Упражнение 2. Охарактеризуйте стилистическое использование элементов официально-делового (юридического) стиля в отрывке из романа Л.Н. Толстого «Воскресение».

В случае оставления жалобы без последствий, к чему, по мнению адвоката, надо быть готовым, так как кассационные поводы очень слабы, партия каторжных, в числе которых была Маслова, могла отправиться в первых числах июня, и потому для того, чтобы приготовиться к поездке за Масловой в Сибирь, что было твёрдо решено Нехлюдовым, надо было теперь же съездить по деревням, чтобы устроить там свои дела.

 

К занятию 7

Десяева Н.Д., Лебедева Т.А., Ассуирова Л.В. Культура речи педагога. — М., 2003.

РИТОРИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ПОДГОТОВКИ

ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ РЕЧИ

Создание текста — достаточно сложный процесс, но, опираясь на некоторые модели подготовки речи, человек получает возможность облегчить и усовершенствовать его. Умение пользоваться моделью — первый шаг к мастерству владения речью.
Ряд категорий, обращение к которым было и должно остаться нормой при продуцировании текста, находим в риторике. Одна из таких категорий — риторический канон.
Риторический канон — модель создания высказывания, включающая в себя пять этапов: инвенцию (изобретение), диспозицию (расположение), элокуцию (украшение), запоминание и произнесение.
Рассмотрим три первых этапа, которые являются докоммуникативными этапами подготовки любого высказывания, в том числе и педагогической речи. Они непосредственно направлены на осмысление, разработку, раскрытие темы, расположение материала, выражение его вербальными средствами.

Инвенция

Учителю-предметнику не приходится ломать голову над выбором и формулировкой темы: она задается программой, поурочным планом. Поэтому основная задача учителя — подобрать материал для раскрытия темы с учетом возраста аудитории, с обязательной ориентацией на то, что подготовленная речь будет произноситься устно, и продумать, насколько объективен и вместе с тем своеобразен будет автор текста.
Считается, что историк должен объективно излагать материал. Например, А. Смит писал: «Историк — это бесстрастный повествователь событий, он не принимает сторон и не пытается воздействовать на читателя. Тем не менее историк может, как и оратор, вызвать у нас восхищение описываемым им лицом, но использует он отличные от ораторских методы. Обязанный излагать только факты, он может пробудить наше восхищение, лишь представляя их наиболее «интересным» образом. С предписываемой историку беспристрастностью никак не вяжутся восклицания от себя. Когда же они из него показываются, мы говорим, что он отступает от своей роли и входит в роль оратора.
Историку не следует впадать и в «дидактический» стиль. У оратора и «дидактика» сочинения состоят из двух частей. В одной высказывается суждение, в другой приводится ему доказательство. У историка только одна часть — суждение, ибо его дело — факты, а не доказательства. Единственное, что он обязан бывает доказать, беря на себя роль «дидактика», — это подлинность описываемых им событий» [Смит А. Лекции по риторике и изящной словесности // Риторика. — 1997. — № 1.— С. 34].
Как быть учителю? Он тоже должен быть объективен, но некоторые темы настолько изучены им и любимы, что невольно возникает желание высказать собственное отношение к тому или иному событию или историческому деятелю. В любом случае сухим «дидактиком» учитель быть не должен, иначе ни одна тема не найдет отклика у детей.
Известно, что выдающиеся историки позволяли давать оценки событиям или людям. Выражал личное отношение к описываемому В.О. Ключевский. Например:
Ленивая и капризная, пугавшаяся всякой серьезной мысли, питавшая отвращение ко всякому деловому занятию, Елизавета... [Ключевский В.О. Полный курс лекций по истории. — М., 1993. — С. 235].
Безусловно, это мнение основано на изучении огромного количества фактов, связанных с личностью императрицы. Только опора на достоверные данные позволила В.О. Ключевскому сделать вывод о личности Елизаветы и преподнести его как собственное впечатление.
