VIII. Лжепатриархи Димитрий Ярема и Володимир Романюк и «раскол внутри раскола»

 

Уже в первой половине 1993 года обозначилось со всей очевидностью явление, которое можно было бы охарактеризовать как «раскол внутри раскола». Сделавший свое неблаговидное дело старый «патриарх» Мстислав, никому более не нужный и почти всеми забытый, доживал свои последние дни в Америке. Однако, «Блаженнейший митрополит Киевский» Филарет и его присные по-прежнему все свои дела вершили именем Скрипника, не обращая никакого внимания на его протесты из Баунд-Брука и не предавая их гласности. Мстислава уже даже перестали приглашать посетить Украину. Он попросту стал неудобен автокефалистам. Смерти престарелого лжепатриарха новые лидеры раскола ожидали, чтобы полностью развязать себе руки. Тем не менее, не все внутри раскола были согласны с узурпацией власти в УПЦ КП Филаретом (Денисенко). Против засилия растриги выступили те, кто был наиболее привержен идее автокефалии скорее в силу националистических убеждений, нежели по соображениям личной корысти. Примкнули к ним и те, кто не нашел общего языка с Филаретом и оказался не у дел. Сплотились эти силы вокруг галицких раскольничьих лидеров «архиепископа Львовского» Петра (Петруся) и протоиерея Володимира Яремы, одного из зачинщиков автокефалистского раскола. Их гипертрофированное националистическое сознание не могло примириться с тем, что автокефалистское движение возглавили не идейные сепаратисты, а деятели наподобие Филарета и его ближайших соратников. Галицкие националисты обвиняли последних в том, что они коррумпировали раскольничье движение. Около 500 львовских приходов (30 % от общего числа УПЦ КП) примкнули к Петрусю и Яреме, признавая одного лишь Мстислава как «патриарха», но не Филарета в качестве его «заместителя» и настаивая на старом самоназвании раскола «УАПЦ». Фактически уже весной 1993 года на Украине оформились две раскольничьи конфессии. Причем обе формально возглавлял Мстислав Скрипник, и в обеих в реальности всеми делами заправляли совершенно другие лица.

 

Окончательное размежевание УАПЦ и УПЦ КП произошло после смерти Мстислава Скрипника, которая последовала в Америке 11 июня 1993 года [177, c.30]. Там же «патриарха» без особых почестей и похоронили. Кончина «первоиерарха» поставила перед обеими группировками раскольнников проблему преемника, что неминуемо должно было привести к появлению двух новых «предстоятелей», ибо разногласия были слишком велики, чтобы остановиться на какой-либо одной, приемлемой как для УПЦ КП, так и для УАПЦ кандидатуре. Так оно и случилось.

 

Оппозиционная Филарету группа вскоре после смерти Скрипника собрала свой «собор» УАПЦ для выборов нового раскольничьего лжепатриарха. Наиболее активную роль в этой реанимированной УАПЦ играли помимо Петруся и Яремы «епископы»: Харьковский Игорь Исиченко (доцент Харьковского университета, известный своими националистическими убеждениями), Уманский Михаил, Луцкий Феоктист. Благодаря их активным действиям новым «патриархом Киевским» был провозглашен зачинатель раскола львовский протоиерей Володимир Ярема, который был наиболее решительно настроен против Филарета [177, c.30]. Будучи женатым священником, Ярема был спешно разведен со своей матушкой во имя торжества автокефальной идеи и пострижен в монашество с именем Димитрий. Выходец из униатской семьи, знакомый в молодости с Шептицким, Ярема не получил даже элементарного богословского образования. Его проповеди и выступления в печати поражают своей безграмотностью, что, впрочем, не помешало ему возглавить УАПЦ. Там по-прежнему ценили исключительно приверженность национальнной идее. А в этом отношении Ярема был безупречен.

 

