Почему революция хуже, чем коррупция?

Когда создатели мифов о коррупции решают, что уже убедили в достаточной степени население страны, которую они выбрали в качестве объекта, в том, что у них нет проблемы страшнее коррупции, они приступают к созданию мифа о том, что для борьбы с этим явлением хороши любые методы.

МИФ. Поскольку коррупция объявляется источником всех прочих бед общества, то ее нужно уничтожить любой ценой и претерпеть ради этого любые трудности. И если не получается сместить коррумпированную власть законными способами — ее нужно свергнуть. Высокая цель построения антикоррупционного общества оправдывает любые средства, вплоть до революции и демонтажа государства, гражданской войны и раскола страны, частичной или полной утраты суверенитета и территориальных потерь.

 

В какой-то момент становится ясно, что борцы с коррупцией, которые практически всегда открытые или скрытые агенты Запада, не могут прийти к власти, поскольку не пользуются достаточной поддержкой народных масс для победы на выборах или же власть просто не дает им развернуть свою разрушительную агитацию и промыть мозги людям. Тогда запускается второй этап «борьбы с коррупцией» и народ начинают мобилизовывать на выход на уличные протестные акции. Градус напряжения постоянно растет, активисты все больше заводятся и радикализуются, как и их требования и от изначально вполне мирных выступлений оппозиция постепенно переходит ко все более экстремистским и революционным акциям. Протестующие стравливаются с властью, специально обученные заводилы подстрекают толпу к столкновениям с полицией, организовывают провокации. Параллельно организовывается масштабная поддержка протестующих в подконтрольных средствах массовой информации и блогосфере, провоцируется интерес к событиям в иностранных СМИ и обеспечивается внимание всего «мирового сообщества». Власть оказывается в патовой ситуации, когда любой ее ход может привести к поражению. И нужно обладать большой смелостью и уверенностью в своих силах, чтобы просто смахнуть все фигуры с доски и подавить протест, не обращая внимания на все истерики со стороны Запада и быть готовым к любым последствиям. После подавления антикоррупционных выступлений студентов в 1989 году, против Китая были введены экономические санкции, но Срединная империя обладала достаточным потенциалом, чтобы выстоять. Но то огромный Китай с населением в полтора миллиарда человек, а для какого-нибудь не столь мощного, зависимого от международной экономики государства, такие санкции могли бы сыграть фатальную роль. В лучшем случае пришлось бы полностью закрыться, объявить курс на изоляционизм и опору на собственные силы, как в Северной Корее.

Как смещать «коррумпированную власть» и «кровавый режим» — уже существует целая технология, и она описана подробно в целой серии книг. Самая популярная книга — Джин Шарп «От диктатуры к демократии», выпущенная неким Институтом Эйнштейна, который спонсируется Джорджем Соросом, Маккейном, фондом Форда и другими. Книга переведена на 44 языка и стала главным пособием по производству революций в мире[147].

Первое, чему мы можем научиться у Джина Шарпа — так это тому, что принятие западного дискурса уже самого по себе является проигрышем. Хитрый руководитель какого-то государства может думать, что он обманывает Запад, произнося ритуальные слова про свободу и демократию, а на практике делать он будет что хочет. На самом деле, его схватят за язык и прибьют этот язык к столу. Сказал про демократию и права человека? Будь готов получить тысячи правозащитных организаций, которые будут терзать тебя, как москиты терзают закованного в латы рыцаря. Ты можешь махать своим неуклюжим мечом, а они залезут во все щели и будут съедать тебя изнутри. Говорил про свободу слова? Получи тысячи газет, блогеров, телеканалов, которые будут разрушать твое государство, и ты ничего не сможешь сделать. Говорил про свободу собраний? Получи стотысячную толпу на площади, которая снесет тебя.

Джин Шарп описывает 198 способов ненасильственных действий. Революционеры по всему миру по очереди совершают одно за другим, а когда список кончается –начинают сначала.