Известного немецкого историка Т. Моммзена даже обвиняли в субъективизме: «При всех своих достоинствах «Римская история» Моммзена не лишена недостатков. Главный недостаток, на который указывают практически все исследователи творчества Моммзена, — крайний субъективизм в изложении событий римской истории. Но этому можно найти убедительное объяснение. В течение почти всей своей жизни Моммзен занимался исключительно Древним Римом, который он знал и любил» [Казаров С.С. Вступительная статья // Моммзен Т. История Рима: В 4 т. — Ростов н/Д, 1997. — Т. 1. — С. 4].
Безусловно, педагогу нельзя чрезмерно увлекаться собственными, особенно негативными, оценками. Но и обходиться совсем без личностных моментов, опирающихся на большое количество правдивых фактов, тоже нельзя. Для того чтобы выработать свою концепцию излагаемого, необходимо четко представлять его структуру. Такое представление помогает получить система так называемых общих мест.
Общие места, или топосы (от греч. topos — место), — это классические приемы разработки темы, субконцепты будущего развернутого текста. К ним относятся: род — вид, целое — часть, определение, имя, причина — следствие, сопоставление, противопоставление, свойства, обстоятельства, последующее всегда идет за предыдущим, выделение самого главного в однотипном ряду.
Иными словами, общие места — это определенная модель, схема, основанная на синтезе логической и речевой деятельности. В результате ее применения создается совокупность небольших фрагментов, представляющих собой материал для раскрытия темы будущего текста. Обдумывая материал, автор будущего высказывания выбирает, какие из общих мест наиболее точно и полно раскроют тему, и на их основе подбирает материал для ее раскрытия. Так, тема «Принятие христианства на Руси» включает в себя осознание причин процесса принятия христианства, поэтому учитель истории, руководствуясь топосом «причина — следствие», подбирает материал для раскрытия темы детям. Пока это еще только схема. Дополненная другим материалом, например об обстоятельствах принятия христианства, о свойствах людей, участвующих в этом процессе, свидетельствах современников или историков, исследующих этот процесс, тема разрастается, развертывается и после доработки на двух последующих этапах становится полноценным речевым высказыванием.
Применение общих мест позволяет историку упорядочить свои мысли. Н.Ф. Кошанский писал: «Историк в уме своем объемлет хаос событий; делит его на стихии, связует отдаленнейшие причины с действиями; открывает тайное и силою гения творит из хаоса единое, стройное, целое, озаренное лучами истины, украшенное прелестью слова» [Кошанский Н.Ф. Частная риторика. — СПб., 1859. — С. 72].
Остановимся кратко на тех общих местах, которые традиционно выделяются в современных исследованиях, проиллюстрировав их примерами, взятыми из текстов учебников, по которым сейчас готовятся школьники и на которые ориентируются учителя при подготовке к уроку, а также на текстах из научно-популярной литературы. Сразу оговорим, что с опорой на общие места происходит размножение темы речи. Если это материал научный, то в основу речи непременно лягут достоверные факты, понятия, закономерности (см. подраздел «Текст. Речевая деятельность. Речевая ситуация»). И именно ими автор оперирует, пользуясь при этом общими местами.

Диспозиция

Диспозиция — второй этап риторического канона, в котором разрабатываются вопросы оформления найденного материала, организации его, развертывания в тексте.
Сущность данного этапа можно свести к ответу на вопрос: где сказать? или как расположить материал?
Н.Ф. Кошанский считает, что «располагать сочинение — значит обнимать рассудком все части его и, соображая одну с другою, назначать по нравственному чувству место для каждой: что должно быть в начале, что в середине и что на конце; как лучше соединить начало с серединою, середину с концом по законам природы, рассудка, нравственного чувства общих причин.
Все искусство расположения состоит в том, чтобы скрыть искусство и показать, что не оно, а сама натура располагает вашими чувствами и ходом вашего сочинения» [Кошанский И.Ф. Общая риторика. — СПб., 1840. — С. 40].
По существу, данный этап соответствует современному понятию «композиция текста» и предполагает тщательно продуманные действия, где эффективнее расположить тот или иной подобранный материал — во введении или в средней части и т.д.