Смириться с избранием нового «патриарха Киевского» Филарет, конечно же, не мог. Он сам не прочь был занять место Мстислава или хотя бы обеспечить избрание «патриархом» человека, который был бы послушен воле Денисенко. Однако с самого начала внутри УПЦ КП обозначилась довольно значительная партия противников избрания Филарета «предстоятелем». Это были также, главным образом, выходцы с Западной Украины. Однако не настолько непримиримые, чтобы порывать с УПЦ КП подобно Яреме и Петрусю, они понимали, что Филарет нужен, как гарант благоприятного отношения властей к расколу. Более того, они осознавали, что слишком «национально сознательная» позиция деятелей УАПЦ может привести к узкой локализации раскола на Западе Украины, тогда как альянс с Филаретом обещал более активное продвижение на Восток. Вместе с тем, противники Филарета внутри УПЦ КП полагали, что если «Киевский патриархат» возглавит столь одиозная фигура, как Денисенко, то это отвернет от УПЦ КП многих ее сторонников в Галичине. В том, что подобное может случиться, убеждало не только воссоздание УАПЦ под руководством Яремы, но и отказ украинцев диаспоры после смерти Скрипника оставаться в юрисдикции УПЦ КП или УАПЦ. Автокефалисты США быстро убедились в том, что пресловутый «Киевский патриархат» на деле стал орудием в руках политических дельцов и коррумпированных элементов, а потому отказавшись от громкой патриаршей титуляции, избрали преемником Скрипника над раскольничьими американскими приходами «митрополита» Константина.

 

Оппозицию Филарету внутри УПЦ КП фактически возглавил «митрополит» Антоний (Масендич), который, возможно, тоже имел свои собственные планы в отношении «патриаршества». Во всяком случае, на «соборе», избиравшем нового «предстоятеля» УПЦ КП он выступил с предложением понизить возрастной барьер для кандидатов в «патриархи Киевские»: «митрополиту Сичеславскому» тогда было лишь 32 года, а по уставу УПЦ КП возглавить ее мог только «архиерей» не моложе, чем сорока лет [183]. Разрыв между бывшими союзниками и творцами УПЦ КП Антонием и Филаретом стал очевиден для всех. Но несмотря на поддержку депутатов и председателя Совета по делам религий Зинченко, Филарет не смог стать «местоблюстителем». Антоний (Масендич) прямо тогда заявил ему, что это будет чревато выходом из УПЦ КП галицких епархий, которые не хотят иметь Филарета «патриархом» [7]. Ради сохранения с таким трудом созданного «патриархата» Денисенко согласился на избрание «местоблюстителем» Володимира Романюка, что и произошло 14 июня 1993 года [164].

 

21-24 октября 1993 года в Киеве состоялся «собор» УПЦ КП, на котором «патриархом Киевским» был избран Володимир Романюк. Перед этим депутатами была предпринята попытка все-таки протащить в «первоиерархи» Филарета (Денисенко). Как сообщает епископ Антоний (Масендич), на «соборе» народные избранники вели себя столь же нагло, как и в Верховнной Раде: встав у двух микрофонов подобно тому, как они делали это в парламенте, Поровский и Червоний, требовали избрания Филарета «патриархом». Столь же активно на «соборе» вела себя и греко-католичка Скорик, также поддержавшая кандидатуру Денисенко. Епископ Антоний уверяет, что даже при коммунистах церковь не испытывала на себе такого влияния властей, как в новообразованной независимой Украине. В знак протеста Антоний и несколько «архиереев», некогда входивших в состав УАПЦ, покинули «собор». Эта акция, по мнению владыки Антония, подействовала, что в итоге и обеспечило избрание Романюка, а не Денисенко [7]. Филарет же по-прежнему остался при нем «Блаженнейшим митрополитом Киевским» и «заместителем патриарха Киевского и всея Руси-Украины» [177, c.30].

 

Новый «патриарх» Володимир (Василий Емельянович Романюк) не прибавил авторитета расколу. Это была личность весьма недалекая и слабовольная, хотя и с громким прошлым правозащитника. Родился Романюк в 1925 году в униатской семье в Станиславской (ныне Ивано-Франковской) области [161]. За участие в бандеровщине приговорен в сентябре 1944 года к 10 годам лишения свободы. После выхода на свободу женился. Романюк учился в Московской семинарии, которую так и не закончил. Став в 1964 году священником Ивано-Франковской епархии Русской Православной Церкви, он вскоре увлекся националистическими идеями. В июне 1972 года за антисоветскую деятельность и националистическую агитацию был вновь осужден и приговорен к семи годам тюрьмы и трем годам ссылки. Еще находясь в заключении, Романюк в 1976 году объявил себя членом раскольничьей УАПЦ. В 1979 году он вступил в уже упоминавшуюся Украинскую Хельсинкскую группу [13]. Следует отметить, что за некий недостойный поступок, совершенный им в лагере, основная масса диссидентов отвернулась в свое время от Романюка. Со стороны некоторых политзаключенных он и вовсе стал подвергаться преследованиям. Инициатором травли Романюка в заключении являлся униатский экстремист Иван Гель. Впоследствии, когда Володимир уже стал раскольничьим «архиереем», не выносил его также и Мстислав Скрипник, в свое время говоривший Антонию (Масендичу): «Если вы хотите быть моим другом, то о Романюке мне больше не напоминайте» [7].

