Глава 28. Правда и обратная сторона медали.

СеХун прошел в дом и глубоко вздохнул, прислонившись спиной о стену. Итак, кажется, у нас намечается проблема.

Омега сердито цокнул языком, хмурясь. Ну как такое могло случиться? Почему ребята Криса не сделали контрольного выстрела или не выбрали какой-нибудь другой способ, чтобы удостовериться, что этот педофил-репетитор сдох окончательно?

Чёрный Вдовец помассировал виски и подошел к столику, стоявшему на середине помещения. Взяв оттуда хрустальный бокал и сифон с водой, он плеснул себе немного прозрачной жидкости и опустился в кресло, поигрывая фужером.

Что ж, СуХо жив, и это факт. Придется справляться с этой проблемой.

Несомненным положительным моментом было то, что альфа ничего не помнил, и даже Тао он не узнал, но память вернется к нему, рано или поздно, и потому этот человек являлся угрозой.

Но почему?..

СеХун отпил глоток воды и поставил бокал на столик. Посмотрев на циферблат своих наручных часов, он кивнул сам себе и откинулся на спинку кресла.

Действительно, почему бывший репетитор по математике так ненавидел его? Почему старался расстроить его брак? Ведь они никогда раньше не встречались. У Чёрного Вдовца была превосходная память на лица, но он был готов поклясться, что лицо этого человека ему абсолютно не знакомо.

Омега нахмурился, вспоминая все факты, которыми ЧонДэ с ним охотно делился.

«Этот человек появился из ниоткуда семь лет назад, а до того его будто не существовало...»

«Из особых примет – татуировка в форме какого-то цветка на внутренней части правого бедра...»

«У него есть одна забавная привычка. Знаешь, именно по таким деталям и выслеживают людей; он массирует себе пальцы, причем, делает это совершенно неосознанно! Когда я осматривал видеоматериал, снятый ребятами за ту ночь, которая предшествовала прибытию Криса в Корею, то сам увидел это: сначала правой рукой – пальцы левой, а потом – наоборот...»

Тогда Чёрный Вдовец слушал бету вполуха, считая, что СуХо устранен, но сейчас омега искренне порадовался превосходной памяти, которая помогла воскресить в уме всё то, что услужливый секретарь сообщил ему. Он начал тщательно перебирать факты, надеясь, что какой-то из них и приоткроет завесу тайны перед причиной столь глубокого и искреннего негатива альфы.

И вдруг он понял.

Глаза СеХуна расширились, а спину его мгновенно прошиб пот. Он судорожно сглотнул и закусил губу.

Он вспомнил, кто этот человек.

Они ни разу в жизни не встречались, но омега слышал о нем от своего третьего мужа, МинСока.

«Мой старший брат, ЧунМён, – рассказывал ему супруг, поигрывая осветленными волосами Чёрного Вдовца. – С самой забавной на свете привычкой постоянно массировать себе пальцы. У него было неоднозначное прошлое; сам понимаешь, связался с дурной компанией, начал шляться, где не надо, даже с наркотиками были проблемы... Родители отлучили его от семьи, когда он ограбил винный магазин и загремел за это в полицию; откупились от властей, конечно, но в дом его пускать отказались. Но я всю жизнь его любил. Не так давно мы снова начали общаться; братишка мой совсем переменился, выучился на преподавателя, поменял имя... Честно скажу: я им горжусь».

СеХун забарабанил длинными пальцами по подлокотнику кресла. Нужно что-то предпринять, и желательно сделать это срочно. Их с Лу Ханем свадьба была уже на носу, и нельзя было допустить того, чтобы всё сорвалось по вине глупой случайности.

Решительно выдохнув, омега встал и направился на улицу. В конце концов, смелость города берет, так почему бы и не попытаться? Пусть план, который созрел в его голове, был безрассуден, всё же, он мог сработать.

Чёрный Вдовец обнаружил СуХо и Тао мирно разговаривающими в той самой беседке, откуда он сам ушел около четверти часа назад. Слегка приподняв уголки губ, он подошел к альфе и омеге, которые, казалось, нашли общий язык, и четко проговорил:

– Тао, повар просит тебя продегустировать десерт.

– Уже иду! – китаец чуть ли не подпрыгнул с места и, срываясь на бег, направился к дому.

СеХун удовлетворенно кивнул: сладкоежка Тао задержится на кухне надолго, и этого времени ему должно хватить. Он сел рядом с альфой и, протянув руку, сильно сжал кисть того своими молочно-белыми пальцами. СуХо удивленно посмотрел на юношу.

