Душа, которая рассталась с телом

В третий год правления «Тяньшоу» Чжан И из Цинхэ получил должность чиновника в Хэнчжоу и там поселился. Человек добрый, он имел несколько друзей. Сыновей у него не было, только две дочери. Старшая умерла еще в детстве, а младшая Цяньнянь выросла красивой и почтительной девушкой.

В семье Чжан И жил Ван Чжоу из Тайюаня — сын его сестры, красивый и способный юноша. Чжан И уважал своего племянника и часто говорил: «Со временем отдам Цяньнянь тебе в жены».

Чжоу и Цяньнянь очень любили друг друга, но родители девушки даже не подозревали об этом. Однако позднее отец обещал свою дочь в жены сыну одного чиновника. Узнав об этом, девушка сильно опечалилась, юноша тоже был убит горем. Он просил отпустить его в столицу для сдачи экзаменов; Чжан И не смог отговорить племянника, пришлось устроить ему богатые проводы.

С тайной печалью в сердце Чжоу простился с провожающими и сел в лодку. К концу дня он проплыл довольно большое расстояние и причалил к гористому берегу. Ровно в полночь,— он никак не мог заснуть,— послышались быстрые шаги: кто-то приближался к лодке. Он окликнул прохожего, это была Цяньнянь. Босая, она бежала за его лодкой. От неожиданности и счастья Чжоу словно обезумел. Он

взял руки девушки в свои и спросил, зачем она пришла.

— Я не могу забыть тебя даже во сне,— сказала она, плача.— А меня заставляют идти замуж за другого. Я знаю, что ты всегда будешь меня любить, и решила всем пожертвовать ради тебя. Поэтому я и покинула родителей.

От радости и счастья юноша почти лишился рассудка. Потом он спрятал девушку в лодке. Они плыли днем и ночью и через несколько месяцев достигли Сычуани. В течение пяти лет Цяньнянь родила двух сыновей; с родителями она не переписывалась, но все время думала о них. Однажды, плача, она сказала мужу:

— Я пришла к тебе, нарушив все приличия. Пять лет я ничего не знаю о моих родителях; для такой непочтительной дочери нет места на земле.

— Не горюй, я отвезу тебя к ним,— сказал муж, тронутый ее благочестием. И он отправился вместе с ней в Хэнчжоу.

Чжоу первым вошел в дом Чжан И; повинившись, он рассказал обо всем, что произошло.

— Не пойму, что ты говоришь,— удивился Чжан И.— Цяньнянь больна и все эти годы тосковала в своей комнате.

— Так ведь она в лодке! — воскликнул Чжоу.

Изумление Чжан И еще более возросло, он послал слуг на берег. В лодке действительно находилась Цяньнянь, цветущая и довольная. Завидев слуг, она спросила:

— В добром ли здоровье мои родители?

Удивленные слуги поспешили обратно и рассказали хозяину все, что видели.

Когда больная девушка, лежавшая и комнате, услышала о том, что произошло, она поднялась с постели, привела себя в порядок и переменила одежды. Улыбаясь, но не говоря ни слова, она вышла встретить другую Цяньнянь. Затем у всех на глазах обе девушки соединились и превратились в одну, но одетую в два платья.

Это событие семья Чжан И хранила в тайне. О нем знали только родственники. Супруги умерли через сорок лет. Оба их сына сдали экзамены и стали помощниками судей.

Я, Сюанью, много раз слышал эту историю в молодости. Некоторые рассказывают ее по-другому, иные считают ее вымыслом. В конце правления «Дали» мне довелось встретить Чжан Чжунсяня, судью из Лайу, от которого я и услышал эту странную историю. Судья был двоюродным братом Чжан И, он знал все подробности этого необыкновенного события.

БЕЛАЯ ОБЕЗЬЯНА

В последние годы правления «Датун» династии Лян император послал полководца Линь Циня в южные области, где было неспокойно. Тот дошел до Гуйлина и разбил армии Ли Шичу и Чэнь Ди.

Другой полководец по имени Оуян Хэ достиг Чанлэ и покорил все племена, обитавшие в неприступных горах. С ним была жена — очень красивая белая женщина. Один из его военачальников сказал ему:

— Зачем ты взял в поход такую красавицу? В этих местах обитает дух, который похищает молодых женщин. Береги же свою жену!

Хэ сильно встревожился, ночью окружил дом войсками, а жену спрятал в тайных покоях под охраной десяти рабынь. Ночь выдалась темная, дул черный ветер, но до пятой стражи ничего не случилось. Охранники утомились и задремали. Вдруг налетело какое-то чудовище, и жена Хэ исчезла. Двери оставались закрытыми, и никто не понимал, куда она делась. Отправляться на поиски в горы было невозможно: в ночной тьме нельзя было увидеть собственную вытянутую руку. Но и с рассветом напасть на след не удалось.

