Экономический рост и благосостояние до индустриализации

В этом кратком обзоре мы схематично воспроизведем экономи­ческое развитие различных стран и рассмотрим вопрос о том, насколько правомерно говорить об экономическом росте в пери­од предшествующей индустриализации. Мы определяем здесь экономических рост как неуклонный рост благосостояния. В на­стоящее время благосостояние измеряется высотой реальных до­ходов надушу населения. Для этого периода невозможно исполь­зовать столь точный показатель. Для этого нам слишком часто нехватает необходимого статистического материала. Поэтому мы должны довольствоваться описанием общей тенденции. Мы про­анализируем в данном случае долгосрочные изменения в эконо­мике и влияние, которое они оказывали на экономическую струк­туру. В этом разделе мы уделим больше внимания динамике. Хро­нология будет играть также большую роль.

Как уже было сказано, такие термины как «традиционное», или «прединдустриальное общество» часто ассоциируются с за­медленным развитием, статичностью, а следовательно, и с за­держкой экономического роста. Только после индустриализации картина меняется. Однако эта схема далеко не во всем подтверж­дается современными исследованиями. В значительной мере обоб-

Табл. 3.7. Затраты населения XV-XVIII вв., (%)

Англия:

Антверпен, северная несельск.

Англия Франция Нидерланды Голландия Франция насел. (XV) (ок.1550) (1596-1600) (сер. XVII) (до 1700) (1794)

* — приблизительно

Источник: Карло М. Чиполла, Перед Промышленной Революцией: Ев­ропейское общество и экономика, 1000-1700 (Лондон, 1976) 30. Carlo M.Cipolla, Before the Industrial Revolution: European Society and Economy, 1000-1700 (London 1976).

щая, мы можем констатировать, что в тех областях, где про­изошла специализация сельского хозяйства, и на этой основе осуществлялась диверсификация экономической структуры, на­блюдался также экономический рост, который был однако не­значителен, по масштабам двадцатого века. В тех областях, где такая специализация не имела места, экономический рост, по сути дела, был весьма незначительным и уязвимым; но и в этом случаем мы не можем утверждать, что он полностью отсутствовал.

В тех областях, где не произошло никакой экономической специализации, и где аграрный сектор имел все подавляющее значение, производительность в сельском хозяйстве была низ­кой. Поскольку важные организационные и технические усовер­шенствования не имели места, плодородность почвы была низ­кой. Таким образом, не наступило почти никакого экономичес­кого роста, но, разумеется, не тогда, когда население быстро увеличивалось. Примечательно, что наибольшее число меркан­тилистов были убеждены в том, что благосостояние одного мож­но увеличить за счет другого. Экономический рост, увеличение общего уровня благосостояния казались мало вероятны. Даже Адам Смит был убежден в том, что если ситуацию рассматривать в долгосрочном аспекте, то это утверждение было справедливо.

Это ни в коем случае не означает, что не происходило ника­ких изменений уровня благосостояния. Напротив, подобные ко­лебания как раз были очень большими. Они были следствием колебаний в собранном урожае, а также были тесно взаимосвя­заны с эпидемиями, возникновением войн и событиями поли­тической жизни. Факторы «обычной» экономической жизни по­чти не играли роли. Годы бедности и годы относительного изо­билия чередовались друг с другом. Краткосрочные колебания цен были колоссальными. Влияние этих процессов на уровень благо­состояния было очень велико и весьма непосредственно. Если мы анализируем развитие, происходящее на протяжении незна­чительного периода времени (краткосрочное развитие), то тогда мы отмечаем прежде всего изменения в собранном урожае, ко­торые сильнее всего отражались на экономической жизни. Пло­хой урожай, как результат низкой производительности, означал очень высокие цены. Поскольку даже при хорошем урожае при­бавочный продукт все еще был невелик, то малейшее падение урожая могло привести к значительному повышению цен. Даже в пределах одного года могли происходить весьма значительные флюктуации цен. Перед жатвой зерно было по большей части самым дорогим, после жатвы оно часто становилось более деше­вым, — по крайне мере, когда речь шла о высоком или, по крайней мере, рациональном урожае, причем не было никакой необходимости делать запасы, и торговцы не придерживали и не увозили зерно. Очень хороший урожай, вследствие очень сильно-

го падение цен на зерно, мог стать для крестьян таким же бед­ствием, как и плохой урожай, когда все должны были закупать продовольствие. Насколько велика была доля зерна и расходов на питание в бюджете обычного человека, видно из таблицы 3.7.