По мнению современного исследователя риторики Е.В. Клюева, «этот раздел риторики фактически представлял собой своего рода и науку развития мысли, давая говорящему возможность ощутить сообщение как процесс. Говорящий получал конкретные рекомендации касательно того, как осуществляется композиционное членение речи, в какой последовательности следуют друг за другом части композиции и как они связаны с имеющимся в руках говорящего планом. План, который на данный момент был в его распоряжении, представлял собой, грубо говоря, план предмета, но не план речи» [Клюев Е.В. Риторика. — М., 1999. — С. 157].
Расположение материала зависит, во-первых, от общего требования к связному тексту — состоит из введения, средней части и заключения. Во-вторых, от типа текста: в описании, рассуждении, повествовании используется свой «набор» микротекстов, способных стать введением, средней частью и заключением. В-третьих, расположение материала зависит от того жанра, в котором создается текст.
Каковы же требования к основным частям текста?
Начиная с Аристотеля и по сей день высокие требования предъявлялись к началу речи — вступлению. «Предисловие есть начало речи... начало, как бы прокладывающее путь для последующего» [Аристотель. Риторика // Античные риторики. — С. 155]. По мнению Цицерона, «первое понятие речи и расположение к ней достигаются именно ее началом, и поэтому оно должно сразу приманить и привлечь слушающего» [Аристотель. Риторика // Античные риторики. — С.210].
И Аристотель, и Цицерон считали, что во вступлении можно обозначить тему или показать цель, ради которой создается высказывание, или подобрать интересный материал, способный придать последующему тексту красоту и достоинство.
Вступление не должно быть продолжительным, тем более превышающим среднюю часть. Необходимо следить за тем, «чтобы вступления также соответствовали предмету, как преддверия и входы соответствуют размерам домов и храмов» [Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. — М., 1994. — С. 215].
М.В. Ломоносов предъявлял к вступлению требования ясности и краткости. Выбор же приемов, конструкций, используемых во вступлении, зависит как от жанра, так и от индивидуальности автора, а также от его ориентации на адресата речи. Ломоносов практически повторяет позиции Аристотеля: начальная часть текста должна быть краткой, ясной и понятной.
Сравните, как в зависимости от жанра авторы создают совершенно разные вступления, приступая к раскрытию одной и той же темы — личности Юлия Цезаря.
Статья энциклопедического словаря начинается с непосредственного указания на личность:
Цезарь, Гай Юлий (13.07.100 — 15.04.44 до н. э.) — римский политический деятель и полководец.
Л. Остерман, автор «Римской истории в лицах», написанной больше в публицистическом, чем в научном стиле, придает вступлению характер устного рассказа, личного участия в теме:
Не без робости и смущения приступаю я к рассказу о Юлии Цезаре. Удастся ли мне, хотя бы в малой степени, приблизиться к пониманию замыслов и побуждений одного из гениев человечества? Удастся ли убедить тебя, читатель, в правомерности этого приближения? [Безменова И.А. Очерки по теории и истории риторики. — М., 1991. — С. 31—32].
Вводя в тему, данное вступление обращено к читателям.
Средняя часть композиционного построения, в которой и содержится основной материал для раскрытия темы, называется повествованием или наррацией: «Повествование, или наррация, включает прежде всего изложение фактологического аспекта темы, составляющего основу всей композиции. Факт может быть представлен различно без нарушения субстанции. В частности, в риторике существует наррация историческая и наррация ораторская. Так, факт убийства Клавдия рабами Мил она может быть описан: историком («Рабы Милона убили Клавдия») или оратором («И тогда рабы Милона совершили то, что каждый из нас хотел бы, чтобы его рабы сделали при подобной встрече»).
Правила: 1) повествование должно затрагивать только основные факты, имеющие непосредственное отношение к теме; 2) факты должны находиться в соответствии с действующими лицами, т.е. быть правдоподобными; 3) наррация должна быть краткой и четкой; 4) интерес ко всей речи в значительной мере зависит от интереса, вызванного наррацией; 5) наррация должна сопровождаться описанием, которое оживляет сухие факты; 6) для описания надо выбрать наиболее выгодную точку зрения; 7) при описании необходимо избегать расплывчатости и излишних деталей; 8) место описания — в начале повествования» [Безменова И. А. Очерки по теории и истории риторики. — М., 1991. — С. 31—32].
