Природа медитации и медитатора

 

Предмет медитации в данном случае – это присущая уму природа. Медитатору не стоит довольствоваться простым интеллектуальным познанием и всесторонним пониманием того, что природа ума не имеет необусловленного происхождения, присутствия, или прекращения и что, будучи лишенной опознаваемой сущности, она выходит по ту сторону измерения интеллекта. Вместо этого, он должен добиваться осознавания уверенности относительно ощущений и переживаний, через которые ум, настроенный на присущую ему чистоту непосредственно воспринимает [абсолютную реальность]. Для того чтобы осуществить это, медитатор сперва должен в расслабленной манере поддерживать нерассеиваемое осознавание, как он проделывал это в ранних медитациях. После того как он отчетливо фокусировался снова и снова на присущей субъекту медитации природе, в отсутствии рассеяния или прилипания, медитатор должен переместить фокус на природу своего сознания. Делая это, если он воспринимает какие-либо дуальности, вроде двух противоположностей или двойственности внешнего/внутреннего, то значит медитатор все еще не уничтожил сомнения и предрассудки. Посему ему надо повторять процесс определения до тех пор пока он не реализует определяемое осознавание.

Короче говоря, медитатор должен добиться четкого сознания нерасторжимого и нераздельного союза медитации и медитатора, которые должны быть на подобие эфемерной иллюзии. В то же самое время он должен быть уверен, что это четкое сознание не является ничем иным как обозначением и что в действительности оно совершенно лишено всякой идентифицируемой сущности или сути. Другими словами, не существует ни какой реальности, даже величиной с крохотную частичку волоска.

Раз такое состояние достигнуто, медитатор сменяет [предмет медитации]. Он теперь фокусируется на мыслях трех промежутков времени, и размышляет о них с тем чтобы выяснить, существует ли какая-нибудь заметная разница между ними. Кроме этого, он изучает каждую временную фазу отдельно так чтобы проследить исход прошлой мысли, природу настоящей мысли и источник будущей мысли. Коль скоро он воспринимает эти мысли трех промежутков времени как объективные реальности возникновения, присутствия, или прекращения, он все еще не достиг определенной уверенности. Поэтому он должен продолжать медитацию до тех пор пока полностью не обретет чувство уверенности, что эти мысли – лишь неразрывный поток, не только не подразделяемый по трем временным фазам, но и подобный пространству – уникально чистому и открытому – во всех временах.

Двойственность сознания должна быть исследована таким же образом: сперва то, что цепляется к "я" или "себе", а потом то, что цепляется к другим. Когда, в ходе их изучения, медитатор воспринимает двойственные явления, внешние и внутренние или две противоположные реальности, это показывает, что он не вычистил свои сомнения и предрассудки. Тогда ему следует продолжать наблюдать и исследовать, как прежде, до тех пор пока он не станет способен достичь сокровенной уверенности в том, что все эти двойственные восприятия – лишь манифестации ума и что ум сам с самого начала был пуст, не имея субстанции, основания, или опоры и что он – это единый поток, самовозникающий и самораскрывающийся. Далее, медитатору следует добиться осознавания уверенности в том, что двойственные сознания себя и других, медитации и медитатора, и мыслей в трех промежутках времени суть лишь различные способы рассмотрения или обозначения. Эти разные проявления не отделены от потока сознания, чья внутренне присущая природа лишена действительной сущности и чье естественное состояние [чистоты и пустотности] не находится под влиянием ни преходящего заблуждения ни достигнутого освобождения. Внутренне присущая природа выходит по ту сторону хорошего и плохого, обретения и утери, объединения и разделения. Для того чтобы реализовать осознавание уверенности, медитатору надо фокусироваться в течение многих дней на всякой возникшей мысли или явлении, позволяя им находиться в естественном расслабленном состоянии, не вмешиваясь и не меняя, без какого бы то ни было утверждения относительно их, отказа от них, или прилипания к ним.

Сараха поясняет:

 

Не претендуй на медитацию на внутренне присущей реальности,

Коя лишена само-природы.

Когда разумеют медитацию и медитатора как дуальность,

Тогда отказывают духу просветления

И тем самым обрекают себя на многие мучения.

 

Он далее разъясняет:

 

Ум, не имеющий само-природы,

Должен освободиться от двойственности

Медитации и медитатора,

Ибо абсолютной свободой от упования и страха

Является неразрушимый ум [ваджрачитта].

 

Наконец, он говорит:

 

Ум в его грандиозном высочайшем блаженстве

Не раздвоен на себя и других,

Ибо он воспринимает внутренне присущую реальность,

Коя спереди, сзади и вокруг во всех десяти направлениях.

 

Шавари сообщает:

 

Для осознаваемого ума не существует

Медитации и медитатора двойственности.

Точно как пространство не может воспринять себя в качестве объекта,

Так и пустота не может медитировать на себе.

В состоянии недвойственного осознавания

Разные восприятия смешиваются не переставая,

Как молоко и вода, в один вкус великого блаженства.

 

Вирупа соглашается:

 

Не существует никакого раздвоения медитации и медитатора

В просторе присущей уму реальности,

Коя лишена чего-либо опознаваемого.

 

И он продолжает:

 

Избавляясь от двойственности наблюдения и наблюдателя,

Ум достигает самоосвобождения от разделения;

Сокрушив таким образом [выдуманного] практикующего,

Ум освобождается от стремления и страстного желания;

Отбрасывая [заботу о] плоде внутреннего развития,

Медитатор лишается оков упования и страха;

Уничтожая [чувство] "сам" и "я",

Ум выходит победителем в битве с внутренними противниками;

Стряхивая долой цепляние к субстанции,

Медитатор обретает освобождение и от сансары и от нирваны.