 

Довольно темным моментом в биографии Романюка являются его взаимоотношения с канадскими автокефалистами из епархии «митрополита» Василя Федака, которая вошла в последнее время в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. В 1984 году Романюк неким «епископом» Андреем из украинской диаспоры в Америке был удостоен права ношения митры, якобы по благословению Патриарха Константинопольского Димитрия [13]. В 1987-90 годах Романюк жил в Канаде и пребывал священником «митрополии» Федака. В 1990 году вернулся на Украину, где перед раскольниками открывалась заманчивая перспектива. Володимир не обманулся в своих надеждах: почти мгновенно по прибытии примкнувший к расколу Боднарчука и Яремы, он в одночасье стал и монахом, и «епископом» Ужгородским и Виноградовским УАПЦ [13]. Романюк был в числе «архиереев» получивших свое «преемство» от лишенного сана Боднарчука и самозванца Чекалина. Мстислав впоследствии «перерукополагал» Володимира. В 1991 году он стал «викарным епископом Белоцерковским» и возглавил миссионерский отдел УАПЦ. На самом же деле его «миссионерство» заключалось в политработе с боевиками УНА-УНСО. Некоторое время Володимир являлся «архиепископом» Львовским и Сокальским, но в столице галицкого сепаратизма не прижился и вскоре был оттуда переведен вновь викарием в Киев.

 

Избранный 21 октября 1993 года «патриархом Киевским», Володимир тем самым не очень порадовал Кравчука, мечтавшего увидеть в белом куколе своего старого друга Филарета (Денисенко). Президент даже отменил прием по случаю избрания нового «предстоятеля» УПЦ КП. Однако, избрание Романюка мало изменило ситуацию внутри «Киевского патриархата». Новый лжепатриарх стал по сути марионеткой в руках «заместителя патриарха» Филарета. «Блаженнейший» по-прежнему верховодил всеми делами раскольников и значил в УПЦ КП куда больше, чем «святейший». К тому же Володимир любил выпить. Епископ Антоний (Масендич) считает, что Филарет намеренно спаивал Романюка, дабы иметь на него большее влияние [7]. Жил «патриарх» в резиденции Филарета на Пушкинской, в нескольких маленьких комнатах на антресолях так Филарету легче было его держать под контролем. Самостоятельно Романюк почти что не служил повсюду с ним рядом был Денисенко. В поездках по епархиям он также неотлучно находился при «патриархе» [182].

 

Монах Филарет приобретал при сером и бесхарактерном «предстоятеле» УПЦ КП неограниченную власть. Он распоряжался во всех раскольничьих структурах исключительно по своему усмотрению. Так, по собственному почину он практически ликвидировал «отдел внеших церковных сношений», доставшийся Романюку в наследство еще от УАПЦ, а его сотрудников отстранил от всякой деятельности [182]. Столь же свободно он распоряжался и всеми финансами УПЦ КП, для чего организовал специальный банк «Киевского патриархата» [165]. Все более «церковь» Филарета превращалась в «агитационно-пропагандистский отдел ультранационалистических политических сил и удобную нишу для отмывания финансовых средств» [1]. По мнению киевских аналитиков, созданный при непосредственном участии Кравчука и Филарета «Киевский патриархат» стал эффективным каналом для негласных финаннсовых афер. Это было легко достижимо при наличии в УПЦ КП собственного банка и многочисленных коммерческих структур. С их помощью стало возможным «отмывание» средств, полученных противозаконым путем. Кроме того, из средств УПЦ КП оказалось легко финансировать нужных политиков и даже целые политические движения. А отсутствие контроля со стороны государственных финансовых органов давало возможность беспрепятственно получать финансовые вливания от заинтересованных зарубежных сил [1].

 

По сути, благодаря деятельности Филарета были созданы негосударственные силовые структуры из отрядов националистических боевиков. Купленные на корню Филаретом и финансируемые им, они в нужный момент могут быть предоставлены в распоряжение определенных политических сил, если это будет выгодно Денисенко. Их участие в трагических событиях, связанных с похоронами Романюка в 1995 году, наглядно доказало всем, что филаретовские боевики идеальный субстрат для потенциального путча. Помимо упомянутых соединений УНСО в состав силовых структур УПЦ КП вошла и личная охрана Филарета, замаскированная под псевдо-церковную организацию «Чин святителя Илариона». Члены этого военизированного объединения имеют на своем счету немалый боевой опыт, приобретенный в приднестровском, армяно-азербайджанском, грузинно-абхазсском и чеченском конфликтах [1].

