Глава 8. Первые переводы Жоржи Амаду на русский язык.

 

Конец 40-х годов XX века

 

Как уже было сказано ранее, с творчеством Амаду советские читатели

познакомились через 14 лет после первого упоминания о нем в

"Интернациональной литературе" (36). В 1948 году в издательстве иностранной

литературы вышел перевод романа "Sa Jorge dos Ilheus", озаглавленный "Земля

золотых плодов" (70). Очевидно, по мнению советских идеологов, Амаду

заслужил честь печататься в Советском Союзе, поскольку "одновременно с

идейным ростом писателя крепло и его художественное мастерство. Ж. Амаду

удалось преодолеть многие недостатки, свойственные его прежним

произведениям". (228, С. 31)

В плане политическом Амаду соответствовал самым жестким идеологическим

требованиям той поры. Член ЦК Бразильской компартии, друг легендарного Луиса

Карлоса Престеса, генерального секретаря Бразильской компартии, главный

редактор партийной газеты "Оже", руководитель Института культурных связей с

СССР, к 1948 году Жоржи Амаду стал видным деятелем не только бразильского,

но и международного коммунистического движения. В этом же году Ж. Амаду

возглавил бразильскую делегацию на конгрессе деятелей науки и культуры во

Вроцлаве и стал одним из его председателей, а позднее - организатором и

постоянным членом Всемирного Совета Мира.

Советская литературная критика тех лет высоко оценивает творчество

писателя, отмечая, что "в сороковых годах Жоржи Амаду создает ряд подлинно

новаторских произведений, которые ставят его во главе прогрессивной

латиноамериканской прозы" (190). При этом литературные достижения романиста

ставятся в прямую зависимость от его политической активности.

Так, Федор Кельин подчеркивал, что " этот творческий успех сделался для

Амаду возможным именно потому, что он сам соединял в себе черты

положительных героев своих книг, являясь при этом борцом за дело мира"

(216).

Более того, по выражению Т. Мотылевой, "бразильский коммунист Жоржи

Амаду чувствует связь своей творческой и политической работы с

освободительным движением народов всего мира. Именно поэтому он оказался в

состоянии художественно отразить жизнь своей страны, своего народа в свете

международной борьбы трудящихся против империализма" (28, С 213).

На первый взгляд, выбор именно этого произведения для перевода на

русский язык кажется нелогичным и случайным. Книга вырвана из контекста

творчества Амаду: "Земля золотых плодов" - вторая часть трилогии, которая к

1948 году уже была закончена: первая книга "Бескрайние земли" - в 1943 году,

вторая - в 1944-м и третья - "Красные всходы" - в 1946. Однако первой

перевели именно вторую часть трилогии, а не более ранние романы байянского

цикла, не первую часть трилогии и даже не книгу о генеральном секретаре

Бразильской компартии Луисе Карлосе Престесе, и причина такого выбора вполне

объяснима. В рецензии на книгу Н. Габинский пишет, что "Земля золотых

плодов" чрезвычайно актуальна для Бразилии того времени, поскольку этот

роман помогает бразильским читателям понять, какими путями происходило

завоевание страны, оказавшейся в чисто колониальной зависимости от

уолл-стритовских толстосумов (188).

В действительности роман гораздо более был актуален для СССР, поскольку

"главное достоинство "Земли золотых плодов" - антиимпериалистический пафос

всего романа" (253, С.168)

В недавно начавшейся "холодной войне" врагом номер один Советского

Союза становится американский империализм. Поэтому произведение,

раскрывающее механизм "захватнического натиска американского капитала,

осуществляемого при угодливой поддержке трусливой и жадной правящей клики и

несущего с собой еще более бесчеловечную эксплуатацию" (278, С. 190),

полностью отвечало идеологическим задачам советского руководства.

Выходу книги в свет предшествовала, говоря современным языком,

PR-овская акция. Книга была подписана к печати в мае 1948 года. В майском

номере "Огонька" опубликован отрывок из романа, а 1 мая этого же года в

"Правде" - статья Амаду "В борьбе за независимость"(111), где,

соответственно моменту, он рассказывает о борьбе бразильского народа против

американского империализма.

