Предмет теоретического знания о Земле

НАУКИ О ЗЕМЛЕ

 

Введение. Никакая отдельная наука не является совершенно автономным образованием, а всегда выступает как часть единой Науки, обладающей, тем не менее, собственной внутренней структурой. Поэтому, прежде, чем говорить о содержании нашего знания о Земле, необходимо, хотя бы в самых общих чертах, определить его место в системе научного познания в целом. Попробуем сделать это, опираясь на кантовскую идею систематизации наук в соответствии со структурой познавательных способностей человека.

В своей «Логике» Кант отмечает наличие трех видов, или модусов признания истинности: мнения, веры и знания. Соответственно и сама истина может выступать в трех модификациях: проблематическая, или истина мнения, ассерторическая, или истина веры, и аподиктическая – истина знания. Иллюстрируя различие между ними, кенигсбергский философ говорит, что наше признание бессмертия, например, является проблематическим, когда мы в повседневной жизни, особо не задумываясь над нашей смертностью, поступаем так, будто предполагаем, что никогда не умрем; это признание может стать ассерторическим, когда мы твердо уверуем в собственное бессмертие; и оно могло бы стать аподиктическим, если бы мы достоверно и точно доказали, что после физической смерти жизнь наша, безусловно, продолжается, пусть даже и в иной форме.[1]

С точки зрения идеала классической рациональности – а именно Кант является одним из его создателей - чистая научная истина, есть истина знания, и в этом ее главное отличие и от обыденного мнения, и от религиозной веры. Достоверность же истины знания, или научной истины может быть либо рациональной (основанной на разуме), - либо эмпирической (основанной на опыте). Таким образом, согласно Канту, в составе науки можно выделить знание, рациональное, проистекающее из принципов, и знание, эмпирическое, проистекающее из данных. После Канта, логическая систематизация знания становится основой и для формирования дисциплинарных структур научных исследований, и для межфакультетских разделений европейских университетов. Неокантианец В. Виндельбанд (1843-1915), развивая идеи основоположника традиции, вводит разделение наук на номотетические, занимающиеся исследованием закономерно повторяющихся рядов явлений, и идиографические, предмет которых - единичные явления, рассматриваемые в их уникальной неповторимости. И, хотя виндельбандовские термины не получили в дальнейшем широкого распространения, предложенное им разделение сохраняется и поныне в различении наук о природе и наук о культуре. Нам остается лишь указать место, которое занимает в этой системе специализированное познание Земли.

Представляя программу собственного университетского курса, Кант говорит: «Землю рассматривают преимущественно с трех точек зрения. С математической точки зрения Земля рассматривается как почти шарообразное, свободное от существ тело… Политическое исследование дает сведения о народностях, об общении между людьми, определяемом формой правления, торговлей и взаимными интересами… Физическая география принимает во внимание только естественные свойства земного шара, а также то, что на нем находится: моря, сушу, горы, реки, атмосферу, человека, животных, растения и минералы».[2] Кант называет наиболее общую систему знания представляющую «историю теперешнего состояния Земли… географией в самом широком смысле слова». Эта кантовская «география» действительно охватывает предельно широкую область знания о Земле и отличается от собственно географии в ее строго дисциплинарном, «узком» понимании и по цели, и по предмету. Задачей этой науки Кант считает такое познание мира, которое могло бы придать всем другим наукам и искусствам «прагматический смысл», сделав их «пригодными не только для школы, но и для жизни», поэтому ее предмет оказывается двояким: «ее поприще – природа и человек. Однако и то, и другое, - говорит Кант, - должно быть здесь рассмотрено космологически, т.е. …с точки зрения их соотношения внутри целого, в котором они находятся и в котором каждое занимает свое собственное место».[3] Таким образом, знание о Земле невозможно однозначно отнести ни к естественным, ни к гуманитарным наукам. Скорее, его место находится на пересечении обеих областей познания, как это показано на рисунке.

