сделанную из лисьей шкуры с наушниками. Вероятно, одну из подобных шапок можно увидеть на рельефе метопы с памятника у Адамклисси, где показан римский полководец, копьем поражающий поверженного варвара. Представители родоплеменной верхушки, племенные вожди и знать, по свидетельству археологических данных из Мезии, имели более роскошное вооружение. Еще в начале двадцатого века болгарскими исследователями были открыты богатые могильники, где среди погребального инвентаря встречаются броня из бронзы с украшениями в виде пальметок и характерных для северных фракийцев драконов, шлемы с серебряной инкрустацией, железное оружие: копья, мечи[40].

Судя по изображениям на рельефах колонны Траяна, в облике гетов и даков было очень много сходно­го. Такие же длинные нерасчесанные волосы с знаме­нитыми фракийскими чубами, окладистые густые бо­роды, окаймляющие лицо с крупными, ярко выражен­ными чертами, видимо, не только передающими порт­ретное сходство, но и олицетворяющими, по мнению римского мастера, дикость и суровость далекого края. Даки одеты в просторные длинные рубахи, иногда с разрезами по бокам, подпоясанные веревкой или рем­нем, скифские штаны-шаровары, а также в отделан­ные бахромой плащи, скрепленные на плече фибулой. На ногах у них сандалии, а на голове многие носят ха­рактерные небольшие войлочные шапки «фригийско­го» стиля, говорящие о принадлежности владельца к знати — «пиллеатам». Описанный костюм был, оче­видно, обычным повседневным для даков, почему и нашел широкое отображение на наглядных памятни­ках римского искусства начала II в.

О защитных доспехах дакийских воинов судить сложно. На рельефах колонны даки изображены сра­жающимися в своей обычной одежде. Однако полно­стью исключить наличие у них доспехов нельзя. На пьедестале колонны, а также на одном из ее релье­фов, где показана богиня победы Виктория с двумя трофеями первой войны, среди захваченного римлянами оружия можно выделить два вида панцирей. Возможно, какие-то из них использовались во время военных действий самим царем, его окружением, ча­стью его армии из числа родоплеменной верхушки, имевшей возможность заказать себе дорогой метал­лический доспех. Чешуйчатый панцирь, набранный из пластинок, напоминающих маленькие листики, изготавливался, видимо, на кожаной основе и, дума­ется, носил черты сарматского влияния. Есть изобра­жения кольчужной рубашки с короткими рукавами. Она довольно короткая, а по нижнему подолу имеет треугольные разрезы наподобие лорики всадников римских вспомогательных частей. Исходя из общего направления военных преобразований Децебала, можно предположить, что она использовалась воина­ми дакийской конницы.

Важной принадлежностью защитного оснащения дакийского воина являлся щит. Его имели и всадники и пехотинцы армии Децебала. Судя по рельефам на пьедестале колонны, щиты даков были значительной величины, овальной формы, обладали выпуклой на­кладкой — «умбо», напоминая в целом щиты рим­ских вспомогательных частей. С лицевой стороны они богато украшались орнаментом различного ха­рактера, а по краям имели металлическую обивку. Тематика оформления, возможно, связывалась с ре­лигиозными представлениями даков, заимствовалась из окружающей природы. В различных сочетаниях встречаются изображения переплетенных лоз, цве­точный дизайн. Некоторые щиты покрыты орнамен­том из мелкой и крупной чешуи, носящим, видимо, сарматский оттенок. В многочисленных сценах битв, а также во время переговоров с Траяном дакийские вожди показаны со щитами, имеющими геометриче­ские украшения в виде ромбов, знаков зодиака, осо­бенно луны и звезд. На поверхности нескольких эк­земпляров хорошо различима молния — атрибут пре­торианских когорт. Это показывает, что часть знати, а также, видимо, подразделения, сформированные из римских перебежчиков, обладали трофейным оружи­ем, захваченным во время катастрофы, постигшей в Карпатских горах Корнелия Фуска. Встречалась и нехарактерная тематика. На одном из рельефов ко­лонны, перенесенных в начале IV в. для украшения арки Константина, показан дакиец в типичной для него одежде, несущий большой овальный щит с не­обычным рисунком. На лицевой стороне щита изо­бражены четыре огромные боевые трубы даков с го­ловами монстров, расходящиеся наподобие лучей от центральной выпуклой накладки. Украшение довер­шают две наградные цепи — «торквы». Необычность орнамента в данном случае объясняется исследовате­лями как безусловное кельтское влияние[41].

