М.А. АЛДАНОВ «Бельведерский торс»

Рассказ М.А. Алданова «Бельведерский торс» — это повест­вование о жизненном пути человека, который обречен стать ча­стью истории, зеркальным отражением своей эпохи. Действие произведения происходит в Италии XVI века. В рассказе сосу­ществуют, время от времени пересекаясь друг с другом, три ос­новных героя: террорист Бенедетго Аккольти (его на первых страницах произведения автор именует просто человеком в тем­но-синей куртке), готовящий покушение на папу Пия IV, старый скульптор и художник Микеланджело, а также художник и писа­тель Джорджио Вазари. Все три героя связаны между собой.

Микеланджело расписал потолок знаменитой Сикстинской капеллы, на реставрацию которой ему тяжело смотреть в ста­рости (Сикстинская капелла возводилась в 1475-1483 годах и названа по имени заказчика — Папы Сикста IV. Потолок ка­пеллы был расписан при папе Юлии II, племяннике Сикста IV. В 1508-1512 годах над ним работал Микеланджело, который через некоторое время написал на алтарной стене сцены Страшного суда). Вазари создал знаменитую книгу о людях ис­кусства, в том числе и о Микеланджело. Аккольти ничего не создал, но он каждый день смотрит на творение Микеланджело в Папском дворце Ватикана и на другие шедевры (например, на Бельведерский торс, фрагмент творения греческого скульптора, возможно когда-то представлявшего собой фигуру Геркулеса, древний торс был найден при раскопках у театра Помпея).

М.А. Алданов много рассуждает о человеке, который бу­дет увековечен в истории, и убедительно показывает, как в одной и той же личности уживается высокое и низменное. На­пример, беседуя с художниками, Вазари узнает, что они часто говорят друг о друге нелицеприятные вещи. Однако при опре­деленном умении смягчить краски он все же сумел сохранить со всеми хорошие отношения. Вазари поссорился только с од­ним художником: с тем, который раскритиковал его самого. Здесь уже авторская ирония проявляется по отношению к предприимчивому Вазари: считая себя тонким знатоком чело­веческих душ, он разделяет пороки других. Тот же Вазари, создавая книгу, понимает, что все люди врут: те, кто сетует на нищету, сгущают краски, те, кто говорит о славе и поклонни­ках, тоже склонны к преувеличению. Даже великий Мике­ланджело, сетуя на то, что не оставит после себя школы, на самом деле просто не хочет никого учить. И читатель это по­нимает не только со слов Вазари, но и после сцены в Сикстин­ской капелле, куда приходит Микеланджело, чтобы полюбо­ваться своим шедевром. Молодые художники, копирующие его фрески, бросаются к нему, чтобы показать свои работы и выразить почести, но гений поспешно уходит. Между тем лю­бой из этих иных талантов посчитал бы за великую честь стать его учеником. Ни последователей в творчестве, ни искренней привязанности в родне не увидит Микеланджело. В рассказе есть эпизод, когда Вазари случайно встречает его племянника Леонардо Буонаротти, который по родственному долгу инте­ресуется живописью, и тот сообщает, что в городе находится инкогнито. Становится очевидным, что прибыл он, чтобы по­интересоваться наследством знаменитого дядюшки и явно не будет предаваться скорби в связи с его кончиной.

В рассказе есть любопытная повторяющаяся деталь: то и дело дует необычный ветер, поздний сирокко, редкий для лет­него Рима. Он еще раз напоминает о том, что все в этой жизни проходит и даже прекрасный когда-то Бельведерский торс, бывший частью знаменитой некогда статуи, все лишь печаль­ный обломок, напоминающий о былом величии стертого с ли­ца земли древнего города. Но даже спустя две тысячи лет торс все еще остается символом настоящего искусства, потому что в нем есть «священная простота».

В уста Вазари М.А. Алданов вкладывает мудрую фразу о том, что в этом мире надо пользоваться жизнью и жить по-своему.

Благодаря все тому же сирокко папе Пию IV удается из­бежать покушения. В последний момент ветер донес Аккольти голос, предписывающий отложить дело. Образ сирокко на­полняется магическим свойством вершить людские судьбы.