Хэ сильно горевал, он поклялся не уходить из этих мест, пока не найдет жену; каждый день рыскал он во всех направлениях, забираясь порой очень далеко.

Прошел месяц, и однажды, на расстоянии ста ли от лагеря, среди густых зарослей он нашел расшитую туфлю своей жены; туфля выцвела от непогоды, но он ее все же узнал. Полководец сразу воспрянул духом и с удвоенным рвением принялся за поиски. Отобрав тридцать воинов и запасшись провиантом, он отправился в путь. Ночевали они в пещерах и ели под открытым небом.

Дней через десять Хэ и его воины прошли двести ли и наконец увидели на юге гору, заросшую таким густым лесом, какого они еще никогда не видели. Когда они подошли ближе, путь им преградила глу-

бокая река, кольцом опоясавшая гору; они переправились через нее на срубленных деревьях. Сквозь густые заросли бамбука на отвесной скале мелькнуло что-то красное; слышались голоса и смех. Пробравшись через заросли виноградных лоз, воины очутились на этой скале и увидели прекрасные деревья, расположенные правильными рядами; меж ними росли невиданные цветы; внизу зеленела лужайка, мягкая, как ковер. Такой тишины и покоя они не знали на земле. К востоку возвышались каменные ворота, за ними пели и смеялись женщины в ярких шелковых одеждах. Увидев пришельцев, они замолкли, а когда Хэ и его воины приблизились, женщины спросили:

— Что вас привело сюда?

Хэ ответил. Женщины переглянулись и сказали:

— Твоя жена находится здесь уже более месяца. Сейчас она больна, но мы проведем тебя к ней.

Они миновали ворота и увидели три пещеры, огромные, как залы. Вдоль стен стояли ложа, убранные богатыми покрывалами. Жена Хэ лежала на каменном ложе, покрытом красивыми циновками; перед ней стояли редкостные яства. Но едва Хэ приблизился к жене, как она жестом приказала ему удалиться.

Тогда женщины объяснили ему:

— Мы — пленницы; некоторые томятся здесь более десяти лет. Это жилище сверхъестественного существа, оно так могуче, что и сотня воинов не справится с ним. Твое счастье, что чудовище еще не вернулось. Уходи скорее! Но если ты добудешь два кувшина крепкого вина, десяток жирных собак и побольше веревок из конопли, то мы поможем тебе убить его. Чудовище возвращается всегда в полдень. Не приходи слишком рано. Мы будем ждать тебя десять дней.

Хэ послушался их и ушел. Он и его люди вернулись в срок и принесли крепкого вина, веревки и собак.

Тогда женщины изложили ему свой план:

— Чудище любит вино и, захмелев, похваляется своей силой: велит привязать его руки и ноги к ложу шелковыми веревками, а потом разрывает их одним

движением. Однажды мы скрутили его тройной веревкой, и чудище никак не могло освободиться. На этот, раз мы сплетем конопляные веревки с шелком, свяжем чудище так, что оно не сможет и шевельнуться. Его тело твердое, будто железо. Есть только одно уязвимое место — всего несколько цуней ниже пупа,— чудовище всегда держит его хорошо защищенным. Но удара мечом ему не вынести! — Затем женщины провели Хэ в боковую пещеру и строго наказали ему: — Это кладовая для припасов. Спрячься здесь и жди. А мы поставим вино среди цветов, в роще разложим собак и, когда наша хитрость удастся, позовем тебя. Тогда уж не медли!

Хэ сделал так, как говорили женщины, и ждал затаив дыхание.

В полдень над горой появилось что-то белое, как шелк, и словно на крыльях опустилось на землю. Вскоре в пещеру вошел мужчина более шести чи ростом. Пышная борода спускалась ему на грудь, в руках он держал посох. Женщины увлекли его за собой. Завидя собак, он набросился на них, с жадностью высасывал кровь и кусками глотал мясо, пока не насытился. С любезными улыбками женщины наперебой подливали вино в нефритовую чашу. Выпив несколько доу вина, мужчина захмелел. Женщины втащили его в пещеру, которая вскоре огласилась веселым смехом.

Прошло довольно много времени, пока наконец Хэ дождался условленного сигнала. Он вышел из засады, держа оружие наготове. Огромная белая обезьяна была привязана за все четыре лапы к ложу. Увидев человека, она рассвирепела и рванулась, силясь освободиться; глаза ее сверкали, как молнии. Хэ нанес ей несколько ударов, но меч отскакивал будто от железа или камня. Тогда он ударил пониже пупа, и клинок, войдя глубоко в тело, был выброшен струей крови.

— Это небо поразило меня, а не ты! — воскликнула обезьяна.— Твоя жена беременна, но не убивай ее сына, он будет служить мудрому императору и возвеличит твой род.

Сказав это, обезьяна издохла.