Однако подобная малоспециализированная экономика может рассматриваться в течение более длительного срока как своего рода «предел благосостояния». Это не означает, что население не увеличивалось или что производительность в целом не росла — также и во Франции в шестнадцатом, семнадцатом и восем­надцатом веках численность населения возросла, — однако дале­ко идущий экономический рост с трудом находил себе дорогу с увеличением населения. Хороший урожай, в результате которого благосостояние могло увеличиться, фактически был случайнос­тью. В результате этого структура экономики не менялась. Счаст­ливый случай — это нечто иное, чем экономический рост: для этого способ производства должен значительно измениться. В «кре­стьянских» областях такое изменение не происходило. Это не означает, что мы должны приписывать часто повторяющиеся кризисы только состоянию техники. Естественно, весьма важ­ным является способ, посредством распределения всего произ­веденного продукта. Нищенское положение «крестьянина» и его неспособность изменить ситуацию следует в той же степени при­писать тому факту, что у него отбиралась большая часть произве­денной продукции. Кроме того, мы не должны забывать, что очень многие люди, проживающие в сельской местности, зави­сели не только от сельского хозяйства. Сотни тысяч «крестьян» имели также другие источники доходов. Не каждый житель сель­ской местности был крестьянином. Урожаи сельскохозяйствен­ных культур играли важную роль в жизни всего населения, а не только жителей сельской местности. Как бы то ни было, низкая производительность в сельском хозяйстве, а также низкие дохо­ды большой части сельского населения в любом случае должны были тормозить модернизацию общества.

В течение длительного периода в аграрном обществе, в рамках которого техника и производство едва ли изменялись, уровень благосостояния зависит от роста населения, хотя развитие в мо­нетарной сфере также играет определенную роль. Рост населе­ния, в результате которого его численность достигает опреде­ленного уровня, может привести к снижению уровня благосос­тояния, а при уменьшении численности населения уровень бла­госостояния может повышаться. Откуда такая тесная взаимосвязь между численностью населения и средствами существования? Мы должны дать краткое пояснения последствий роста населения. Сначала население того или иного региона приступает к освое­нию еще не возделанных земель или начинает более интенсивно использовать уже распаханные участки земли. Вновь освоенные

земли, как правило, менее плодородные — всегда следует ожи­дать того, что самые лучшие участки земли должны быть распа­ханы в первую очередь — тогда, как средств для повышения пло­дородия часто нехватает. При недостатке навоза и других есте­ственных удобрений возможности освоения новых участков зем­ли ограничены. Все это оказывает отрицательное воздействие на производительность на душу населения. Более интенсивное ис­пользование находящейся в эксплуатации земли при росте чис­ленности населения, и постоянном дроблении земельных наде-пов не ведут, естественно, в рамках «крестьянского общества» к повышению производительности. В действие вступает закон сни­жения урожайности. С течением времени урожай становится не­пропорциональным числу дополнительных сельских жителей. Для многих в этом случае не находится работы в аграрном секторе. Структурная безработица в сельской местности растет. Многие ищут всевозможные побочные источники дохода в сельской ме­стности или уходят в города, где они часто снова становятся безработными, ввиду того невысокого спроса на промышлен­ные товары. Рост населения и повышение благосостояния с тру­пом уживаются вместе. При определенной численности населе­ния достигается «потолок». Если население продолжает расти, то тогда уровень благосостояние снижается. Это напряжение, кото­рое Мальтус описал в 1798 году, является реальностью для «кре­стьянского общества», где производительность в сельском хо­зяйстве растет очень медленно.

Душераздирающей иллюстрацией этого положения является тот факт, что уровень благосостояния в нашем регионе в анали­зируемый периода, по всей вероятности, был наиболее высо­ким после Черной Смерти. Тогда численность населения, свя­занного с такими производственными факторами, как земля и капитал, и, соответственно, определяющим их постоянно рас­тущее благосостояние, была сравнительно небольшой. В расчете на душу населения было относительно много земли. Маргиналь­ные земли, которые в период роста населения с одиннадцатого по тринадцатый век находились в пользовании, снова лежали иод паром. Владения умерших могли дробиться, а рабочая сила Пыла немногочисленной. Все это вело к относительно высоким реальным доходам населения.

Мы можем выделить три больших волнообразных движения в экономическом развитии пре!индустриальной экономики, ко­торое мы уже могли проследить при анализе численности насе­ления в данный период. Эти циклы отражаются в изменении цен. В аграрном обществе в качестве индикатора развития экономики иыступает уровень цен в целом, причем наиболее важным пока­зателем, как правило, являются цены на зерно, или цены, на товары, которые изменяются в том же направлении, а именно

цены на землю, или арендная плата. Подобное волнообразное движение в уровне цен в этот период, которое продолжалось 100-150 лет, называется долговременным (вековым) трендом. В анализируемый период мы можем выделить три таких вековых тренда. Прежде всего, мы видим тенденцию к повышению цен в 1600-1650 гг., период, когда численность населения увеличилась, а впоследствии - тенденцию к снижению цен, продолжавшую­ся, примерно, до половины восемнадцатого века, период, когда рост населения замедлился, а иногда даже резко падал. Наконец, во второй половине восемнадцатого века с увеличением населе­ния выросли также и цены. При повышении уровня цен говорят о восходящей конъюнктуре, а также о росте производства, а при снижении цен говорят о снижающейся конъюнктуре, или деп­рессии. При использовании этих терминов мы всегда должны осознавать тот факт, — будь то при восходящей конъюнктуре или депрессии, что эти термины описывают тенденции в изме­нении цен на определенные товары, а не динамику национальных доходов и, разумеется, не изменения уровня благосостояния на­селения. Восходящая конъюнктура вовсе не означает рост благо­состояния, тогда как нисходящая конъюнктура также не являет­ся индикатором падения уровня жизни. В параграфе 3.9 мы рас­смотрим случай, когда наблюдалась противоположная зависи­мость между этими двумя тенденциями, по крайней мере, если мы характеризуем положение простых людей.