 

Никакая конкуренция с Филаретом внутри УПЦ КП уже была невозможна. Денисенко, что называется, задушил раскол в объятьях, превратив его из идейного националистического движения в криминально-политическое. Сепаратистская направленность автокефалистского раскола из цели превратилась в средство для извлечения максимума выгод Филаретом и его кланом. Вероятно, именно это стало причиной выхода из состава епископата «Киевского патриархата» «митрополита Переяславского и Сичеславского» Антония (Масендича) и еще четырех лжеепископов «архиепископа Винницкого и Брацлавского» Спиридона Бабского, «епископа Харьковского и Полтавского» Романа Попенко, «епископа Житомирского и Овручского» Софрония Власова и «викария Киевской епархии, епископа Яготинского» Иоанна Сиопко [182]. Вскоре они принесли покаяние и были приняты в лоно Московского Патриархата. Одни были приняты простыми священниками, каковыми были до уклонения в раскол, другие были заново рукоположены в сан пресвитера [14, c.554-558]. Антоний (Масендич) был хиротонисан, теперь уже канонически (в третий раз, считая «хиротонии» в УАПЦ и УПЦ КП), во епископа на Барнаульскую кафедру Русской Православной Церкви, где пребывает и поныне [153, c.103]. А Иоанн (Сиопко) стал в декабре 1996 г. после канонической хиротонии епископом Переяслав-Хмельницким, викарием Киевской епархии [14].

 

Однако, на место принесших покаяние и порвавших с расколом клириков Филарет рекрутирует новые кадры. Почуяв возможность обогатиться за счет автокефальной идеи в сообществе Денисенко, в УПЦ КП устремились авантюристы и «самосвяты» со всех концов мира. Расстрига Филарет принимает всех, кто не обременен канонической совестью и какими-либо принципами. В его «патриархате» встречались, например, такие деятели, как секретарь учрежденной в начале августа 1992 года Рашково-Приднестровской епархии «протоиерей» УПЦ КП Владимир Гудзь. Еще недавно он был преподавателем научного атеизма одного из кишиневских вузов. Но вскоре он оказался в рядах творцов «национальной церкви». «Отец» Владимир даже удостоился от одного из лидеров националистического «Руха» Вячеслава Черновола следующей похвалы: «Отец у вас гораздо больше политик, чем священник» [85].

 

Очень скоро сколоченная Филаретом УПЦ КП превратилась в вожделенное прибежище для всех, кому нет места в Церкви Христовой. Радушно приняли в лоно филаретовского лже-патриархата представителей «Украинской Автокефальной Православной Церкви Соборноправной» одной из американских ветвей автокефалистского раскола, которая после II Мировой войны целиком перешла на позиции «самосвятов» Липкивского и приняла так называемые «каноны 1921 года» [17]. К УПЦ КП примкнул и такой одиознейший деятель, как лжемитрополит Миланский Евлогий. Некогда в католической церкви его отказались рукоположить в священный сан. Затем он был все же ркоположен митрополитом Сурожским Антонием и стал клириком Западно-Еропейского Экзархата Русской Православной Церкви. Но вероятно, католики были более проницательны: в итоге Евлогий ушел к греческим раскольникам-старостильникам, приняв от них «архиерейское рукоположение». Не ужившись с греками, Евлогий основал свою собственную юрисдикцию «митрополию Западной Европы и Канады». Евлгий называет себя «митрополитом», однако любит носить патриарший белый куколь и гигантские драгоценные панагии. По свидетельству В.Анисимова, существуют сообщения о связи Евлогия с итальянским масонством [5]. В 1993 руководимая им и никем не признаваемая «автономная православная митрополия Западной Европы и Канады» вошла на правах автономии в «Киевский Патриархат». Евлогию, посетившему в 1994 году Киев, был даже вручен на сей счет особый «томос» марионетки Филарета «патриарха» Володимира Романюка [16].