Хотя перевод "Земли золотых плодов" был сделан с испанского издания и

не передавал особенности стиля и глубину таланта писателя, да к тому же

сокращен почти на треть, событие не осталось незамеченным критикой. В 1948 -

начале 1949 года было напечатано 5 рецензий на роман: в "Правде",

"Литературной газете", "Звезде", "Новом мире", "Вечерней Москве". Отзывы

были положительные. Роман назвали "принципиально новым явлением" (188),

"крупным и радующим явлением" (278, С. 90) в латиноамериканской литературе.

Новизна книги состоит "в умении Амаду показать ростки будущего,

показать перспективу их развития, утвердить их грядущую победу... Гарантия

нового, иного будущего Бразилии - в постепенном созревании классового

сознания в широких слоях народных масс, в накоплении в них сил гнева и

протеста, в самоотверженной и героической борьбе бразильских коммунистов"

(278, С.90).

Судя по рецензиям, "Земля золотых плодов" - не художественное

произведение, а учебник политэкономии. "На страницах "Земли золотых плодов"

Жоржи Амаду показал, с какой стремительной быстротой развертывалось

завоевание Уолл-Стритом бразильского какао. Играя на искусственном повышении

и понижении цен на какао, "экспортеры" в три года разорили плантаторов и за

бесценок прибрали к рукам их земли". (188). Так воспринимает книгу критик

Николай Габинский.

Его дополняет В.Шор: "Судорожные взлеты и падения цен выступают в

романе не как слепая игра экономического "рока", но как выражение стихийных

законов капитализма и результат преступной игры империалистов, несущих

полную ответственность за свои поступки. Свистопляске анархических сил

капиталистического общества в романе Амаду противопоставлена сознательная и

планомерная работа коммунистов. Она превращает подспудное недовольство

трудящихся в грозную силу коллективного протеста" (278).

У нормального человека подобные рецензии могут вызвать отвращение и к

книге, и к писателю. Можно предположить, что первая публикация Амаду на

русском языке имела значение скорее политическое и не стала фактом русской

литературы. Но уже вторая книга "Красные всходы", изданная всего лишь год

спустя, сделала Амаду действительно популярным и любимым советскими

читателями.

В то время в Советском Союзе отсутствовало само понятие "рейтинга

продаж". Однако о популярности книги, выпущенной в 1949 году издательством

иностранной литературы, свидетельствует тот факт, что роман переиздавался в

1954-м году тем же издательством, а в 1963-м году - вологодским книжным

издательством массовыми тиражами. Но самое главное то, что томик "Красных

всходов", имевшийся в то время в любой сельской библиотеке, был самым

"зачитанным" среди его книг, предшествовавших "Габриэле". Истрепанная, часто

без обложки книжка - лучшее доказательство того, что Амаду был принят

советскими читателями.

Популярности книги в немалой степени способствовал хороший перевод.

Впервые за всю историю русско-бразильских литературных связей перевод был

сделан непосредственно с португальского языка человеком, который этим языком

владел. Это был Юрий Александрович Калугин, первый советский корреспондент в

Бразилии. Он не только прекрасно знал язык и реалии этой страны, но и был

также личным другом Жоржи Амаду.

Именно в его переводах познакомится позднее советский читатель с

основными произведениями Амаду. Но все же главная причина такого "принятия"