Среди трофейного оружия, изображенного на пье­дестале колонны Траяна, встречается немало шлемов, многие из которых с определенной долей вероятности могут быть отнесены к дакам. Выделяют два типа дакийских шлемов. К первому относят шлемы кониче­ской формы с острым навершием, круглые в основа­нии. Сделаны они достаточно красиво, если не сказать изящно, богато украшены накладками и чеканной резь­бой с растительным орнаментом, во многом сходным с изображениями на поверхности щитов. Шлемы имеют узкие нащечники с треугольными вырезами в центре. На них также видны рисунки, напоминающие закручи­вающиеся усы виноградной лозы. Одна из разновидно­стей данного типа имеет бармицу, прикрывающую главным образом затылок воина. Судя по изображе­нию, изготавливалась она из металлических пластинок, видимо, нашитых на полотняную или кожаную основу. По форме и конструкции дакийские шлемы подобного типа схожи со шлемами воинов римских вспомога­тельных частей восточного происхождения, обнару­женными на территории Боснии и Северной Болгарии. Второй тип головного защитного доспеха у даков получил название «фригийский», так как имеет много одинаковых черт с изображениями на памятниках ис­кусства, найденных на территории этой небольшой ма-лоазийской области. Все разновидности данного типа шлемов отличает общая черта. Их навершие вместе с металлическим гребнем изогнуто вперед. Различный по размеру гребень на конце скошен под углом или за­круглен, украшен накладками в виде овалов и перекре­стий. Широкая металлическая полоса, скрепляющая основание шлема, имеет растительное оформление, напоминающее венок из листьев или цветов. Некото­рые разновидности данного типа оснащались бармицами, сделанными из треугольных или ромбовидных чешуек, нащечниками трапециевидной формы. Не­обычен и несколько отличается от других один из эк­земпляров, напоминающий, судя по изображению, высокий фригийский колпак, с коротким гребнем, сетча­той бармицей и скошенными узкими нащечниками без треугольного выреза в центре, богато украшенный на верхушке изображениями скрученных лоз винограда, а в центре геометрическим орнаментом в виде прямых и зубчатых горизонтальных линий, видимо, охватываю­щих шлем по окружности. Второй тип дакийских шле­мов, по мнению исследователей, свидетельствует о су­ществовавшей в первой половине 1тыс. до н. э. близо­сти фракийской и фригийской культур[42].

Если судить по рельефам пьедестала и самой ко­лонны Траяна, даки применяли широкий арсенал раз­нообразного наступательного оружия, которое, впро­чем, не всегда может быть четко отделено от оружия их союзников в борьбе с римлянами. Видимо, характер­ным для всех северофракийских племен являлся дуго­образно, наподобие серпа, выгнутый меч «махайра», называемый иногда по-латыни «фалькатой». Подоб­ным оружием пользовались, как уже отмечалось, геты. Изображения фалькаты в изобилии встречаются на пьедестале и рельефах колонны Траяна, а также на ме­топах победного памятника, установленного в низовьях Дуная. В ближнем бою дакийский меч был грозным и порой устрашающим оружием для римских легионе­ров. Сравнительно короткий и прямой гладиус не все­гда мог выдержать конкуренцию с изогнутой фалька­той, учитывая, что, судя по изображениям, ею мог на­носиться не только прямой рубящий удар сверху, но и колющий — вогнутой частью вперед — с целью поражения противника в лицо. Серпообразно выгнутое лез­вие позволяло увеличить радиус действия и давало опре­деленное преимущество перед врагом, вооруженным прямым мечом. Действительно, на большинстве релье­фов колонны фальката изображена небольшой по раз­меру, наподобие сабли. Воины держат ее одной рукой. Однако на метопах «Трофея Траяна» наблюдается иная картина, видимо, связанная с местным происхождени­ем ваятеля, знавшего особенности вооружения нижне­дунайских племен. Даки и их союзники сжимают меч двумя руками, направляя остро заточенное изогнутое острие в голову легионера. Поэтому думается, что фальката все-таки представляла собой более массивное оружие, чем легкая сабля, с которой ее иногда сравни­вают. Она обладала круглой двуручной рукоятью, хотя, возможно, и не имела перекрестья.

