Участие населения края в общественно-политической жизни в пер. пол. ХIХ в. (Народное ополчение 1812 г., декабристы в Самарском крае).

Война 1812 года по своим масштабам и международным последст­виям была одной из самых значительных войн века. В сознании россиян она осталась как война Отечественная.

С первого же дня войны регулярные части армии героически отражали натиск противника. Добровольное вступление крестьян в ополчение, размах партизанского движения, многочисленные пожерт­вования на нужды армии – яркое свидетельство того, что "вся Россия в поход пошла[1]. Непосредственное участие в событиях войны приняли и самарцы.

В день, когда над Волгой прогудел набат, возвестивший о наступлении Наполеона, уже принимали боевое крещение солдаты 24-го Симбирского пехотного полка, сформированного из новобран­цев поволжских губерний. В полку были сотни самарцев. Полк входил в состав 27-й пехотной дивизии генерала Д.П.Неверовского.

2(15)августа 1812 г. эта дивизия и 4 казачьих полка оказали упорное сопротивление коннице И.Мюрата под Красным и во время отхода к Смоленску, что задержало наступление французских войск и сорвало план Наполеона выйти в тыл русским армиям.

24 августа Д.П.Неверовский оборонял с 27-й дивизией шевардинский редут, а 26 августа во время Бородинского сражения – Семеновские флеши.

"Нельзя довольно похвалить храбрости и твердости, с какою дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерно превосхо­дящих сил неприятельских. Можно сказать, что примера такой храбрости, ни в какой армии показать нельзя". Такую оценку дал П.И.Багратион войскам Неверовского, в которых полк волжских новобранцев стоял всегда в центре.

Регулярная армия была не готова дать немедленный отпор войскам Наполеона. Только превращение войны в народную Оте­чественную могло спасти страну от порабощения...

6 июля 1812 г. в лагере близ Полоцка царь издал манифест о создании ополчения, а 18 июля, будучи уже в Москве – манифест об организации округов ополчения.

Наряду с другими уездами Симбирской губернии, формирование ополчения проходило в Самарском, Сызранском и Ставропольском уездах. Самарцы не составляли самостоятельной войсковой еди­ницы, а входили в Симбирское общегубернское ополченческое фор­мирование.

Рядовой состав ополчения комплектовался главным образом из крестьян, офицерский – из дворянства. Командующим Приволжским ополченческим округом был назначен граф П.А.Толстой, а началь­ником Симбирского губернского ополчения – князь Тенишев. В Симбирске создали комитет попечения о "вооружении, продоволь­ствии людей как будет должно и прилично". От Самары в состав комитета вошел майор Н.Л.Хардин.

Жители Самары, Сызрани и Ставрополя, крестьяне из Усолья и Кинеля, Красного Яра и Шигон, Нового Буяна, Переволок, Зубовки и других сел добровольно вступали в народное ополчение. Местные жители собирали для ополченцев деньги и продовольствие, необходимые для похода вещи, срочно шили одежду и ранцы, гото­вили копья, отдавали хороших лошадей. Помещики часто не хотели отпускать крестьян, боясь, как бы вооруженные мужики не стали бунтовать.

Поволжское ополчение прошло трудными дорогами войны. К нему присоединились 16 полков (18500 сабель) иррегулярной конницы Башкирского ополчения, шедшего из Оренбурга, а также Рязанское ополчение (13200 штыков). Они принимали участие в боевых дейст­виях на Украине, а 5 сентября 1813 г. форсировали Одер. и были уже в Силезии, где получили задание: участвовать в блокаде и захвате крепости Дрезден, в которой находился 36-тысячный французский гарнизон под командованием маршала Сен-Сира. Осада крепости продолжалась около месяца и в ноябре 1813 года закончилась победой ополченцев, захвативших в плен неприятель­ский гарнизон во главе с Сен-Сиром вместе с 32 генералами и 1759 офицерами.

Волжане показали редкую отвагу и упорство при осаде счи­тавшейся неприступной крепости Глюгау, при взятии Магдебурга и Гамбурга. В этих боях особенно отличились Филипп Карев – усольский крепостной графа Орлова, Андрей Пивков из Переволок, Федор Савельев из Алексеевки и многие другие. В рапорте на имя царя командующий армией граф Л.Л.Беннигсен отмечал особые заслуги волжан: "более других имели трудов и случаев к отличию, кото­рые и действительно во всех противу неприятеля в делах ока­зали".

Именно ополчение, по численности превышавшее регулярную армию, вместе с партизанским движением превратило войну 1812 г. в Отечественную.

С чувством гордости возвращались волжане в Россию. Но не­мало ополченцев погибло в боях и походах: число вернувшихся до­мой не превышало 1/3 вступивших в ополчение. Для нижних чинов выпустили памятную медаль – "Ополченческий крест" с надписью – "За веру и за царя". Ополченцы награждались еще двумя медалями:

"За веру и Отечество. Земскому войску" и часть воинов получила самую известную медаль "812 годъ" серебряной чеканки на андреевской ленте.

Известны из самарцев и многие офицеры, ставшие ополченцами: братья полковник И.И.Самойлов и секунд-майор Л.И.Самойлов, секунд-майор Н.А.Городецкий. С последним вместе сражались четыре брата (родной и двоюродные) Иван, Андрей, Валентин и еще один Иван Городецкие.

В первом и третьем полках Симбирского ополчения служили поручик А.Насекин, прапорщик Егор Суровцев, гвардии капитан Н.С. Топорнин. Из 17 обер-офицерских званий 9 имели наши земляки. Из десяти сотен конного полка двумя командовали Б.Т.Тургенев и А.И.Бекетов.

