Патриарх Афинагор в Ватикане

 

В пятницу 26 октября 1967 г. папа Павел VI и патриарх Афинагор встретились в третий раз – в Риме. Со слезами на глазах они обменялись выражениями любви и братскими поцелуями, которые по каналу Евровидения наблюдали миллионы зрителей. Это было самым существенным доказательством единства в вере. Благословив народ, первоиерархи вошли в переполненный храм, в котором уже заняли свои места кардиналы, свыше двухсот членов Епископального Синода, представители священства и монашества, члены дипломатического корпуса, другие официальные лица.

Патриарх Афинагор сослужит папе Павлу VI в римском соборе св. Петра

Поклонившись перед часовней Святых Таин и Богородицы, первоиерархи направились ко гробу апостола Петра и тихо помолились там, в это время хор Сикстинской капеллы исполнял различные песнопения. Затем патриарх подарил папе византийское кадило, которое сам же и зажег. После этого папа и патриарх поднялись к центральному алтарю. Впервые за всю историю папства возле его трона был установлен еще один. Богослужение, в котором участвовали папа и патриарх, по сути дела было сокращенной литургией без проскомидии, освящения даров и причастия, – что-то наподобие литургии преждеосвященных Даров, но без евхаристической части, которая будет включена, когда все будет готово, когда «благодать Святого Духа поможет осуществить» это. Богослужение началось чтением 118 псалма, начинательной молитвы и чтением апостола (Фил. 2, 1-11) на латинском языке. Затем последовал гимн «UBI CARITAS». После этого Великий Архидиакон прочитал на греческом языке с византийским распевом Евангелие (Иоан. 13, 1-15). Последовало чтение ектеньи верных на шести языках, на каждое прошение народ громко отвечал: «Κυριεελεησοη», после чего папа прочитал молитву о единстве Церкви, а хор пропел: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Молитва «Отче наш» была прочитана всеми вместе, затем начались приветствия. По окончании службы первоиерархи спустились ко гробу папы Иоанна ХIII, где заметно взволнованный патриарх зажег свечу, кадил, а затем пропел несколько стихов из заупокойной службы. Положив на гроб три колоса, он произнес слова из Евангелия: «...если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Иоан. 12, 24). Затем папа сказал: «Вы представляете предание Церквей Понта, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии». Патриарх ответил: «А Вы являетесь носителем апостольской благодати и наследником целой плеяды святых людей, которые призваны были на первый трон в порядке Вселенской Церкви». Богослужение завершилось молитвой патриарха за мир в Церкви и во всем мире и апостольским благословением обоих первопрестольников. Затем они обошли главный алтарь, хор в это время пел: «Воспойте Господу новую песнь...» (Пс. 97).

Подобное «театральное действо» мы увидим снова в 1979 г., когда визит Риму нанесет константинопольский патриарх Димитрий. Вся эта беспримерная деятельность и сентиментально-пророческие заявления, приправленные пышной греческой риторикой, вызывали возмущение многих православных христиан. В 1969 г. митрополит Флоринский Августин обратился в синод с письменным заявлением по поводу «неканонической и неправославной деятельности патриарха». Святая Гора выразила протест еще раньше, в 1964 г., когда афонские монахи осудили «эту проуниатскую деятельность и позицию Вселенского патриарха и его приспешников». Они обращались к патриарху с просьбой прекратить экуменическую деятельность, а в случае отказа ее выполнить, пригрозили прервать всякое общение с ним. Протесты звучали со всех сторон. Глава русской зарубежной Церкви митрополит Филарет в своем письме, обращенном к Афинагору и посвященном факту отмены анафемы, подчеркивал, что никто не имеет права от имени всей Церкви совершать поступки, противоречащие вероучению и церковным канонам. Он ссылается на 15 правило Двукратного Константинопольского собора 861 г., в котором епископы и священники, прекратившие общение с патриархом в случае, если тот начинает открыто проповедовать ересь, именуются «достойными чести». Со всех сторон слышалось единодушное мнение: «В вопросах православной веры компромисса быть не может». Какой же была реакция на все это со стороны Константинополя? Полное игнорирование. Вселенская патриархия до сих пор не опубликовала никакого документа, который бы опровергал или объяснял еретическую позицию и деятельность, продолжающуюся по сей день. Другие поместные православные церкви не только спокойно прошли мимо происходящего, стремясь сохранить ложный мир в Церкви и тем самым молчаливо одобряя появление новой ереси, более того – некоторые представители их иерархии и сами начали активно участвовать в движении экуменизма, часто превосходя в своем усердии «кардиналов Фанара».