Хэ обшарил пещеры и нашел множество драгоцен-

ных чаш, редких яств, сосудов с душистыми веществами, два старинных меча. Здесь было собрано все, чем дорожат люди. Тут же находились и тридцать женщин поразительной красоты. Они рассказали, что за десять лет многие пленницы, чья красота поблекла, исчезли неизвестно куда. Кроме обезьяны, они никого не видели. Обезьяна все делала сама. По утрам она мылась, в жару и в холод носила белую одежду. Ее тело поросло белой шерстью. Обезьяна постоянно читала какие-то непонятные знаки, похожие на заклинания и начертанные на деревянных дощечках. После чтения чудище прятало дощечки под каменную лестницу. В ясные дни обезьяна плясала с двумя мечами, и они летали, как молнии, сливаясь в сверкающий круг, подобный луне. Обезьяна любила плоды и орехи, а более всего собак, которых она с жадностью рвала на куски и высасывала из них кровь. Обычно с утра она улетала с быстротой ветра и за полдня могла преодолеть расстояние в несколько тысяч ли. Она могла добыть все, что хотела, и никогда не спала. В течение ночи обезьяна переходила с одного ложа на другое и к рассвету успевала обойти всех красавиц. Говорила она умно и красиво, но все же по облику это была обезьяна. В минувшую осень, когда деревья начали сбрасывать листву, она сказала с печальным вздохом:

— Духи гор недовольны мною, и наказанием будет смерть. Надо просить других духов вступиться, тогда, может быть, кара минует меня.

В прошлом месяце, незадолго до полнолуния, обезьяна развела костер на каменной лестнице и сожгла свои дощечки.

— Я прожила тысячу лет,— сказала она со вздохом,— но у меня не было сына. Сейчас, когда должен
появиться сын, пришло время умереть.— Обезьяна взглянула на женщин и горько заплакала.— Эта гора недоступна для людей, с ее вершины я никогда не видела даже дровосеков. Внизу много тигров, волков и других хищников. Добраться сюда можно только по воле неба.

Хэ вернулся в свой лагерь с драгоценностями и женщинами. Пленницы, помнившие, где находится их дом, отправились в родные места.

Прошел год, и жена Оуян Хэ родила сына, похожего на своего настоящего отца. Его назвали Сюнем. Позднее Хэ был казнен императором Ди из династии Чэнь. Его близкий друг Цзян Цзун полюбил мальчика за необыкновенный ум и взял под свое покровительство. С годами сын белой обезьяны прославился своими литературными произведениями и каллиграфией.

Шэнь Цзицзи

ВОЛШЕБНАЯ ПОДУШКА

В седьмой год правления «Кайюань» даосский монах по имени Люй, постигший тайну бессмертия, по дороге в Ханьдань остановился в маленькой харчевне. Сняв шапку, распустив пояс и опершись на мешок, он сидел и отдыхал, как вдруг к нему подошел молодой человек по имени Лу, одетый в платье из грубой ткани. Верхом на вороном коне он ехал в деревню и остановился в этой же харчевне. Усевшись на одной циновке с монахом, юноша стал шутить и болтать. Потом, взглянув на свою ветхую одежду, он с глубоким вздохом сказал:

— Не везет мне в этой жизни: видно, такова уж моя судьба!

— Посмотреть на вас — вы здоровы, не знаете ни горя, ни печали. Вам бы радоваться, а вы вздыхаете о неудачах. В чем дело? — сказал монах.

— Какая это жизнь! — вздохнул Лу.— Жалкое прозябание!

— Если это не жизнь, то что вы называете жизнью? — спросил монах.

— Мужчина рождается, чтобы совершать подвиги и прославлять свое имя,— отвечал юноша,— быть полководцем или министром, задавать пиры, слушать любимую музыку, вести свой род к процветанию, а семью — к богатству,— вот что я называю жизнью! Я стремился к знаниям, совершенствовал их в странствиях, мечтал сдать экзамены. И вот, полный сил, я занимаюсь земледелием,— разве это не несчастье?

Лу замолк, и его стало клонить ко сну. В это время хозяин только что поставил варить просо. Монах достал из своего мешка подушку и передал ее молодому человеку со словами:

— Положи голову на мою подушку, и твои желания исполнятся.

Подушка была из зеленого фарфора, с двух сторон в ней имелось по отверстию. Только было Лу склонил к ней голову, как отверстия эти стали посте-

пенно увеличиваться и озарились светом. Он поднялся, вошел в отверстие и очутился в своем доме.

Прошло несколько месяцев, и он взял в жены красивую девушку из богатой семьи Цуй, из Цинхэ. Лу был счастлив, каждый день он менял одежды и коней.

