Традиционная деревенская община в середине XV в.

Модернизация является историческим процессом. Для анализа такого процесса необходимо конкретизировать исходную ситуа­цию. Каким образом мы должны представлять себе деревенское общество, в котором сельское хозяйство играет столь всеохваты­вающую роль в начале анализируемого периода? В чрезвычайно обобщенном виде можно утверждать, что аграрная жизнь в сере­дине XV века обычно протекала в т.н. традиционных деревенских общинах. Подобные деревенские общины существовали, одна-

gemeenschappelijk gebruikte grond

Gemeenschappelijk gebruikte grond — общинное землепользование; weiland — пастби­ща; gemeenschappelijk en individueel gebruikt bouwland — общинное и индивидуальное землепользование (пашни); individueel gebruikte dorpsgrond — индивидуальное земле­пользование (приусадебные участки); bos — лес; grasland — луга; bouwland 1, 2, 3 — пашни ротационной системы (паровые, яровые, озимые поля)

Рис. 3.1. Схема деревенской общины в середине XV в.

ко, не везде. Мы их почти не встречаем в горных местностях, в регионах, где крестьяне занимались в основном разведением ско­та, и в областях, где пашня только что была распахана. Такие общины также не имеют полностью идентичных характеристик, однако мы можем рассматривать их (с вариантами) как типич­ные. Термин община является настолько точным, что описывает деревню, которая была почти самодостаточной, в которой раз­личные виды экономической деятельности очень точно согласо­вывалась с друг другом. Деревня представляла единый социаль^: но-экономический организм.

В такой деревне мы можем различать разные виды землевладе­ния и землепользования. Прежде всего, это барщинная запашка, которая являлась собственностью феодала-землевладельца и ко­торая первоначально обрабатывалась в рамках барщинной по­винности зависимыми крестьянами, которые подпадали под юрисдикцию «феодала». Во Франции эта форма землевладения была относительно невелика (от 10 до 15 процентов общей зе­мельной площади). В позднем средневековье значительная пло­щадь господских земель находилась де факто во владении кресть­ян. В Германии, прежде всего, на западе в этот период наблюда­лась аналогичная тенденция.

Реальная барщинная запашка сильно сократилась. Часть ее обрабатывалась зависимыми крестьянами, другая с помощью наемного труда. Барщинная повинность по большей части пре­вращалась в денежную ренту. Однако в восточных районах Гер­мании барщина встречалась достаточно часто. Здесь господские земли обрабатывались либо зависимыми крестьянами, либо с помощью наемного труда. В Англии доля барщинных земель была выше. Мелких крестьян, арендовавший землю, здесь мы почти не встречаем. Крупные земельные собственники, имевшие зем­лю в различных деревнях, часто сдавали ее в аренду крупными участками. Арендаторы, в свою очередь, превращались в батра­ков. На западе и севере Республики доля господских земель была незначительной. Здесь «традиционная деревенская община» встре­чается редко, поэтому довольно трудно учитывать различные виды земли и землепользования.

Кроме угодий, находившихся в собственности крупных зем­левладельцев, существовали также наделы крестьян. Рядом со своим хозяйством каждый крестьянин имел небольшой участок земли, собственником которого он являлся и где он имел воз­можность экспериментировать с новыми культурами и новыми методами полеводства. Именно на этих землях стали развиваться овощеводство и интенсивное скотоводство.

Вокруг центра деревни располагались пашни. Они по большей части обрабатывались по принципу трехпольной, а иногда даже двупольной системы. Каждый крестьянин делил свою землю та-

ким образом, чтобы иметь участки земли во всех трех зонах, на которые была разделена земля деревенского общества. Это озна­чало, что часть его надела находилась в зоне, где возделывались озимые культуры, часть — в той зоне, где возделывались яровые культуры, а часть земли находилась под паром.