 

Выявив относительное положение наук о Земле на стыке естественнонаучного и гуманитарного познания, далее следует рассмотреть, то, что находится внутри выделенной области и составляет ее основное содержание. Возьмем за основу структуру, которую предлагает академик Л.С. Берг, указывая при этом, что его концепция представляет развитие идей Канта и известного немецкого географа Альфреда Геттнера (1859-1941). В структуре общего знания о Земле Берг выделяет три группы наук.[4]

Систематические науки, изучающие существенные признаки предметов и явлений, безотносительно к их пространственным группировкам и временной последовательности и рассматривающие эти предметы либо со стороны сущности (таковы, например, физика или химия), либо со стороны формы (как, например, геодезия или картография).

Хорологические (от греч. Choros – место) науки, предметом которых являются не сами объекты, а типы их размещений, т.е. закономерные группировки. К данному разделу относятся, прежде всего, география, изучающая, чем и как заполнено пространство Земли и астрономия, изучающая, чем и как заполнено пространство неба. При этом академик замечает, что, строго говоря, география должна была бы входить в астрономию, как ее «специализированная» часть, лишь в виду обширности предмета выделяемая в самостоятельную науку.

Хронологические - изучающие последовательность явлений во времени. Основное содержание этого раздела составляет история, однако, поскольку предметом нашего рассмотрения является знание о Земле, нас будет интересовать не столько социально-политическая, сколько естественная история и, прежде всего знание о порядке и последовательности расположения веществ земного шара во времени и в пространстве. Продуцирование такого знания – задача геологии, изучающей древние ландшафты, относящиеся к самому отдаленному прошлому. В этом отношении, как отмечает Л.С. Берг, геолога можно назвать историком Земли, поскольку его мера – время. И, так же как география, при ближайшем рассмотрении оказывается тесно связанной с астрономией, в геологическом познании можно увидеть «специализированное» продолжение и развитие космогонических концепций.

И все-таки, центральное место в интересующем нас комплексе знаний следует отвести географии, уже хотя бы потому, что она является древнейшей из наук о Земле, постепенно выделившихся из нее, подобно тому, как выделились из философии математика или физика. Уже в самых древних, еще мифологических воззрениях человека отчетливо проявляется стремление увидеть в окружающих явлениях некий порядок, наделить все происходящее смыслом и целью. Представления о порядке и целевом назначение присутствовали и в расположении охотничьих и земледельческих угодий, и в сети путей сообщения между поселениями, и в маршрутах кочевий. И если «для внутреннего употребления» еще может быть и можно обойтись без обобщенного представления о пространственном взаиморасположении всех этих объектов, то для того, чтобы сообщить о них другому лицу, указать направление и оценить время пути, хотя бы самый примитивный мысленный образ ландшафта совершенно необходим. Такие образы и были, по-видимому, исходной формой человеческого знания о земле.

Нерасчлененная протонаука ионийской школы еще не отделяет географические идеи от космогонических и общефилософских воззрений. Исследования формы и величины Земли, ее положения в Космосе тесно связаны с исследованием природы и особенностей земной поверхности. В период классической античности география уже выделяется в особую область знания, включающую представления о земле, как таковой, с одной стороны, и об отношении к ней человека – с другой. Так складывается первое разделение уже внутри самой географии, первоначально выражающееся в различении математической географии (географии вычислений) и т.н. «географии путешественников» (географии описаний).

На закате античности два крупнейших географа того времени Птолемей и Страбон уже явственно обозначили это различие, положив начало весьма острому спору, не завершенному и сегодня (в последующих главах его суть будет рассмотрена более подробно). Начиная с этого времени, в географии складываются два направления, настолько различающиеся между собой, что уже упомянутый академик Берг (и не только он один), считал, что под именем географии существуют две разного уровня науки. Это опирающаяся на математическую методологию физическая география, изучающая процессы на поверхности Земли и формы земной поверхности и относящаяся к систематическим наукам, и пользующееся преимущественно описательным методом страноведение – наука хорологическая, изучающая ландшафты, т.е. то, чем и как заполнено пространство земли. Сам он полагал, что т.н. «математическая» география, «т.е. наука о геодезии и картографии не есть собственно география, а является лишь вспомогательной дисциплиной, в то время как «экономическая» география, напротив, целиком входит в сферу собственно географии».[5]