книги - несомненный талант ее автора. Книга "о судьбах бразильского

крестьянства" написана так, что, "кажется, жизнь сама открывает перед

читателем свой внутренний смысл" (42, С. 203). Рассказывая о жизни крестьян

северо-востока Бразилии, Амаду "не прибегает к рассуждениям,

публицистическим комментариям - они не нужны" (там же). Зато, как живые,

встают перед читателем герои этого произведения: крестьянин Жеронимо, старая

Жукундина, сумасшедшая Зефа, семилетняя Нока, так трогательно привязанная к

своей кошке. Даже ослик Жеремиас - реальный, живой. Никого не могут оставить

равнодушными страдания этих людей. Крестьяне-испольщики половину муки, маиса

и батата отдавали хозяину фазенды, да еще бесплатно работали на него

несколько дней в неделю. По договору они обязаны были покупать все

необходимое в хозяйской лавке по баснословным ценам и туда же продавать свой

урожай по ценам, которые устанавливал помещик. Вечная нехватка денег, угроза

голода, смерть детей. Но даже такая жизнь кажется им счастьем, когда они,

изгнанные из своих домов новым владельцем поместья, бредут через пустынную

каатингу в поисках лучшей жизни и умирают один за другим: сначала дети,

потом взрослые - от голода, укусов ядовитых змей, лихорадки, истощения. Даже

ослик Жеремиас не выдерживает трудностей перехода. Тысячи гибнут на "дорогах

голода" и тысячи каждый год пускаются в путь. Люди, согнанные с земли

владельцами латифундий и засухой. Отовсюду с северо-востока они отправляются

в это страшное путешествие. Тысячи и тысячи беспрерывно бредут друг за

другом. Этот поход начался уже давно, и никто не знает, когда он кончится.

Без натяжки можно предположить, что советским читателям той поры,

большая часть которых - недавние выходцы из деревни, описываемые события и

судьбы героев не просто понятны и близки. Люди, пережившие коллективизацию и

голод 30-х годов, военное лихолетье и послевоенную разруху, воспринимали

"Красные всходы" как книгу о своей собственной жизни, о своей судьбе,

находили в ней то, чего не было, и не могло быть в современной советской

литературе.

И также очевидно, что официальная критика оценивала это произведение

совершенно с других позиций, политических и идеологических, как некую

иллюстрацию к учебнику политэкономии и политическим лозунгам: "Красные

всходы" - это прежде всего роман о судьбах бразильского крестьянства. Как и

в других колониальных и зависимых странах, крестьянство Бразилии,

составляющее основную массу ее населения и терпящее феодальный гнет,

поддерживаемый империализмом, является важнейшей движущей силой

революционного, антиимпериалистического движения в стране. "Без крестьянской

армии не бывает и не может быть мощного национального движения", - писал

И.В. Сталин. В романе "Красные всходы", оставаясь беспощадным реалистом, с

большой художественной силой передавая весь ужас существования бразильских

крестьян, Жоржи Амаду показывает и единственно верный путь для крестьянства.

Это путь организованной борьбы под руководством пролетариата и его

коммунистической партии. На этот путь и становится главный герой романа"

(228, С. 27).

Собственно художественные достоинства произведения литературоведов

вообще не интересуют. По сути дела, этот аспект художественного творчества

находится вне сферы интересов советской критики, или рассматривается под

вполне определенным углом зрения. Например, известный латиноамериканист и

исследователь творчества Жоржи Амаду В. Кутейщикова считает, что большим

художественным достижением писателя является создание нового героя. Главный

герой "Земли золотых плодов", Жувенсио, по ее мнению, является одним из

лучших образов коммунистов во всей прогрессивной зарубежной литературе (228,

С.31).

Роман Жоржи Амаду соответствовал жестким идеологическим критериям и

поэтому заслужил самую высокую оценку. Та же Вера Кутейщикова пишет: "Роман

"Красные всходы" является выдающимся, глубоко народным по своему характеру

произведением бразильской литературы. Правдиво и художественно изображая

жизнь в свете передовых, коммунистических идей, Жоржи Амаду нарисовал

большое реалистическое полотно о жизни крестьянства Бразилии. Сознательно

стремясь к осуществлению в своем творчестве ленинского принципа партийности

литературы, писатель создал роман, содействующий великому делу борьбы за

национальное и социальное освобождение бразильского народа" (228, С.31).