На другой год он сдал экзамен на степень цзинь-ши, получил должность в секретариате и облачился в одежды чиновника. Затем его сделали военачальником в Вэйнани, оттуда неожиданно перевели на должность цензора, а потом он получил более высокое назначение — стал секретарем по составлению важных указов. Через некоторое время он стал служить в Тунчжоу, потом был назначен наместником провинции Шэньси. Здесь он построил канал длиною в восемьдесят ли, который принес населению столько пользы, что жители поставили камень и выбили на нем перечень заслуг Лу. Затем он был правителем Бяньчжоу, надзирателем за общественным порядком в Хэнаньдао и наконец был назначен наместником столичного округа.

В этот год император начал войну с варварскими племенами Жун и Ди, чтобы вернуть свои земли. Воспользовавшись этим, туфаньскии военачальник Симоло и чжулунский Манбучжи захватили Гуачжоу и Шачжоу; как раз в это же время был убит наместник Ван Цзюньхуан. Все это потрясло империю.

Император вспомнил о полководческих талантах Лу и назначил его старшим цензором и наместником Хэсидао. В смертельной битве Лу уничтожил семь тысяч варваров, отвоевал у них девятьсот ли земель, возвел три больших стены для охраны границ. Жители этих мест поставили на горе Цзюйяньшань камень в честь его подвигов.

Лу вернулся ко двору, заслуги его были занесены в анналы, а сам он удостоился самых высоких почестей. Его назначили в управление по гражданским делам, затем начальником управления по сбору налогов и одновременно летописцем императора. При дворе его уважали, народ любил его.

Завистники распустили о нем вздорные слухи, и Лу был назначен правителем в Дуаньчжоу. Через три года его вернули ко двору и назначили советником императора. Вскоре Лу стал во главе император-

ского совета и в течение десяти с лишним лет вершил государственные дела совместно с секретарем совета Сяо и советниками Сун Бэем и Гуан Тином. Случалось, что в один день он получал по три секретных приказа от императора, всегда помогал ему мудрым советом и был назначен главным советником.

Другие советники из зависти оклеветали его. Был издан приказ о заточении Лу в тюрьму. Стражники уже были у ворот, чтобы схватить его. В отчаянье Лу сказал жене и сыновьям:

— У нашей семьи в Шаньдуне было пять цинов хорошей земли, и этого было достаточно. И зачем мне нужны были почести, принесшие мне столько горя? Как бы я хотел ехать на вороном коне, в простом платье в Ханьдань. Увы, это невозможно!

Выхватив меч, он хотел заколоть себя, но жена не дала ему сделать это.

Все сторонники Лу были казнены, только он избежал казни благодаря заступничеству одного из евнухов и был лишь сослан в Хуаньчжоу.

Через несколько лет император, узнав, что Лу невиновен, вернул его из ссылки, назначил начальником правительственного совета, пожаловал ему в удел княжество Янь, не забыл оделить его и другими милостями.

У Лу было пять сыновей: Цзянь, Чуань, И, Вэй и Ци. Это были одаренные люди. Старший, Цзянь, получил степень цзиньши и служил в управлении наград; Чуань стал цензором; Вэй ведал храмом предков императора; Ци был правителем в Ваньнянь; И — самый смышленый, в двадцать восемь лет стал доверенным советником императора. Все они взяли в жены девушек самых знатных родов. И было у него более десяти внучат. Дважды Лу ссылали в пограничные местности и снова призывали ко двору. Он жил то в столице, то на окраинах; в течение пятидесяти с лишним лет он то подвергался опале, то получал награды. Лу был расточителен и предавался удовольствиям. Его внутренние покои были полны певиц и танцовщиц удивительной красоты. Тучные земли, усадьбы, красивые женщины, быстрые кони — все было к его услугам. В последние годы Лу одряхлел, несколько раз просил разрешения уйти в отставку,

но каждый раз получал отказ императора. Он заболел,— и посланцы императора один за другим спешили узнать о его здоровье. Его лечили знаменитые врачи, но все было напрасно. Чувствуя, что смерть близка, Лу просил передать императору:

— Я родился в Шаньдуне, я познал радость, владея полями и садами. Случай выдвинул меня в ряды высших сановников. Я изведал опалу и милости, я был военачальником на чужбине и возвращался ко двору советником. В этом круговороте жизни я не замечал, как бежали годы. Но, несмотря на милости императора, я не стал бессмертным. Живя в вечных тревогах, я не заметил, как подкралась старость. В этом году мне исполнилось восемьдесят лет, я занимаю высокий пост, но конец мой уже близок,— я дряхл, болезни одолевают меня, и я жду смерти. Никакой пользы я не приношу,— явите высочайшую милость, отпустите меня на покой, и я навсегда уйду из вашей священной эпохи. Безгранично благодарный и преданный, прошу этой милости.

В государственном рескрипте говорилось:

«Благодаря своим добродетелям вы удостоились звания первого советника. Вы доблестно воевали, блюли порядок и мир при дворе, благодаря вам в течение сорока лет в империи царили благоденствие и покой. Как дитя, заболевшее корью, вы через некоторое время оправитесь от болезни. Стоит ли так сильно печалиться и горевать? Сей день был отдан приказ военачальнику Гао Лиши скакать и справиться о вашем здоровье. Он везет иглу и камень, которыми мы сами пользовались. Без сомнения, вы скоро поправитесь».