К концу ХУ111 века массив накопленного материала достиг такой величины, что общее землеведение, как единая наука о Земле, стало невозможным. В это время из нее выделяется геология, как наука о горных породах, окаменелостях и земных недрах, метеорология, изучающая атмосферные и климатические явления, зоология и ботаника, как науки о растительном и животном мире Земли. С точки зрения знания о Земле, особый интерес представляет геология, заполняющая в предложенной систематизации нишу, отведенную для хронологических наук, поскольку, изучая землю, геология исследует не только строение, состав и свойства ее вещества, но также историю ее развития и процессы с ним связанные. Вот какое определение этой науки дается, например, в словаре Брокгауза и Евфрона: «В настоящее время понимают под именем геологии историю земли в обширном смысле слова, т.е. не только жизнь минеральную нашей планеты и те физические и химические изменения, которые в ней произошли, но и естественную историю всего организованного мира, населяющего земную поверхность».

Рассматривая естественную историю планеты Земля геология, как уже отмечалось, оказывается тесно связанной с космогонией и входит вместе с ней в круг хронологических наук. С другой стороны, геология рассматривает ту же Землю со стороны объективных характеристик составляющих ее масс вещества и закономерностей их взаимодействия, и здесь она оказывается близка к физике и химии – наукам определенно систематическим, не только допускающим, но и обязывающим к широкому применению математических методов. Поэтому можно сказать, что, как в случае с географией, геологическое познание Земли предполагает две возможных линии развития: систематическую и хронологическую.

Таким образом, когда и география, и геология, «склоняются» в сторону систематического познания, в фокусе их внимания оказывается Земля, как планета, как часть космической материи, объективно существующая и развивающаяся безотносительно к обитателям на ее поверхности. Когда же происходит «смещение» к хорологическому или хронологическому познанию, в фокусе появляется земля как место обитания человека, как его Дом, в котором наиболее важным и значительным является то, что он сам субъективно определяет в качестве такового. Таковы две основные, периодически сменяющие друг друга метапарадигмы, в границах которых и развивается познание рассматриваемой нами области бытия.

 

Литература

 

1. Белый В.Ф. Роль геологии в научном познании мира. Магадан, 1995.

2. Бунге В. Теоретическая география. М., 1966.

3. Вителиус А.Б. Основы математической геологии. М.,1980.

4. Геттнер А. География, ее история, сущность и методы. М–Л., 1930.

5. Джеймс П., Мартин Дж. Все возможные миры. М., 1988.

6. Исаченко А.Г. Развитие географических идей. М., 1971.

7. История развития философско-методологических идей в науках о Земле. М., 1983.

8. Основы геоэкологии / под ред. Морачевского В.Г. СПб, 1994.

9. Павлов А.Н. Смена парадигм в геологии. М., 1992.

10. Перельман А.И. Очерки философии наук о Земле. М., 1972.

11. Рамсей Р. Открытия, которых никогда не было. М., 1977.

12. Селиверстов Ю.П. Землеведение в конце ХХ века // География и современность, вып. 9, СПб, 2000.

13. Хаин В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук. М., 1997.

14. Харвей Д. Научное объяснение в географии. М., 1974.

15. Хэллем Э. Великие геологические споры. М., 1985.

 

[1] См. Кант И. Логика // Трактаты и письма. М., 1980, с. 373.

[2] Кант И. План лекций по физической географии… // Соч. в 6 тт., т.1, М., 1963, с. 367.

[3] См. Кант И. О различных человеческих расах // Соч. в 6 тт., т. 2, М., 1964, с.461.

[4] См. Берг Л.С. География и ее положение в ряду других наук // Вопросы страноведения. М-Л., 1925.

[5] Там же, с. 10.

[6] Селиверстов Ю.П. Землеведение в конце ХХ века // География и современность, вып. 9., СПб, 2000, с. 46.

[7] См., например, Джеймс П. и Мартин Дж. Все возможные миры. М., 1988.

[8] Там же, с.172.

[9] Чтойность – философский термин, которым обозначается то, что составляет самую суть вещи. Так, например, чтойность человека есть то, без чего человек не может быть человеком. Чтойность раскрывается в ответе на вопрос, что есть та или иная вещь и выражается в ее имени. «Что это такое?» - «Это человек». См. Лосев А.Ф. История античной эстетики, т. 4, М., 1975, с. 112.

