Интершум и значение звукового ряда

Помню, однажды в Центре «Практика» выступал известный журналист и продюсер Александр Любимов и всех удивил высказыванием о том, что звук не менее важен, чем картинка. Он сказал, что ребята из телекомпании «ВИД» очень увлеклись этим открытием, и показал несколько свежих работ, где действительно пронзительно точный и необычный звук в сочетании с картинкой давал невероятный результат. Таким звуком может быть полная тишина. Только имейте в виду: тишина – это тоже звук, образ тишины может создать скрип валенок по снегу или неожиданный стук дятла по дереву. Тишина воспринимается как антитеза внезапному звуку. Если вы хотите записать тишину просто как механическое отсутствие звуков в вашей монтажной комнате, то услышите шум магнитофонов, и это не будет тишиной.

В хороших студиях вместе с архивом по видео всегда есть архив по звуку. И это не только музыка в привычном понимании, это также шум ветра, дождя, скрип половиц, журчание реки, пение птиц. Все то, что обычно хранится в архивах киностудий. Можно спросить: зачем? Как известно, камера имеет встроенный микрофон, и это означает, что если оператор снимает ручеек, то мы автоматически имеем звук журчания этого ручейка. А теперь представьте себе, что кто-то окрикнул оператора в момент съемки, он что-то ответил или под ногами хрустнула ветка – и вот уже звук испорчен, а картинка осталась. Конечно, «родной» звук всегда точнее и лучше, чем записанный где-то и когда-то. Оператор всегда должен помнить, что одновременно он должен быть немного звукорежиссером и звукооператором.

■ Как-то мне довелось плыть на теплоходе по Волге вместе с голландской съемочной группой. У нас была с ними одна и та же задача: подготовить фильм об экологии Волги. Мы с оператором Михаилом Сладковым делали это по заказу российского канала (включая серию репортажей для «Вестей»), а голландцы – для своего национального голландского телевидения. Так вот: нас было двое, их было шестеро. Мы с оператором вдвоем занимались всем сразу, у них – каждый делал свое дело. Звукорежиссер с огромной записывающей «метелочкой» и профессиональным магнитофоном отдельно писал звук волны, шум сбросов и т. д. Ассистент оператора устанавливал штатив и готовил камеру, администратор договаривался об интервью и т. д. Мы потом видели этот фильм. Это был очень хороший фильм – убедительный, интересный, понятный. У нас получилось, может быть, и не хуже по эмоциям, но картинок было значительно меньше и чувствовалась поспешность и небрежность как в съемках, так и в монтаже. ■

К сожалению, до сих пор во многих региональных компаниях звук не считается необходимым атрибутом качества телевизионного продукта. До сих пор можно увидеть, как едет трактор по полю под народную музыку в стиле балалайка. Даже интершум не всегда остается на пленке. Запомните, запись интершума на одной дорожке – непременное условие профессиональной работы. Станок должен гудеть, трактор – рычать, речка – шептать волнами. Уровень интершума в момент сведения звука надо выбирать грамотно. Плохо, если интершум забивает слова журналиста, и очень плохо, если его не слышно вообще. Не оставляйте все на усмотрение режиссера монтажа, говорите ему о своих предпочтениях. Если же вы думаете о звуке уже во время съемок, а не только в монтажной, то у вас все должно получиться.

Телевидение создает картины реального мира. Реальный мир всегда имеет свою музыку. Если вы полюбите работу со звуком, вам легко будет освоить люфт и лайф.

Отдельно надо сказать о таких сюжетах и программах, в которых звучат музыкальные произведения: концерт с участием оркестра, выступление певца, или народного хора с исполнением частушек. Такая работа требует грамотного подхода со стороны журналиста и оператора. Камеру нельзя выключать – иначе не будет куплета частушки или цельного момента мелодии песни, симфонии. Пусть звук пишется непрерывно, а оператор в это время выбирает крупные и средние планы, нужные детали. Потом при монтаже прописывается звук и выбираются нужные картинки. Не выключайте камеру! Помните о звуке! Не делать этого – очень распространенная и серьезная ошибка.

Рабочий материал

Часто приходится отвечать на вопросы: каким по времени должен быть рабочий материал, если снимается обычный информационный сюжет? Есть какие-либо стандарты или каждый раз бывает по-разному? Я много лет работала собственным корреспондентом программы «Вести» и хорошо знаю, как дорого в прямом смысле этого слова приходилось платить Российскому телевидению за перегон нашего материала из Нижнего Новгорода, если мы перегоняли рабочий материал, а не смонтированный сюжет. Сейчас, в эпоху Интернета, стало гораздо проще, но требования к точности материала сильно повысились. Есть стандарт. Когда мы были в Германии, в Англии, я специально задавала этот вопрос, чтобы сравнить технологические требования «Вестей» со стандартами Запада. Оказалось, что они примерно одни и те же.

Рабочий материал информационного сюжета должен быть не более 15 минут. Учтите: в эти 15 минут входят стендап, интервью (то есть синхроны) и все необходимые картинки. Может быть, многие, прочитав это, ужаснутся. Скажут: это невозможно! Возможно, если не снимать все подряд и не разговаривать с людьми часами, когда надо задать всего один вопрос. Требование ограничить объем рабочего материала – хороший тренинг для корреспондентов новостей.

Дело в том, что видеокамера расслабляет. Оператор снимает, кассета крутится, журналист пробует записать один дубль стендапа, потом второй, третий и, чтобы разговорить трудного собеседника, задает на камеру вопросы о семье и погоде. Помните, вы тратите не только свое время и свои нервы. Вы тратите деньги своей компании и ставите в сложное положение оператора, потом монтажера, а прежде всего самих себя. Вам придется все это отсматривать, расписывать по минутам, потом крутить пленку вперед-назад в монтажной.