Именно средняя часть включает в себя логическую аргументацию как искусство подбора веских подтверждений сказанному. Любой аргументированный текст (каким, безусловно, чаще всего является текст, подготавливаемый учителем истории) строится по традиционной схеме: тезис — аргумент — следствие.
Последняя часть — заключение, в котором нужно подвести итог тому, на основании чего дело доказано, т. е. в заключении должно содержаться резюме по поводу всего того, что было сказано в предыдущих частях.
Отсутствие заключения в высказывании делает его незаконченным, открытым. В ситуации урока незавершенность текста может привести к неусвоенности материала.
«Будучи наукой нормативной, риторика и по отношению к заключению выработала некоторые типы релевантного финала... — суммирующее заключение, типологизирующее и апеллирующее» [Безменова И. А. Очерки по теории и истории риторики. — М., 1991. — С.37].
Суммирующее заключение — подведение итогов и формирование выводов, позволяющих представить материал в ретроспективе и вернуться к основным моментам, что обычно и делает учитель на уроке.
Типологизирующее заключение — это заключение, ставящее сообщение в перспективу, например:
Легко видеть, что дальше будут все сильнее развиваться те черты, источник которых лежит в семейных отношениях и хозяйственных соображениях, далее все больше будут стираться родовые воспоминания, мелькающие еще в духовных XIV в. Это зарождение государственного права при исчезновении одних элементов и при развитии других составит ближайший предмет нашего изучения в следующем году.
Апеллирующее заключение — эмоциональное высказывание, применяемое с целью эффектного завершения текста. Чаще всего подобное заключение свойственно публицистическому тексту.
Итак, диспозиция — это важный этап подготовки высказывания, который предполагает «выгодное» и целесообразное расположение материала. Чтобы нагляднее представить этот этап, его можно сравнить с шахматной партией. Необходимо продумать передвижение фигур, чтобы без затруднений и тупиков проделать множество ходов и выиграть партию. Расположив на этапе диспозиции идеи в определенном, наиболее эффективном порядке, можно создать текст, удачно раскрывающий тему.
Остановимся на еще одном важном моменте. Речь учителя преимущественно представляет собой текст-рассуждение. Какие рекомендации дает риторика относительно речи-рассуждения, которая имела специальное название — хрия?
Хрия определяется М. Ломоносовым как «слово, которое изъясняет и доказывает краткую нравоучительную мысль или действие какого великого человека» [Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. — М., 1975. — С. 238].
Строгая хрия, согласно М. В. Ломоносову, располагается «в восьми последовательных частях: 1) приступ; 2) парафразис; 3) причина; 4) противное; 5) подобие; 6) пример; 7) свидетельство; 8) заключение» [Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. — М., 1975. — С.188–189].
Соблюдаются ли части рассуждения (хрии) в учебниках истории? Например, название параграфа «Освобождение крестьян» является одновременно и тезисом — темой. Начинается изложение с приступа:
Крестьянское хозяйство все больше начинало втягиваться в развивающуюся торговлю. Сеньоры тоже должны были лучше приспособить свое хозяйство к рынку. Прежде всего они стали заменять барщину оброком. Замена барщины оброком сопровождалась в Европе и освобождением крестьян отличной зависимости. Уже в XIII в. стали свободными многие итальянские и французские крестьяне.
Далее идет перечисление причин, приведших к освобождению крестьян;
Дело в том, что проку от личной зависимости крестьян становилось все меньше. Многовековой обычай устанавливал, сколько дней в году должен тот или иной серв работать на поле господина. Но чтобы совершенствовать производство, нужно резко повысить интенсивность труда. И в этом случае нанятые за плату работники оказываются выгоднее собственных зависимых крестьян. Собственные сервы требовали немалой заботы, нанятые за плату трудились столько, сколько и когда было нужно.
Затем дается описание обстоятельств с включением противопоставления, при которых совершалось освобождение, и затем — краткий вывод:
Разумеется, освобождение крестьян не было простым актом милости. Обычно от «освобождавшихся» требовали такой выкуп, что он грозил разорить крестьянина. Иногда крестьяне отказывались от подобной «свободы». Но все-таки количество свободных крестьян начинает постепенно расти.