Кода народ подогрет, в ход идет технология «ритуальной жертвы». Это или похищенный журналист, или избитые дети, или изнасилованная женщина, расстрелянная безоружная толпа и проч. Главное — вызвать гнев, а пролитая кровь уже отрицает любые компромиссы.

Символика всех революций тоже однообразна.

Блогер Адамашек собрал соответствующие фото[148]:

 

 

Против Лукашенко

Движения 6 апреля, Египет, 2011

 

Пуськи против Путина и РПЦ

 

«Правый сектор» против Януковича

Гонконг

 

Кто же готовит эти кулачные революции? Мне попался рассказ сербских активистов «Отпора».

«Деньги в буквальном смысле шли мешками через границу, — рассказывает профессор Душан Янич. — Никогда не видел такого количества наличных! Больше всех заплатила Америка, но среди спонсоров были Норвегия, Греция, Япония, местные бизнесмены, даже итальянские профсоюзы. Когда история приближается к концу, всегда приходят те, кто даст тебе денег...».

«Да, в моральном смысле нам было трудно брать деньги от американцев, — говорит один из лидеров «Отпора» Иван Марович. — Трудно, потому что они нас бомбили...».

«Все вы, журналисты, думаете, что «Отпор» был организован ЦРУ или масонами. Чушь! «Отпор» — аутентичный сербский продукт, сделанный молодежью Сербии, — говорит бывший лидер «Отпора», а ныне член парламента Сербии Срджан Миливоевич. — Сейчас появились домыслы, что нас готовили по книгам Джина Шарпа «Ненасильственное сопротивление». Но Джин Шарп — теоретик, а мы — практики. Мы изобрели тысячу трюков и создали собственную теорию, а после свержения диктатора Милошевича наши ребята отправились в путь по миру — нести опыт мирной борьбы в Бирму и на Мальдивы, в Грузию и Украину».

В 1999-2000 годах сербскими студентами из «Отпора» всерьез занялись профессионалы из западных спецслужб... американское бюро помощи, особая программа для сербов в Политической академии Центральной и Юго-Восточной Европы, семинары для активистов.

Лекции в отеле «Хилтон» в Будапеште активистам «Отпора» читали лучшие специалисты по психологической войне, работавшие в Восточной Европе во время «бархатных» революций. «Звездой» семинаров стал американский полковник в отставке Роберт Хелви, профессиональный контрразведчик. Под руководством американских инструкторов «Отпор» поменял структуру движения: вертикаль заменили горизонталью.

«Мы поняли, что нам не нужны лидеры, — говорит Иван Марович. — Лидеров легко купить. После успешных протестов их могут переманить политические партии, и движение останется обезглавленным. Лидеры могут нас продать, или их могут шантажировать и даже убить... Движение «Отпор» само по себе должно было стать брендом, а бренд в тюрьму не посадишь.

Следующей нашей задачей было увеличить количество репрессированных. Репрессии надо понимать и использовать в своих целях, как прием в джиу-джитсу... Нужно вовлечь как можно большее количество людей в административные аресты... Если власть арестовала пять человек, для нее нет проблем. А вот если больше, куда их девать? У нас была ситуация, когда полиция арестовала столько ребят, что не хватило комнат в каталажке...

Молодым крайне важно быть звездами, и чтоб все видели их и восхищались. Мы придумали бренд движению: черно-белый сжатый кулак, стилизованный в духе партизан времен Второй мировой войны, и краткий лозунг «Готов jе!» («Ему конец!»). Тем самым внушалась мысль: мол, мы партизаны, а Милошевич наци...».

А всё было наоборот...

Жертва... На Майдане тоже показывали жертв... Сценарий один и тот же.

 

Сжатому кулачку была суждена долгая и веселая жизнь.
«Революция роз» в Тбилиси в 2003 — символ «кулак». Кулак ушел к активистам в Кению и Венесуэлу. Кулачок в «оранжевом» Киеве и символ Египетской революции на площади Тахрир... Кулачок на фото с демонстрации «За честные выборы» в Санкт-Петербурге.
«Символ важен, чтоб достичь единства, дать людям впечатление, что они все находятся под одним зонтиком... В 2000 году перед выборами мы всех свалили в одну кучу под общим флагом: монархистов, республиканцев и националистов, левое и правое крыло». (Узнаю Болотную.)