– Э-э-э... С вами всё в порядке? – спросил он, ошеломленно переводя взгляд с их переплетенных ладоней на лицо омеги.

– Как тебя зовут? – вопросом на вопрос ответил Чёрный Вдовец, не ослабляя хватки.

Альфа приподнял брови.

– СуХо, – промолвил он. – Мне казалось, вы меня знаете...

– Знаю, – кивнул молодой человек. – Только не под этим именем. Ты не СуХо. Ты Ким ЧунМён.

– Ким... ЧунМён? – эхом повторил его собеседник, морща лоб.

– Совершенно верно, – кивнул СеХун. – Я знаю это, потому...

Омега тяжело вздохнул, потупившись. Он часто заморгал, и на брючину цвета слоновой кости упала слеза, оставив после себя мокрый кружок. Альфа удивленно наблюдал за этим прекрасным зрелищем, приоткрыв рот.

– Ты был старшим братом человека, которого я любил, – продолжил Чёрный Вдовец. – Моего бывшего мужа, МинСока.

– Бывшего? – приподнял брови ЧунМён. – Что произошло? Вы развелись? Где он сейчас?

Плечи омеги вздрогнули.

– Мы не развелись, – сдавленным голосом прошептал он. – МинСок... Убил себя.

– Как? – альфа подался вперед. – Как это случилось?

СеХун промокнул глаза тыльной стороной ладони и с горечью в голосе вымолвил:

– Ваши родители погибли вследствие несчастного случая, и с тех пор мой муж был в жесточайшей депрессии. Я с ног сбился, чтобы ему помочь. В то время ты снова начал с ним общаться... У тебя были проблемы с семьёй из-за дурной компании, что ты водил, но потом ты одумался, выучился на педагога... Но ваши отцы так и не узнали об этом. Чтобы заглушить горе, МинСок пристрастился к наркотикам, и... Я не знаю, как именно это произошло, но...

И Чёрный Вдовец разрыдался, спрятав лицо в ладонях.

ЧунМён неловко погладил юношу по спине. Он всё ещё ничего не помнил, и слова омеги шокировали его. В то же время горе этого прекрасного создания было так искренно, так неподражаемо душераздирающе, что сердце альфы обливалось кровью.

– А ведь ты мне говорил, – СеХун неожиданно заговорил, прервав рыдания, и его собеседник вздрогнул. – Говорил, что эти перепады настроения как минимум подозрительны, но я всё списывал на тяжесть от утраты...

СуХо приобнял омегу за плечи и проговорил:

– Ну, полно... Если он погиб, то его уже не вернешь... Не плачь; ты ещё так молод. Твоё счастье где-то ждет тебя.

Чёрный Вдовец горько усмехнулся, утирая слёзы.

– Я его уже нашел, – сообщил он. – Но я никогда не забуду МинСока. Никогда.

И с этими словами он неожиданно повернулся к альфе и порывисто обнял его.

Поколебавшись, ЧунМён погладил молодого человека по спине.

Человеческая память – это чрезвычайно тонкий инструмент. Само явление амнезии, её механизм и свойства даже в просвещённом пятьдесят третьем веке оставались не до конца изученными, но тут был ряд хитростей, к которым и прибегнул коварный омега. Он перемешал истинные и ложные высказывания и вывалил их на бедного СуХо вперемежку с шокирующими новостями. Естественно, альфа принял всё это на веру. В дальнейшем, даже если память и вернется к этому человеку, он всё равно будет уверен, что правдой является то, что сообщил ему Чёрный Вдовец. Мозг сам отфильтрует противоречащие этому факты как ложь.

Разумеется, прибегать к этой технике без хорошего знания человеческой натуры, которое, к счастью для СеХуна, у него наличествовало, не стоит, но тут, кажется, всё обошлось.

Омега отстранился и улыбнулся.

– Пойдем в дом, – сказал он, вставая и подавая ЧунМёну руку. – Я хочу познакомить тебя со своим нареченным. А также... Мне нужно предупредить тебя кое о чем...

СуХо взялся за протянутую ладонь и поднялся со скамьи.

– С удовольствием с ним познакомлюсь, – ответил он. – Но вот последняя фраза, признаюсь, меня несколько насторожила.

Они вышли из беседки и не спеша направились к поместью.

– Видишь ли, – промолвил Чёрный Вдовец. – Хозяина этого дома зовут Крис, и они с Тао помолвлены...