В ту же ночь Лу умер.

...Молодой человек потянулся и пробудился от сна. Перед ним — все та же харчевня, рядом сидит монах, и просо еще не доварилось. Юноша поднялся и сказал:

— Неужели все это сон?

— Такова жизнь человеческая,— отвечал монах.

Лу долго размышлял в тишине и потом с благодарностью сказал:

— Наконец-то я познал пути чести и позора, рок нищеты и богатства, закономерность приобретений и утрат, тайны жизни и смерти. Вы, учитель, показа-

ли мне тщету моих желаний. Я не забуду ваших наставлений.

6н низко поклонился монаху и удалился.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ЖЭНЬ

Жэнь была необыкновенная женщина.

Бывший наместник провинции Вэй Инь был девятым ребенком в семье и приходился по материнской линии внуком князю Синьаню. Юноша не отличался почтительностью и любил выпить. Был у него и приятель, женатый на его двоюродной сестре; звали его Чжэн, а фамилии его я не помню. В юности этот Чжэн изучал военное искусство и тоже любил вино и женщин. Разорившись, он поселился в семье своей жены. С Инем они были друзьями и почти всегда проводили время вместе.

В шестой месяц девятого года правления «Тянь-бао» друзья ехали по улицам Чанъаня, направляясь в квартал Синьчанли на пирушку. Когда они достигли южной части квартала Сюаньпин, Чжэн вспомнил, что у него есть неотложное дело, извинился перед Инем и обещал присоединиться к нему позднее, на пирушке. Инь поскакал на своем белом коне на восток, а Чжэн верхом на осле свернул к югу. Миновав северные ворота Шэнпин, он увидел трех женщин, которые шли по улице; одна из них, в белой одежде, была очень хороша собой. Покоренный ее красотой, Чжэн последовал за женщинами, то обгоняя их, то заставляя осла замедлять шаг, однако заговорить не осмеливался. Женщина в белом не сводила с него глаз, и он решил обратиться к ней с вопросом:

— Почему вы, такая красивая женщина, ходите по городу пешком?

— Что же делать,— смеясь, ответила та,— если никто не предлагает коня?

— Это несчастное животное недостойно носить на себе такую красавицу, но я с радостью отдам его вам, а сам пойду сзади.

Женщины переглянулись и громко рассмеялись; они держались довольно непринужденно. Чжэн последовал за ними, и, когда они достигли веселого

квартала Лэюсань, уже стемнело. Возле красивого дома, окруженного глинобитной стеной с воротами, женщины остановились. Красавица в белом сказала Чжэну: «Подождите немного здесь»,— и скрылась. Одна из ее спутниц, оказавшаяся служанкой-рабыней, осталась вместе с Чжэном у ворот. Она спросила его, кто он и где живет. Чжэн ответил и, в свою очередь, спросил о красавице в белом.

— Зовут ее Жэнь, она двадцатая в семье,— ответила служанка.

Через некоторое время Чжэна пригласили войти. Он привязал осла у ворот, а шапку положил на седло. Женщина лет тридцати вышла приветствовать его. Он решил, что это старшая сестра Жэнь.

Светильники ярко горели, начался пир. Когда было выпито несколько чаш вина, Жэнь переоделась и всячески старалась развлечь гостя. Было выпито много вина, все развеселились. Глубокой ночью Чжэн и Жэнь уединились, и он имел возможность убедиться в том, что Жэнь божественно сложена, а песни ее и смех опьяняют, как вино. Не верилось, что всеми этими прелестями обладает смертная женщина. Перед рассветом Жэнь сказала:

— Тебе пора уходить. А мне и моей сестре надо с самого утра быть в цзяотане.

Условившись о следующей встрече, Чжэн удалился.

Ворота квартала были еще закрыты. Поблизости находилась харчевня, хозяин которой, родом с севера, с помощью светильника разводил огонь в очаге. Чжэн вошел в харчевню, чтобы поболтать с хозяином, пока не откроют ворота.

— Кто живет в том здании, к востоку отсюда? — спросил Чжэн, указывая на дом, где он недавно был.

— Этот дом необитаем, в нем никого нет,— ответил хозяин.

— Но я только что проходил мимо него и видел, что там живут,— настаивал Чжэн.

Тогда хозяин, о чем-то вспомнив, воскликнул:

— А, знаю! Там есть лиса, которая завлекает мужчин. Ее видели раза три. Уж не она ли попалась вам на глаза?

— Нет,— сказал Чжэн, покраснев, и поспешно вышел.

Он вернулся и снова осмотрел дом, глинобитную стену и ворота,— все было по-прежнему. Он заглянул внутрь и увидел буйно растущую траву, заглушившую цветники.