«В какой-то момент это стало отвратительным: движение подбирало все, что плохо лежит, даже подонков из криминальных структур и экстремистов, — рассказывает политолог Душан Янич, — лишь бы ненавидели Милошевича. Оппозиция искала предателей повсюду: в секретных службах и среди военных, переманивая их на свою сторону. Так бывает всегда, когда цель — свергнуть лидера: Саддама Хусейна, Каддафи или Милошевича... Где же мораль? Бороться надо за что-то позитивное, а не за то, чтоб кого-то убрать. Почему американская философия «хороших и плохих парней» так полюбилась во всем мире? Это теория упрощения, делящая мир на черное и белое, кого наказать, а кого наградить. Она освобождает людей от необходимости думать».

6 октября 2000 года после стотысячных демонстраций протеста в Белграде против «нечестных выборов» и захвата толпой здания парламента Слободан Милошевич вынужден был подать в отставку. А в 2001-м его арестовали и передали Гаагскому трибуналу... Страна под названием Югославия перестала существовать. Заключительный этап грандиозного процесса дробления одной из крупнейших европейских держав на мелкие удобоваримые части успешно завершился. Балканы вновь превратились в клубок слабых, вздорящих, ненавидящих друг друга народов, в любой момент готовых достать ножи. После духовного опьянения «мирной революцией» наступило похмелье.

После революции недоросли из «Отпора» оказались не у дел в Сербии. Но к ним стали обращаться за помощью «угнетенные» из различных стран (Зимбабве, Кении, Мальдивских островов, Грузии, Украины, Молдовы, Беларуси, Венесуэлы, Ливана и т.д.) с просьбой: «У нас тоже есть свой диктатор, которого мы хотели бы свергнуть. Не могли бы вы рассказать нам, КАК это делается?»

Письма от «угнетенных» не были просто криком о помощи. За ними стояли ВЛИЯНИЕ и ДЕНЬГИ. Всемирно известные американские фонды предлагали полное покрытие расходов на революционный консалтинг и подготовку «цветных» переворотов. Это называлось «продвижением демократии в массы и созданием гражданского общества»[149].

Зачастую власть в небольших слабых государствах вынуждена бессильно наблюдать, как у них под носом стремительно и неотвратимо, в строгом соответствии с давно отработанными инструкциями и под «антикоррупционными» лозунгами отыгрывается сценарий очередной «бархатной» революции.

Все это мы неоднократно наблюдали как в других странах, так и в нашей стране. К счастью, последние попытки организовать антикоррупционную революцию в России провалились, но кукловоды не теряют надежду и продолжают подогревать протестные настроения и призывать время от времени людей выходить на улицы и свергать власть.

Но принесла ли кому-нибудь антикоррупционная революция счастье, хоть одна страна стала жить лучше после такого? — Таких примеров просто нет. Даже если революция прошла относительно бескровно, уровень жизни после нее падает в разы.

 

Украина

 

Возьмем самый близкий к нам во всех отношениях пример — революцию на Украине в 2014 году.

Уровень коррупции на Украине до событий 2013-2014 годов действительно зашкаливал. В какой-то момент украинские олигархи стали если не богаче российских коллег, то точно превзошли их по уровню своего потребления. Первенство по покупке частных самолетов и яхт, вилл в Испании и особняков в Лондоне при режиме Януковича получили украинцы, потеснив не только россиян, но даже арабов. На Украине нет нефти и газа, драгоценных и редкоземельных металлов, как в России, а соответствовать российским элитам украинцам очень хотелось. Откуда же взять такие колоссальные богатства? Только из карманов своего населения. В конце концов, на Украине была создана действительно впечатляющая коррупционная машина, пронизывающая власть от самого верха и до самого низа, когда определенный процент от всех поборов населения вплоть до взяток дорожным инспекторам оказывался и в карманах высшего руководства страны. Обычно даже в самых коррумпированных странах коррупционные деньги распределяются внутри того или иного ведомства, а в случае с Украиной был выстроен настолько эффективный механизм, что даже закрытые силовики были вынуждены делиться с правящей группой и, соответственно, все больше увеличивать размер поборов с населения и бизнеса. Аппетиты и поборы росли все больше и больше и во время руководства страной донецким кланом Януковича достигли немыслимых пределов.