В экуменических кругах патриарха Афинагора считали «пророком нового времени», «духовным отцом православного ренессанса» (архиепископ Иаков Американский) [2]. Впереди всех в этом восхвалении оказался журнал «Εκκλησια», провозгласивший его святителем (Εκκλησια, 15.01.1972). Архиепископ Афинский Иероним, который вошел в историю как большой друг римо-католиков и экуменистов, сделал по поводу смерти Афинагора в 1972 г. заявление, в котором среди прочего говорилось: «...великие не умирают, а Афинагор был поистине великим. И это подтверждает не только вся его жизнь, но и его смерть. Поскольку никогда до сих пор в истории Православной Церкви смерть одного из ее пастырей не вызывала такую всехристианскую скорбь во всем мире». Даже Священный Кинот Святой Горы направил телеграмму, в которой выражалась молитвенная надежда на то, что «душа покойного патриарха окажется рядом с душами Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова и Фотия Великого». Трудно понять и представить себе, до какой степени малодушное заискивание может довести христианскую совесть.

Часто упоминается пример одного афинского дьякона, который отказался служить панихиду по патриарху Афинагору, так как тот, по его разумению, был еретиком... К сожалению, мы не часто встречаем подобный настрой среди официальных представителей Церкви. И все же голоса протеста слышались со стороны великих духовников, которыми являлись о. Феофаний Теодоропулос [3] и отец Филофей (Зервакос), игумен Лонгобардского монастыря на Паросе; будучи верным духовным чадом свт. Нектария Эгинского, он вовремя почувствовал всю опасность экуменической ереси [4]. В так называемых «Скорбных посланиях» выразил свой протест митрополит Филарет из Нью-Йорка, а затем и многочисленные теологи и не утратившие совесть христиане со всего мира.

Могила патриарха Афинагора – место поклонения экуменистов со всего света

Официальные Церкви при всем этом хранили молчание. Раздавался только голос архимандрита Иустина (Поповича), который послевоенный период всеобщего вероотступничества и коллаборационизма с безбожной властью оставался «духовным патриархом» православного сербского народа. Глубоко чувствуя и литургически переживая дух апостольской и святоотеческой истины, он писал о патриархе Афинагоре так: «А константинопольский патриарх? Своим неопапистским поведением, своими речами и поступками он уже не одно десятилетие соблазняет православную совесть, отрекаясь от единственной всеспасительной истины Православной Церкви и веры, признавая Римского верховного первосвященника с его демонской гордыней...»

Эти слова ясно отражают зрелую, искреннюю святоотеческую позицию по отношению к патриарху-еретику и ставят точный диагноз основным намерениям Константинополя, которые по сей день открыто, при молчаливом одобрении официальных функционеров Церкви пытаются осуществить последователи патриарха Афинагора.

Все эти события, а также сама деятельность верховного иерарха Константинопольской Церкви и его единомышленников во всем мире прекрасно отражают основной дух философии XX века, которая, на какие бы направления она ни делилась, может быть вся приведена к единому знаменателю. Возможно, четче всего эта философия отражена в словах Ивана Карамазова: «Если Бога нет, то все дозволено». В этой мысли заключена суть современного нигилизма, анархизма и экуменизма. Экуменисты упорно вспоминают концепцию «Новая Эпоха». В корне этой идеи лежит древняя ересь хилиазма, поскольку ничто другое не могло бы оправдать такие радикальные изменения и ужасающие искажения Православия, как только тот факт, что мы-де вступаем в новые исторические условия, новый тип времени, когда идеи прошлого теряют свою важность, и основным руководителем всех этих изменений становится сам дух времени. Римско-католическая церковь веками ведет борьбу за преобразование христианства в гуманизм. На Втором Ватиканском Соборе выдвинута необходимость осовременивания всех сторон церковной жизни – aggiornamento (модернизация). Папа Павел VI пророчески заявляет: «VOX TEMPI – VOX DEI» (Глас времени – глас Божий), что полностью противоречит святоотеческому образу мышления великого исповедника Православия св. Афанасия Великого, который говорил: «Знайте, что мы должны служить не [этому] времени, но Богу».

