Связь божеств и предсказаний с календарем

Говоря о некоторых божествах, мы упоминали о возможной ассоциации их с числительными и днями. Э. Томпсон лучше всех уточнил эти связи, основываясь частично на работе других исследователей.

Мы уже говорили, что в ритуальном календаре каждому дню соответствовало предсказание для родившегося в этот день, предопределявшее его будущие качества, а также род предстоящих ему занятий и его судьбу. Основываясь на содержании разных хроник, А. Баррера Васкес и С. Рендон дают перечень названий животных, растений и других атрибутов, связанных с 20 днями религиозного календаря, помимо предсказаний для каждого из этих дней. Из их данных мы здесь изложим лишь предсказания, связанные с днями.

Согласно верованиям майя, влияние дней ритуального календаря сказывалось на судьбе не только отдельной личности, но и коллектива людей, то есть одни знаки были благоприятны, а другие, наоборот, опасны для определенных занятий. Кроме того, жрец, занимавшийся этими предсказаниями, учитывал влияние - хорошее, плохое или индифферентное - числительного, сопровождавшего каждый день, которое в зависимости от обстоятельств могло бы изменить (в лучшую или худшую сторону) судьбу, зависящую от названия дня.

Таблица составлена по Э. Томпсону:

(У Ю. В. Кнорозова соответственно: 1 - Эсаноб, 2 - Кими, 3 - Киб)

Но воздействие времени на людей и события не ограничивалось днем. Все календарные периоды вносили свою лепту в плетение сложнейшей сети, которой была опутана судьба каждого и всех.

День ритуального календаря (в нем было 260 дней), который совпадал с днем начала гражданского года, насчитывающего 365 дней, был чрезвычайно важен для определения характера грядущего года. Этот день, который на протяжении времени мог быть лишь одним из четырех (Акбаль, Ламат, Бен или Эцнаб), бесконечно сменявших друг друга, назывался майя ах куч хааб - "носитель года". По причинам, которые нам неизвестны, этих "носителей" заменили, и к моменту испанского завоевания ими были Кан, Мулук, Иш и Кавак.

Финальные дни тунов, катунов и бактунов также имели значение для обоснования жрецами своих пророчеств. Самым важным был день, на который падал конец катуна и по которому он назывался; этот день обязательно был Ахав, и его числительное менялось по нисходящей линии (13, 11, 9, 7, 5, 3, 1, 12, 10, 8, 6, 2, 13, 11 и т. д.). Книги "Чилам-Балам" дают нам серию двадцатилетий с соответствующими предсказаниями, которые не всегда понятны, так как они выражены языком метафор, часто употреблявшимся жрецами. Помимо нескольких благоприятных катунов большая их часть провозглашала несчастья: засухи, эпидемии, нищету, войны, плотский грех, бесчестье и т. д.

Божество смерти

Мы попытались разделить божества на народные и элитарные. Но существовало одно божество, которое вызывало общее чувство отвращения и страха у всех без исключения социальных групп, - это божество смерти. Оно наиболее часто изображается в кодексах и представлено также на многих памятниках. Это бог Н (по классификации П. Шелльхаса).

Храм в Шлабпаке, на Юкатане, украшенный масками бога дождя Чаака

В различных исторических источниках он известен под разными именами: Сисин, что Э. Томпсон интерпретирует как "смрад", но что, по мнению лингвиста Марии Кристины Альварес, скорее могло бы этимологически означать "положить хорошо натянутым"; Вак Митун Ахав - "господин седьмого круга", которого упоминает Ланда. Таже М. К. Альварес предполагает, что речь идет об одном из кругов подземного мира, однако Э. Томпсон полагал, что хронист неверно записал его имя, которое должно писаться как Чак Митун Ахав, что означало бы, по Томпсону, "великое адское гниение"; Хун Ахав, календарное имя "1 Ахав", с которым часто упоминается планета Венера, считавшаяся опасной для всех, когда она выходила из мира мертвых после отсутствия на небе в течение определенного времени и была, по мнению Ланды, "владыкой всех демонов"; Ах Пуч, чье настоящее имя могло быть Ах Пукух - "господин преисподней" на языках цельталь, цоциль и тохолобаль, по Томпсону; наконец, Юм Симиль - "господин смерти", имя, которым этого бога все еще называют на Юкатане.