В рассуждении использованы приступ, причины, противопоставление и вывод. Этого достаточно для учащихся VII класса, но речь учителя, объясняющего эту тему, должна быть расширена примерами, свидетельствами и, возможно, парафразисом, живописно представляющим картины того времени.
Рассмотрим, какие части речи-рассуждения использованы в лекции В.О. Ключевского «Подготовка губернской реформы 1708 г.». Начинается данная лекция с тезиса:
Губернская реформа 1708 г. вызвана была направлением деятельности Петра, в свою очередь вынужденным внешними и внутренними событиями, прямо или косвенно связанными с войной.
Далее идет парафразис:
Прежние цари сидели в столице, изредка прогуливаясь на богомолье или в военный поход, и все управление носило характер строгой централизации. Местные средства в виде налогов, прямых или косвенных, через воевод стекались в столицу, рассыпаясь по разным московским приказам, и большая часть сборов поглощалась, а меньшая доля растекалась по местам в виде жалованья провинциальным служилым людям и на другие местные нужды.
Переходом служит следующая фраза:
Петр поколебал эту старую, устойчивую и даже устоявшуюся централизацию. Прежде всего он сам децентрализовался к окружности, бросив старую столицу, отбыл на окраины, и эти окраины загорались одна за другой либо от его пылкой деятельности, либо от бунтов, вызванных этой же деятельностью...
Затем автор перечисляет причины, вызвавшие подготовку губернской реформы:
1) после первого азовского похода он стал строить флот в Воронеже, и ряд городов донского бассейна приписан был к учрежденному в Воронеже Приказу адмиралтейских дел. Сюда гнали тысячи работников и везли все местные податные сборы на корабельное дело, помимо московских приказов; 2) то же было по завоевании Азова, когда другой ряд городов приписан был налогами и рабочими силами к постройке гавани у Таганрога; 3) в Астрахани поднялся в 1705 г. бунт против нововведений Петра: для усмирения и устроения края местные доходы переданы были из ведения центральных учреждений в распоряжение местных властей на местные нужды; 4) точно так же по заключении королем Августом Альтранштадтского мира в 1706 г., когда Петру стало грозить нашествие Карла XII из покорившейся ему Польши, для обороны западной границы образованы были в ущерб центральному управлению властные административные центры в Смоленске и Киеве. (В лекции нет нумерации причин. Выделены нами для показа расположения частей в хрии. — Л. А.)
Перечисление причин, естественно, приводит к следствию:
Так ходом дела вырабатывалась мысль, что местные средства вместо кружного пути через московские приказы, где они очень сильно таяли, выгоднее направлять в областные административные средоточия с надлежащим расширением компетенции местных правителей, которые даже украшаются новым титулом губернаторов, хотя их округа еще не зовутся губерниями.
Далее В.О. Ключевский опять перечисляет ряд причин, что совершенно оправданно: для раскрытия оговоренного тезиса это необходимо. И среди них одна, возможно, вытекающая из предыдущих и сформировавшая окончательное введение губерний:
Он (Петр) хорошо понимал, что, руководя среди переездов дипломатическими сношениями и военными операциями на местах, он был не в состоянии следить за ходом внутренних дел, становился плохим правителем.
Следующей частью рассуждения В.О. Ключевского является свидетельство:
Оправдывая учреждение губерний, Петр писал Курбатову: «Человеку трудно за очи все разуметь и править».
Небольшой переход, повествующий о действиях Петра, переходит в противопоставление мыслей Курбатова и Петра:
Петр хотел во главе крупных округов поставить полномочных наместников, которые прямо на местах могли бы изыскать необходимые для того средства. Слишком конкретный ум Петра располагал его более доверяться лицам, чем учреждениям. Отсюда — план разложить содержание армии по частям на такие округа, раздробив по ним и военный бюджет. Петр туго вникал в выгоды «единособранного правления», единства государственной кассы, о чем ему толковал Курбатов, и разделял господствовавший взгляд, что каждая статья расхода должна быть приурочена к специальному источнику дохода.
Еще одно свидетельство — слова Петра I — и заключение:
После, объясняя смысл губернской реформы, он писал, что все расходы, военные и другие, он расположил но губерниям, «чтобы всякий знал, откуда определенное число получать мог». Этот план и положен был в основание губернского деления 1708 г. [Ключевский В.О. Полный курс лекций по истории. — М., 1993. — С. 231 — 234].
