В разговорах с подругами вы проявляете чудеса проницательности. Так почему же, общаясь с привлекательным мужчиной, вы теряете бдительность?

Когда мы с Марджори, тогда еще моей невестой, снова стали встречаться после длительного перерыва, она необыкновенно ловко расспрашивала меня. Конечно, ей были известны нелицеприятные слухи обо мне. Ведь я — публичный человек, и, естественно, обо мне говорят разные глупости.

Достаточно открыть страницу поискового сервиса, Гугла например, и задать мое имя в качестве запроса. И вот, пожалуйста, все хорошее, плохое, страшное, правдивое и неправдоподобное окажется перед вашими глазами. Ей было известно, что у меня были жены и что отношения с ними зашли в тупик. Марджори хорошо знала, что я собой представляю, и это стало для меня определенным преимуществом.

Мы были с ней знакомы на протяжении двадцати лет и, прежде чем стать мужем и женой, несколько раз пытались встречаться. Так что ей было известно, что во мне немало хорошего. Даже, рискну сказать, много хорошего. Но, чтобы убедиться в том, что я намерен поделиться этим хорошим с ней, Марджори нужно было задать несколько вопросов.

Для начала она спросила, почему два моих брака не состоялись. У меня было наготове объяснение. «Раньше я активно гастролировал, и меня трудно было застать дома, — ответил я без прикрас. — Чем дольше я отсутствовал, тем выше вырастала стена между мной и женой. Я работал и старался, чтобы семья ни в чем не нуждалась, но материального благополучия оказалось недостаточно».

Я предпринял завуалированную попытку заставить ее прекратить расспросы на эту тему: дал понять, что был преданным мужем и трудолюбивым человеком. Но Марджори этим не удовлетворилась. «Но почему ты решил, что жена тебе не подходит? — спросила она. — Может быть, ты вообще не создан для семьи?»

На второй вопрос я снова дал заранее заготовленный ответ, сказал ей то, что она хотела услышать. «Знаешь, я романтик, и сама идея брака мне нравится. Мне хочется долгосрочных отношений, хочется создать семью. Даже два неудачных брака на мои убеждения не повлияли. Я многого добился, но мне не хватает человека, с которым можно было бы разделить успех. Мне хотелось бы найти женщину, которая была бы мне преданна, поддерживала бы меня во всем, даже когда меня нет рядом, потому что в это время я работаю, чтобы обеспечить семью».

«Я ищу женщину, которая радовалась бы каждому благословению, ниспосланному мне Господом», — пояснил я. Далее мы обсудили детали моих неудавшихся браков: поговорили о том, как распался мой первый брак, когда я решил стать гастролирующим эстрадным комиком. Потом перешли к неприятностям, которые я переживал непосредственно во время разговора, так как в тот момент как раз шел тяжелый бракоразводный процесс.

Теперь, подумал я, дело сделано — Марджори наверняка понравилось то, что я рассказал, и она захочет остаться со мной. Но она была неудовлетворена; ей хотелось знать больше. Не потому, что она пыталась меня в чем-то уличить, нет. Ей было необходимо убедиться в том, что ее сердце в надежных руках.

Сама Марджори к тому времени пережила два брака, закончившиеся ничем, но жизнь ее никак нельзя было счесть неудавшейся — она воспитывала детей и прекрасно знала, что хочет видеть в мужчине, с которым можно вступать в длительные отношения. Она знала, что совсем необязательно иметь рядом мужчину любой ценой — можно быть одиноким, но при этом счастливым человеком. Но если уж суждено снова вступить с кем-то в отношения, рассуждала она, пусть не только я буду к ним готова, но и мужчина, будущий партнер и муж. С момента нашей первой дискуссии прошло несколько дней, и Марджори задала третий вопрос: «Я понимаю, что все пошло иначе, когда ты стал гастролировать с юмористической программой. Но что тебя заставило покинуть дом?»

Я уже сказал ей то, что выставляло меня в лучшем свете (что я умею и люблю работать). И во время второй беседы я поведал о том, что она хотела услышать (что я романтик, ищущий спутницу, с которой можно было бы разделить тяготы жизненного пути). Но что ответить на третий вопрос?