Часть пехотинцев и всадников из дружины Децебала была вооружена копьями и длинными прямыми мечами латенского типа. Их изображения имеются на пьедестале колонны, а также подтверждаются археоло­гическими раскопками в горах Орэштие. Во время исследования одного из укрепленных дакийских фор­тов в Пятра Рошие К. Дайковичиу обнаружил хорошо сохранившийся прямой железный меч латенского ти­па с клинком в 63,5см, рукоятью длиной 12,7см и шириной лезвия не менее чем 5,08 см. Наличие по­добного оружия говорит, по мнению исследователей, о кельтском влиянии на военное дело даков[43].

Видимо, довольно часто, как и геты, дакийские воины использовали во время военных столкновений луки. На рельефах колонны так происходит, например, под стенами римской крепости на правом берегу Ду­ная, при обороне столицы, когда стрелы летят в насту­пающих легионеров, а также в других боевых эпизодах борьбы даков за независимость своего маленького го­сударства. Изображение этого вида оружия дистанци­онного боя неизвестным скульптором, по мнению ис­следователей, в значительной степени схематично и условно, но, судя по размерам, позволяет предполо­жить, что оно было скифского или восточного фригий­ского типа. Небольшие двоякоизогнутые луки фри­гийцев и скифов били на расстояние до 150 метров и имели довольно сложную конструкцию, состоящую из деревянной основы, роговой оправы для удобства на­правляющей руки, костяных наконечников на крыльях в целях увеличения мощности и тетивы[44]. Использо­вание подобного вида оружия северными фракийцами порой было, как уже отмечалось, достаточно эффек­тивным и приводило к существенным потерям со сто­роны противника. Известно, что родственные им фри­гийцы считались в классический период искусными стрелками, и греческие полисы часто использовали их в качестве наемников. Траяну, видимо, были известны отличные качества фракийских лучников, поэтому в противовес им он сосредоточил в своей армий значи­тельное количество сагиттариев из Сирии и Палести­ны, оружие которых было более дальнобойным, обла­дало значительной пробивной силой. Во время рукопашной дакийские воины наряду с кривыми мечами фалькатами использовали деревянные дубины и бое­вые топоры с длинными ручками. Последние, видимо, выполняли и роль метательного оружия в преддверии решительной схватки.

Союзники Децебала по характеру своего вооруже­ния имели особенные, свойственные только им специ­фические черты. Так, например, жившие в Трансиль-вании агафирсы носили конические шлемы со сплю­щенным навершием с дужками и набородником. Кос-тобоки облачались в панцирь из костяных пластинок, позаимствованный у сарматов, за что, возможно, они и получили свое племенное название. Способ изготов­ления подобного доспеха и его описание сохранились у греческого историка II в. н. э. Павсания. Он сообща­ет, что кочевники собирают конские копыта, очищают и разрезают их на части, из которых изготовляют пла­стины. Пластинки просверливают, а затем с помощью бычьих или лошадиных жил плотно притягивают друг к другу. В результате получается панцирь, напоми­нающий чешую дракона или зеленой сосновой шишки, не уступающий по красоте изделиям эллинских ору­жейников. В рукопашной схватке подобный доспех, по уверению Павсания, выдерживал удары копьями и мечами, настолько он был прочен[45].