Именно это и стало главным залогом победы Майдана в 2014 году. Оказалось, что Янукович не смог добиться успеха ни в чем, кроме организации контроля за потоками коррупционных денег, централизации и оптимизации всего теневого механизма коррупции. Ему не помогли ни силовики, которые были возмущены тем, что власть запустила лапу в их вотчину, ни предприниматели, которых выдаивали донецкие, ни народ, который постоянно сталкивался с поборами и понимал, какой механизм коррупции был выстроен. И если требования евроинтеграции Украины, с которых начались протестные выступления в Киеве, поддерживало не столь значительное количество людей, то в отношении обвинений команды Януковича в коррупции возник национальный консенсус. Даже самые убежденные противники Майдана вынуждены были признавать, что эти обвинения справедливы.

После бегства Януковича и победы «революции достоинства» толпы революционеров бросились в первую очередь не куда-нибудь, а в президентскую резиденцию в Межигорье, а «Золотой батон» (отлитое из чистого золота пресс-папье в виде буханки хлеба в натуральную величину) стал символом коррумпированного режима донецкого клана. Еще некоторое время активисты майдана грабили квартиры и особняки знаковых представителей режима, каждый день украинские СМИ рассказывали об очередных примерах невиданной роскоши прокуроров, депутатов от «Партии регионов», министров и прочих чиновников. Если, конечно, эти люди принадлежали к клану Януковича и не успели вовремя встать под знамена революции, или тем более не были изначально в рядах оппозиции, пришедшей к власти.

Тем не менее, несмотря на массовую присягу новой власти и делу революции всех представителей киевских элит и апатию народа, бескровной и бархатной революции не получилось. От Украины отвалился Крым, юго-восток страны начал все громче подавать свой голос и требовать федерализации, а Донбасс отказался признавать киевскую власть и взял курс на отделение по примеру Крыма.

Спустя всего полгода после революции Украина потеряла часть своей территории, вела кровопролитную гражданскую войну, вошла в острую конфронтацию с Россией — страной, от которой зависела в наибольшей степени. По всей Украине возникло и начало стремительно расти «пророссийское» подполье, на чрезвычайно жесткое подавление которого были брошены все силовики. В десятки и сотни раз вырос уровень преступности, боевики майдана и добровольцы-участники антитеррористической операции на Донбассе организовали вооруженные банды, терроризирующие население, поднял голову криминальный мир. Олигархи под легендой защиты государства стали создавать собственные вооруженные армии.

Государство фактически потеряло суверенитет. Американские и европейские эмиссары открыто управляют страной, проникли и взяли под контроль все наиболее важные государственные институты. Без всяких препятствий принята законодательная база, позволяющая назначать иностранных граждан на государственные должности. Бывший грузинский президент Михаил Саакашвили, попавший в опалу в родной стране за свою откровенную проамериканскую позицию, даже несмотря на то, что Грузия до сих остается сателлитом США, получает гражданство Украины и назначается главой администрации Одесской области — исключительно для того, чтобы отдать одесский порт под контроль американцев. Западные спецслужбы получают доступ ко всей секретной информации, снимают копии со всех необходимых документов и переправляют за границу целые архивы. В кратчайшие сроки принимаются все выгодные для Запада политические и экономические решения.

В экономике полная катастрофа. Останавливаются заводы, уничтожаются целые отрасли, распродаются государственные активы.

Приведем немного статистики. Сравним экономические показатели Украины 2013 и 2016 годов.