Вторую часть рассказа под названием «Мудрец» можно считать своеобразным эпилогом к первой. Действие ее проис­ходит уже после смерти Микеланджело. Счастливые наслед­ники приглашают Вазари в гости. М.А. Алданов не скупится на описание шикарного дома Леонардо во Флоренции и вели­колепно сервированного стола. Салат с кремонской мортадел-лой, устрицы в раззолоченных раковинах, начиненная орехами птица, апельсины в горящем соусе -— все эти художественные детали символизируют излишество и тщеславие. Среди всего этого блеска и показной роскоши ясно видна никчемность жизни самого племянника Микеланджело. К примеру, он от­водит лучшую комнату в доме под рабочий кабинет, хотя во­все ни над чем не работает. При этом постаревший Вазари все еще увлечен живописью и готовит второе издание книги. М.А. Алданов подчеркивает, что, хотя среди гостей были лю­ди не очень большого достатка, они понимали, что все приго­товление хозяев сделаны от души и направлены прежде всего на то, чтобы доставить приглашенным как можно больше удо­вольствия, «насмешливого недоброжелательства к хозяевам почти не было». В финальной части рассказа читатель вновь встречает Бельведерский торс, вернее, его копию в кабинете у Леонардо. Но это всего лишь копия гениального творения. Как и сам Леонардо, пытающийся копировать чужие вкусы и при­вычки, она никогда не заменит подлинник. Бельведерский торс, как известно, копировали целые поколения мастеров эпохи Возрождения, но уникальной исторической ценностью обладает только оригинал.

«Святая Елена, маленький остров»

Написанная М.А. Алдановым в 1921 году повесть «Святая Елена, маленький остров» входит в тетралогию «Мыслитель», куда еще включены романы «Девятое термидора», «Чертов мост» и «Заговор». Несмотря на то, что повесть стала в компо­зиционном отношении завершающей частью тетралогии, на­писана она была раньше, чем романы. Сперва произведение опубликовали на страницах журнала «Современные записки», а затем отдельной книгой в издательстве «Нева».

В самом начале повести М.А. Алданов обращается к обра­зу английской девочки из простой семьи, которая узнает о том, что не получит больше любимого пудинга к обеду. В этом виноват злой Бонн, из-за действий которого семья выну­ждена «терпеть и экономить». Континентальная система, ко­торую Наполеон навязал Англии, представляется ребенку в виде длинной, гадкой змеи. Так, на одну чашу весов ложится образ злого Бони, а на другую — вкусный пудинг, символ хо­рошей жизни. В мечтах девочки пудинг словно материализу­ется, обрастая выразительными аппетитными деталями: изю­мом, сливами, сладкой коричневой коркой. Таким образом, М.А. Алданов в повести выступает не только как скрупулез­ный историк, но и как тонкий психолог. Вот, например, как описывает он короля боксеров Джэксона: «Джэксон поднял голову и сверкнул на Александра Антоновича обломками ог­ромных зубов и белками маленьких глаз», «Смеху Байрона вторило рычание носорога, обнажавшего чудовищной вели­чины, целые и сломанные зубы».

Наполеоном пугают маленьких детей, его представляют в образе сатаны. Победа герцога Веллингтона над Бонапартом при Ватерлоо также рисуется глазами простых людей семьи Джон­сон. Судьба семьи круто меняет свое течение, и они переселяют­ся на остров святой Елены, куда сослан побежденный Наполеон.

На фоне развития основной темы — рассказа о судьбе На­полеона — М.А. Алданов затрагивает и иные, не менее инте­ресные. Например, подробно освещена тема восприятия рус­ских в Европе. Маленькая Сузи слышит рассказ о том, что это хороший народ, который живет в снегу с медведями и ест саль­ные свечки. Когда девушка видит на обеде у губернатора своего будущего мужа графа де Бальмена, она с любопытством ждет, когда же он будет есть сальную свечку. Но оказалось, что он «совершенный джентльмен». Так с тонкой иронией передает М.А. Алданов нелепые европейские представления о дикости русских. Естественно, что автор использует здесь прием гроте­ска. Однако рассказанная в повести фантастическая история о жизни русских не так уж далека от бытовавших в действитель­ности сюжетов о том, что в России по улицам ходят медведи.

Рисуя образ графа де Бальмена, прекрасно образованного человека и тонкого дипломата, М.А. Алданов с успехом раз­венчивает миф о дикости и приземленности русских людей. Граф Александр не только свободно владеет иностранными языками, но и умеет угодить в разговоре о Ватерлоо и англи­чанам, и французу. Заметив, что маркиз де Моншеню нахму­рился, он тут же упоминает о храбрости, проявленной в день Ватерлоо французскими войсками. Глазами графа показан в повести Байрон, который всем кажется гордецом, а тонкий взгляд графа Александра улавливает в поведении знаменитого писателя обычную застенчивость.