Заключение, достаточно лаконичное и емкое, перекликается с началом текста, завершая раскрытие тезиса.
Почти все части строгой хрии используются автором для раскрытия выдвинутого тезиса. Обратите внимание, что В.О. Ключевский располагает эти части так, как ему кажется целесообразным и эффективным.
Зная основные части хрии, ученик может, опираясь на два этапа построения речевого высказывания — инвенцию и диспозицию, — создать свой собственный текст на заданную тему. Например, тема «Мир красотой спасется» была развернута в хрию с соблюдением всех этапов данного типа текста.
Часть 1. Приступ.
Это высказывание принадлежит Ф. Достоевскому, писателю-философу. В своих произведениях он размышляет о смысле жизни, о человеке, о красоте и гармонии, которые противостоят насилию и злу.
Часть 2. Парафразис.
Красота — одна из вечных ценностей, о которой во все времена говорили и думали с восхищением. Это красота природы, женщины, человеческой души... Из краткого изречения Достоевского следует, что, только возрождая и оберегая все прекрасное, мы встанем на путь правды и добра, любви и созидания. Жизнь станет гармоничнее, наполнится смыслом, светом, благодатью.
Часть 3. Причина.
Человек должен положить все усилия на то, чтобы сохранить духовные ценности, которые сберегли для нас предшествующие поколения. Этот бесценный дар вобрал в себя мудрость и опыт ушедших времен, заключил в себе нестареющие истины, глубокие тайны, которые нам предстоит разгадать и заставить вновь жить для человека и его будущего.
Мы должны любить природу и заботиться о ней, так как ее совершенство, жизнеутверждающая сила являются источником наслаждений, духовного исцеления, вдохновения и счастья.
Сам человек может стать источником красоты и гармонии. Каждый должен оставить после себя хотя бы крупицу духовных ценностей: кто-то напишет художественное произведение, кто-то изобретет что-то новое, научит других... Главное, чтобы это было сделано с душою, с любовью, потому что все-таки нет ничего на свете прекраснее человеческой души, подарившей миру частицу себя.
Часть 4. Противное.
Кто же не сумеет понять необходимость в стремлении к преобразовательной деятельности, в желании творить вокруг себя добро, беречь красоту, тот не сможет получить удовлетворение от прожитой жизни.
Часть 5. Подобие.
Посмотрим на человека, плывущего по течению: жизнь его скудна, бедна не только материально, но и духовно. Он ограничил себя рамками узкого пространства. Только усилия над собой, стремление к совершенству способствуют развитию всех способностей, заложенных в человеке природой. То же можно сказать и о красоте. Чтобы она вошла в нашу жизнь, необходимы усилия, но они ничего не значат в сравнении с тем, насколько преобразится мир, насколько легче и радостнее станет жизнь благодаря этим усилиям. Каждый будет счастлив сознанием собственной сопричастности к этому всеобщему движению к красоте и гармонии.
Часть 6. Пример.
Примеров тому, как человек самоотверженно вносит лепту в преобразование и изменение в лучшую сторону окружающей жизни, множество. Так, Лев Толстой не захотел смириться с участью плывущего по волнам человека. Вся его жизнь — это стремление познать истину, которая виделась им в совершенствовании каждой отдельно взятой человеческой личности. И у него немало последователей и учеников, воплощающих его идеалы в жизнь.
Часть 7. Свидетельство.
Те же мысли, то есть спасение человека в самом себе, в стремлении к гармонии, идеалу, совершенству, звучат в высказывании А.П. Чехова: «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли...»
Часть 8. Заключение.
Друзья! «Сейте разумное, доброе, вечное...» Помните, что красота — это тот дар, который мы оставим после себя, ибо
...Та красота, что мир стремит вперед,
Есть тоже след былого...
Н.Ф. Кошанский приводит следующий пример рассуждения, при этом демонстрируя, какие топосы могут быть в рассуждении использованы.
Так, Карамзин, в Похвальном слове Екатерине, через предыдущее и последующее прекрасно доказывает, что Россия заключила с Портою самый блестящий мир. Ибо взяла Крым и принудила Визиря подписать все условия.