Когда Чжэн вернулся домой, Инь пожурил его за то, что он не сдержал своего обещания. Чжэн извинился, но ничего не сказал о странной встрече. Между тем он не мог забыть красавицу, мечтал о ней и, несмотря ни на что, жаждал видеть ее снова.

Дней через десять, случайно оказавшись на западном рынке, Чжэн неожиданно столкнулся с ней около торговца платьем. Знакомая девушка-рабыня сопровождала красавицу. Чжэн окликнул ее, но Жэнь скрылась в толпе и пыталась ускользнуть. Продолжая окликать ее, он последовал за Жэнь. Только когда Чжэн нагнал ее, она остановилась и, закрыв лицо веером, сказала:

— Ты ведь знаешь, кто я, зачем же ищешь встречи?

— Что за беда, если даже я знаю это? — ответил Чжэн.

— Мне стыдно,— призналась Жэнь,— и тяжело встречаться с тобой.

— Как же ты могла отвергнуть меня; ведь я так тоскую!

— Почему я решила избегать тебя? Только потому, что боялась возненавидеть тебя,— отвечала Жэнь.

Чжэн клялся в любви и становился все более настойчивым. Тогда Жэнь повернулась к нему, опустила веер и предстала пред ним во всей своей красоте.

— Есть много женщин таких же, как я,— сказала она,— только ты их еще не встретил. Не смущай меня словами о том, что я — единственная.

На просьбы Чжэна о новой встрече она ответила:

— Подобных мне люди ненавидят, потому что мы не такие, как они, и якобы приносим вред. Но я не злая. Если ты не презираешь меня, я готова до конца дней быть твоей служанкой.

Чжэн очень обрадовался и выразил желание нанять дом.

— К востоку отсюда,— сказала Жэнь,— на тихой улице есть свободный дом; его легко узнать по большому дереву, возвышающемуся над оградой. Это жилище подойдет для нас. В день нашей первой встре-

чи тебя сопровождал мужчина на белом коне, который, простившись, поскакал к востоку; это брат твоей жены? У них дом полон мебели, и ты у него можешь кое-что взять на время.

Случилось так, что дядя Иня, уехавший надолго по делам службы, отдал ему все вещи на сохранение. Чжэн нашел дом, о котором говорила Жэнь, и обратился с просьбой к своему другу одолжить ему кое-что из мебели. Тот спросил, зачем ему понадобились эти вещи.

— Недавно я обрел красавицу,— отвечал Чжэн,— арендовал дом для нее, и теперь нужна мебель.

— Судя по выражению твоего лица, тут какая-то тайна. Как тебе удалось овладеть такой красивой женщиной? — смеясь, сказал Инь.

Он послал одного из своих преданных слуг отвезти постели, занавеси и другие вещи по указанному адресу, наказав ему все высмотреть. Вскоре слуга прибежал обратно, запыхавшись и обливаясь потом.

— Есть там женщины? Какая она? — спросил Инь.

— Необыкновенная! — отвечал слуга.— Я никогда не видел подобной красавицы!

Среди своих многочисленных родственниц и во время беспутных похождений Инь встречал многих красивых женщин.

— С кем же ее можно сравнить? — спросил он.

— Ни с кем! — отвечал слуга.

Инь назвал имена четырех или пяти самых красивых женщин, но слуга твердил, что никто не может сравниться с Жэнь.

В то время первой красавицей считалась шестая дочь князя У, приходившаяся двоюродной сестрой жене Иня.

— А с шестой дочерью князя У можно ее сравнить? — спросил Инь.

— Ни с кем! — отвечал слуга.

— Неужели в Поднебесной может быть такая красавица?— воскликнул Инь, в изумлении всплескивая руками.

Он приказал принести воды, чтобы омыть шею, надел новую шапку, подкрасил губы и направился к Чжэну. Того не оказалось дома. Войдя в ворота, Инь увидел молодого слугу, подметавшего двор, и служанку, стоявшую в дверях; больше никого не бы-

ло видно. Он спросил слугу, где хозяин. Юноша улыбнулся и ответил:

— Дома никого нет.

Инь бросил взгляд внутрь дома и увидел в одной из дверей красную юбку: это Жэнь пряталась за ширмами. Инь вытащил ее на свет и оглядел. Красавица оказалась еще прекраснее, чем он слышал о ней. Обезумев от любви, он набросился на нее. Жэнь сопротивлялась, Инь крепко прижимал ее к себе. Наконец она сказала:

— Я покорюсь вам. Только дайте мне вздохнуть.

Тем не менее, когда Инь снова привлек Жэнь

к себе, она оборонялась по-прежнему; так повторилось раза четыре. Наконец Инь, собрав все свои силы, сломил ее сопротивление. Жэнь ослабела, вся покрылась потом. Она знала, что ей не спастись, тело ее обмякло, лицо исказила мука.

— Почему у тебя такой несчастный вид? — спросил Инь.