Страница Дрезденского кодекса

В кодексах он обычно изображается в виде скелета. Среди элементов его убранства наиболее постоянны бубенчики, похожие на металлические бубенчики, найденные в сеноте Чичен-Ицы, которые он мог носить на голове, на шее, на щиколотках или на кистях рук. Ушным украшением ему служит длинная кость. Когда на нем есть какая-либо одежда (юбка, плащ), она украшена скрещенными костями. Божество связано с числительным 10 и со днем Сими, означающим "смерть"; в обоих случаях иероглиф воспроизводит лицо умершего, лишенное плоти и нередко имеющее на щеке знак, напоминающий "%". Иногда этот знак заменяется изображением черепа. В одном случае (Дрезденский кодекс) божество - женского рода.

В кодексах это божество часто связано с богом, которого П. Шелльхас обозначил как F; оно ассоциировалось с войной и насильственной смертью при жертвоприношении. Для Томпсона это был бог Земли, он обозначен им буквой R. Бога смерти иногда сопровождает собака, которая, согласно мезоамериканским верованиям, помогает умершему в путешествии в подземном мире, и сова, чей ночной крик всюду считается плохим знамением. На страницах кодексов он изображен за различными занятиями: ткет на ручном станке или на станке, прикрепленном к дереву; подносит змееобразному божеству обезглавленную птицу и зерна маиса; возлежит на иероглифе Кабан (Земля) и курит; рубит дерево топором; держит голову умершего; смачивает кончик палки в сосуде, возможно содержащем краску; сжигает пчелу или угрожает горящим факелом оленю. Упомянутая нами связь его с богом войны и смерти при жертвоприношении проявляется в присутствии обоих богов в одних и тех же сценах, иногда они при этом сидят друг против друга, и в одном случае они присутствуют при жертвоприношении, в другом - бог смерти связан с четырьмя изображениями бога F, держащими бога К; на другой сцене бог F наряжен как бог А и разрушает храм. Нам известна также сцена, в которой бог смерти под дождем несет бога В (Чаака), сидящего на троне.

Возделывание маиса было известно всем народам доколумбовой Мелоамерики. Зерна дикого маиса (теосинтле)

На монументах майя изображения смерти или бога, ее символизировавшего, встречаются не часто, за исключением календарных надписей, в которых, как мы уже сказали, один из дней цолькина - Сими (смерть) и числительное 10 применяются часто, особенно второе, которое помимо собственного числового значения входит в состав цифр от 13 до 19 в изображениях вариантов голов. Мы должны упомянуть также иероглиф-эмблему Паленке - это череп, представленный почти во всех иероглифических надписях этого города.

Мы можем вспомнить лишь несколько изображений смерти: Алтарь 5 из Тикаля, где между двумя жрецами, стоящими на коленях, расположен алтарь с несколькими берцовыми костями, на которых покоится человеческая челюсть, поддерживающая череп животного; Монумент 1 из Бильбао, где смерть представлена в связи с игрой в мяч и человеческим жертвоприношением путем обезглавливания, что изображено также на Монументе 3 того же памятника, хотя в несколько отличной форме, и, может быть, на монументе 13; фигуры Креста и Лиственного Креста в Паленке, на которых маска бога Земли и смерти поддерживает центральный элемент композиции, крестовидную фигуру, образуя таким образом символ Земли - маис или смерть - возрождение; сходный мотив, хотя и более вычурный, - маска, на которой лежит, как будто упав на спину, человек, изображенный на могильной плите склепа "Храма Надписей" в Паленке.

Бог смерти, по верованиям майя, проживал на самом нижнем уровне подземного мира - Шибальба, или Метналь, у разных групп. Второе название должно быть поздним, так как оно происходит от искаженного слова Миктлан (на языке науа). Он представлялся как темное место, куда прибывали души умерших после длинного и трудного пути, полного опасностей. Мы не знаем, как майя классической эпохи воображали потусторонний мир (Благодаря последним исследованиям М. Д. Ко (США) и Ю. В. Кнорозова в настоящее время картина "потустороннего мира" в представлениях майя 1-го тысячелетия н. э. выявлена достаточно полно. - См. об этом: Сое М. D. Maya scribe and his world. New York, 1973; Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. Л., 1975, с. 249-250; Ершова Г. Г. Формула возрождения. - Латинская Америка, 1984, № 5; 1985, № 6), а историческая информация, которой мы располагаем, не совсем применима к ним.

Картина, описанная хронистами, вероятно, подразумевает результат двойного воздействия: верований науа начиная с X в. и христианской религии шесть веков спустя. С тольтекскими завоевателями могло прийти представление о рае для принесенных в жертву, а с испанцами - о небесах для хороших и преисподней для злодеев. Что касается предполагаемого рая для воинов, убитых в бою, и женщин, умерших при родах (эти представления рассматриваются некоторыми известными майянистами как привнесенные науа), то мы не нашли ни в одном историческом источнике какой-либо информации, подтверждающей их существование.