Начало содержит общую мысль, равно относящуюся к Предыдущему и Последующему. Вот оно:
Начало. Приступ. Следующее лето также осенило нас лаврами. Что начал Иоанн Грозный, то довершила Екатерина Великая.
Середина. Предыдущее. Сии славные глубокие окопы, которые от Черного моря простираются до Азовского, не могли остановить торжественного шествия воинов, и Крым, последнее убежище варваров, пал к стопам Российского Гения. Берега Дуная не переставали обагряться кровью неверных, и Константинополь трепетал, внимая близким громам нашего флота. Мустафа смирился, и Румянцев опустил меч свой (величественная картина), но еще не пришел конец бедствия оттоманов.
Связь. Мирные переговоры не имели счастливого успеха, и Полководец Екатерины украсил ея корону новыми лаврами; разил, истреблял, очистил себе путь к Арианополю, отрезал, окружил Визиря и геройскою рукою своего подписал славный для России мирный трактат, который открыл нам моря Турецкие и Дарданеллы, даровал независимость Крыму, обогатил государственную казну миллионами, утвердил за Россией Азов и Таганрог.
Последующее. Никогда еще Отечество наше не заключало столь блестящего мира с Портою Оттоманскою.
Конец. Заключение. Беспримерные подвиги украсили книгу Дворянства тремя именами славы; Рим имел Сципионов Африканских, Азиатских: Екатерина воскресила сию награду, достойную Ее величия, — и Россия имеет своего Задунайского, Чесменского, Крымского» [Кошанский Н. Ф. Общая риторика. — С. 135] (орфография Н.Ф. Кошанского).
Данное Похвальное слово Н.Ф. Кошанский считал образцом «верности в расположении», «ясности, живости и благородства в ораторском слове». Безусловно, стиль XIX в, сильно отличается от современного нам стиля, но ориентироваться на некогда лучшие образцы необходимо.
Подобное рассуждение Н.Ф. Кошанский называет искусственным рассуждением. Отличие его от хрии состоит прежде всего в меньшем количестве частей. Кроме того, внутренняя содержательная линия построена в искусственном рассуждении на последовательной связи частей, когда одно строго следует за другим, последующее вытекает из предыдущего, и поиски сходного, противного как моменты доказательства не являются обязательными.
Признавая, что основу речи учителя-предметника будет составлять такой тип текста, как рассуждение, заметим, что существует необходимость изучения и двух других типов текста — описания и повествования. При объяснении определенных моментов истории оказываются востребованными и подобные высказывания.
Так, давая характеристику деяниям человека, учитель вправе при этом охарактеризовать внешность исторического деятеля. Тогда создается описание внешности. Рассказывая о тех или иных военных действиях, учитель прибегает к помощи текста-повествования. Рассмотрим кратко, что из себя представляют эти типы текста на примере речи историка.
По мнению М.В. Ломоносова, «описанием называется слово или часть оного, где представляется вещь или деяние. Представление деяний называется повествованием.
Сей род слова во всем красноречии имеет великую силу, занимает большую часть оного» [Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. — С. 347].
М.В. Ломоносов там представляет те части, из которых состоит описание: «Части, описание составляющие, суть: 1) действительные части описуемой вещи, ежели она часть имеет; 2) материальные свойства действительные, ежели она материальна, вымышленные, если не материальна; 3) жизненные свойства, ежели она из рода животных; 4) действие или страдание оной; 5) время; 6) место; 7) предыдущее и последующее. — Вообще положить можно, что в описании бездушных вещей пристойнее начинать с описания места, потом описать целое и части и материальные их свойства и к ним присовокупить оных действия или страдания, между ими самими бывающие или в рассуждении других, вокруг лежащих вещей, также и обстоятельства времени и прочая...
...Что касается до порядка, в повествовании наблюдаемого, то располагаются они по большей части натуральным образом, что после чего было, а особливо то наблюдается в важных и правдивых историях» [Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. — С. 348–354].
Н.Ф. Кошанский считает, что «всякое описание как полное сочинение должно иметь простоту и единство предмета, интерес или занимательность и 3 главнейшие части: начало, середину, конец.