Итак, возникла необходимость проведения реформ и на Востоке. Патриарх Афинагор упорно трудился над внедрением в Церковь нового духа, несмотря на то, что тем самым он разрушал десятки канонов и всю священную церковную традицию. Впрочем, его единомышленники никогда и не пытались оправдать его, называя богословом или последователем традиционализма. Для них он «пророк нового времени», чьи идеи не могут обсуждаться, поскольку он живет в этом «новом времени», перед его лицом и лицом целого поколения. Сам патриарх часто говорил о «Третьей эпохе Святого Духа». Речь идет об отнюдь не новой идее хилиазма, которую проповедовал еще Бердяев и возникновение которой прямо прослеживается от Иоакима Фиорского, а косвенно – от монтанистов. Идея Новой эпохи насквозь пронизывает всю европейскую мысль за последние два века. Эти идеи особенно актуальны в идеологии многих современных движений, объединенных под названием New Age (Новая Эпоха), или The Age of Aquaris (Эра Водолея), что означает начало нового астрологического цикла и конец определенного периода цивилизации, когда доминировало Христианство. В своем намерении приоткрыть врата тысячелетнего царства мира и благоденствия на Земле, главные инспираторы этих идей постоянно обращаются к такому понятию как «прогресс», которое является ключевым в истории всех европейских революций. Постоянно говорится о новой морали, новом понимании религии, братстве всех народов и вероучений, толерантности и компромиссе, весне Христианства и необходимости реинтерпретировать само понятие Церкви. Все эти новые идеи, а также смежные с ними вопросы экономики и политики являются составной частью Нового мирового порядка, цель которого совершить перестройку Божьего Порядка и построить земное безбожное царство человека. К сожалению, наряду с искренним желанием некоторых наивных экуменистов достичь каких-то позитивных целей, в целом это движение служит цели уничтожения Церкви и Православной веры и утверждения на земле царства антихриста.

Папа Иоанн Павел II и патриарх Димитрий

---

1. «Афинагору, Архиепископу Константинопольскому и Вселенскому Патриарху – многих лет жизни, мира и благоденствия». Примечание редактора русского издания.

2. Архиепископ Иаков повелел соорудить огромную статую патриарха Афинагора в парке богословской школы в Бостоне. Статуя изображает патриарха с чашей в руках, словно он призывает христиан к общению через единую Чашу. Так что будет не удивительно, если в один прекрасный день экуменисты начнут процесс канонизации патриарха Афинагора. Это бы был единственный «святитель», поддерживавший экуменические позиции.

3. Архимандрит Феофаний Теодоропулос написал святоотечески резкое открытое письмо патриарху Афинагору, в котором он разоблачает его предательство Православной веры. Письмо это было опубликовано в журнале «Три Иерарха» № 1228, 1965 г.

4. Отец Филофей (Зервакос) написал открытое письмо патриарху Афинагору, в котором он святоотечески резко дает наставление о смирении и советует: «Если ты на самом деле любишь папу, пойди и скажи ему всю правду: – Дорогой папа, поскольку я люблю тебя, скажу тебе всю правду. Слушай, если имеешь уши, чтобы слышать. Ты первый по гордыне, а я – сразу за тобой. Ты – потому что именуешь себя непогрешимым, я – потому что называюсь наисвятейшим. Мы оба лгуны. Ни ты не являешься непогрешимым, ни я не наисвятейший. А если люди, желая нам польстить, называют нас непогрешимым и наисвятейшим, скажем им правду. Мы не такие, как вы думаете. Мы грешники. Скажите им то, что Богочеловек Господь наш Иисус Христос сказал одному богатому юноше: «...что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Мк.10,18). Патриарх, рассердившись, вернул письмо о. Филофею, не оставив его у себя, чтобы оно не попало в патриарший архив («Ортодоксос типос», Афины, 1979).

