Некоторые практические проблемы

Использование российской коллизионной нормы в области наследования способно вызвать на практике следующие проблемы:

- квалификация имущества, входящего в наследственную массу;

- сложности, связанные с определением последнего местожительства наследодателя;

- применение иностранного права при его противоречии публичному порядку.

Рассмотрим эти проблемы по порядку. Существование разных коллизионных норм в сфере наследования для движимого и недвижимого имущества - закон последнего местожительства наследодателя в первом случае и закон местонахождения имущества для недвижимого - во втором придает квалификации наследственного имущества в качестве движимого или недвижимого особую важность. Иногда некоторые виды имущества, рассматриваемые в российском праве как движимые вещи, могут в иностранном праве квалифицироваться как недвижимость, и наоборот. Так, например, квалификация предприятия как недвижимости (ст. 132 ГК РФ) редко встречается в мировой законодательной практике. Напротив, российскому праву неизвестно, например, толкование доли в уставном капитале общества, внесенной в виде квартиры, дома и т.д., именно как недвижимого имущества, используемое common law (США, Великобритания). В российском праве такие доли будут квалифицированы как движимые права требования.

Квалификация юридических понятий в Российской Федерации осуществляется, как правило, на основании российского права и национальных правовых концепций (п. 1 ст. 1187 ГК РФ) <1>. Кроме того, в п. 2 ст. 1205 ГК РФ прямо предусматривается, что принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится. Поэтому определение движимой либо недвижимой природы имущества, находящегося в России, должно осуществляться в соответствии с российскими законами и сложившейся судебной практикой их толкования.

--------------------------------

<1> Более подробно об этом см. т. 1 настоящего учебника, с. 261.

Например, на практике важно разъяснять иностранному покупателю недвижимого имущества на территории России, что регулирование наследования данного имущества будет по общему правилу осуществляться в соответствии с российским законодательством. Так, выходец из США или ряда других стран англосаксонской правовой системы будет неприятно удивлен, узнав о существовании оговорок, ограничивающих его право распоряжения недвижимым имуществом в Российской Федерации. Речь идет о таких институтах российского права, как право пользования жилым помещением членами семьи собственника, а также о правилах об обязательной доле в наследстве.

Следует также указывать иностранным гражданам, что внесение ими вклада в уставный капитал российских или иностранных хозяйственных обществ в виде недвижимого имущества (дома, самолета и т.д.) изменяет регулирование наследства в отношении данного имущества. Доля в уставном капитале, согласно российскому праву, - это движимое имущество, наследование которого подчиняется праву страны последнего местожительства наследодателя <1>. Недвижимое имущество, внесенное российскими гражданами в качестве взноса в уставный капитал российских или иностранных организаций, квалифицируется как движимое и наследуется в соответствии с правом места жительства наследодателя.

--------------------------------

<1> Это один из распространенных способов оптимизации международного наследования: подчинение единому наследственному закону недвижимого имущества, внесенного в качестве взноса в уставный капитал компаний.

Определение последнего местожительства наследодателя является одной из распространенных проблем, возникающих в практике регулирования международных наследственных дел. Предварительно следует отметить, что квалификация самого понятия "место жительства" должно осуществляться российскими правоприменителями в соответствии с российским материальным правом (п. 1 ст. 1187 ГК РФ). В соответствии со ст. 20 ГК РФ местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Как следует из текста закона, определение места жительства гражданина никак не связывается с фактом его регистрации по месту жительства. Однако на практике и с учетом действующих административных требований именно регистрация в органах внутренних дел по определенному адресу, как правило, является основанием для вывода о проживании лица в определенном месте. В то же время в области международных отношений использование такого одностороннего критерия, не упомянутого в законе, вряд ли оправданно. Безусловно, факт регистрации косвенно свидетельствует о формальном выборе лицом своего места жительства, но не исключает фактического проживания в другом месте. Именно фактическое проживание в определенном месте постоянно или преимущественно по сравнению с иным местом, в том числе местом регистрации, имеет юридическое значение в отношениях гражданина с третьими лицами. Поэтому для определения места жительства наследодателя следует исходить из анализа целой совокупности фактов с учетом законности, длительности и непрерывности его проживания в определенном месте. Данный вывод подтверждается и в судебной практике. Например, в решении Экономического суда СНГ от 15 января 2002 г. N 01-1/3-2001 указывается на два критерия, используемых для определения места жительства:

1) легальный статус (т.е. соблюдение административных правил въезда и нахождения на территории соответствующего государства);

2) фактическое постоянное или преимущественное проживание на территории определенных государств.

Представляется, что в отсутствие разногласий между наследниками и при наличии достаточных доказательств, свидетельствующих о последнем месте жительства наследодателя, его установление возможно во внесудебном порядке, без направления заинтересованных лиц в суд за установлением места открытия наследства в особом производстве. Как правило, достаточным доказательством является свидетельство (attestation du domicile; certificate of the domicile), выдаваемое местными органами власти за рубежом и содержащее сведения о месте жительства конкретного лица, а также нередко о длительности его проживания, статусе и т.д. Дополнительно могут использоваться документы, свидетельствующие о правах наследодателя на жилое помещение (например, документы, подтверждающие право собственности или аренды жилого помещения), о несении им расходов по содержанию помещения и др. Следует учитывать, что общим условием для признания последнего места жительства наследодателя за границей является законность его нахождения на территории иностранного государства. Поэтому, если речь идет не о гражданине такого государства, нелишне удостовериться в наличии соответствующих разрешительных документов (например, постоянного вида на жительство). Кроме того, эти документы также могут содержать информацию о длительности пребывания наследодателя на территории соответствующего государства и его намерениях как в момент выбора фактического места жительства, так и в дальнейшем.

Иногда на практике возникает вопрос об определении последнего места жительства для дипломатов, консульских агентов и функционеров различных международных организаций. Представляется, что члены дипломатического корпуса предполагаются проживающими в государстве, которое они представляют, так как регулярно переезжают в зависимости от изменения своей должности и не интегрируются в правовую систему страны аккредитации. Такой же подход следует использовать в отношении военных и гражданских должностных лиц, находящихся за рубежом в рамках двустороннего сотрудничества или работающих в международных организациях. Тем не менее решение вопроса остается достаточно сложным, когда речь идет о работниках международных организаций, связанных с ее местонахождением (например, российские работники аппарата Европейского Суда по правам человека или Совета Европы). Представляется, что в каждом случае для ответа на вопрос о действительном местожительстве лица нужно учитывать все фактические обстоятельства, в частности длительность пребывания, характер занимаемой должности - политическая или штатная, степень интеграции в правопорядок страны нахождения международной организации и др.

Иностранный материальный закон, компетентный в силу российских коллизионных норм регулировать наследственные отношения, не применяется, если он противоречит публичному порядку в Российской Федерации. Не могут применяться в России положения иностранного наследственного права, устанавливающие, например, наследственные привилегии в силу старшинства или принадлежности к мужскому полу, а также устраняющие от наследования лиц, имеющих в соответствии с российским наследственным правом право на обязательную долю (ст. 1149 ГК РФ).

Так, применение норм мусульманского права, согласно которому наследник мужского пола получает двойную долю наследства по сравнению с наследницами, недопустимо. Запрет дискриминации, основанной на половой принадлежности, утверждение принципа равенства между мужчиной и женщиной, провозглашаемые в международных актах, приобретают все большее значение для национальных правовых систем (ч. ч. 2, 3 ст. 19 Конституции РФ). Российский публичный порядок также должен противостоять любому дискриминирующему условию компетентного иностранного закона, основанному на расовой или религиозной принадлежности, а также политических убеждениях.