Семиотические истоки прагматики

Вступительные замечания

Прагматика как область теоретических исследований и решения прикладных задач прошла в своём формировании и развитии сложный путь, опираясь на достижения многих областей знания (философия, логика, языкознание, математика, семиотика, антропология, мифология, религиеведение, этнография, искусствоведение, поэтика, риторика, нейробиология, психология, социология, информатика, когнитивистика, теория искусственного интеллекта, теория коммуникации, медицина, генетика и т.д.).

Своими корнями она уходит в семиотику в том её варианте, который был создан американским учёным Чарлзом Сандерсом Пирсом (Charles Sanders Peirce, 1839—1914) и развит Чарлзом Уильямом Моррисом (Charles William Morris, 1901—1979). Заложенная Ч. Пирсом ещё в 60-х гг. 18 в. и начавшая своё шествие по миру после опубликования в 1930-х гг. многих его работ, семиотика мыслилась как метанаука, на основе которой должно было происходить объединение всех областей знания.

По своим претензиям на универсальную значимость к ней близка, но отличается от неё преимущественной ориентацией на естественный человеческий язык как наиболее развитую знаковую систему семиология. Её основы в общих чертах наметил швейцарский учёный Фердинанд де Соссюр (Ferdinand de Saussure, 1857—1913). Она стала общим достоянием после посмертной публикации в 1916 г. его «Курса общей лингвистики».

Особняком стоит сематология Карла Бюлера (Karl Bühler, 1879—1963), основные принципы которой были изложены в книге «Теория языка: Репрезентативная функция языка» (1934) в виде набора аксиом, образующих модель языка как “органона” (греч. ¢rganon ‘орудие, инструмент, машина’).

Прошлый век был поистине веком семиотики. В философии и многих науках он ознаменовался признанием того, что мы живём в мире знаков, что человеческая деятельность в познании и объяснении мира, создании мифов и религий, развитии культуры, в искусстве, ритуалах и обрядах, в политической практике, в отношениях между людьми как членами социума и этноса в значительной мере является знаковой (символической) по своим средствам и результатам. На семиотическом базисе сформировался структурализм как в языкознании, так и во многих смежных областях.

Классиками семиотики сегодня принято называть Ч.С. Пирса, Ч.У. Морриса, Ф. де Соссюра, Луи Ельмслева (Louis Hjelmslev, 1899—1965), Романа Осиповича Якобсона (1896—1982), а также Якоба фон Юкскюлля (Jakob von Üxküll, 1864—1944), Эрнста Кассирера (Ernst Cassirer, 1874—1945). К. Бюлера, Ролана Барта (Roland Barthes, 1915—1980), Томаса Алберта Себеока (Thomas Sebeok, 1920—2002), Умберто Эко (Umberto Eco, р. 1932), Юрия Михайловича Лотмана (1922—1993).

В развитии отечественной семиотики на начальном этапе заметную роль сыграли представители «русского формализма» Ю.Н. Тынянов, Б.М. Эйхенбаум, В.Б. Шкловский, члены Московского лингвистического кружка Р.О. Якобсон, Г.О. Винокур, А.А. Реформатский и др., работавший в Женеве С.О. Карцевский, психологи Л.С. Выготский, А.Р.Лурия и др., теоретик искусства С.М. Эйзенштейн и т.д. Должны быть упомянуты также Г.Г. Шпет, А.Ф. Лосев. Обзор дореволюционного и послереволюционного этапов можно найти в монографии Г.Г. Почепцова мл.

В 1960-х гг. сложилась Московская семиотическая школа (В.Н. Топоров, Вяч.Вс. Иванов, А.А. Зализняк, И.И. Ревзин, Т.Н. Молошная, Т.М. Николаева, Т.В. Цивьян, З.М. Волоцкая и др.). Важный вклад в семиотику внесли Б.А. Успенский, Е.В. Падучева, А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов и др. Распространению семиотических идей способствовали публикации Ю.С. Степанова.

К середине 1960-х гг. произошло идейное сближение Московской школы с Тартусской (Ю.М. Лотман), На этой основе сформировалась Московско-Тартусская школа семиотики.

Но и за её пределами у нас довольно велико число философов, логиков, антропологов, психологов, социологов, лингвистов, литературоведов, искусствоведов, естествоиспытателей, математиков, представителей медицины и т.д., занимающихся проблемами знака, включая и его прагматические функции, хотя о прагматике как самостоятельной области занятий, тем более лингвистической прагматике, реально речи не было до последних десятилетий 20 в.

Сегодня семиотика прочно занимает место среди фундаментальных наук. Успешно развиваются семиотика литературы, семиотика искусства, семиотика архитектуры и т.д.

Наиболее готовой к выполнению новейших познавательных задач и разнообразных запросов социальной практики оказалась прагматика, вычленившаяся именно из семиотики Ч.С. Пирса, Ч.У. Морриса и Р. Карнапа и получившая достаточно законченный вид во второй половине 20 в. в трудах представителей философии языка и языкознания.

Интерпретанта Ч.С. Пирса

При своём появлении в языке науки термин прагматика, по свидетельству Ч.У. Морриса, явным образом ориентировался на философское направление прагматизма, распространённое в США с 70-х гг. 19 в. и до середины 20 в. Оно утверждало необходимость решения жизненно важных проблем не на основе отвлечённых спекулятивных размышлений, а с активных позиций в процессе целенаправленной практической деятельности в непрерывно меняющемся мире.