 

ПАТРИАРХ ДИМИТРИЙ – НА НЕВЕРНОМ
ПУТИ СВОЕГО ПРЕДШЕСТВЕННИКА

В 1972 г. патриарха Афинагора сменил на константинопольском Престоле патриарх Димитрий. Многие верили в то, что наследник Афинагора изберет иной путь, поскольку речь шла о человеке, который среди других возможных кандидатов (таких как, например, известный своими экуменическими взглядами Американский архиепископ Иаков) не выделялся ярко выраженным экуменическим настроем. Однако уже из его речи, произнесенной по поводу возведения на Престол, стало ясно, что он намерен продолжать политику своего предшественника. Приводим его слова: «С этого места, как первый среди равных Святой Православной Церкви я приветствую Святейшего и Блаженнейшего Папу Римского Павла VI – первого среди равных во всей Церкви Христовой, уважаемого старшего брата, Епископа Древнего Рима и Патриарха Запада, а также блаженнейших глав древних апостольских Церквей, Его Милость Архиепископа Кентерберийского, уважаемого главу Старокатолической Церкви и главы всех Христианских Церквей, Вероисповеданий, а с ними и Всемирный Совет Церквей... и выражаю свое решительное намерение, сохраняя верность делу Вселенского Патриарха, следовать по святому и великому пути нашего предшественника, в мире почившего Патриарха Афинагора I, ведущего к установлению согласия и достижению межхристианского единства. Мы будем продолжать вести диалог с Исламом, а также и с другими основными монотеистическими религиями...».

Обратим внимание на первые слова патриарха. Они ясно демонстрируют мнение, согласно которому Православная Церковь не является единственной Христовой Церковью и патриарх Константинопольский, как первый среди равных в Православной Церкви, между тем не есть первый среди равных в Церкви Христовой, поскольку это место отводится папе Римскому. И еще один примечательный момент. Фанар ведет себя так, словно никакого раскола не существует, будто Римская «церковь» не отпала десять веков назад от Кафолической и Апостольской Церкви Божьей.

Накануне дня избрания на Престол патриарха Димитрия, а именно 15 июля, во время литургии в патриаршем соборе Св. Георгия священник Панайотис Хинарас в присутствии нескольких митрополитов константинопольского Престола причастил группу римо-католических туристов из Бельгии. Вскоре последовала первая реакция на это скандальное событие. «Ортодоксос типос» отмечала, что если Его Святейшество умалчивает такой факт, то это означает, что «новый патриарх Димитрий намерен следовать по еретическому пути своего предшественника, который является гибельным для Великой Церкви Христовой» [1].

Патриарх Димитрий сослужит папе римскому Иоанну Павлу II

Отстаивая свою позицию по отношению к различным христианским конфессиям и нехристианским религиям, патриарх использует обычный экуменический словарь. Для него еретики-монофизиты копты и православные «не чужды друг другу, а просто друг от друга отделены». Паписты, по его мнению, – братья во Христе, которым даже не возбраняется во время литургии присутствовать в алтаре (как было в случае с папским священником Эдмондом Вутсином, который, по свидетельству греческого римо-католического журнала «Καθολικη», в момент хиротонии викария митрополита Халкидонского находился непосредственно рядом с честным Престолом храма Св.Георгия.

В своем послании к мусульманам по поводу их праздника Байрам, патриарх Димитрий пишет: «Один Великий Бог, детьми которого мы все являемся, в которого верим и которому покланяемся, хочет, чтобы все мы стали братьями и все спаслись». Право, трудно понять, как могут быть детьми Божиими те, кто не принимает Его единородного Сына, и о каком братстве и единстве с ложью может идти речь? [2] Бог действительно желает всем нам спасения, но есть только одно имя, которым мы спасаемся – имя Иисуса Христа. Конечно, экуменисты считают, что нашим долгом и обязанностью является просвещение заблудших истиной Православия и необходимо проповедовать его мусульманам, буддистам и др. Но разве удастся нам просветить их, поздравляя с праздником Байрам и произнося примирительные слова о том, что все мы братья и должны творить добро, умалчивая при этом истину, что их вера – от «отца лжи». Разве святые новомученики поздравляли турок с их безбожными праздниками? Разве делал это Св. Косьма Этолийский или какой-либо другой святой Церкви Христовой? Разве Святые Отцы отправляли еретикам поздравлениям к их праздникам и приезжали на их рукоположения, чтобы приветствовать радостным возгласом «Аксиос»? В конце концов, разве Святые Отцы пребывали в заблуждении или не имели любви Божьей, когда свидетельствовали истину Божью, исповедуя ее как единственную возможность спасения.