Таким образом, с самого начала, с появлением первых переводов, Жоржи

Амаду весьма положительно, если не сказать восторженно, воспринимался как на

официальном, так и неофициальном уровне. Для советского руководства он

всегда оставался "persona gratа", а миллионы советских читателей полюбили

его как талантливого и искреннего писателя.

Его последующая деятельность не разочаровала советское руководство. Он

всегда был активным и страстным проводником политики СССР и коммунистической

идеологии. Подтверждение тому - его работа на всевозможных конгрессах

деятелей культуры, во Всемирном Совете мира и сотни публицистических статей.

В советской печати с 1948 по 1955 год были опубликованы 32 статьи Амаду,

названия которых говорят сами за себя: "Борьба за независимость"(121),

"Надежда человечества"(117), "Вместе с народом"(129), "Оплот мира и

прогресса"(133), "Слово художника служит миру"(136), "Народы завоюют себе

счастье"(141). Этот вид его деятельности также получил горячее одобрение

советской критики: "Творческая деятельность Жоржи Амаду многообразна. Но

есть еще одна область творчества Амаду, в которой с большой силой выразился

его художественный талант и пламенный темперамент. Это публицистика, тесно

связанная с общественно-политической деятельностью бразильского патриота"

(228, С.34).

Советские критики отмечают неразрывную связь публицистики Амаду с его

романным творчеством: "Публицистика Амаду замечательна своей политической

актуальностью, остротой, выразительностью и простотой языка. В основе

публицистики Жоржи Амаду, как и всего его творчества, лежит идея борьбы

народов Бразилии и всей Латинской Америки против империализма, за

национальное освобождение, за демократию и мир. Позиция активного

художника-борца заставляет стремительно и страстно откликаться на все

события этой борьбы, на все важнейшие события жизни, и публицистика, как

наиболее оперативный вид творчества, дает выход этой потребности" (там же).

В том же 1948 году Жоржи Амаду впервые приезжает в Советский Союз.

Впечатления от этой поездки, которые иначе, как восторженными, назвать

нельзя, отражены в поэме "Песнь о советской земле" и книге очерков "В мире

мира". Выход этих книг упрочил репутацию Амаду как верного друга СССР и

неутомимого борца за мир. В рецензии на последнюю книгу в частности

говорится: "Свой рассказ о стране социализма, о мирном созидательном труде

советского народа, строящего коммунизм под руководством коммунистической

партии, под мудрым водительством великого Сталина, Жоржи Амаду ведет в

приподнятом тоне. Кажется, что он не рассказывает, а воспевает то, что видел

и слышал в стране социализма. Таковы, например, главы "Первое видение

Москвы", "Посещение мавзолея Ленина", "900 дней Ленинграда"... и в

особенности патетическая глава "Сталин - учитель, вождь и отец". Эта глава

написана с большой страстью и неподдельным волнением" (212, С. 30).

Но советскую критику мало интересовали художественные достоинства

книги, прежде всего она рассматривалась как идеологическое оружие в борьбе с

американским империализмом и его приспешниками. Так, Олег Игнатьев о ее

значении писал, что эта книга переведена на многие языки и ее читатели

миллионы простых людей. "И крепла их вера в победу дела мира, крепла их

ненависть к американскому империализму... Эта книга ненавистна правящим

кругам Бразилии. Она бьет по их планам, по их продажной совести. Книга

привлекла новые тысячи людей в лагерь сторонников мира" (210).

Отрывки из "Песни о советской земле" в переводе Ф. Кельина впервые были

напечатаны в 7-м номере "Нового мира" за 1947 год и в течение 10 лет 7 раз

включались в различные сборники, такие как "В борьбе за мир" (М.-Л, 1949),

"За мир!" (М., 1949), "Поэты мира в борьбе за мир" (М., 1951) и др.

И в данном случае поэтическое произведение совершенно не

рассматривалось как явление искусства. Поэтика, стилистика, качество

перевода вовсе не интересовали советских критиков и литературоведов. Для них

поэма - явление идеологическое, и это, по их мнению, заслуживает наивысшей

оценки.