Одним из основоположников прагматизма как раз и явился создатель семиотики Ч.С. Пирс. Философскую эстафету он передал У. Джемсу (W. James), Дж. Дьюи (J. Dewey), Дж.Г. Миду (G.H. Mead) и др. Сам Пирс объединял в своём лице философа, логика, математика, естествоиспытателя, филолога. Высоко ценя его научные заслуги, Р.О. Якобсон иронически заметил, что Ч. Пирс был великим учёным такого масштаба, которому в своё время не нашлось места ни в одном американском университете.

Генетическая связь с чуждой диалектическому и историческому материализму философией долгое время мешала отечественным учёным принять термин прагматика. Иногда изобреталось какое-либо “маскировочное” название. Однако уже Ч. Моррис, сам придерживавшийся принципов бихевиористской философской системы, справедливо подчеркнул, что этот термин должен получить свою собственную интерпретацию как специфически семиотический, а не философский, так как он именует специальную дисциплину, изучающую отношения знаков к их интерпретаторам. К тому же термин прагматика прочно закрепился в литературе на разных языках, он стал интернациональным, и заменять его другим, естественно, не стоит.

Ч. Пирс первым отметил важность учета в общей теории знака фактора субъекта практической и коммуникативной деятельности (последняя выступает у него как знаковый процесс, семиозис).

По Пирсу, знак конституирует трёхчленное отношение. В качестве членов выступают:

а) знак (в его терминологии репрезентамен), понимаемый как знаковое средство, т.е. некая величина, имеющая физическую природу и способная замещать что-либо;

б) производимый этим знаком другой знак, локализуемый в сознании интерпретатора и определяемый как интерпретанта первого знака;

в) объект, представляемый знаком.

Понятие знака было поставлено в центр внимания. При этом признавалось, что знаки не даны сами по cебe и не образуют отдельных классов объектов вне деятельности субъекта. Они возникают в процессесемиозиса. Знака нет вне семиотического процесса, вне деятельности интерпретатора, устанавливающего триадическое знаковое отношение. Не существует знака без воздействия на интерпретатора. Это воздействие Ч. Пирс и называет интерпретантой.

Интерпретанты, по Пирсу,

(а) могут вызывать определённые эмоции (эмоциональные, или непосредственные, интерпретанты),

(б) обусловливать какое-либо действие (энергетические / динамические интерпретанты) и

(в) влиять на ход мыслей или поведение (логические / нормальные / финальные интерпретанты).

Ч. Пирс иногда именовал интерпретанту значением (significance, signification). В его модели знакового отношения она занимает то же место, которое в логико-философской и лингвистической традиции отводилось значению (Э. Гуссерль / E. Husserl, Г. Стерн / H. Stern)), смыслу (Г. Фреге / G. Frege), означаемому (Ф. де Соссюр), содержанию (Л. Ельмслев), мысли или референции (Ч. Огден / Ch. Ogden и А. Ричардс / I. Richards). У него эта составляющая трактуется не по её предметной или концептуальной соотнесённости, а как динамический, деятельностный фактор. Интерпретанта выступает в качестве доминанты семиотического процесса. Её можно сближать с прагматической силой (как её понимает Джоффрей Н. Лич / Geoffrey N. Leech).

Ч. Пирсу принадлежит главный принцип философии прагматизма, в соответствии с которым значение должно рассматриваться в свете могущих иметь место последствий, практических результатов, с точки зрения выбора действий, ведущих к успеху и получению пользы. Интерпретанта как раз и вбирает в себя те моменты, которые пыталась осмыслить философия прагматизма.

Особо важно отметить такие моменты, как включение Пирсом в общую теорию знака фактора субъекта знакового действия и скрупулёзную характеристику различных прагматических видов воздействия знака на пользователя знака (интерпретатора).

Пирсу принадлежит деление множества знаков на три класса: знаки-копии, или иконические знаки, индексы и символы. Для знаков первого рода характерно их сходство со своими объектами. В последнее время лингвисты часто отмечают действие в языке принципа иконичности. Так, в знаменитом высказываний Юлия Цезаря Veni, vidi, vici ‘Пришёл, увидел, победил’ явно просматривается, что последовательность языковых компонентов соответствует последовательности описываемых событий. Анализ особенностей индексальных знаков стимулировал исследование проблемы дейксиса.

Семиотические идеи Ч. Пирса нашли применение в семиотике текста и литературы. В них исследователей привлекала возможность рассматривать текст как знаковый объект не с позиций статической системы отношений, а в перспективе процесса. Текст принимался за репрезентамен того или иного вида, рассматривалась его специфика в зависимости от жанра текста. Учитывались объектная соотнесённость текста и его функционирование как знака иконического, индексального или символического в качестве доминанты в определённых видах литературы. С учётом соотнесённости с интерпретантой были разграничены подходы текстосемантический и текстопрагматический.

Последний подход даёт возможность с учётом разных видов интерпретант (непосредственной, эмоциональной и финальной) различать тексты-знаки:

(1) по отношению к первому виду — экспрессивные, императивные и сигнификативные;

(2) по отношению ко второму виду — симпатетические (эмоционально возбуждающие литературные тексты), провокационные (агитационные тексты) и конвенциональные (предполагающие знание литературных конвенций);

(3) по отношению к третьему виду — воздействующие на формирование коллективных мнений, стилей, течений моды, идеологий и т.д.; они имеют своей целью действенное влияние на изменение способов поведения интерпретаторов.

Однако в семиотике литературы и искусства интерпретационные возможности идей Ч. Пирса всё-таки не разрабатывались активно. Лингвистическая прагматика, насколько можно судить, к ним вообще не обращалась.