Убеждение в том, что своим участием в экуменическом движении мы помогаем неправославным познать истину Православия, – всего лишь пустая отговорка или же в лучшем случае явный признак крайней наивности и глубокого заблуждения. Сколько за последние десятилетия нам удалось «просветить» англикан, лютеран и других протестантов, которые теперь в присутствии православных епископов дерзают рукополагать в священников женщин, открыто защищать гомосексуализм, способствовать развитию синкретизма в вопросах веры? Сколько мы обратили папистов, которые, не скрывая, поддерживают разбойничью деятельность униатов на Украине и в Румынии, ни на йоту не отступая от богохульного учения о «божественном установлении главенства папы», от неправильного понимания единства Святой Троицы и других еретических утверждений? Как мы, участвуя в «диалоге любви», дошли до таких «впечатляющих» результатов? Это случилось потому, что мы проповедовали ложную любовь, любовь, не основанную на истине. Мы избрали лицемерный сентиментализм. Святой Максим исповедник прямо говорит: «Советую еретикам помощь не оказывать, поддерживая их в безумном их веровании, ибо назову не любовью, а человеконенавистничеством, когда кто-либо содействует еретическому заблуждению, ведя к еще более верной погибели тех, кто заблуждается». Кто-то может сказать, что экуменисты не поддерживают ересь, но свидетельствуют о единственной истине Православия. Без сомнения, множество православных экуменистов участвует в этом движении с самыми добрыми, искренними намерениями, но давайте зададимся вопросом: как может какой-нибудь папист или протестант убедиться в том, что Православная Церковь является единой и неделимой, а все другие церковные организации еретические, если православные епископы, выказывая всяческое уважение к происходящему, присутствуют на службах еретиков, вместе с их епископами благословляют народ, участвуют в отдельных моментах этих «богослужений», не говоря уже о крайних случаях запрета перекрещивания еретиков, признания их «св. таин», совместного причащения. Все эти шаги поддерживают убеждение еретиков в том, что все мы едины и нет нужды римо-католикам переходить в Православие, можно сохранять свое «местное церковное предание» и так спастись.

В этом контексте нетрудно понять, почему для униатов так важен вопрос введения западного календаря. Нелегко убедить простой народ, который хранит свою веру и соблюдает свои праздники, в том, что они такие же, как и латиняне; между тем, если мы будем одновременно с еретиками праздновать наши церковные праздники, аргументы станут намного весомее. Вообще же Запад больше интересуется Православием с археологической и эстетической точек зрения, находя в нем огромное духовное богатство выражения, а не суть богочеловеческой истины. Вероятно, найдутся те, кто, защищая свою позицию, возразят: дескать не было бы обратившихся в Православие папистов, если бы не участие нашей Церкви в экуменическом движении. Но дело в том, что повлияли на обратившихся в Православие протестантов или папистов, как раз не действующие на Западе экуменисты, а прежде всего те, кто святоотечески, по-православному живут и мыслят (а среди таких великих духовников нет ни одного поборника экуменизма). Большая часть обращенных приняли свое решение перейти в Православие на Святой Горе, которая является самым крепким бастионом православного традиционализма. Однако, в связи с этим следует заметить, что многим из них понадобилось немало труда найти епископов, которые согласились бы принять их в Православную Церковь, поскольку немногим хотелось портить отношения с Римом. И сегодня святогорцы тайно крестят еретиков, поскольку официально это запрещено Константинополем. И это настоящее лицо экуменизма.

Давайте посмотрим теперь, как поздравляет патриарх Димитрий папу с очередной годовщиной его интронизации: «В глубоком единении любви мы вместе со Святой Римской Церковьюпразднуем десятилетие, по милости Божией, Вашего избрания и восшествия на Престол наследника апостола Петра. Отметим этот юбилей молитвой за Вас, наисвятейший старший брат, за Святую Римскую Церковь, за христианское единство...» [3].

