Обращение на Северо-Восток, к Московии, к России

Ничего иного Хмельницкому не оставалось, как обратиться за помощью к Москве, к российскому царю Алексею Михайловичу Романову. При этом сообразительный гетман понимал, что уговорить царя просто ради добычи идти войной на Польшу, как он уговорил когда-то султана, не получится, ибо за последние 200 лет Россия навоевалась с Польшей «по горло»: от Ливонской войны до выдворения из Кремля, до сих пор Смоленск был польским городом. Поэтому Хмельницкий в конце 1650 года предложил А.М. Романову максимум, что мог — отдаться полностью, перейти «под московского царя» со своей территорией.

Он был уверен, что соблазнённый «прибавлением земель и народа» московский царь согласится, и пришлёт ему в защиту свою армию, в защиту уже своей территории. В Москве это предложение обсудили, поспорили, и поскольку вопрос очень важный, в том числе и с большой вероятностью очередной войны с Польшей, то решили весьма разумно — посоветоваться с народом: и 19 февраля 1651 года по этому вопросу в Москве созвали Земский собор. Обсудили и пришли к взвешенному выводу — не стоит, авантюрно, хлопотно, опасно. Но, чтобы соблюсти приличия политеса, по совету церкви в защиту прав православных верующих отправили к польскому королю посольство во главе с боярином Репиным- Оболенским, который безуспешно пытался уговорить польского короля

и магнатов «ратифицировать» Зборовский договор в обмен на дальнейшие миролюбивые отношения с Россией.

В итоге Б.Хмельницкий оказался в очень сложной ситуации - наедине с польской властью. Но ему повезло, — со стороны Польши продолжалось затишье: армию против него не собирали, потому что именно в этот период польская элита занялась внутренними склоками и разборками, ибо не все признали польским королём Яна Казимира, часть магнатов и шляхты желала видеть польским королём представителя сопричастной к шведской династии Распри были серьёзные, но ни одна из сторон в эти разборки не впутывала Хмельницкого.

Поняв ситуацию раздрая, и соответственно слабости в Польше Хмельницкий разухарился - и даже стал пугать захватом Варшавы и Кракова, но один, без турок и татар или русских идти не решался. В этой ситуации проявили инициативу другие европейские силы, - из Греции в Киев к Хмельницкому прибыл митрополит Иосаф. Этот милосердный христианин к удивлению многих, привёз со своей свитой «святой» меч — освящённый в Иерусалиме на Гробе Господнем, и в торжественной обстановке опоясал им Хмельницкого, призвав его

идти войной на польского короля. И патриарх из Константинополя прислал с послом свою грамоту, в которой также поддерживал идею «крестового похода» против других христиан - католиков.

Таким образом в глобальной мировой политике тех времен религиозные политики решили использовать Хмельницкого в своих целях. Время для удара по христианам-католикам было удобное, так как - тогда в Европе католичество потрясала волна

реформации, протестантства, а Польша оставалась одним из немногих оплотов католичества, хотя в районах Польши, граничащих с Пруссией и Лифляндией, некоторые шляхтичи уже стали переходить в лютеранство. Вот и решили милосердные православные «братья во Христе» нанести удар по Польше. Ватикан также не отличался особым милосердием и христовой любовью к православным, пытаясь маневрами с Унией (Брестская Уния 1596 года) подчинить себе их.

Хмельницкий сомневался, колебался, не соглашался на воинственный проект иерарха из Константинополя. К тому же выходец из польской шляхты православный митрополит Киева Сильвестр Коссов был категорически против религиозной христианской войны, и ратовал за мирные переговоры. Но вышеназванные настойчивые воинственные православные иерархи решили помочь решиться, подтолкнуть Хмельницкого оригинальным образом: наладили переговоры с обиженным на Хмельницкого мусульманским лидером - турецким султаном, чтобы уговорить его помочь очередной раз Хмельницкому своей армией.

Пытались милосердные православные иерархи христиане помочь Хмельницкому решиться начать войну и в стиле современных политтехнологов «оранжевых революций»: к нему прибыла из знаменитого Афонского монастыря большая «группа поддержки» монахов-пропагандистов, которые, чтобы создать соответствующее общественное мнение, разбрелись по хуторам и станицам, и стали агитировать народ за войну. Несмотря на убедительность этих религиозных политработников — «за веру и Бога!», крестьяне и казаки не проявили большого желания связываться с Хмельницким.

Однако вскоре Хмельницкий узнал, что в Польше ситуация стабилизировалась и польский король и Сейм стали собирать против него армию. Хмельницкий стал спешно формировать армию и агитировать казаков, а к турецкому султану с извинениями и многочисленными обещаниями срочно послал посольство во главе с полковником Ждановичем. Султан простил неверного и опять дал ему в помощь крымского хана с армией. Хмельницкий решил повторить свой удачный манёвр на упреждение под Збаражем – и ударить по лагерю формирования польской армии, который располагался у городка Берестечко.

Но в истории идеальные повторы бывают редко, река времени, событий постоянно течёт… Получилось трудное начало похода — пришлось неприятно долго ждать подхода крымского хана. Поляки же извлекли из предыдущих ошибок выводы и хорошо приготовились к встрече казаков Хмельницкого с татарами. Другая неприятность вылезла с неожиданной стороны — вдруг стало известно о супружеской измене его любимой жены Елены, из-за которой начался конфликт Хмельницкого с властями Польши, и разъяренный Хмельницкий повесил обоих любовников.

Под Берестечко 19 июня 1651 года началось грандиозное сражение, три дня шла жестокая сеча. После двух дней кровопролитного сражения начал проявляться перевес польской стороны. Особенно большие потери понесли татары, был даже убит друг и старый соратник Хмельницкого мурза Тугай-бек. Татары посчитали это дурным знаком, Божьим гневом, приуныли и в третий день сечи, в самый разгар сражения татарский фланг дрогнул, татары не выдержали натиска поляков и бросились бежать с поля боя, внеся заметное расстройство в рядах казаков. Но самое неожиданное было то, что с поля боя вместе с

татарами ускакал Б. Хмельницкий – якобы чтобы остановить скачущих татар и вернуть их на поле боя, хотя Тугай-бек был убит, и не с кем было вести, убегая, переговоры.…

Казаки же без татар и Хмельницкого не запаниковали, достойно отступили в свой лагерь и выбрали нового гетмана – Джеджалия, который после неудачных переговоров с поляками снял с себя полномочия, а очередной избранный гетман Иван Богун приказал строить настил через болото, якобы чтобы можно было покормить лошадей на другом берегу, и ночью на 29 июня 1651 года он вместе с ближайшим окружением тайком переправились через болото, бросив казачье войско.

С рассветом казацкая армия обнаружила отсутствие всего начальства. Все всё поняли, и началась паника, тысячи ринулись удирать через болотную переправу, которая не выдержала, и большое количество казаков оказались в топком болоте. Ужасную трагедию казаков завершили ворвавшиеся в лагерь польские войска. После чего польская армия провела жестокую «чистку» «с пристрастием» всей бывшей казацкой территории.