[10] Аристотель. Метеорологика // Соч. в 4-х тт., т. 3, М., 1981, с. 474.

[11] Цит по: Исаченко А.Г. Развитие географических идей. М., 1971, с.64.

 

[12] Джеймс П. и Мартин Дж. Все возможные миры, с.66.

[13] Цит. по: Исаченко А.Г. Развитие…, с.66.

[14] Койре А. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий // Очерки истории философской мысли, М., 1985, с.12.

[15] Клайн М. Математика. Утрата определенности. М., 1984, с. 52.

[16] См. Декарт Р. Метафизические размышления // Избранные произведения, М., 1950, с.389.

[17] См. Джемс П. И Мартин Дж. Все возможные миры, с. 108.

[18] Цит. по: Сухова НГ. Карл Риттер и географическая наука в России. Л., 1990, с.???

[19] Геттнер А. Сущность и методы географии // Вопросы страноведения. М-Л, 1925, с.???

[20] Харвей Д. Научное объяснение в географии. М., 1974., с.20.

[21] Цит. по: Исаченко А.Г. Развитие географических идей, с. 131-132.

[22] См.: Джеймс П. и Мартин Дж. Все возможные миры, с.166.

[23] Там же, с. 259.

[24] См.: Исаченко А.Г. Развитие географических идей, с. 73.

[25] См.: Геттнер А. География. Ее история, сущность и методы. Л-М., 1930, с.80.

[26] См.: Исаченко А.Г. Развитие географических идей, с. 199.

[27] Цит по: Джеймс П., Мартин Дж. Все возможные миры, с.225.

[28] Там же, с. 348.

[29] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 43.

[30] См., например: Геттнер А. Очерки развития географических учений в Х1Х столетии // Естествознание и география, 1899, № 2-3, с.43.

[31] Цит по: Джеймс П., Мартин Дж. Все возможные миры. М., 1988, с. 259.

[32] См. Харвей Д. Научное объяснение в географии. М., 1974, с. 108-110.

[33] Джеймс П. Мартин Дж. Все возможные миры, с. 535.

[34] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с.15.

[35] Следует заметить, что результаты математизации географии (как и науки в целом) амбивалентны. Обратной стороной точности и объективности математизированного знания становится его обезличенный, «бесчеловечный» характер. Не случайно тот же Д. Харвей замечает: «Часто эти орудия (математику и статистику, Б.Л.) неверно используют или неверно понимают их назначение» (Научное объяснение в географии, с.15).

[36] См. Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 77-79.

[37] Там же, с.393.

[38] См.: Чорли Р., Хаггет П. Модели в географии. М., 1971.

[39] Джемс П., Мартин Дж. Все возможные миры, М., 1988, с., 452.

[40] Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и граница. Киев 1997, с. 279.

[41] Харвей Д. Научное объяснение в географии. М., 1974, с. 69.

[42] Там же, с. 181.

[43] Там же, с. 182-183.

[44] Бунге В. Теоретическая география. М., 1967, с.34.

[45] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 70.

[46] Бунге В. Теоретическая география, с. 43.

[47] Бунге В. Теоретическая география, с. 183.

[48] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 198.

[49] Hartshorne R. The nature of geography. Chicago, 1939, p.249.

[50] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 359.

[51] Цит. по: Исаченко А.Г. Развитие географических идей. М., 1971, с.151.

[52] Сент Экзюпери А. Планета людей, Новосибирск, 1982, с. 8-9.

[53] Бунге В. Теоретическая география, с. 67.

[54] Там же.

[55] См. Джеймс П. и Мартин Дж. Все возможные миры, М.,1988, с. 294.

[56] Харвей Д. Научное объяснение в географии, с. 363.

[57] В Средневековье под геологией понимали учение о порядке земного бытия, в отличие от бытия духовного, которое было предметом теологии. С конца XVIII в., по предложению Г.К. Фюкселя и А.Г.Вернера, комплекс специализированного знания о земных недрах получает имя геогнозии. Современное название этой науки устанавливается лишь к самому концу XIX в.