— Мне жаль Чжэна,— с глубоким вздохом отвечала Жэнь.

— Отчего ты так говоришь? — спросил Инь.

— Он шести чи росту,— был ответ,— а не может защитить женщину. Разве это мужчина! Вы же молоды и богаты, у вас много красивых наложниц, и таких, как я, вы встречали много. А Чжэн беден. Я — единственная, кого он любит. Как же вы,— у кого с избытком есть чем заполнить свое сердце,— как вы решаетесь отнимать у человека единственную радость? Он беден и не может быть самостоятельным, он носит ваше платье, ест вашу пищу, и поэтому он в вашей власти. Если бы он был богат, не случилось бы того, что произошло.

Инь был человек воспитанный, наделенный к тому же чувством справедливости; слушая ее, он отступил, овладел собой и, извиняясь, сказал:

— Не гневайтесь.

И когда Чжэн вернулся, Инь сердечно приветствовал его.

С этих пор Инь посылал Жэнь все необходимое. Красавица часто в носилках или верхом на коне отправлялась на прогулку. Инь всегда сопровождал ее, и оба были этому очень рады. Они стали друзьями, но никогда не переходили границ дозволенного. Инь

5. Старинная проза Китая

любил и уважал ее, не докучая ей; ел он или пил — он не мог ее забыть.

Догадавшись о его любви, Жэнь однажды сказала ему:

— Я смущена проявлением ваших чувств. Я недостойна такой доброты, к тому же не хочу изменить Чжэну, поэтому не могу ответить на ваши желания. Я родом из провинции Шэньси, воспитывалась в столице; семья наша — потомственные артисты, все мои родственницы — наложницы богатых людей, которым хорошо известны в Чанъани все женщины. Если вам понравится какая-нибудь девушка, и вы сами не сумеете добиться ее, я приведу ее вам. Быть может, я этим отплачу за вашу доброту.

— Прекрасно! — отвечал Инь.

Женщина по имени Чжан, торговавшая на рынке платьями, нравилась Иню цветом лица и тонкой фигурой. Поэтому он спросил Жэнь,— знакома ли она с ней.

— Она моя двоюродная сестра,— отвечала Жэнь,— и получить ее будет легко.

Дней через десять она привела эту женщину к Иню. Прошло несколько месяцев, торговка наскучила Иню, и Жэнь сказала:

— Девушку с рынка заполучить легко. Если бы вам понравилась какая-нибудь очень красивая и труднодоступная женщина, я сделала бы для вас все, что в моих силах.

— Недавно, во время весеннего праздника, я отправился со своими друзьями в храм Цяньфо,— сказал Инь.— В зале нам удалось послушать музыкантов генерала Дяо. Среди них была девушка лет шестнадцати, искусно игравшая на свирели: локоны закрывали ее уши. Девушка эта была очень красива. Вы знаете ее?

— Она наложница генерала,— отвечала Жэнь,— ее мать моя двоюродная сестра. Вы получите эту девушку.

Инь почтительно поклонился.

Жэнь стала часто бывать в доме генерала Дяо. Прошел целый месяц, и Инь, полный нетерпения, осведомился о ее замыслах. Жэнь потребовала два куска шелка для подкупа, и он тут же выполнил ее просьбу. Через два дня, когда Жэнь и Инь вместе обедали,

прибыл слуга с вороным конем, посланным генералом, который просил хозяйку дома пожаловать к нему. Жэнь, улыбаясь, сказала Иню.

— Дело идет на лад.

Оказалось, что наложница занемогла, и медицина не в силах побороть ее болезнь. Инь подумал, что все это подстроила Жэнь. Мать девушки и генерал обезумели от горя и решили позвать предсказателя. Жэнь, тайно подкупив предсказателя, велела, чтобы он посоветовал перенести девушку к ней в дом. Осмотрев больную, предсказатель молвил:

— Девушке нельзя оставаться здесь. Чтобы обрести исцеление, ей надо переселиться в дом, находящийся к юго-востоку отсюда.

Генерал и мать девушки разузнали о месте, указанном предсказателем,— это был дом Жэнь. Генерал попросил у нее разрешения поместить в доме больную девушку. Сначала Жэнь отказывалась, ссылаясь на то, что в ее комнатах тесно, но потом, будто уступая настойчивым просьбам, согласилась. Тогда девушка в сопровождении матери была привезена в дом Жэнь со своими одеждами и безделушками,— и сразу же выздоровела. Через несколько дней Жэнь тайно привела Иня, и месяц спустя девушка забеременела. Ее мать испугалась и поспешно вернула дочь генералу. На этом все и кончилось.

Однажды Жэнь сказала Чжэну:

— Можешь ли ты достать тысяч шесть? Я помогла бы тебе кое-что приобрести.

— Достану,— отвечал Чжэн. И он занял шесть тысяч.