Бастарны, кажется, напротив, сражались совсем без лат, наподобие германцев, от которых, видимо, многое позаимствовали. На метопах «Трофея Траяна», в отли­чие от всегда одетых в длинные рубахи и плащи даков, бастарнские воины показаны обнаженными по пояс, в штанах с широким боевым поясом. В руках — кривые фракийские фалькаты.

Серьезную угрозу для римлян представляла тяже­лая сарматская конница. «Вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд», — пишет Тацит. По его свидетельству, вожди и знать сарматов имели возможность заказать себе панцири из плотно пригнанных друг к другу железных пластин или из очень твердой кожи. Подобная броня изобра­жена на пьедестале колонны Траяна. Собрана она на кожаной основе из продольных металлических сег­ментов, скрепленных на груди поперечной полосой.

По утверждению Тацита, сарматский защитный доспех был абсолютно непроницаем для стрел и камней, но очень громоздок и тяжел, так что упавший всадник без посторонней помощи встать не мог[46]. Если дове­рять рельефам колонны, то можно отметить, что ис­пользовались сарматами и чешуйчатые панцири, об изготовлении которых писал Павсаний. Археологиче­ские данные с территории Северной Болгарии, в част­ности из захоронения близ села Чаталка, с определен­ной долей вероятности подтверждают свидетельства изображенных сцен. Причем, небольшие железные прямоугольные пластинки, предположительно остав­шиеся от металлической попоны, говорят о том, что броней были покрыты как всадник, так и его конь[47]. Довершал экипировку знатного воина легкий кониче­ский шлем с узкими нащечниками. Щитом, как заме­чают античные авторы, подобные катафрактарии не пользовались. В арсенал наступательного вооружения входили пика, меч с длинным клинком и удобный для удара сверху, а для дистанционного боя хранящийся в горите лук.

Таким образом, армия Децебала по уровню своей организации еще не преодолела рамки племенного ополчения, а в области вооружения значительно про­игрывала римским легионам. Но начатые дакийским царем военные преобразования, а также консолида­ция его с соседними воинственными племенами не могли не беспокоить повелителей «вечного города».

 

Глава 4

МАРК УЛЬПИЙ ТРАЯН. ПОДГОТОВКА К ВТОРЖЕНИЮ В ДАКИЮ

 

После убийства Флавия Домициана и непродолжи­тельного (96—98) правления Кокцея Нервы к власти пришел второй император из новой династии Антонинов Марк Ульпий Траян (98—117). Родился будущий покоритель Дакии 18 сентября 53 г. в небольшом про­винциальном испанском городке Италика. Практиче­ски всю свою сознательную жизнь он провел в много­численных походах и сражениях, редко посещая сто­лицу. Тем не менее Рим в годы правления Траяна рас­цвел. Очищенный от многочисленных фискалов — до­носчиков, расплодившихся при Домициане, он регу­лярно обеспечивался хлебом, украсился новыми по­стройками, значительно благоустроился. Заботился муд­рый правитель, получивший от сената почетное на­именование «наилучшего императора», и о благосо­стоянии провинций. Его забота проявлялась не только в постоянной переписке с наместниками-легатами, но и в обеспечении безопасности границ громадного го­сударства.

Еще в юности, будучи простым легионером в ар­мии своего отца, видного военного и политического деятеля эпохи Веспасиана, Траян проявил все качест­ва будущего одаренного полководца. Под римскими знаменами он храбро сражался в Иудее и Парфии, а затем, став в 91 г. консулом, отличился в столкнове­ниях с германцами на Рейне. В 97 г. Нерва даровал ему почетный титул «Германский».

