Подмостила в изголовье какие-то одежонки, и все это быстро, ловко,

Бесшумно, с кошачьим изяществом.

- Хороша, старик, девушка! - заметил Мересьев, с таким

Удовольствием растягиваясь на соломе, что захрустели суставы.

- А, кажется, ничего, - деланно равнодушным тоном отозвался Петров.

- И как на тебя смотрела!..

- Уж и смотрела, скажете! Она все с вами разговаривала...

Через минуту уже слышалось его ровное сонное дыхание. Мересьев не

Спал. Он лежал, вытянувшись на прохладной, сытно пахнувшей соломе. Он

Видел, как из сеней вошла Марина, прошлась по комнате, что-то ища.

Время от времени она украдкой посматривала на печку. Поправила на

Столе лампу, опять оглянулась на печь и тихо-тихо пошла через спящих к

Двери. Вид этой тоненькой, красивой, одетой в рубище девушки наполнил

Почему-то душу Алексея грустным покоем. Вот и на квартиру устроились.

На утро назначен их первый боевой полет - в паре с Петровым. Он,

Мересьев, - ведущий. Петров - ведомый. Как-то получится? Славный,

кажется, парень! Вон и Маринка в него с первого взгляда влюбилась. Ну

спать так спать!

Мересьев повернулся на бок, повозился в соломе, закрыл глаза и

Тотчас же забылся каменным сном.

Проснулся с ощущением чего-то страшного. Он не сразу понял, что

Случилось, но военная привычка заставила его тотчас же вскочить,

Схватиться за пистолет. Он не помнил, ни где, ни что с ним. Едкий,

Чесночного запаха дым обволакивал все, а когда порыв ветра отодвинул

Дымовое облако, Алексей увидел над головой странные, ярко мерцающие

Огромные звезды. Было светло, как днем, и видны были разметанные, как

Спички, бревна избы, сшибленная набок крыша, оскалившаяся стропилами,

И что-то бесформенное, загоравшееся невдалеке. Он услышал стоны,

Волнисто рокочущий рев над головами и знакомый противный, до самых

Костей пронизывающий визг падающих бомб.

- Ложись! - крикнул он Петрову, который, очумело оглядываясь, стоял

На коленях на печи, возвышавшейся среди развалин.

Они бросились на кирпичи, прильнули к ним, и в это время большой

Осколок сшиб печную трубу, обдав их красной пылью и запахом сухой

Глины.

- Ни с места, лежать! - командовал Мересьев, подавляя и в себе

Неудержимое стремление вскочить и бежать, бежать неведомо куда, лишь

Бы двигаться, - стремление, какое всегда испытывает человек при ночных

Бомбежках.

Бомбардировщиков не было видно. Они кружили в темноте, выше

Подвешенных ими осветительных ракет. Зато в белесом мерцающем свете

Было отлично видно, как врывались в освещенную зону и неслись вниз,

Стремительно вырастая на глазах, черные капли бомб и как затем красные

Взметы полыхали во тьме летней ночи. Казалось, раскалывается на части

земля и гремит протяжно: "Р-рыых! Р-р-рыых!"

Летчики, распластавшись, лежали на печи, качавшейся и

Подпрыгивавшей от каждого разрыва. Они прижимались к ней всем телом,

Щекой, ногами, инстинктивно стремясь вмяться, врасти в кирпич. Потом

Рокот моторов удалился, и сразу стало слышно, как с шипеньем догорают

Низко опустившиеся на своих парашютиках осветительные ракеты и как

Гудит пламя пожара, занявшегося на развалинах по той стороне улицы.

- Ну, вот нас и освежили, - сказал Мересьев, с видимым спокойствием

Отряхивая с гимнастерки и брюк солому и глиняную пыль.

- А они, те, что там спали? - с ужасом воскликнул Петров, стараясь

Утихомирить нервно дергающуюся челюсть и подавить навязчивую икоту. -

А Маринка?

Они спустились с печи; у Мересьева нашелся фонарик. Осветили

Заваленный досками и бревнами пол разметанной избы. На нем никого не

Было. Как потом оказалось, летчики, услышав звуки тревоги, успели

Выбежать во двор и скрыться в щели. Петров и Мересьев облазили все

Развалины. Маринки и бабки нигде не было. На крики никто не

Откликался. Куда они делись? Убежали, успели спастись?

По улицам уже ходили комендантские патрули, наводя порядок. Саперы

Гасили пожар, разбирали развалины, вынося трупы и откапывая раненых. В

Темноте сновали посыльные, выкликая фамилии летчиков. Полк быстро

Перебрасывался на новое положение. Летный состав собирали на аэродром,

чтобы с рассветом сняться на своих машинах. По предварительным

Сведениям, потери в личном составе были, в общем, невелики. Ранило

Летчика, убило двух техников и нескольких часовых, оставшихся во время

Налета на посту. Предполагалось, что погибло много местных жителей, но