 

16 приходов Русской Православной Церкви в Курской и Белгородской епархиях, руководимые священниками, которые правящими архиереями вполне справедливо были подвергнуты каноническим прещениям за свои прегрешения перед Церковью, объявили о создании «Курско-Белгородской епархии Свободной Российской Православной Церкви». Она стала очередным раскольничьим сборищем аморальных дельцов, которые в последнее время, будучи подвергнуты законным взысканиям со стороны церковных властей, все чаще стараются перебежать в другую конфессию, дабы не потерять доходные места. И если раньше случались подобного рода переходы в Русскую Зарубежную Церковь, то теперь для многих отщепенцев гораздо более привлекательна УПЦ КП, где в отличие от карловчан беглецов не обременяют строгой нравственностью, и где одни беззаконники и клятвопреступники легко вписываются в компанию других, себе подобных. Точно так же поступила в конце 1994 года и новоявленная раскольничья «Курско-Белгородская епархия», которая перешла в «Киевский Патриархат». Романюк и Денисенко образовали для российских раскольников «Курско-Обоянскую епархию» УПЦ КП, которую возглавил лидер курских раскольников «архимандрит» Иосиф Шибаев, уже успевший ранее побывать в Карловацком расколе. 19 февраля 1995 года он был «хиротонисан» украинскими раскольниками во «епископа» [20; 21].

 

Сходным образом перебежал в филаретовскую УПЦ КП и даже стал в этой «церкви» лжеепископом запрещенный в служении за аморальное поведение и коррупцию архимандрит из Ногинска (ныне Богородск) Московской области Адриан (Старина). Ныне он из удобной подмосковной резиденции управляет Харьковской, Днепропетровской и Запорожской «епархиями» УПЦ КП [29]. Адриана называет своим «епархиальным архиереем» лишенный сана и анафематствованный за свою антицерковную деятельность Глеб Якунин.

 

18 марта 1996 года, как сообщило агенство Рейтер, под «омофор» Филарета перешла также некая «Истинная православная церковь России», возглавляемая «епископом Сибирским» Варухом и включающая в себя якобы около 30 приходов. Филарет принимает в ряды УПЦ КП всех подряд, не слишком раздумывая над проблемами чьей-либо каноничности, так как и с собственной дела обстоят не лучше. К лишенному сана митрополиту, с 1995 г. незаконно присвоившему себе титул «патриарха», примкнули такие же расстриги со всего света. 15 марта 1996 года «Синод» УПЦ КП принял в число «епископов» греческих «архиереев» «митрополита Керацинского и Саламинского» Тимофея Кутальяноса, «епископа Бостонского» Христофора Лайнакиса, «епископа Канданского» Димитрия Бифиса. «Митрополит» Тимофей был даже произведен Филаретом в «экзарха Киевского патриарха в Греции. Судя по телеграмме, полученной митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром от Экзарха Александрийского Патриарха при Патриархе Московском архимандрита Геннадия, Тимофей и прочие «архиереи» являются просто самозванцами [109].

 

Апогеем «международного признания» Киевского лжепатриархата стали просьбы о принятии в его юрисдикцию, полученные Филаретом от некоего «митрополита Хайдарабада» Элиаса Салятуля из Пакистана и пяти «епископов» неопознанной юрисдикционной принадлежности из Бразилии, Аргентины и Уругвая [86]. Словом, налицо процесс концентрации раскольников и коррумпированных деятелей всех стран вокруг своего «патриарха».

 

Расширяя таким необычным образом свои ряды, УПЦ КП достигла внушительных размеров. К середине 1995 года она включала в себя 24 «епархии» с 2 тысячами приходов. В ней было около 1300 «священнослужителей, 11 «духовных» учебных заведений, 7 периодических изданий и 15 монастырей [29]. Однако, насколько эта победная статистика соответствовала действительности, можно судить, например, по ситуации с монастырями. Так, в одной из киевских газет сообщалась почти анекдотическая история о том, как один из «иерархов» УПЦ КП просил у некоего высокопоставленного деятеля из Верховной Рады Украины передать их «церкви» несколько монастырей. На свою просьбу раскольник получил такой ответ: «Да как же вы их обустраивать будете, коли у вас и так монастырей больше, чем монахов, одних 36, а вторых 34» [47].

 

Возникновение двух раскольничьих лжепатриархатов получило свою должную оценку. Священный Синод Русской Православной Церкви постановил на своем заседании 1 ноября 1993 года считать избрания двух патриархов самочинными, а лиц, дерзнувших незаконно принять на себя патриарший сан святотатцами, принимающими смертный грех на свои души. «Самочинные антиканонические «патриархаты», создаваемые при непосредственном участии и поддержке политических, чуждых Церкви сил, являются инструментом разрушения Церкви, ибо несут в себе ложь и преднамеренный обман верующих. Сам факт появления двух «патриархов» в одном месте и для одного народа является видимым знаком и свидетельством этой лжи и обмана» [79, с. 6].