Многие экуменисты говорят в свою защиту то, что подобные заявления – всего лишь дань установившимся в церковной переписке традициям. Однако следует заметить, что подобные выражения были бы абсолютно нормальными в обращении к кому-либо из глав поместных православных церквей-сестер, но никак не допустимы в отношении еретиков. По сути дела, речь идет об убеждении константинопольских первоиерархов в том, папская «церковь» не есть еретическая организация, но «Церковь Божия», что паписты также обладают святыми таинствами, что раскол является не последствием еретических заблуждений Рима, а результатом неудачно сложившихся исторических обстоятельств, который можно исправить посредством доброй воли, диалога любви и готовности многое предать забвению, поскольку по большому счету различия в учениях – всего лишь отражение различий в выражении одной и той же богословской традиции. Правда, пока еще ни один православный собор официально не принял такую точку зрения, несмотря на то, что большое число экуменистов продолжают отстаивать ее в своих трудах.

Посмотрим, каково же мнение патриарха Димитрия по поводу главенства папы и ценности папских «святых таинств»: «...Ваш визит, братья, кроме всего прочего, еще и придает особый оттенок самому крупному событию этого года – исполняется десять лет с того момента, как Господь призвал нашего старшего брата, ПЕРВОГО ЕПИСКОПА ХРИСТИАНСТВА..., у нас общие святые таинства, а именно – Крещение, Причащение и непрерывная апостольская преемственность священства. В эти минуты я мысленно обнимаю возлюбленного брата моего во Христе Архипастыря Рима, папу Павла VI и его Церковь» [4].

Подобная позиция перекликается с печально известным «Фиатирским вероисповеданием» митрополита Фиатирского Афинагора, в котором говорится: «Христиане верят в то, что истинное рукоположение и священство имеют и передают православные епископы, копты-армяне, эфиопские епископы, англиканские епископы... А потому священные таинства англикан и римо-католиков вполне можно рассматривать как таинства Единой Святой Кафолической и Апостольской Церкви» (Ομολογεια Θειατειρον, Лондон, 1975) [5]. Это теоретическое утверждение на практике было поддержано Московской патриархией, которая 29 декабря 1969 г. приняла решение установить контакты с римо-католиками. О. Иустин (Попович) назвал этот шаг иудиным и «противоречащим всем догматам и правилам Православной Церкви». И далее в связи с этим он замечает: «Этим решением, единственным подобного рода во всей истории Православной Церкви и ее догматического и канонического предания, решением, которое поощряет открытое общение с еретиками, всему богочеловеческому телу Православия нанесена глубокая рана, все Отцы и Синоды унижены, церковные догматы и правила поруганы, а Церковь Христова, непорочная невеста, брошена на смердящую свалку еретиков».

Митрополит Фиатирский Афинагор (Кокинаки) в Ватикане

 

Следует, однако, отметить, что решение о допущении латинян к таинству Евхаристии, навязанное Русской Церкви непосредственно митрополитом Никодимом (Ротовым), через некоторое время после его смерти было отменено.

Митрополит Никодим (Ротов) с делегацией на приеме у папы Павла VI 3 июля 1975 г.

В настоящее время, когда идет активная работа по сближению с монофизитами, весьма примечателен тот факт, что Константинополь продолжает и дальше отстаивать свою особую точку зрения. Обращаясь к коптскому патриарху, патриарх Димитрий заявляет: «Блаженнейший брат... святейшей Коптской Церкви, к сожалению много веков мы прожили во взаимной враждебности... Несмотря на взаимные обвинения, следует признать, что раскол для коптов был скорее средством борьбы за национальное освобождение, а какие-то догматические расхождения являлись всего лишь разницей выражения» [6].

Такой же принцип доминирует в отношении к англиканам. В обращении к архиепископу Когану патриарх смело утверждает: «...Мы на Востоке верим в то, что Воскресший Христос до скончания века присутствует в той Церкви, которая представлена непрерывной апостольской преемственностью епископов и святым таинством Евхаристии. Веруя в это, наш Православный Восток принимает Вашу Милость в этом священном центре Православия...» [7].