[58] Койре А. От мира «приблизительности» к универсуму прецизионности // Очерки истории развития философской мысли. М., 1985, с.111.

[59] См. Бакс К. Богатства земных недр. М., 1980, с.315.

[60] Там же, с. 316.

[61] Декарт Р. Трактат о свете // Избранные произведения, М., 1950, с. 194.

[62] Там же, с. 197.

[63] См. Бакс К. Богатства земных недр, с. 298.

[64] См. Методы теоретической геологии, Л., 1978, с. 85.

[65] Цит по: Хэллем Э. Великие геологические споры. М., 1985, с.12.

[66] Цит по: Хаин В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук. М., 1997, с 62.

[67] Павлов А.П. Представления о времени в истории, археологии и геологии. М., 1920, с. 22.

[68] См. Белый В.Ф. О роли геологии в научном познании мира. Магадан, 1995, с., 65.

[69] См., например: Хаин В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук, с. 210.

[70] Там же.

[71] См. об этом, например: Вистелиус А.Б. Основы математической геологии. М., 1980; Павлов А.Н. Смена парадигм в геологии // Концептуальные основы геологии. М., 1992.

[72] См., например: Хэллем Э. Великие геологические споры. М., 1985.

[73] См. Хаин В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук. М.. 1997, с. 42.

[74] Цит. по: Хэллем Э. Великие геологические споры, с.44.

[75] Там же, с. 44-45.

[76] Цит. По: Хэллэм Э. Великие геологические споры, с. 115.

[77] Там же, с. 48.

[78] Термин «униформизм» использовался преимущественно в англоязычной традиции, в континентальной геологии данное направление обозначалось как «актуализм»; различие здесь, скорее, терминологическое, чем концептуальное. (См. Хэллэм Э. Великие геологические споры, с. 43).

[79] Цит. По: Хэллэм Э. Великие геологические споры, с. 52.

[80] Там же, с., 66.

[81]Павлов А.П. Представления о времени в истории археологии и геологии. М., 1920, с.21.

[82] Яницкий И.Н. Новое в науках о Земле. М., 1998, с. 7.

[83] Идеи теоретической геологии. Л.1984, с. 260.

[84] См., напр., Идеи теоретической геологии. Л., 1984, с.3-7; Методы теоретической геологии. Л., 1978, с. 24 и др.

[85] Методы теоретической геологии, с.40.

[86] Идеи теоретической геологии, с.10.

[87] См. об этом: Вистелиус А.Б. Основы математической геологии. М., 1980.

[88] Хаин В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук. М. 1997, с.211.

[89] Селиверстов Ю.П. Землеведение в конце ХХ века // География и современность. СПб, 2000, с. 45.

[90] Вистелиус А.Б. Основы математической геологии, с. 22.

НАУКИ О ЗЕМЛЕ

 

Введение. Никакая отдельная наука не является совершенно автономным образованием, а всегда выступает как часть единой Науки, обладающей, тем не менее, собственной внутренней структурой. Поэтому, прежде, чем говорить о содержании нашего знания о Земле, необходимо, хотя бы в самых общих чертах, определить его место в системе научного познания в целом. Попробуем сделать это, опираясь на кантовскую идею систематизации наук в соответствии со структурой познавательных способностей человека.

В своей «Логике» Кант отмечает наличие трех видов, или модусов признания истинности: мнения, веры и знания. Соответственно и сама истина может выступать в трех модификациях: проблематическая, или истина мнения, ассерторическая, или истина веры, и аподиктическая – истина знания. Иллюстрируя различие между ними, кенигсбергский философ говорит, что наше признание бессмертия, например, является проблематическим, когда мы в повседневной жизни, особо не задумываясь над нашей смертностью, поступаем так, будто предполагаем, что никогда не умрем; это признание может стать ассерторическим, когда мы твердо уверуем в собственное бессмертие; и оно могло бы стать аподиктическим, если бы мы достоверно и точно доказали, что после физической смерти жизнь наша, безусловно, продолжается, пусть даже и в иной форме.[1]