 

Безусловно, раскол оказался доведенным до абсурда с появлением двух «патриархатов». При этом значительно пострадал международный авторитет Украины, особенно после выводов представительной комиссии Конференции Европейских Церквей о нарушении прав верующих на Украине. К этому следует добавить, что при сложившейся в последние годы ситуации отсутствие в новой украинской конституции положения об отделении Церкви от государства также зачастую используется раскольниками для достижения своих целей.

IX.Идеология раскола

 

Основой идеологии автокефалистского раскола сегодня, как и в 1920-е годы, когда процветала Липкивщина, и 1940-е, когда возник раскол Поликарпа (Сикорского), по-прежнему остается украинский национализм. Идея «самостийной поместной церкви» для раскольников увязана в единый комплекс национал-сепаратистской программы. Не соображения блага Православной Церкви и ее более успешной деятельности на Украине заставляют раскольников настойчиво добиваться создания автокефальной церкви противоканоническими способами, а стремление привнести националистическую идеологию в церковную ограду. Как следствие этого полная бездуховность, которая царит в автокефалистских кругах, подмена Евагельского духа Православной Церкви политическими лозунгами сепаратистского характера. В представлении большинства украинских политиков-экстремистов, которые являются главными вдохновителями раскола, самостоятельная Поместная Церковь это некий необходимый атрибут независимой государственности, ее идеологическая база. Поэтому, понимая, сколь огромное влияние способно Украинское Православие оказать на умы граждан Украины, националисты не могут оставить без внимания сферу церковной жизни.

 

Естественно, что создание суррогата Православия в лице автокефалистских раскольничьих псевдопатриархатов, а особенно с учетом такого субъективного фактора, как личная аморальность и коррумпированность многих лидеров раскола, привело к ужасающим последствиям. Сохранив кое-как православную обрядность, раскольники напрочь выхолостили в своем сообществе всякое проявление православной духовности. Политики и агитаторы заменили в рядах автокефалистского «духовенства» подлинных пастырей. Приоритетом для них является национальная идея, в жертву которой раскольники готовы принести все, в том числе и православное вероучение. Любые соображения духовного порядка отступают на второй план, когда речь идет о главном для раскольников национальной идее. В этом плане показательна встреча, имевшая место 20 февраля 1995 года в киевской «духовной академии» УПЦ КП: по приглашению лжепатриарха Володимира Романюка ее посетила Слава Стецько, председатель Организации украинских националистов (ОУН) и Конгресса украинских националистов (КУН), вдова одного из лидеров Бандеровщины в 1940-е годы. Стецько в своем «докладе» рассказала об «органическом единстве идеологии украинского национализма и украинской церкви», отметив, что этому соответствует и лозунг ОУНовцев: «Бог и Украина превыше всего» [22]. Характерно, что даже германский фашизм, чей девиз «Германия превыше всего» бандеровцы взяли за образец, был более искренен и не прикрывал свою человеконенавистническую идеологию именем Божиим.

 

Говоря о взаимоотношениях двух сообществ, чьи националистические ориентиры весьма близки, УГКЦ и УАПЦ, необходимо отметить, что первоначально отношения между обеими конфессиями были весьма прохладными. Униаты, воодушевленные своим триумфом в Галиции, поначалу смотрели на автокефалистов как на конкурентов. Раскольники же, в свою очередь, тогда зачастую оправдывали свои действия тем, что автокефалия в условиях подъема националистических настроений на Западе Украины это единственное средство сохранить здесь Православие. В печати в 1989-1990-х годах между греко-католиками и автокефалистами шла активная перебранка. Униаты периодически обвиняли УАПЦ в том, что ее деятельность была инспирирована КГБ (как это было в 1920-х годах в случае с «самосвятами» Липкивского), а также заявляли, что раскол это попытка «имперских сил» сохранить свое влияние в церковной среде на Украине, трансформировав «Московское Православие» в национальное украинское. Раскольники не оставались в долгу и обвиняли униатов в латинизаторских поползновениях, полонизации украинцев и предательстве национальных интересов Украины.

 

Тем не менее, когда к 1991-1992 годам передел храмов и имущества в целом состоялся, и причин для откровенных конфликтов не стало, отношения между УАПЦ и УГКЦ стали заметно теплеть. Вскоре сближение вчерашних соперников стало стремительным.

 

Уже осенью 1991 года многие представители УГКЦ начинают высказываться в поддержку создания автокефальной православной церкви на Украине, которая объединила бы в своих рядах верных канонической УПЦ и раскольников. Более того, со стороны униатских иерархов появляются заявления о необходимости подключения греко-католиков к этому процессу. При этом, как правило, не слишком афишировался другой тезис новоявленный объединенный «Киевский патриархат» конечно же должен будет войти в юрисдикцию папского Рима.