Все тот же Ф. Кельин писал: "эта поэма Амаду - лучшее из всего, что

создано прогрессивной поэзией Бразилии" (13, С.271). А лучшая она потому,

что является единым целым с романами Амаду, с его политической

деятельностью. Эта поэма проникнута светлым чувством оптимизма. В ней Ж.

Амаду прославляет величие Советского Союза, который возглавляет борьбу за

мир против "североамериканских гангстеров" (там же).

И все же надо признать, что даже сегодня, несмотря на явную

тенденциозность и невысокое качество перевода, стихи удивляют небанальной

трактовкой темы, искренностью и не вызывают внутреннего неприятия. Даже если

в 1949-м году подобное произведение раздражало немногочисленных убежденных

диссидентов, оно не могло не польстить чувству патриотизма миллионов простых

читателей:

Советская земля!.. О да, мы знаем:

Бессмертна ты в веках, непобедима!

Живешь ты в сердце каждого из нас!

Твои пределы шире рубежей

Земель твоих, обильных и счастливых.

Народы мира - вот твои пределы

Безбрежные. Им нет конца и края.

...

И если мы живем еще, то жизнью

Обязаны тебе. И даже хлеб,

Что мы едим, - он твой. Ты за него

Тяжелою ценою заплатила

Миллионов жизней. И вода, что пьем мы, -

Она твоя... Ее живой родник

Своим штыком открыла ты для нас

Ты, сыновья твои, твои солдаты

Нам подарили жизнь и то "сегодня",

Которым мы живем, и утро новой,

Прекрасной жизни, о которой грезим.

Советская земля! Ты - наша мать,

Сестра, любовь, спасительница мира!

Советский Союз и - мать, сестра, любовь - какое поэтичное ви денье

мира, какой яркий живой образ, какое оригинальное раскрытие столь затертой

темы.

Даже такое одиозное с сегодняшней точки зрения произведение, как

"Письмо Луису Карлосу Престесу из Москвы"(78), где говорится буквально

следующее:

Я скоро уезжаю из Москвы.

Мне не придется больше

Ходить по Красной площади,

Смотреть на Мавзолей,

Что светит, как маяк,

Народам мира...

Средь кремлевских окон

Я не могу искать влюбленным взором

Окно той комнаты, где строит Сталин

Грядущее для сына моего,

Для всех детей земли, для всей планеты..." -

подкупает своей наивностью и поэтичностью. Предполагаю, что даже в 1952

году "влюбленным взором" искали все-таки окна женщин, а не товарища Сталина.

Есть в этом какая-то незатертость, свежесть восприятия, отход от

стереотипов. Но наших критиков проблемы стиля не занимали. Главное для них -

политическая позиция автора, связь его поэзии "с благородным движением

сторонников мира" (13, С.273).

Таким образом, можно сделать вывод, что уже первые переводы Амаду на

русский язык вошли в контекст советской литературы. Тематически и

идеологически его романы, публицистика, стихи той поры, играли одну и ту же

роль - проводника политики и идеологии Советского Союза. При таком положении

вещей не удивительно, что Жоржи Амаду всегда был "persona grata" для

советского руководства, но при этом его книги сразу же стали популярными у

народа, любимыми у простого читателя. Мощь литературного дара писателя, его

творческий темперамент прорвались к советскому читателю даже сквозь

посредственный перевод и редакторские купюры.

Спустя много лет в статье, посвященной 70-летию Амаду, Вера Кутейщикова

писала, что со второго романа дилогии, "Земля золотых плодов", началось

знакомство советского читателя с прозой Амаду. "...Подобно тропическому

шквалу, обрушилась на нас тогда неведомая жизнь далекой страны Нового Света,

от бурь и страстей которой буквально захватывало дух" (227).

Так официальные власти, исходя из посылок идеологических и

политических, открыли многомиллионной советской читающей аудитории

незаурядный и самобытный талант бразильского писателя.

 

Глава 9