Автор повести является также тонким знатоком особенно­стей национальных характеров людей. Этими знаниями он на­деляет и де Бальмена. Детально подмечает граф тонкости анг­лийского костюма, не упуская из вида каждую мелочь: тщательно подбирает под костюм нужный галстук и даже бу­лавку. Описывая де Бальмена, М.А. Алданов внутренне гор­дится своим соотечественником — умным и образованным человеком, настоящим аристократом. Де Бальмен не карье­рист, хотя при его уме и успехе у женщин сделать карьеру во время царствования Александра 1 было несложно. В духе модного в то время байроновского романтического скепти­цизма Александр Антонович привык подчеркивать «крайнее утомление от жизни». Судьба де Бальмена во многом схожа с путями духовных исканий его современников — героев рома­на Л.Н. Толстого «Война и мир» Андрея Болконского и Пьера

Безухова (жажда подвигов и военной славы, разочарование, увлечение масонством).

Де Бальмен — мыслитель по духу. Примечательно, что он коллекционирует встречи с известными людьми. Соглашаясь на должность комиссара русского императора на острове свя­той Елены, Александр Антонович предвкушал остроумные беседы и даже дружбу с самим Наполеоном. Когда же во вре­мя прогулки с молодой женой де Бальмен наконец увидел На­полеона, кидающего камешки в воду, мысли его были подоб­ны тому, о чем думал князь Андрей, лежа на поле Аустерлица: «Этот человек, кидающий камешки в воду, был владыкой ми­ра... Все пусто, все ложь, все обман...».

Тонкие прелести дипломатической карьеры (знакомство с монархами, охота на ягуаров) иронично переосмысливаются глазами Тишки, слуги графа, для которого «не житье на про­клятом острове»: баб нет, водки достать негде, а по-аглицки и разговор не разговор.

Из писем товарищей де Бальмена вырисовываются карти­ны русской истории, на которую Александр Антонович смот­рит с позиции европейца, постоянно сравнивая образ России, который рисует его патриотическое чувство, с отношением к ней в Западной Европе. В повести также описывается круг чтения образованного человека той эпохи.

Несмотря на глубокое раскрытие образа де Бальмена, центральной фигурой в повести все-таки является Наполеон. М.А. Алданов отдает дань уважения талантливому полко­водцу, человеку с огромной жизненной энергией и феноме­нальной памятью. На острове эту нерастраченную энергию съедает скука. Жадный интерес к людям сменяется отвраще­нием. Однако сильный духом Наполеон пытается бороться со своей участью прозябания: он общается с четырнадцатилет­ней девочкой Бетси Балькомб и находит для себя отраду в этой дружбе, катается по опасной дороге на лошадях.

Символом болезни печени, которая мучает Наполеона, в повести становится бритва: «Император был положительно весел: он перестал чувствовать боль в боку, и ему показалось,

как это иногда еще с ним бывало, что бритва исчезла и что до смерти, быть может, далеко».

Речь Наполеона афористична («Успех — величайший ора­тор в мире», «...Нужно всегда оставлять за собой право сме­яться завтра над тем, что утверждаешь сегодня», «...Сердце государственного человека — в его голове. Он должен быть холоден, как лед»).

Изречения Наполеона ярко показывают, что он хорошо изучил людскую породу и, если и делал ошибки, оценивая ок­ружавших его людей, то они были вызваны не случайными просчетами, а намеренным желанием их совершить. Так, на­пример, Наполеон не сделал госпожу Сталь своей любовницей, потому что она не нравилась ему как женщина, не назначил Шатобриана министром, так как считал, что тот не справится с этой должностью. Дальновидность французского императора и его интеллектуальный потенциал во много раз превышают ре­зультаты его исторической деятельности. «...Он знал жизнь лучше всяких философов», — пишет М.А. Алданов. Примеча­тельно, что практицизм человека, живущего в первую очередь разумом, а не сердцем, сочетается в образе Наполеона с извест­ной долей романтизма: «Император смотрел на небо и искал свою звезду... На земле больше искать было нечего». Увидев на небе комету, Бонапарт вспоминает, что перед смертью Юлия Цезаря на небе тоже была комета. В реальной жизни Наполеона было много различных совпадений и загадочных стечений об­стоятельств: например, карту острова святой Елены, выполнен­ную натуралистом Бори де Сен-Венсаном во время научной экспедиции в 1801 году, Наполеон хранил всю жизнь. В числе немногих вещей он взял ее с собой на остров.

Перед концом Наполеон старается вести себя так, как по­добает держаться великим людям перед лицом смерти: он де­лает дополнения к завещанию, проявляет последнюю заботу о маленьком сыне (просит сделать себе после смерти вскрытие желудка, чтобы исследование наследственной болезни могло помочь когда-то сыну). Бонапарт вспоминает всю свою жизнь: Тулон, где он впервые почувствовал радость победы, день ко-52 ронования и горечь поражений. Пытаясь быть полезным род­ной Франции, Наполеон перед смертью диктует план защиты страны от воображаемого нашествия. Хоронят умершего им­ператора с высокими почестями. Несмотря на позорное за­ключение последних лет жизни, он навсегда останется в исто­рии великим человеком.