В этих зонах крестьянские земли по всевозможным причинам также еще не были размежеваны. Карта земельных владений и землепользования в такой деревенской общине очень сильно напоминает мозаику. Бесчисленные мелкие наделы не были от­делены друг от друга и принадлежали различным крестьянам. Это были «открытые поля». При такой форме землепользования кре­стьянину было трудно вести хозяйство по собственному усмот­рению. Различные моменты хозяйственного цикла обсуждались всеми членами общины, например время начала уборки урожая, когда поля распахивались со стерней и на них выпускался скот. Существовали институты, например, деревенский сход, задача которого состояла в том, чтобы наблюдать за тем, чтобы каждый крестьянин вел свое хозяйство в пределах договоренностей и установленной системы землепользования: само собой разуме­ется, под руководством феодала! В деревнях, которые были ис­кусственно образованы — например, на польдерах и вновь рас­паханных землях в Голландии или в «сельскохозяйственных ко­лониях» к востоку от Эльбы — подобные деревенские общины встречались гораздо реже. Однако это вовсе необязательно озна­чало большую свободу торговли для крестьян.

Далее, имелись также общинные пастбища (или т.н. общие земли). Каждый полноправный член деревенской общины имел право пасти здесь свой скот и нарезать дерн для компостирова­ния. После уборки урожая часть общинной пашни также может быть отнесена к категории пастбищ. После жатвы на землях с остатками стерни обитатели деревни могли пасти свой скот. Ча­сто «истинные» члены общины лишали других различных прав и начинали, например, монополизировать общинные земли.

Наконец, общине принадлежали пустоши и леса. Они также имели большое значение для деревенских жителей. Здесь они могли нарезать дерн, пасти свиней и собирать валежник. Право на охо­ту принадлежало феодалу, что, естественно, не означало, что в это время не существовало браконьеров. Зачастую право собствен­ности на общинные земли, леса и пустоши нигде формально не фиксировалось. Также часто нигде не было записано, какие точ­но права имели деревенские обитатели и феодал. Подобные вещи в традиционных деревенских обществах по большей части зави­сели от установившихся обычаев, который создавали своего рода неписаное (обычное) право.

Иногда в литературе высказывается мнение, что подобные деревенские общины представляли собой разновидность прими-

тивного коммунизма. Однако в это время существовала также обширная частная собственность, имелось уже весьма большое количество крупных крестьянских хозяйств, которые, например, имели лошадей, и мелких крестьян, которые в результате этого попадали от них в зависимость. И, как уже было сказано, не все крестьяне были полноправными членами деревенской общины. В общественной жизни, органах деревенского управления и пра­восудия по большей части главенствовали несколько зажиточ­ных крестьян. Кроме того, существует точка зрения, согласно которой, система коллективного хозяйства должна была быть безнадежно неэффективна, и в сельском хозяйстве должны были начаться обновления. Но и это мнение в какой-то мере односто­ронне. Эта система также имела свои преимущества, не связан­ные с ее эффективностью. Во всяком случае крестьянин, являв­шийся членом деревенской общины, мог расширить сферу дея­тельности, где он шел на риск, и бесплатно использовать ряд общинных угодий. Учитывая низкую производительность, мел­кие земельные наделы и большую зависимость от внешних фак­торов, таких, как погода и качество земли, эти факторы могли играть положительную роль. На небольшом приусадебном участ­ке крестьянин мог держать мелкий рогатый скот, а иногда и корову, и разводить огород. Без крупного рогатого скота или дер­на крестьянин не мог удобрять свой надел. Тот, кто имел лишь небольшое количество собственной земли или не имел ее вооб­ще, не мог держать и скота. Возможность пасти скот на общин­ной земле и пустошах была для таких крестьян единственным выходом. Для мелких крестьян, которые не могли делать круп­ные капиталовложения, деревенская община функционировала удовлетворительно. Они по крайней мере получали что-то для воспроизводства своего хозяйства. Репарцилляция сельскохозяй­ственных угодий не встречала сопротивления и иногда даже го­рячо приветствовалась. Коррозия различных прав и возможнос­тей, которые предоставляла эта система крестьянину стала, од­нако, непосредственным препятствием для его способа суще­ствования и для его доходов.