ГК России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский; – М.,Родос, 1998. С. 69

Е.А. Флейшиц трудно заподозрить в том, что они не были уверены в самостоятельной имущественной ответственности госучреждения как юридического лица. Тем не менее в их работах того периода, посвященных анализу статьи 407, и даже в названиях соответствующих глав и параграфов этих работ говорится именно об ответственности государства, в ряде случаев – об ответственности государства за акты власти.

В-третьих, с момента своего «рождения» и до конца 20-х годов статья 407 ГК 1922 г. подвергалась резкой критике, причем не за отдельные ее недостатки, а за неверное в основе решение проблемы ответственности государства за акты власти. Наше право, писал о ней К.М. Варшавский, «в области внедоговорного вреда, причиненного служебными действиями должностных лиц, провозглашает принцип безответственности государства». И далее: «Не подлежит сомнению, что сама по себе взятая такая безответственность представляет зло»[8].

Не менее резко отозвался об этой норме Б.И. Гомберг:

«... Сложная и своеобразная конструкция 407 ст.... окружила кассу учреждения такой сложной сетью колючей изгороди, что потерпевшему, как бы ни был ощутителен для него понесенный им вред, не так-то легко добиться возмещения последнего...» И далее:»... госучреждения в делах о возмещении вреда, причиненного совслужащими третьим лицам, физическим и юридическим, почти забронированы от ответственности, и тут вряд ли приходится даже в самой отдаленной степени говорить о защите или охране интересов слабейших»[9].

Примечательно, что практика первого десятилетия жизни ГК 1922 г., и правоприменительная, и нормотворческая, (возможно, не без влияния подобной критики) постепенно двигалась по пути сужения сферы безответственности государства, созданной статьей 407 этого кодекса.

гремя с начала 30-х и до середины 50-х годов в нашей стране, где внесудебная репрессия стала одним из главных инструментов внутренней политики, было мало подходящим для обсуждения проблем ответственности государства за акты власти. И того, кто знает это время не по публицистике последующих лет, не должны удивлять метаморфозы в изложении взглядов на эту проблему в научной и учебной литературе того времени. Удивлять должна та граничащая

ГК России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский; – М.,Родос, 1998. С. 70

с безрассудностью настойчивость, с которой вновь и вновь возвращались к обсуждению проблематики статьи 407 ГК 1922 г. люди, не понаслышке знавшие о 37-ом годе, о «борьбе с космополитизмом» и многих других «прелестях» тоталитарного государства. У них не было оснований сомневаться в жестокости этого государства по отношению к каждому, кто осмелится посягнуть на его идеологию и устои.

Уже в 30-х годах критика статьи 407 сменяется ее оправданием. В работе 1938 г. Х.И. Шварц пишет, что если бы ГК 1922 г. признавал ответственность государства за действия своих служащих независимо от того, в какой области деятельности – государственной, хозяйственной или административной – вред причинен, этой ответственностью «широко воспользовались бы классово-враждебные элементы – нэпманы, кулаки, чем был бы нанесен ущерб пролетарскому государству». Что же касается статьи 407, то «эта статья устанавливает не безответственность государства, как это пытались доказать некоторые юристы (Варшавский и др.), а, наоборот, провозглашает ответственность государства за действия служащих, но ограничивает эту ответственность случаями, указанными в законе»[10]. Я.М. Магазинер осторожно характеризует эту статью как устанавливающую «особый порядок для ответственности государственных учреждений за причиненный вред. Здесь ответственность строится в иных формах и направлена по иным путям...»[11].

Оправдание или осторожно – нейтральные оценки статьи 407 российского ГК сопровождаются критикой того, как решается проблема ответственности государства за внедоговорный вред в праве капиталистических стран[12]. Но, знакомясь с этой критикой, внимательный читатель не мог не прийти к выводу, что как бы плохо эта проблема не решалась «у них», у нас дело обстоит значительно хуже.

В особенности когда он читал завершающие критический обзор иностранного права слова Е.А. Флейшиц о том, что «в настоящее время общим началом можно считать ответственность капиталистического государства за вред, причиняемый деликтами должност-