 

В данном контексте интересен эпизод, имевший место в августе 1992 года, когда во Львов из Рима был привезен прах никем не признанного украинского «патриарха» кардинала Иосифа Слипого. Его останки с огромной пышностью были перезахоронены в крипте собора святого Юра во Львове. Нынешний глава УГКЦ кардинал Любачивский пригласил тогда на эти торжества как «патриарх» «патриарха» Мстислава Скрипника (Любачивский также долго и безуспешно пытается получить от папы признание патриаршего титула для себя и в последующем для всех своих преемников по руководству УГКЦ). Мстислав воспринял приглашение с воодушевлением: Слипый для него «страдалец за Христа Спасителя и великий патриот Украины» [179]. Перед лицом «святая святых» раскольников и униатов национальной идеи отступают любые конфессиональные разногласия. Их действительная религия национализм. Не случайно, по мнению авторитетов из УНСО, национализм это «религиозное усилие высшего уровня» [101].

 

Перенесение праха кардинала Слипого во Львов состоялось в соответствии с завещанием главы УГКЦ. Однако, другой его пункт не выполнен: униатский «патриарх» завещал похоронить себя в Софии Киевской. Но, как говорилось на церемонии похорон, которую почтил присутствием даже президент Кравчук, это станет возможным только тогда, когда «все христиане Украины объединятся в единую независимую церковь» [54]. Причем униатские иерархи не скрывают, что представляют ее, тем не менее, составной частью римо-католической церкви. Однако, не взирая на это, Мстислав Скрипник выразил полную солидарность с греко-католиками: национальная идея вновь перевесила интересы Православия.

 

Есть и множество других примеров того, что симпатии деятелей автокефалистского раскола к греко-католикам стали выходить за пределы простой корректности в отношении другой конфессии. Так, например, рождественскую литургию в луцком костеле свв. Петра и Павла в декабре 1994 года вместе с римо-католическим епископом Маркианом Трофимяком совершали священники УПЦ КП [18]. Однако, наиболее масштабным «экуменическим» мероприятием подобного типа была совместная служба, которую в кафедральном римо-католическом костеле города Львова 25 января 1995 года совершили «аpхиепископ Львовсий и Сокальский» УПЦ КП Андpей (Гоpак) и «аpхиепископ Львовский и Галицкий» УАПЦ Петpо (Петpусь) совместно с гpекои pимо-католическим епископатом. Согласно первоначальному сообщению униатского «Бюллетня АРI» [133], раскольничьи «архиереи» сослужили при совершении полной мессы. Позже, правда, «владыка» Петро выступил с опровержением, заявив, что он и Горак совеpшили только «Литуpгию Слова» [23]. Что происходило во львовском костеле на самом деле, до сих пор остается не вполне ясным. Те же самые автокефалистские лжеепископы Петр и Андрей совершали также «экуменическое» водосвятие во Львове в день праздника Богоявления, в 1995 году [19].

 

Наиболее характерна метаморфоза в поведении нынешнего филаретовского «митрополита Львовского и Сокальского» Андpея (Гоpака). Некогда он был настоятелем Преображенского храма во Львове, который на его глазах осенью 1989 года во время богослужения захватили униаты. Отца Андрея Горака тогда прямо из алтаря храма доставили в больницу с сердечным приступом. Прошло не так уж много времени, и отношение раскольничьего «архиерея» к греко-католикам вкорне переменилось: в мае 1995 года он уже участвовал в гpандиозных униатских тоpжествах в Заpванице на Теpнопольщине, посвященных 400-летнему юбилею Бpестской унии и совершал богослужение совместно с католиками [26; 27].

 

