В пиньяне с Неба падает кусок мяса

На первом году правления самозваного государя Лю Цуна под девизом «Установление династии» в первую же луну случилось в Пинъяне землетрясение. Даосский монастырь Чунмингуань ушел под землю, и на том месте образовался пруд с водой, алой, будто кровь. Его красные испарения достигли небес, и тогда из пруда прямо в небо взмыл красный дракон, формой напоминавший угря, потом сияние озарило землю, и от созвездия Волопаса оторвалась летучая звезда и вошла в созвездие Цзывэй. Звезда упала в десяти ли от Пинъяна. Подошли к тому месту, а это не звезда, а кусок мяса в длину шагов тридцать, а в ширину — двадцать семь, от него вонью разило до самого Пинъяна. Не умолкая ни днем, ни ночью, в тех местах слышались плач и стенания. Через несколько дней государыня Цун-хоу, урожденная Лю, родила змееныша и неведомую зверюшку. Твари покусали людей и исчезли. Сколько их ни искали, не нашли. Однажды они появились около вонючего мяса, и в тот же миг умерла государыня Лю. Плач и рыдания, что были слышны в округе, тотчас прекратились.

ЛОВЧИЙ СОКОЛ

Чуский царь Вэнь-ван в юности питал пристрастие к охоте. И вот кто-то преподнес ему сокола. Вэнь-ван взглянул на того: когти и шпоры божественно великолепны, стати редкой, ничего общего с заурядною птицей.

На озере Облачных грез — Юньмэн для охоты расставили сети, дым подожженной травы заволок небо из края в край, стаи ловчих птиц наперебой хватали добычу. А тот сокол лишь шею вытянул, уставился глазом в небо и даже не думал бросаться на дичь.

Царь сказал:

— Мои-то соколы добыли уже более сотни птиц, а твой даже крыльев расправить не хочет. Уж не обманул ли ты меня?

Даритель же отвечал:

— Если б он годен был только на зайцев да на фазанов, разве ваш слуга посмел бы вам его поднести?!

Вдруг у кромки туч показалось некое существо — ослепительно белое, странных очертаний. Тут на соколе перья поднялись дыбом, и он взлетел — молнией вонзился в небо. Мгновение — и, словно снег, посыпались перья, кровь полилась вниз дождем, огромная птица пала на землю. Измерили ей крылья — несколько десятков ли в ширину. Никто из толпы не знал, что это за чудо.

Был в те времена благородный муж обширных познаний, он сказал:

— Это птенец птицы Пэн — гигантского феникса.

Тут царь Вэнь-ван со щедростью наградил того, кто преподнес ему сокола.

ВСТРЕЧА С КАРЛИКОМ

Однажды ханьский государь У-ди пировал с приближенными в Ночном дворце. Только отведали мясного отвара с просом, как до государева слуха донеслось: «Престарелый чиновник рискует жизнью, дабы высказать обиду». Государь поднял голову, однако в зале, кроме приближенных, никого не было. Долго искали слуги, наконец, на стропилах узрели старичка. Росту в нем не более девяти пуней, глаза красные, лицо в морщинах, волосы и борода совершенно белые. Старец был дряхл, едва держался на ногах и опирался на посох. Государь спросил:

— Как ваше имя и чьего вы роду, почтенный? Где ваше жилище? Что за невзгоды вы претерпели? На что пришли жаловаться?

Карлик с трудом спустился по колонне, отбросил посох, совершил поклон, но ни слова не сказал. Затем выпрямился, обвел взглядом залу, указал перстом на государевы стопы и неожиданно стал невидим.

Государь был изумлен и напуган. Не зная, что и подумать, решил про себя: «Дунфан Шо непременно знает старца». Тотчас повелел призвать Дунфан Шо, дабы тот все ему разъяснил. Дунфан Шо сказал:

— Имя старца Цзао Цзянь. Он дух стихий дерева и воды, летом обитает в укромных кущах, зимой — в реке. Ныне вы приказали соорудить дворец в тех местах, где его жилье. Видно, не хочет, чтоб возводили новый дворец.

Государь подивился, остановил топоры, а вскоре соблаговолил уменьшить повинности, взимаемые на сооружение дворцов и опочивален государыни.

Однажды У-ди прибыл на берег реки Хуцзыхэ. Из речной глубины до его слуха донеслись нежные песни и редкой красоты мелодии, они рождали в его душе умиротворение и покой. Вдруг пред государем возник тот самый старичок, которого нашли на стропилах,

и с ним несколько юношей, тоже карликов. Все в одеждах цвета вишни и при кушаках из некрашеного шелка, а кисти на шапках и подвески на редкость изящны. Заклокотала река, и пред государем появился еще один человечек ростом побольше, чем остальные. Как ни странно, но его платье было сухо; под мышкой он нес какой-то музыкальный инструмент. Государь как раз ел, он прервал трапезу, велел посадить гостей пред своим столиком и вопросил;

— Не в мою ли честь эта музыка?

Старец молвил:

— Да, государь. Когда ваш престарелый поданный, презрев опасность, осмелился высказать обиду, он удостоился вашей милости, что простерлась меж высью небесной и твердью земной. Вы остановили топоры и тем сохранили в целости мое жилище. Вот почему решил я усладить вас музыкой!

Государь поинтересовался:

— А можно ли исполнить что-нибудь еще?

Старец ответил:

— Музыканты явились, отчего бы не исполнить?

В тот же миг человечек, что был повыше других, коснулся струн и запел песню. Чистые звуки, то высокие, то низкие, кружили среди стропил; они не отличались от тех, что можно услышать в мире людей. Тут еще два человечка задули в свои свирельки, сопровождая первого, и в лад полилась песня. Государь был восхищен, он поднял чашу с вином и произнес:

— Когда сам не добродетелен, разве удостоишься столь изысканного подарка, как эта музыка!