— Иди на рынок,— сказала Жэнь,— у одного торговца ты увидишь лошадь с черной отметиной на ноге, купи ее.

Чжэн отправился на рынок, купил эту лошадь и привел ее домой. Братья жены посмеялись над ним.

— Ну и кляча! Зачем ты ее купил? — удивлялись они.

Через некоторое время Жэнь сказала ему:

— Пришло время продать лошадь. Ты должен взять за нее тридцать тысяч.

Чжэн повел ее на рынок. Кто-то предложил ему двадцать тысяч. Чжэн отказался.

— Почему ему предлагают так много? — дивились люди вокруг.— И почему он отказывается продать?

Чжэн сел на лошадь и вернулся домой; покупатель следовал за ним до ворот, набавлял, набавлял цену и дошел до двадцати пяти тысяч. Чжэн наотрез отказался:

— Меньше чем за тридцать тысяч не продам.

Братья жены дружно ругали его. Но Чжэн был непреклонен и в конце концов выручил за лошадь тридцать тысяч. Позднее он узнал, почему покупатель согласился на такую высокую цену. Оказывается, он ведал императорскими конюшнями в уезде Шаоинь. Одна из вверенных ему лошадей, с черной отметиной, издохла три года назад, а ему вскоре предстояло передать должность другому. Если бы лошадь была жива и здорова, чиновник этот получил бы шестьдесят тысяч. Вот он и решил купить такую же лошадь за половину этой суммы,— тогда остальные тридцать тысяч достались бы ему. К тому же ему причитались деньги на корм лошади, которые он не расходовал три года. Вот почему он так настойчиво торговался и в конце концов купил эту лошадь.

Однажды Жэнь попросила у Иня новые одежды, так как старые износились. Инь предложил купить шелка, но Жэнь не пожелала, сказав:

— Мне нужны уже готовые платья.

Инь позвал купца по имени Чжан Да и послал его к Жэнь узнать, что она хочет. Увидев ее, купец был настолько поражен ее красотой, что позднее, встретясь с Инем, сказал ему:

— Эта женщина, без сомнения, либо из дворца императора, либо из дома знатного человека. Вы не имеете прав на нее, и я полагаю, что, вернув ее поскорее обратно, вы предотвратите несчастье.

Жэнь всегда покупала готовое платье и никогда не шила на себя, а почему — этого Чжэн и Инь не могли понять.

Прошло более года, и Чжэн был послан по военным делам в уезд Цзиньчэн округа Хуайли. С тех пор как Чжэн женился, он хоть и проводил весь день с Жэнь, но на ночь возвращался к своей жене и очень сожалел, что не может быть с Жэнь все вре-

мя. Уезжая к месту своего назначения, Чжэн просил Жэнь поехать вместе с ним, но она отказалась.

— Мы будем вместе лишь около месяца,— сказала она,— невелика радость! Лучше обеспечьте меня необходимым и разрешите ждать вашего возвращения.

Никакие мольбы не помогли,— Жэнь была непреклонна. Тогда Чжэн обратился за помощью к Иню. Тот начал уговаривать Жэнь и спросил о причине её отказа. После продолжительного колебания красавица сказала:

— Предсказатель судьбы однажды говорил мне, что в этот год поездка на запад принесет мне несчастье, вот почему я и не хочу ехать.

Но Чжэну так хотелось, чтобы Жэнь поехала вместе с ним, что он ни о чем другом не мог и думать.

— Как может такая умница, как вы, быть столь суеверной? — смеялся он вместе с Инем и настойчиво уговаривал ее ехать.

— А если предсказатель говорил правду и я погиб- ну, разве вы не будете горевать? — ответила Жэнь.

— Ничего не случится! — твердили оба и снова настойчиво упрашивали ее.

В конце концов Жэнь согласилась. Инь дал им коней, проводил до Линьгао и здесь простился с друзьями.

На другой день они прибыли в Мавэй. Жэнь верхом на коне гарцевала впереди, за ней следом на осле ехал Чжэн, а позади — рабыня госпожи и слуги. Случилось так, что у западных ворот, на берегу реки Лочуань, вот уже в течение десяти дней лесники натаскивали охотничьих собак. Когда Жэнь проезжала мимо, из зарослей вдруг выскочила свора собак. Чжэн увидел, как Жэнь упала на землю, превратилась в лису и побежала в южном направлении, преследуемая собаками. Чжэн бросился вслед, крича на собак, но не смог отвлечь их. Пробежав ли с небольшим, собаки настигли лису и растерзали ее. Проливая слезы, Чжэн достал деньги, выкупил у охотников останки любимой, похоронил их и рядом с могилкой срубил для памяти деревце. Потом оглянулся — конь Жэнь щипал траву у дороги, ее одежда лежала на седле, обувь и чулки свисали со стремян, как оболоч-

ка, сброшенная цикадой. Головные украшения рассыпались по земле, остальных вещей не было видно. Служанки тоже исч<