Другой пример довольно странного сотрудничества учеба студентов, направляемых из УАПЦ, во Львовской богословской академии УГКЦ. По соглашению «патриарха» Димитрия Яремы с отцом-ректором Михаилом Димидом будущие раскольничьи «священнослужители» направляются в это учебное заведение [27], так как у самих автокефалистов дела с образованием стоят далеко не блестяще. Кроме того, преподаватели из львовской униатской Академии читают лекции в единственном учебном заведении УАПЦ харьковской «Коллегии патриарха Мстислава». В раскольничьей коллегии, в частности, преподают: литургику Михаил Петрович, магистр Папского Восточного института в Риме; вступление в богословские науки отец Мирон Бендик, магистр люблинского католического университета в Польше. Лекции же по догматике при этом читает сам «патриарх» Димитрий Ярема [34], который в своих безграмотных проповедях, транслируемых по украинскому телевидению, повторяет еще в III веке от Р.Х. соборно осужденные взгляды еретика-динамиста Павла Самосатского, учившего, что Сын Божий и Дух Святой суть лишь силы Бога Отца, которыми Он управляет миром. В целом же можно представить себе, сколь мало от православного богословия осталось в раскольничьем учебном заведении, где заправляют униаты-галичане. Весь исторический опыт римо-католической церкви уже не раз показал, что в Ватикане давно научились извлекать максимум выгоды из внедрения католиков в образовательный процесс. Пример беспрецедентного влияния иезуитский школ на формирование униатского сознания в западно-русских землях в XVI столетии, кажется, раскольниками сознательно не принимается во внимание.

 

Впрочем, не удивительно, что в харьковской «коллегии» автокефалистов процветают с легкой руки «епископа Харьковского и Полтавского» УАПЦ Игоря Исиченко откровенно ромофильские тенденции. Позиция «владыки» Игоря была им предельно ясно выражена на «Беpестейских чтениях», проходивших 20-23 июня 1995 года в Хаpькове и посвященных 400-летию Бpестской унии. Исиченко повторил тогда то же, о чем не раз уже заявлял и на других униатских форумах. Его доклад был посвящен выдающейся pоли, котоpую сыгpала, по мнению Исиченко, уния в pазвитии укpаинской духовной культуpы и сохpанении национальной самобытности укpаинского наpода [26]. Свое ромофильство «епископ» Игорь демонстрировал не впервые: еще 5 ноября 1994 года он отслужил в принадлежащем раскольникам Димитриевском храме города Харькова панихиду по униатскому митрополиту Андрею Шептицкому, подчеркнув его выдающееся значение в деле становления украинской национальной идеи [16].

 

Одним из недавних проявлений «братской любви» украинских раскольников и католиков стало участие лжепатриарха Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата Филарета (Денисенко) в церемонии поставления новоназначенного Киево-Вышгородского экзарха УГКЦ епископа Любомира Гузара. Униатский экзархат в Киеве был создан в 1996 году в нарушение всех имеющихся договоренностей между Московским Патриархатом и Ватиканом, осуждающих прозелитизм. Православные верующие с осуждением восприняли этот вызывающий шаг католиков как меру, направленную на расширение экспансии католицизма на Восток. Тем не менее, Филарет, именующий себя православным «патриархом», счел возможным присоединиться к католическим торжествам. С умилением епископ Гузар лобызал главу УПЦ КП, лишенного митрополичьего сана Русской Церковью. Правда, от выражения подобных «теплых» чувств демонстративно дистанцировался папский нунций в Киеве архиепископ Франко: в Риме упорно пытаются создать видимость полной самостоятельности действий униатов и тем самым снять с себя ответственность за экстремистскую деятельность греко-католиков на Украине. Между тем, ни один униатский епископ не может считаться таковым без конфирмации его хиротонии самим папой, самая жесткая зависимость от которого сохраняется в УГКЦ. Тот же епископ Гузар, рукоположенный в сан архиерея еще кардиналом Слипым, несмотря на это более двух десятков лет дожидался своего утверждения в архиерейском сане и считался простым архимандритом вплоть до 1995 года [39; 40].

 

Однако, наибольшее недоумение вызывает позиция лжепатриарха Димитрия Яремы. В беседе с главным редактором издаваемого католическим колледжем Фомы Аквинского в Киеве «Бюллетня Центра религиозной информации» С.Речинским [129] Ярема сообщил о своем понимании католицизма. Из рассказа главы УАПЦ следует, что он попросту является криптоуниатом, мимикрирующим под православного. «Патриарх» заявил поначалу, рассказывая о своем общении с польским ксендзом, что «страшной разницы» между католиками и православными нет. Однако, вскоре «патриарх» УАПЦ сообщил и о вовсе сенсационных фактах. Он заявил, что главной целью раскольников было любой ценой оторваться от Москвы. Ради этого Ярема обращался к униатскому архиепископу Володимиру Стернюку с просьбой послужить в раскольничьем храме свв. Петра и Павла во Львове и рукоположить для автокефалистов епископа. При этом отец Ярема обещал стать союзником греко-католиков, разнося по Украине под личиной автокефального «православия» все ту же унию: «Мы пойдем на Восток, так как там еще не время говорить явно о папе и католицизме, ибо там сразу восстанут против нас» (перевод с украинского мой В.П.) [129]. Показательно, что <