Воины рейнских легионов приветствовали усы­новление бездетным престарелым принцепсом своего командира. Они знали его как умелого, стойкого со­ратника по оружию, разделяющего с ними все труд­ности походной жизни. Их командующий обладал крепким телосложением, отличался выносливостью и силой. Плиний Младший (62—ок. 113), современник событий, вначале военный трибун, а затем наместник Вифинии, пишет в своем «Панегирике», обращаясь к императору: «Нет для тебя других развлечений, как исследовать лесные дебри, выбивать диких зверей из берлог, переходить через высочайшие горные хребты, подниматься на устрашающие своей высотой утесы, и притом не пользуясь для помощи ничьей рукой, ничьими следами»[48]. Все эти качества, а кроме того, железная воля и непоколебимая решительность очень скоро понадобились Траяну в Дакии.

25 января 98 г. Нерва умер, и солдаты рейнских ле­гионов провозгласили императором своего полковод­ца. Римская общественность в лице Плиния Младшего с восторгом приняла это известие. Вскоре состоялся торжественный въезд нового принцепса в Рим.

Став у кормила власти, Траян сразу стал готовить­ся к решающему столкновению с даками. Империя не могла больше мириться с унизительными условиями мирного договора 89 г., заключенного Домицианом с Децебалом. С другой стороны, пошатнувшиеся фи­нансы требовали новых потоков золотого дождя, ко­торый в изобилии выпадал в Бастарнских горах. Не­обходимо было также пополнить огромную армию рабов, продолжавшую держать на своих плечах гро­мадный колосс Рима.

Главной базой для наступления была выбрана Верхняя Мезия. В качестве крыльев основной удар­ной группировки войск планировалось задействовать Паннонию и Нижнюю Мезию. Их наместникам пред­писывалось поставлять дополнительные подкрепле­ния, необходимый фураж и продовольствие, в случае необходимости отражать фланговые контрудары вар­варов. Траян учел опыт предыдущих походов против даков, возможность их союза с бастарнами и роксо-ланами. Не надеялся он также на спокойствие гер­манских племен. Чтобы обезопасить себя от удара в тыл, римляне значительно укрепили оборонительную систему на Нижнем и Среднем Дунае.

В спешном порядке обновляются стены пригра­ничных городов, восстанавливаются фортификацион­ные сооружения старых кастеллов, строятся новые. В Нижней Мезии это прежде всего Тигра (близ с. Мар­тен), Трансмариска (с. Тутракан), Нигрианис (близ с. Ма­лый Преславец) и Дуростор (совр. Силистра), ставший после дакийских войн штаб-квартирой XI Клавдиева легиона. Первоначально здесь расположились отряды стоявшего в Новах I Италийского легиона, а кроме то­го, ряд вспомогательных частей. Число их в Нижней Мезии к началу военных действий несколько возраста­ет, достигая приблизительно тридцати. Причем пред­почтение отдается конным подразделениям. Их ис­пользование на равнинах провинции являлось более эффективным, чем в теснинах Дакии.

Позаботился император и о безопасности Паннонии. В целях повышения уровня ее обороноспособно­сти провинция была разделена, подобно Мезии, на Верхнюю и Нижнюю. Из них особенно обустроилась новыми крепостями последняя как наиболее прибли­женная к будущему театру военных действий. Самой значительной из них исследователи считают Интерцизу.

Для более мобильной переброски воинских частей саперы завершают прокладку удобной дороги вдоль правого берега Дуная. Последний ее отрезок длиной 700 м прочно соединил обе Мезии. Начало строитель­ства дороги относят к концу правления Тиберия. Во времена Калигулы, а затем при Нероне оно на какое-то время было заморожено. Эпиграфика показывает, что один лишь Клавдий пытался что-то сделать для укрепления границы. Флавии продолжили вгрызаться в горные массивы Джердапского ущелья близ совре­менных Железных Ворот. Сделать это было непросто. Горы здесь обрывисты, отвесной стеной подступают к кипящему в водоворотах Дунаю. Особенность релье­фа определила и специфику конструкции проложен­ной в этом месте трассы. В местах, где позволяла ска­ла, путь просто врезался в нее и шел отвесно над рекой. Высота каменного коридора достигала от 2,2 до 2,7м, ширина— от 2,3 до 3,6м, что соответствует обыкновенной ширине военной дороги. На некоторых участках, особенно на поворотах, трасса была расши­рена до 5—6 м за счет деревянных конструкций, за­крепленных в специальных отверстиях, выбитых в стене.