У меня кончилась солома, которую можно было бы подстелить, да и прозрачная ткань, которой можно было бы завуалировать истину, была израсходована. Чем я мог прикрыть голую правду? Мне стало ясно, что она не перестанет задавать вопросы, пока не доберется до самой сути. Значит, нужно поговорить начистоту, решил я. Состоялся искренний разговор, во время которого я признался Марджори в том, что был слишком молод, когда женился в первый раз. Не следовало вступать в брак в возрасте двадцати четырех лет.

Я не был способен стать настоящим мужем, и все неприятности, произошедшие за то время, что мы были женаты, случились по моей вине. Жена была абсолютно ни при чем. Я любил, имел смелость заявить о своих правах на жену и защищал, как умел, но обеспечить всем необходимым не мог.

Я не просто не мог ее обеспечить — у меня даже плана на будущее не было. Когда мне исполнилось девять лет, я стал мечтать о карьере на телевидении, но не делал ничего практического, чтобы приблизить момент триумфа. Я пошел учиться в колледж, но не смог закончить его. Потом я работал в «Форд Моторе» и, сидя на рабочем месте, мечтал о карьере телезвезды, но как этого добиться, не знал.

Мне стало ясно, что она не перестанет задавать вопросы, пока не доберется до самой сути. И мне пришлось сказать правду.

«Жена не верила в мое блестящее будущее. Но (и это самое главное) я и сам не был уверен в том, что оно когда-нибудь наступит, — сказал я Марджори.

И все же я обиделся на нее, а заодно и на других людей, не разделявших мои мечты. Как видишь, при таком подходе я не мог остаться дома с ней».

Я рассказал ей правду и о втором браке. Когда я женился во второй раз, моя карьера достигла апогея. Я стал пожинать лавры, и делал это в ущерб семье. Неважно, по каким причинам я делал то, что делал. Каждый раз, когда я вспоминаю тот период и пытаюсь понять, по какой причине распался мой брак, прихожу к одному и тому же выводу: во всем виноват я сам, и вел я себя так, что ни одна нормальная жена этого не выдержала бы.

Марджори задала необходимые вопросы и получила столько информации, сколько было нужно, чтобы понять, какова моя истинная суть. Я признался в том, что был слишком обидчив, не умел строить планы и ушел от первой жены, потому что не мог справиться с собственной жизнью. Конечно же, под таким ракурсом я уже не выглядел таким хорошим парнем, как раньше.

Кроме того, я признался в том, что изменял второй жене, и тем еще больше усугубил свое положение. Но все это было правдой, и Марджори получила возможность изучить пункты договора, который ей, фигурально выражаясь, предстояло подписать. Кстати, рассказав ей все как есть, я и сам задумался над своим поведением и понял, что, если я хочу, чтобы мой брак с Марджори оказался счастливым, нужно смотреть за собой очень внимательно.

После этого разговора Марджори стала следить за тем, как я себя веду, и впоследствии признала, что я сильно изменился. Она увидела, что я делаю все возможное, чтобы наши с ней отношения были безоблачными. Когда я уезжал на гастроли, вызывал ее к себе при каждой подходящей возможности. Она знала, что может позвонить мне на домашний номер в любое время дня и ночи, и я возьму трубку. Когда мы были вместе, я не спал с мобильным телефоном в обнимку, так что она могла в любой момент посмотреть, кто мне звонил и посылал сообщения. Она видела мужчину, собравшего багаж и готового отправиться в поход за настоящей любовью. Ей нравилось то, что она видела. И вскоре она призналась в этом, сказав: «Да, ты мне подходишь. Именно такого мужа я и искала».

Но ей нужно было самостоятельно прийти к этому решению, собрать всю необходимую информацию, оценить ее, сделать надлежащие выводы и понять, что она потерпит, а чего не будет терпеть ни за какие блага мира. Но ей не пришлось сталкиваться с неприятными сюрпризами и изобретать иезуитские хитрости, чтобы выведать правду. Марджори просто задавала вопросы и не переставала искать, пока не нашла сокровище — истину.