Начало описания физического и нравственного может быть различно, но всегда должно быть естественно, кратко и отдельно. Главнейших правил для описания четыре:
1) начинают обращением к предмету;
2) начинают временем дня и года;
3) начинают местом;
4) начинают случайностями — прогулкою, путешествием, не чаянною встречей и подобными обстоятельствами...
...Конец описания может быть различен:
1) обращаться к предмету, прибавляя собственные чувства, прекрасные желания;
2) оканчивать уподобляемым или противным предметом;
3) оканчивать нравственной занимательной мыслью, или высокой, разительной истиной» [Кошанскай Н.Ф. Общая риторика. — С. 45 — 48].
Рассмотрим следующее описание Анны Монс, любимой женщины Петра I:
Но современники в деле восхваления Анны Монс заходили слишком далеко. Они приписывали Анне Монс целомудренность, которой она далеко не отличалась. Но умна и красива она была без сомнения.
Обращение к предмету описания.
Статная, видная, ловкая, с живыми огненными глазами, смелая и вечно веселая, красиво одетая в заморское платье, находчивая и бойкая на ответы, готовая потешить царя пляской, а при случае умевшая поддержать серьезную беседу и с иноземным купцом, и заезжим ремесленником, она, конечно, выгодно отличалась от несчастной жены Петра, принадлежавшей к типу цариц, к которым, по словам Котошихина, не допускали иноземных послов из боязни, что государыня-царица скажет какую-нибудь глупость и «от того пришло б самому царю в стыд».
Основная часть описания содержит перечисление свойств Анны Монс, следовательно, в основе данного типа текста лежит топос «свойства». Кроме того, в данном описании есть противопоставление, позволяющее лучше раскрыть суть этой женщины.
Анна Монс прочно завладела сердцем царя... [Оларт Е. Петр I и его женщины. — М., 1912. — С. 13].
Констатация факта.
Чаще всего описание появляется в речи тогда, когда идет подробная характеристика личности исторического деятеля. Это может быть лекция учителя, доклад, подготовленный к занятию, портретный очерк. Заметим, что довольно часто описание переходит в повествование для лучшей иллюстрации свойств предмета речи. Но в большинстве своем части описания внешности будут содержать в себе части, выделенные еще в русских риториках XVIII в.
Так, личность, привлекающая внимание, — Александр Македонский — у большинства исследователей его жизни преподносится с непременным описанием его внешности:
Александр был одарен красотой, даром богов; по мнению греков, глаза его были кротки и ясны, кожа чрезвычайно бела, но он имел обыкновение наклонять голову слегка на левую сторону. Замечательные черты его характера уже в детстве выступали даже в мелких случаях жизни. Он был еще под руководством своего первого наставника Леонида, воспитывавшего его со всей строгостью спартанских начал педагогики, когда однажды, во время жертвоприношения, Александр начал бросать благовония целыми горстями. «Подожди, — заметил ему бережливый ментор, — подожди до того времени, когда ты завладеешь страной, в которой растут благовония, прежде чем делать подобные приношения». Впоследствии, будучи уже владыкой Азии, Александр отправил Леониду на 100 талантов ароматов, советуя ему не скупиться на жертвоприношения богам [Сто великих людей мира. — Киев, 1992. — С. 133—134.].
Несколько иное наполнение частей будет при описании военных действий, событий, подвигов. Началом подобных текстов описаний чаще всего является упоминание места, где происходит событие:
Первый город, задержавший движение Александра, был Милет.
Далее идет основная часть, повествующая о том, как происходило взятие города, с опорой на топос «обстоятельство»:
Александр осадил его, и город, которому македонский флот отрезал доступ к морю, принужден был сдаться. Несмотря на услугу, которую только что оказал ему флот, Александр не хотел пользоваться им более, так как имел основания не слишком полагаться на верность экипажа; он оставил себе только несколько судов для перевозки осадных машин и 20 афинских кораблей [Сто великих людей мира. — Киев, 1992. — С. 149.].
В речи учителя истории данный тип текста будет вводиться, безусловно, в виде ссылок на свидетельства современников, поэтому создание собственного текста описания требуется