Известно, что одной из основных задач всемирного движения экуменизма был переход к единому календарю. Частично она была решена с принятием рядом поместных православных церквей григорианского календаря. К сожалению, во многих местах этот непродуманный шаг вызвал серьезные конфликты и распри. Между тем, вопрос о единовременном праздновании Воскресения Христова было не так просто решить, поскольку изменение пасхалии, принятой на Первом Никейском вселенском соборе, запрещено [8]. На Втором Ватиканском соборе 4 декабря 1963 г. устанавливается неделя празднования Пасхи. Эту инициативу Второго Ватиканского собора с большим воодушевлением приветствует патриарх Афинагор, который в своем Воскресном Послании 1966 г. также высказывается за то, чтобы праздник Воскресения Христова отмечался в один определенный день всем христианским миром. Наследник патриарха Афинагора в Пасхальном послании 1974 г. также поддерживает эту идею. На сегодняшний момент эти изменения еще не введены, хотя Финская Церковь по своему усмотрению приняла решение отмечать праздник Воскресения Христова вместе с лютеранами (т.е. по римско-католическому календарю). Как и в других подобных случаях, никаких протестов в связи с этим не последовало, хотя речь идет о грубом каноническом нарушении. Похоже, что совесть нашей Церкви спит глубоким сном.

Для экуменистов признание всех прочих христианских объединений истинными Церквами Божьими не просто дань риторической вежливости, это глубокое убеждение в том, что и в этих Церквах возможно спасение. В своем приветственном письме, адресованном патриарху Димитрию, кардинал Виллебрандс открыто говорит: «Наши Церкви, как органы спасения, продолжают свою спасительную миссию, проповедуя слово Божье, переданное нам в учениях Апостолов, приводят новых учеников ко Христу, совершая великое таинство – божественную Евхаристию». Патриарх отвечает так: «Мы вместе исповедуем то, о чем Ваше Преосвященство говорили в своем обращении... Сегодня мы принимаем Вас как своих единомышленников в свидетельстве верности Иисусу Христу и хотим продемонстрировать это единство перед всем христианским и нехристианским миром» [9]. Спустя несколько лет патриарх адресует тому же кардиналу следующие слова: «Принимаем Вас и объединяемся с Вами в общей литургической молитве в этом священном храме, где еще духовно ощущается присутствие того, кто Вас послал [папы]» [10].

К приезду в Константинополь папы Иоанна Павла II в 1979 г. была приурочена совместная экуменическая служба, весьма сходная с уже упомянутыми представлениями времен патриарха Афинагора. Патриарх, облаченный в торжественные одежды, дожидался папу у входа в патриарший собор, затем, под пение хора, они вместе вошли в храм. Началась служба, совместно был прочитана молитва «Отче наш», прозвучали многолетия, а в конце – приветственные речи и последовавшие за ними бурные аплодисменты. Затем первоиерархи, сопровождаемые торжественным крестным ходом, вышли из церкви и удалились в здание патриархии. Вечером того же дня папа отслужил мессу в латинской церкви Св. Духа. Перед ее началом появился патриарх в сопровождении митрополитов и под несмолкающий гром аплодисментов на солее обменялся поцелуем мира с папой. В это время хор пропел на латинском языке специальный гимн в честь патриарха. Затем был организован прием в нунциате. Через несколько дней, в праздник Св. Апостола Андрея, патриарх Димитрий с многочисленными митрополитами отслужил торжественную литургию в патриаршем соборе. Папа Иоанн Павел II пришел перед самым началом службы и был встречен самим патриархом, облаченным в торжественное архиерейское одеяние. Взволнованный патриарх под гром аплодисментов отвел папу на почетное место, откуда тот следил за ходом всей службы. Затем патриарх вышел из царских врат и подошел к папе, чтобы обменяться с ним поцелуем мира. «Отче наш» прочитал сам папа на латинском языке. По завершении литургии последовал обмен подарками, приветственными речами и неизбежными в таких случаях многолетиями, после чего первоиерархи вновь обменялись поцелуями и вместе благословили народ. Выйдя из храма, патриарх и папа повторно благословили всех собравшихся. В своей речи, обращенной к папе, патриарх сказал: «Мы верим, что в этот момент с нами пребывает Сам Господь, а над нами – Дух Утешитель, радуются с нами вместе братья Петр и Андрей, ликуют души наших Отцов и мучеников, которые напоминают нам, что перед нами, на нашей ответственности – нетерпеливое ожидание разделенных христиан, боль человека, живущего без Бога и без Христа...» [11].