Тут старец и другие человечки поднялись и совершили положенные обрядом поклоны. Каждый из них выпил по несколько шэнов вина, однако никто не опьянел. Государю поднесли пурпурную раковину; раскрыв створки, он обнаружил вещество, напоминающее говяжий жир. Государь молвил:

— Никогда не слыхал про такое.

Ему сказали:

— Дунфан Шо знает.

Государь попросил:

— А нельзя ли взглянуть и на жемчужину?

Старец тотчас повелел принести жемчужину под названием «Драгоценность из пещеры». По его приказу один из человечков погрузился на дно реки, вмиг

вернулся и подал государю крупную жемчужину в не. сколько цуней в поперечнике. Сияние ее достигало самых дальних уголков Поднебесной. Государю она понравилась несказанно, и он залюбовался ею.

Тут старец и прочие человечки исчезли. Государь вопросил Дунфан Шо: — Что же внутри этой раковины?

Дунфан ответил:

— Драконий мозг. Намажешь лицо — станешь краше. Женщинам еще и роды облегчает.

Как раз у одной дворцовой наложницы были трудные роды. Испытали средство — поистине чудодейственное. Государь взял немного жира, намазал лицо и пришел в восторг. Затем спросил:

— А почему жемчужина называется «Драгоценность из пещеры»?

Дунфан Шо сказал:

— На дне реки есть пещера, уходящая в глубину на несколько сот чжанов, в пещере обитает красная устрица, что родила эту жемчужину. Отсюда и на звание.

Государь был в глубоком восхищении от всех происшествий и покорен удивительными познаниями своего сановника.

ОБИТЕЛЬ БЕССМЕРТНЫХ ДЕВ

В правление государя ханьской династии Мин-ди, в пятый год под девизом «Вечное спокойствие» жители Яньского уезда Лю Чэнь и Юань Чжао отправились за корой бумажного дерева в горы, именуемые Тяньтай — Небесные террасы. Заблудились и не могли отыскать дороги назад. Прошло тринадцать дней, их припасы иссякли, от голода они изнемогали, над ними нависла смерть. Вдруг вдалеке на горе заметили персиковое дерево со множеством плодов. Путь к нему преграждали отвесные скалы и глубокий горный поток. Цепляясь за лианы и сплетения ползучих трав, кое-как вскарабкались они наверх. Каждый съел по нескольку персиков, и голод утих, силы восстановились. Потом, захватив чашки, они спустились с горы за водой, желая омыть руки и прополоскать рот. Смотрят на воду и видят: листок репы выплыл

откуда-то из самой утробы гор, совсем свежий, только что сорванный. Стали лить на руки воду из чашки, а в ней — вареное кунжутное семечко.

— Оказывается, люди где-то совсем близко! — воскликнули они в один голос.

Тотчас же вошли в воду, двинулись против течения. Через два-три ли обогнули гору. Показался широкий ручей.

На берегу стояли две девы прелести необычайной. Увидали, как вышли те двое со своими чашками в руках, засмеялись и говорят:

— Молодые господа Лю и Юань поймали в чашку то, что мы сейчас потеряли!

Лю Чэнь и Юань Чжао никак не могли их признать. Но раз уж девы назвали их по фамилии, похоже — были когда-то знакомы. Обрадованные, приблизились к девам. А те говорят:

— Что же вы так поздно?

И, не мешкая, повели их к себе. Жилище дев вместо черепицы было крыто рублеными стволами бамбука. Под южной и восточной стеной стояло по широкому ложу. Над каждым висел темно-красный прозрачный полог. По углам полога свисали колокольчики, золотая и серебряная бахрома. Возле каждого ложа стояло по десять прислужниц. Девы распорядились:

— Поскорее готовьте еду! Господа Лю и Юань прошли через горные кручи, наверное, устали и голодны, хоть и отведали драгоценных плодов.

Угощались кунжутной кашей, вяленым мясом горного козла, говядиной — все было прекрасно, отменно вкусно. Когда угощение закончилось, стали пить вино. Появилась стайка девушек с персиками в руках.

— Поздравляю с прибытием жениха! — с улыбкой говорила каждая.

В хмельном угаре затеяли музыку, песни, но в душе у Лю и Юаня веселье то и дело сменялось страхом...

На закате велено было каждому идти отдыхать под свой полог. Девы пришли к молодым людям, слились, нежные девичьи голоса и учтивые речи отогнали печаль...

Через десять дней Лю Чэнь и Юань Чжао выразили желание вернуться домой.

— То, что вы попали сюда,— это счастливая доля уготованная вам в прежней жизни,— отвечали им девы.— К чему возвращаться назад?

Молодые люди задержались еще на полгода. Но вот воздух, деревья и травы возвестили приход весны, сотни птиц запели, защебетали, на душе Лю и Юаня. Стало тягостно, с отчаянием они запросились домой.

Девы ответили:

— Грешное влечет вас к себе — что тут поделаешь?!

Затем кликнули уже являвшихся прежде девиц. Было их около сорока. Собрались все вместе, пели, играли, устроили проводы Лю и Юаня, указали обратный путь.

Когда Лю и Юань спустились с гор, их родные и приятели давно уже скончались, строения в городке стали другими, выглядели непривычно. Никто не знал пришельцев, и они никого не знали. Расспросили людей — разыскали потомков в седьмом колене. Тем доводилось слышать, что дальние их предки отправились в горы, сбились с пути и не вернулись.

А в восьмом году под девизом «Великое начало», в правлении династии Цзинь, Лю Чэнь и Юань Чжао внезапно ушли— неизвестно куда...