С точки зрения идеала классической рациональности – а именно Кант является одним из его создателей - чистая научная истина, есть истина знания, и в этом ее главное отличие и от обыденного мнения, и от религиозной веры. Достоверность же истины знания, или научной истины может быть либо рациональной (основанной на разуме), - либо эмпирической (основанной на опыте). Таким образом, согласно Канту, в составе науки можно выделить знание, рациональное, проистекающее из принципов, и знание, эмпирическое, проистекающее из данных. После Канта, логическая систематизация знания становится основой и для формирования дисциплинарных структур научных исследований, и для межфакультетских разделений европейских университетов. Неокантианец В. Виндельбанд (1843-1915), развивая идеи основоположника традиции, вводит разделение наук на номотетические, занимающиеся исследованием закономерно повторяющихся рядов явлений, и идиографические, предмет которых - единичные явления, рассматриваемые в их уникальной неповторимости. И, хотя виндельбандовские термины не получили в дальнейшем широкого распространения, предложенное им разделение сохраняется и поныне в различении наук о природе и наук о культуре. Нам остается лишь указать место, которое занимает в этой системе специализированное познание Земли.

Представляя программу собственного университетского курса, Кант говорит: «Землю рассматривают преимущественно с трех точек зрения. С математической точки зрения Земля рассматривается как почти шарообразное, свободное от существ тело… Политическое исследование дает сведения о народностях, об общении между людьми, определяемом формой правления, торговлей и взаимными интересами… Физическая география принимает во внимание только естественные свойства земного шара, а также то, что на нем находится: моря, сушу, горы, реки, атмосферу, человека, животных, растения и минералы».[2] Кант называет наиболее общую систему знания представляющую «историю теперешнего состояния Земли… географией в самом широком смысле слова». Эта кантовская «география» действительно охватывает предельно широкую область знания о Земле и отличается от собственно географии в ее строго дисциплинарном, «узком» понимании и по цели, и по предмету. Задачей этой науки Кант считает такое познание мира, которое могло бы придать всем другим наукам и искусствам «прагматический смысл», сделав их «пригодными не только для школы, но и для жизни», поэтому ее предмет оказывается двояким: «ее поприще – природа и человек. Однако и то, и другое, - говорит Кант, - должно быть здесь рассмотрено космологически, т.е. …с точки зрения их соотношения внутри целого, в котором они находятся и в котором каждое занимает свое собственное место».[3] Таким образом, знание о Земле невозможно однозначно отнести ни к естественным, ни к гуманитарным наукам. Скорее, его место находится на пересечении обеих областей познания, как это показано на рисунке.

 

Выявив относительное положение наук о Земле на стыке естественнонаучного и гуманитарного познания, далее следует рассмотреть, то, что находится внутри выделенной области и составляет ее основное содержание. Возьмем за основу структуру, которую предлагает академик Л.С. Берг, указывая при этом, что его концепция представляет развитие идей Канта и известного немецкого географа Альфреда Геттнера (1859-1941). В структуре общего знания о Земле Берг выделяет три группы наук.[4]

Систематические науки, изучающие существенные признаки предметов и явлений, безотносительно к их пространственным группировкам и временной последовательности и рассматривающие эти предметы либо со стороны сущности (таковы, например, физика или химия), либо со стороны формы (как, например, геодезия или картография).

Хорологические (от греч. Choros – место) науки, предметом которых являются не сами объекты, а типы их размещений, т.е. закономерные группировки. К данному разделу относятся, прежде всего, география, изучающая, чем и как заполнено пространство Земли и астрономия, изучающая, чем и как заполнено пространство неба. При этом академик замечает, что, строго говоря, география должна была бы входить в астрономию, как ее «специализированная» часть, лишь в виду обширности предмета выделяемая в самостоятельную науку.

Хронологические - изучающие последовательность явлений во времени. Основное содержание этого раздела составляет история, однако, поскольку предметом нашего рассмотрения является знание о Земле, нас будет интересовать не столько социально-политическая, сколько естественная история и, прежде всего знание о порядке и последовательности расположения веществ земного шара во времени и в пространстве. Продуцирование такого знания – задача геологии, изучающей древние ландшафты, относящиеся к самому отдаленному прошлому. В этом отношении, как отмечает Л.С. Берг, геолога можно назвать историком Земли, поскольку его мера – время. И, так же как география, при ближайшем рассмотрении оказывается тесно связанной с астрономией, в геологическом познании можно увидеть «специализированное» продолжение и развитие космогонических концепций.