Подобный сценарий разыгрывался и во время визита патриарха в Рим в 1986 г., когда были один к одному воспроизведены все скандальные сцены предшествующего визита в Рим патриарха Афинагора. Режиссура была та же, что и в Константинополе. Патриарх в торжественном облачении взошел на алтарное возвышение переполненной церкви Св. Петра, на котором было установлено два трона. Во время самой мессы архидиакон патриарха принял участие в некоем подобии малого входа, затем прочитал Евангелие на греческом языке, а по окончании чтения поднес Евангелие папе для целования и благословения. Папа и патриарх прочитали Символ веры на греческом языке, не добавляя Filioque [12]. Затем вновь последовал неизменный «поцелуй мира», который явился кульминацией всего экуменического представления. С невероятным умилением, под несмолкаемый гром аплодисментов присутствовавших в храме первоиерархи обменялись поцелуями. Остальную часть службы патриарх провел в почетной ложе. В момент «освящения Даров» все члены константинопольской делегации с глубоким почтением опустили головы. По окончании службы последовало совместное благословение собравшихся, проникновенные речи и, наконец, торжественный крестный ход. Все это событие было показано по телевидению. Таким образом перед миллионами телезрителей были поругано вековое предание и каноны Православной Церкви. Затем патриарх со своей свитой, в которой видное место занимал нынешний Вселенский патриарх, а тогда еще митрополит Халкидонский Варфоломей, продолжил свой «путь мира» и направился в Англию, где подобная служба была отправлена совместно с архиепископом Кентерберийским. И наконец – Женева, Всемирный Совет Церквей; после совместного богослужения состоялся обмен дарами. По этому случаю патриарх назвал здание ВСЦ «нашим домом». В самом деле так и хочется вслед за пророком Давидом воскликнуть: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, и на седалище губителей не седе» [13]...

Продолжая политику своего предшественника, патриарх Димитрий почти открыто отрицает тот факт, что Православная Церковь является единой и единственной неделимой Церковью Божьей, и поддерживает еретическую идею необходимости объединения якобы разделенной Церкви. В своем рождественском послании 1978 г. он говорит: «С этого всесвященного вселенского трона я посылаю приветствие и призыв, обращенный ко всему миру: мы должны обратиться от различий между Церквами и вероучениями к единой и единственной Церкви Христовой и перейти, наконец, от многообразия и раздробленности к братскому единству всего человечества. Объединенная Церковь в объединенном обществе» [14].

Итак, вместо того, чтобы призывать мир к принятию спасительной истины, заключенной в Православии, и объединению всех обретающих этот дух истины и любви, Царьград упорно проповедует «новое гуманистическое Евангелие», суть которого – в объединении «церквей», основанном на диктуемом чувством взаимной любви компромиссе, а затем – объединение всего человечества. Хотя мы не можем утверждать, что патриарх имеет связи с масонским движением, все же нельзя не отметить тот факт, что многие его идеи, как и идеи его двойников-предшественников, гораздо более проникнуты духом масонских теорий об объединении мира, нежели духом Христианского Евангелия.

Все подобного рода экуменические заявления на практике поддерживаются действиями константинопольских иерархов. Так, например, по свидетельству газеты Ορθοδοξοφ τυποξ от 05.02.1975 г., во время встречи в Женеве православных и протестантов митрополит Транупольский Дамаскин уступил немецкому архиепископу Кунцу православный храм Центра для отправления протестантской мессы. И протестанты служили у честного православного Престола, используя даже православные святые сосуды! Вот уж поистине беспрецедентное гостеприимство! [15]

Вся эта деятельность, насквозь пронизанная глубоким убеждением в том, что настала необходимость в объединении церквей, как будто Церковь лишена единства, а потому лишена полноты своей, по сути дела, является подготовкой к «Великому Вселенскому Собору», который уже не одно десятилетие упорно готовит Константинополь. Нетрудно понять, что речь идет об униатском соборе, на котором сотни христианского толка ересей будут соборно присоединены к истине Православия. На основе вышеприведенных фактов мы можем опять-таки легко представить себе возможный сценарий этого собора, так же как и сентиментальную риторику речей его действующих лиц. Характер этого сумел предвидеть архимандрит Иустин, написавший обращение к Синоду Сербской Церкви, в котором он предупреждает об опасности проведения такого собора в современных исторических условиях.

Наряду с первоиерархами Константинопольского Престола, чьи экуменические заявления имеют огромный вес, поскольку делаются на весьма высоком уровне, существует много других последователей экуменизма, которые в своей дерзости далеко превосходят вышеупомянутых деятелей.

 

---

1. Ορθοδοξ&