Когда снято 15 минут рабочего материала, как правило, в работу идут все планы, все оказывается необходимым. Если же вы снимаете больше, значит, что-то не так. Значит, вы плохо подготовились к съемкам и подсознательно заставляете оператора и себя работать «про запас», чтобы потом в монтажной выбрать главное. Не получится! Главного так и не будет, если вы заранее не сумели ответить на вопросы: о чем сюжет? что нового я хочу сказать людям? кто конкретно должен ответить на мои вопросы? зачем я должен появиться в кадре и где лучше это сделать?

Хороший оператор, прежде чем нажать на рычажок Rec (запись), несколько раз отрепетирует план съемки, что называется, на глазок, без реальной записи на кассету. Плохой оператор не будет бояться снимать все подряд – авось что-нибудь выберут. Может оказаться так, что выбрать-то будет и нечего. Нужный кадр сначала надо увидеть и осознать, потом уже снимать.

То же самое касается репортера. Грамотный репортер может сразу с включенной камерой подойти к человеку с нужным вопросом, но в другой ситуации он три часа просидит в кабинете у начальника, чтобы уговорить его на интервью, и уже потом на камеру задаст тот самый важный один вопрос. Нет рецептов на все случаи жизни. Разные темы, люди, разные сюжеты и репортеры. Но требование к съемкам информационного сюжета – не более 15 минут рабочего материала – для профессионалов обязательно. В случае если вы работаете над телевизионным расследованием или готовите спецрепортаж, правила меняются. Вполне возможно, что рабочего материала будет очень много, а вы возьмете из него совсем чуть-чуть, и это нормально.

■ В качестве иллюстрации к своим словам хочу рассказать историю из своей журналистской практики в те далекие времена, когда я впервые познакомилась с видеокамерой. Это было в 1985 году. Молодежная редакция Центрального телевидения пригласила меня в качестве репортера для работы на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. В то время я уже была автором отдельных программ и сюжетов, которые были показаны по ЦТ, но снимала я их в Горьком. Все интервью мы могли записывать только на кинокамеру. Это был страшный аппарат, который шумел во время съемки, требовал огромного количества света, но самым неприятным было то, что мы были ограничены самойпленкой. Существовал коэффициент пленки – 1,5:1, в лучшем случае – 2:1, то есть на три минуты эфирного материала мы могли снять не более 4,5–6 минут рабочего материала. Коэффициент 2,5 был возможен только при съемках детей и животных, поведение которых непредсказуемо. Многие журналисты, чтобы не попасть впросак, заранее говорили своим героям нужные ответы. Можете себе представить качество таких «интервью»!

Я старалась задавать те вопросы, которые меня волновали, но в этот момент испытывала жуткий стресс, потому что пленка крутится, время идет, а человек говорит что-то не то. Еще хуже была ситуация, когда после записи удачного интервью пленка «запарывалась» в проявке.

Я подробно описываю все это, чтобы было понятно, какой восторг я испытала, увидев видеокамеру и узнав, что тихо и беззвучно этот чудо-аппарат запишет на видеоленту все, что я сочту нужным. Тут-то я и расслабилась. И, как потом выяснилось, абсолютно зря.

Первое задание мне дал сам Сагалаев: сделать для дневника фестиваля короткий репортаж о прибытии делегаций Украины и Белоруссии. Тогда, во времена СССР, организаторов фестиваля гораздо больше волновали делегации Америки, Англии, Германии и т. д. Мы поехали с оператором Сережей (молодым парнем из Ленинграда, который третий раз в жизни держал в руках видеокамеру) на Белорусский вокзал. Там спокойно, не торопясь он снимал вокзал, затем выход делегаций из вагона, теплые объятия. Потом подключилась я и поговорила практически с каждым, кто приехал. Несколько фраз оказались очень удачными. Мы поспешили назад, так как уже вскоре начиналось монтажное время. С удивительной кассетой в руке (такой маленькой!) я влетела в аппаратную и наткнулась на Эдуарда Сагалаева.

Он радостно улыбнулся:

— Ну как, сняла?

— Да! – не менее радостно ответила я и не удержалась, чтобы похвастаться: – Есть хорошие интервью.

Видимо, слово «интервью» его насторожило, и он довольно резко спросил:

— Сколько минут рабочего материала?

— 50! – гордо ответила я.

Теперь представьте мой ужас, когда он взял кассету из моих рук и отложил ее в сторону со словами:

— Мы не будем это смотреть, мы не будем это монтировать.

— Почему? – чуть не заплакала я.

— Это непрофессионально, – сказал Сагалаев. – Твой сюжет должен занять в дневнике не более полутора минут. На монтаж всего дневника мы имеем шесть часов. Неужели мы будем терять время, чтобы отсмотреть 50 минут каких-то разговоров?

И тут в полном отчаянии я предложила дать мне всего 15 минут монтажа. Я надеялась на свою тренированную память. Я примерно помнила, какие именно фразы и на какой минуте мне сказали на вокзале. Я видела, как Сережа снимал объятия, и примерно представляла, где это можно найти на пленке. Сагалаев ничего не сказал, но шанс мне дал. Я сделала сюжет почти вслепую. Он не был хорошим, но вполне пристойным и вышел в эфир. ■

Это был настоящий урок телемастерства. С тех пор я всегда учу своих студентов относиться к видеокамере с тем же трепетом, с каким мы относились к кинокамере. Коэффициент полезности съемки вам никто не устанавливает, но вы должны устанавливать его сами. Не снимайте лишнего! Пишите синопсисы! Готовьте тексты стендапов!