И все-таки, центральное место в интересующем нас комплексе знаний следует отвести географии, уже хотя бы потому, что она является древнейшей из наук о Земле, постепенно выделившихся из нее, подобно тому, как выделились из философии математика или физика. Уже в самых древних, еще мифологических воззрениях человека отчетливо проявляется стремление увидеть в окружающих явлениях некий порядок, наделить все происходящее смыслом и целью. Представления о порядке и целевом назначение присутствовали и в расположении охотничьих и земледельческих угодий, и в сети путей сообщения между поселениями, и в маршрутах кочевий. И если «для внутреннего употребления» еще может быть и можно обойтись без обобщенного представления о пространственном взаиморасположении всех этих объектов, то для того, чтобы сообщить о них другому лицу, указать направление и оценить время пути, хотя бы самый примитивный мысленный образ ландшафта совершенно необходим. Такие образы и были, по-видимому, исходной формой человеческого знания о земле.

Нерасчлененная протонаука ионийской школы еще не отделяет географические идеи от космогонических и общефилософских воззрений. Исследования формы и величины Земли, ее положения в Космосе тесно связаны с исследованием природы и особенностей земной поверхности. В период классической античности география уже выделяется в особую область знания, включающую представления о земле, как таковой, с одной стороны, и об отношении к ней человека – с другой. Так складывается первое разделение уже внутри самой географии, первоначально выражающееся в различении математической географии (географии вычислений) и т.н. «географии путешественников» (географии описаний).

На закате античности два крупнейших географа того времени Птолемей и Страбон уже явственно обозначили это различие, положив начало весьма острому спору, не завершенному и сегодня (в последующих главах его суть будет рассмотрена более подробно). Начиная с этого времени, в географии складываются два направления, настолько различающиеся между собой, что уже упомянутый академик Берг (и не только он один), считал, что под именем географии существуют две разного уровня науки. Это опирающаяся на математическую методологию физическая география, изучающая процессы на поверхности Земли и формы земной поверхности и относящаяся к систематическим наукам, и пользующееся преимущественно описательным методом страноведение – наука хорологическая, изучающая ландшафты, т.е. то, чем и как заполнено пространство земли. Сам он полагал, что т.н. «математическая» география, «т.е. наука о геодезии и картографии не есть собственно география, а является лишь вспомогательной дисциплиной, в то время как «экономическая» география, напротив, целиком входит в сферу собственно географии».[5]

К концу ХУ111 века массив накопленного материала достиг такой величины, что общее землеведение, как единая наука о Земле, стало невозможным. В это время из нее выделяется геология, как наука о горных породах, окаменелостях и земных недрах, метеорология, изучающая атмосферные и климатические явления, зоология и ботаника, как науки о растительном и животном мире Земли. С точки зрения знания о Земле, особый интерес представляет геология, заполняющая в предложенной систематизации нишу, отведенную для хронологических наук, поскольку, изучая землю, геология исследует не только строение, состав и свойства ее вещества, но также историю ее развития и процессы с ним связанные. Вот какое определение этой науки дается, например, в словаре Брокгауза и Евфрона: «В настоящее время понимают под именем геологии историю земли в обширном смысле слова, т.е. не только жизнь минеральную нашей планеты и те физические и химические изменения, которые в ней произошли, но и естественную историю всего организованного мира, населяющего земную поверхность».

Рассматривая естественную историю планеты Земля геология, как уже отмечалось, оказывается тесно связанной с космогонией и входит вместе с ней в круг хронологических наук. С другой стороны, геология рассматривает ту же Землю со стороны объективных характеристик составляющих ее масс вещества и закономерностей их взаимодействия, и здесь она оказывается близка к физике и химии – наукам определенно систематическим, не только допускающим, но и обязывающим к широкому применению математических методов. Поэтому можно сказать, что, как в случае с географией, геологическое познание Земли предполагает две возможных линии развития: систематическую и хронологическую.