Однако анализ динамики цен на зерно и связанных с ними цен на землю и арендной платы очень важен в том случае, если мы хотим представить себе картину различных экономических и социальных изменения в пре!индустриальном обществе. В обще­стве, в котором большая часть доходов населения шла на пита­ние (см. табл. 3.7), изменения цен на продукты питания, прежде всего зерновых культуры, имели серьезные последствия для уров­ня благосостояния, а также для развития экономики в целом. В таком обществе цены на основные продукты питания в значи­тельной мере определяют структуру бюджета населения, т.е. долю средств, оставшихся на приобретение других продуктов питания и промышленных изделий. Рентабельно ли для крестьян зани­маться выращиванием коммерческих культур, имеет ли смысл расширять поголовье скота и больше ориентироваться на произ­водство мяса и молочной продукции, все эти вопросы тесно вза­имосвязано. Насколько велик спрос на промышленные товары, и на какие виды товары спрос будет расти, каким будет характер и объем областной и международной торговли, — все это тесно взаимосвязано с ценой на зерно. Эта взаимосвязь становится тем теснее, чем менее диферсифицирована экономика, и чем боль­ше доля затрат на продукты питания в среднем бюджете. Описы­ваемая здесь взаимосвязь между уровнем цен и экономическим

развитием несколько ослабла в областях с более специализиро­ванным сельским хозяйством, прежде всего, со второй полови­ны семнадцатого века, но, разумеется, не исчезла.

Не только характер и объем потребления и торговли, но и капиталовложения тесно взаимосвязаны с высотой цен на зерно. При высоких ценах на зерно крестьяне раньше переходят к более интенсивным методам ведения сельского хозяйства. Распашка новых земель и дренаж земли увеличиваются в период восходя­щей конъюнктуры. Арендная плата и цены на землю повышают­ся, производство для рынка становится более выгодным. Обо­ротная сторона такого развития, по сути дела, состоит в том, что если зерно приходится покупать по более высоким ценам, то возрастают также цены на землю и арендная плата. При снижении цен на зерно многие крестьяне будут уделять больше внимания разведению крупного рогатого скота. Спрос на мясо и молочные продукты в таком случае увеличивается. Возможности сбыта про­дуктов промышленности в этом случае также возрастают.

Флуктуации цен на основные продукты питания влияют так­же на реальные доходы различных групп населения и их соци­ально-экономического положения. Рост цен на зерно, как пра­вило, имеет место при увеличении численности населения, и часто сопровождается дальнейшим дроблением земельных наде­лов крестьян. Наличный земельный фонд должен делиться меж­ду все возрастающим числом сельских жителей. Альтернатив в пределах сельского хозяйства практически нет, а учитывая высо­кие цены на продукты питания, спрос на промышленные това­ры постоянно удерживается на низком уровне. Дробление земель­ной собственности часто ведет к пауперизации населения. Расхо­ды и налоги мелких крестьян сильно возрастают. Когда у кресть­ян слишком мало земли и они должны покупать зерно, ситуация становится опасной. Заработная плата в промышленности и сель­ском хозяйстве остается очень низкой. Различия в благосостоя­нии между богатыми и бедными увеличиваются. Последним ста­новится все труднее улучшить свое положение.

Напротив, численность населения уменьшается, или увели­чивается очень медленно, в наличии становится относительно больше земли и предложение рабочей силы также уменьшается. Реальная заработная плата в сельском хозяйстве и промышлен­ности повышается. Спрос на мясо и молочную продукцию, а также на промышленные изделия увеличиваться. Различия меж­ду богатыми и бедными уменьшаются, положение крестьянина по отношению к господину, арендатора по отношению к земле­владельцу, и слуги, или рабочего по отношению к своему рабо­тодателю становится улучшается. Социальная мобильность харак­теризуется восходящими потоками.

g zilver — серебро, граммы; Engeland (tarwe) — Англия (пшеница); Frankrijk (tarwe) — Франция (пшеница); Duitsland (rogge) — Германия (рожь)

Рис. 3.3. Цены на зерно в Англии, Франции и Германии, 1500-1810 гг., в граммах на децилитр (средние цены за десятилетний период)

Источник: Петер Кридте. Поздний феодализм и торговый капитал, (Гёт-тинген 1980) 11. Peter Kriedte, Spatfeudalismus und Handelskapital (Gottin-gen 1980).

После этого общего очерка причин и последствий векового трен­да мы проанализируем экономическое развитие в изучаемый здесь периода в свете данной тенденции, отмечая и объясняя нужные нюансы и случайные отклонения от предлагаемой модели.