Вероятно, в ходе военных действий с даками во вто­рой половине 80-х гг. дорога в определенной степени пострадала. Известно, что в 92 и 94 гг. при Флавии До­мициане уже построенный путь ремонтировался, а так­же прокладывались его новые участки. Строили дорогу первоначально саперные части IV Скифского и V Ма­кедонского, а затем при Флавиях и Траяне IV Флавиева и УП Клавдиева легионов. Необходимо было иметь не­мало мужества и отваги, чтобы, обвязавшись веревкой или с помощью лестницы, спускаться к кипящим водам Дуная и выбивать, используя кирку, долото и молот, куски горной породы, сверлить отверстия в вертикаль­ной стене для деревянных конструкций, поддерживаю­щих настил дороги, висящей над рекой. Но римляне по­бедили горы.

В целях расширения судоходства на Нижнем и Среднем Дунае по приказанию Траяна у местечка Ка­таракты (совр. Караташ) был выкопан обводной канал, позволяющий миновать опасные пороги. В длину он тянулся на 3,2 км, а ширина достигала 35 м [49]. Для пи­тания его водой на окружающих небольших речках

 соорудили плотины высотой до 14м. Остатки канала сохранились до настоящего времени. Эти меры позво­лили активизировать действия паннонской и мезийской речных эскадр, корабли которых начали перебра­сывать к будущему театру военных действий походное снаряжение и провиант для войск.

Рельефы колонны наглядно свидетельствуют о тре­вожной обстановке на границе. Уже на первых ее сце­нах показан пологий нижнемезийский правый берег Дуная, покрытый густой сетью небольших сторожевых постов, чередующихся с двухъярусными наблюдатель­ными башнями (бургами). Стены обоих типов форти­фикационных сооружений выложены из крупных ка­менных блоков. Их окружает высокий островерхий палисад. Единственный вход в блок-пост надежно при­крывает четырехугольная бойница, расположенная прямо над воротами. Покрытые шатровой черепичной крышей бурги имеют на втором ярусе смотровую пло­щадку. На ней установлен длинный факел для подачи сигналов огнем. Рядом с башнями припасены необхо­димые материалы для дымовых сигналов: сложенные штабелями бревна, собранное в стога сено. В случае необходимости их можно поджечь. Тогда весть о напа­дении варваров будет распространяться на более даль­нее расстояние. Дежурные наряды ауксилариев в поле­вой форме несут охрану берега. Они вооружены -корот­кими пиками и мечами. В левой руке воинов овальный щит. На одном из них эмблема заслуженной в боях на­градной цепи (когорта «торквата»)[50].

Ряд последующих сцен указывает на подготовку римлян к открытию военных действий. В гаванях кастеллов, окруженных, так же как и сторожевые по­сты, бревенчатыми палисадами, разгружаются не­большие речные суда. С одного из них воины вспо­могательных частей выносят на берег бочки, возмож­но с вином или соленой рыбой. На другом судне видны упакованные тюки с продовольствием для прибывающей в Верхнюю Мезию огромной армии. Носы обеих актуариол повернуты вверх по течению. Это значит, что корабли прибыли с низовий Дуная из Малой Скифии, где на полях колосятся тучные нивы пшеницы, а в реках ходят косяки рыбы. Начало марта 101 г. Последние приготовления к войне с даками заканчиваются.

 

Глава 5

АРМИЯ ТРАЯНА