Заслуги ополченцев были отмечены правительственным манифес­том: "Мещанство и крестьяне показали такие опыты... любви к отечеству, какие одному только русскому народу свойственны. Они, вступая охотно и добровольно в ополчение, в самом скором времени собранные, явили в себе мужество и крепость приученных к браням воинов. Твердая грудь их и смелая рука с такой же неустраши­мостью расторгала полки неприятелей, с какой за несколько перед тем недель раздирала плутом поля".

Бессмертная эпопея Отечественной войны 1812 г. стала национальной гордостью русского народа. Благородные цели этой войны способствовали пробуждению политического сознания передовых русских патриотов "Не русские журналы пробудили к новой жизни русскую нацию, – писал Н.Г.Чернышевский, – ее пробудили славные опасности 1812 года".

Движение декабристов вызвало отклики по всей Российской им­перии, в том числе в Самаре, тогда уездном городе Симбирской губернии. Просвещенная часть общества Самары осознавала незау­рядность события 14 декабря, считая его важной вехой в полити­ческой жизни страны. Здесь были либерально настроенные люди, особенно среди отставных офицеров, участников Отечественной вой­ны 1812 года. Распоряжением Николая I по подозрению в связях с декабристами был арестован и доставлен в столицу полковник И.И.Христ.

В библиотеке Самарского литератора, чиновника Илецкого со­ляного управления, а затем в 1812-1914 гг. совмещавшего три должности сразу – судейскую, городническую и уездного предводи­теля дворянства, Ивана Алексеевича Второва (1772-1844), хранились следующие рукописи (списки): "Путешествие из Петер­бурга в Москву" А.Н.Радищева, "Стихотворение на смерть Павла", "Некоторые мнения адмирила Мордвинова", "Запретное послание Словцову к Сперанскому из Сибири", "Сатира" и другие. За хранение этой запрещенной литературы он подвергал себя угрозе тюремного заключения или ссылки в Сибирь.

Сильное впечатление на самарское общество произвел приезд сосланных декабристов в 1826 г. "Более месяца, – отмечал Второв, – общее любопытство занимает участь заговорщиков. Вот уже пять человек из них повешены, и в том числе знакомый мне Рылеев; прочие сосланы на каторгу, а иные в солдаты. Здесь, через Самару, провезли в конце июля следующих в солдаты: Петра Бестужева, Веденяпина и Кожевникова, а до 9 августа – Мусина-Пушкина, Вишневского и Лаппу. Сих трех последних видел".

Некоторые декабристы были связаны с городом и уездом. Декабристом-самарцем был Антон Аполлонович Жемчужников, поручик квартирмейской части, сын проживавшего в Самаре генерал-лейте­нанта А.М.Жемчужникова. А сестра декабриста Анна Аполлоновна жила в Самаре еще в конце 60-х годов позапрошлого века.

Андрей Федорович Фурман, капитан Черниговского пехотного полка, член Южного общества, приговоренный к вечному поселению в Сибири, был братом проживавшего в Самаре чиновника А.Ф.Фур­мана – друга Второва.

Декабристы Александр Петрович и Петр Петрович Беляевы, мич­маны гвардейского экипажа, за участие в восстании на Сенатской площади были осуждены на 15 лет каторжных работ и вечное посе­ление.

Каторжные работы братья отбывали в Чите и на Петровском за­воде. В 1840 г. они были переведены на Кавказ, а в 1845 г. уволены в отставку. В 1846 г. братья Беляевы приехали в Самару и несколько лет прожили здесь у своей сестры – учительницы музыки и пения Елизаветы Петровны. Она была одной из тех русских женщин, просившихся в Сибирь, чтобы разделить участь своих близких, которым было в этом отказано.

В своих воспоминаниях о Самаре А.П.Беляев с гневом и возму­щением пишет о грабительстве и злоупотреблениях местных купцов:

"Тут, как всегда и, к несчастью везде на Руси, были бесчисленные злоупотребления приказчиков богатых фирм в вопиющих размерах, обмеривавших бедных тружеников, привозивших на продажу пшеницу". И далее: "... это был целый заговор против бедняков, кровавым потом добывающих себе хлеб и обогативших колоссальными капиталами своих притеснителей".

Пребывание в Самаре братьев Беляевых совпало по времени с про­живанием вблизи города декабриста члена Общества соединенных славян Алексея Васильевича Веденягина с семьей, работавшего до найму управляющим имением в с.Большая Царевщина (ныне пос. Волжский).

Идеи декабристов различными путями проникали в Самару и так или иначе оказывали влияние на ее передовое общество. В герценовском "Колоколе" встречались уже корреспонденции из Самары, а это говорит о существовании в ней уже в 50-60-х гг. XIX века тайных корреспондентов этого заграничного печатного органа.

В эти годы самарское общество пополнилось новыми заметными фигурами. В 1848 г. поселился Н.В.Шелгунов, направленный в Сим­бирскую губернию для устройства Мелекесской лесной дачи. В удельной конторе служил будущий академик П.П.Пекарский. В 1848 г. впервые посетил Самару А.Н.Островский в качестве агента Москов­ского коммерческого суда. Самарское общество, для которого он в доме Головина читал своего "Банкрота", устроило ему восторжен­ный прием. По справедливому замечанию краеведа-литератора К.А.Селиванова, "торговая провинция впервые предстала перед Островским в Самаре".