Таким образом, когда и география, и геология, «склоняются» в сторону систематического познания, в фокусе их внимания оказывается Земля, как планета, как часть космической материи, объективно существующая и развивающаяся безотносительно к обитателям на ее поверхности. Когда же происходит «смещение» к хорологическому или хронологическому познанию, в фокусе появляется земля как место обитания человека, как его Дом, в котором наиболее важным и значительным является то, что он сам субъективно определяет в качестве такового. Таковы две основные, периодически сменяющие друг друга метапарадигмы, в границах которых и развивается познание рассматриваемой нами области бытия.

 

Предмет теоретического знания о Земле

Совокупность наук о Земле не является единой четко организованной системой теорий. Скорее ее можно представить как некий конгломерат учений, объединенных общностью предмета. Однако общность эта не является безусловной, поскольку различным может быть отношение к предмету, которое, в свою очередь задает "общую направленность" познавательного интереса. Вопрос о выделении объекта исследования становится, таким образом, одной из ключевых проблем всякой системы специализированного познания. В интересующей нас области действуют, сосуществуя или периодически сменяя друг друга, две метапарадигматические установки, поэтому представление об объекте может меняться в зависимости от того, какая из них становится доминирующей в общей духовной атмосфере эпохи, в методологических основаниях той или иной научной школы, или даже в сознании отдельного исследователя.

В рамках объективистской метапарадигмы наиболее распространенным подходом к определению объекта исследования является так называемая "концепция естественности". В качестве ее основания явно или неявно используется постулат однозначно предопределенной объективной данности природы, которая представляется как состоящая из фиксированных объектов - природных тел - явно и четко отделенных друг от друга "естественными границами". Приписывая реальности свойство содержать объективно однозначные объекты (физические, географические, геологические и др.), разграничение которых совершенно независимо от наших субъективных установок эта концепция, по существу отождествляет предмет научного исследования с природным объектом, и, соответственно, полагает учет целей и интересов исследователя излишним, а то и вредным. При этом приверженцы объективистской парадигмы убеждены в том, что, поскольку границы между природными объектами естественно и однозначно заданы самой природой, столь же естественными являются и границы между различными областями знания, каждая из которых должна однозначно соответствовать своему объекту.

Субъективистская метапарадигма, напротив, предполагает приоритетное значение человеческих целей и интересов в определении объекта исследования, который и становится таковым, прежде всего потому, что именно на него направляется внимание исследователя. В рассматриваемом контексте на передний план выдвигается не собственное существование земли, а ее функционирование в качестве человеческого Дома. Наиболее важным становится здесь исследование отношения Земли к человеку и человека к земле, а границы между составляющими ее "природными телами" определяются не столько "естественными" различиями, сколько их ролью в системе человеческой деятельности. При этом объект утрачивает ту заранее заданную однозначность, которая приписывалась ему в рамках объективистской парадигмы, поскольку существенность и не существенность его характеристик рассматривается как зависимая от человеческой субъективности. Так один и тот же объект, например река, по-разному привлекает внимание гидролога и экономиста. Каждый из них формирует свой познавательный образ данного объекта, создавая тем самым собственную его модель, которая и выступает для него предметом исследования. И если в рамках объективистской метапарадигмы этот предмет тождественен познаваемому объекту, то с субъективистской точки зрения предмет исследования и объект познания - это разные вещи. Одним из наиболее существенных следствий такого несовпадения является представление об относительной «произвольности» разграничений, которые мы не столько обнаруживаем, сколько устанавливаем в природе. Столь же произвольными представляются в рамках данной парадигмы и разграничения между научными дисциплинами, которые рассматриваются здесь как обусловленные, прежде всего, различием точек зрения, а не «собственных» характеристик объектов.

Если же подняться над различием упомянутых фундаментальных метапарадигм, можно сказать, что общим объектом наук о Земле является планета средних размеров, обращающаяся вокруг Солнца, точнее тот ее достаточно широкий слой, мощность которого определяется глубиной и высотой распространения человеческой деятельности, считая от физической поверхности планеты. Совокупность феноменов, принадлежащих к этому слою и образует сферу внимания специализирован