Реформация в Швейцарии: предпосылки, ход, специфика, итоги и значение.

Реформация не ограничилась только Германией. В 20-е и особенно в 30-е годы 16в. лютеранство проникает в Швецию, Норвегию и Данию. В Прибалтике с 1525 г. Прусский орден был секуляризован и превратился в светское герцогство Пруссию. Лютеранство появляется в отдельных районах Англии, Франции, Польши и Венгрии.

Но особенно благоприятную почву Реформация нашла в соседней Швейцарии и именно здесь сделала следующий шаг в идеологическом и организационном отношениях. Здесь были выработаны новые системы протестантизма и созданы новые реформационные церковные организации.

Как самостоятельное государство Швейцарский союз в форме конфедерации зародился в конце 13 века и окончательно сложился к началу 16в. после двухсотлетней освободительной борьбы против гнета австрийских Габсбургов. Ядром его стало созданное в 1291г. объединение трех "лесных" кантонов Швиц, Ури и Унтервальден, контролировавших имевший большое торговое значение Сен-Готардский проход, связывавший Италию с остальной Европой. Эти кантоны начали освободительную борьбу против австрийского владычества. К этому объединению постепенно присоединялись другие кантоны (1332-Люцерн, 1351 - Цюрих, 1352 - Цуг, Гларус, 1353 - Берн, 1481 - Фрейбург, Солотурн, 1501 - Базель, Шаффгаузен, 1513 - Аппенцелль), "союзные земли" (Биль, Герсау, Сен-Галлен, Ротвейль, Мюльгаузен, Женева, Невшатель, Граубюнден, Валлис) и фогтства (подвластные территории), которыми владел союз в целом или тот или иной отдельный кантон. Число полноправных кантонов достигало тринадцати: семь городских, пять сельских ("лесных") и один смешанного типа (Цуг). Население Швейцарии в первой половине XVI в. Насчитывало около 900 тыс. чел. Возникновение самостоятельной Швейцарии датируется 15 ноября 1315г., когда швейцарцы в битве при Маргартене нанесли решительное поражение имперским войскам. В этой борьбе за независимость и в больших войнах 15в. в Европе Швейцария проявила себя как реальная и достаточно могущественная сила, оказывавшая влияние на исход военных кампаний и судьбу государств. Именно швейцарцы в 1477г. покончили с существованием Бургундского государства. В 1499 г. они разгромили войска немецких князей и по Базельскому миру добились фактической независимости конфедерации от Священной Римской империи, которая была юридически закреплена договором 1511г.

Оппозиция Габсбургам со стороны Швейцарии объясняется особенностями ее исторического развития. Она представляет собой совокупность горных областей, которые, в силу своего географического положения, были естественным образом защищены от вторжения вооруженных сил как с севера, так и с востока. Уже благодаря одному этому феодализм в Швейцарии не мог пустить прочных корней. Ввиду ее отрезанности от внешнего мира в ней сохранились формы родового устройства и община. Процесс разложения родовой общины внутри страны затянулся на чрезвычайно долгое время. По этой причине победа Швейцарии не была победой буржуазного строя над феодальным. Это была на первом этапе победа дофеодальных отношений над тем зрелым феодализмом, который был представлен в остальных владениях Габсбургов. Но с 14в. положение начинает меняться в связи с тем, что Швейцария становится транзитным пунктом, через который осуществляется торговля Италии и заальпийской Европы. Наряду с горными областями, живущими замкнутой жизнью, начинают возникать новые швейцарские города. В противоположность немецким и даже итальянским швейцарские города почти не знали над собой власти феодалов.

По своей структуре Швейцарский союз являлся конфедерацией. Верховным органом ее являлся Тагзатцунг - регулярно собиравшаяся коллегия представителей полноправных земель, которые с 15в. именовались кантонами. Постоянных органов центральной власти не было и общие вопросы решались полномочными депутатами кантонов на общесоюзных сеймах (тагзатцунгах). "Союзные земли" не имели права голоса и их интересы представляли союзные кантоны, являвшиеся гарантами их территориальной неприкосновенности. Господствовал принцип единогласия. В спорных ситуациях прибегали к посредничеству. С конца XVв. приоритет в Тагзатцунге принадлежал Цюриху. В нем хранилась документация, велась иностранная переписка и его депутаты обычно председательствовали на заседаниях. Кантоны и союзные земли были автономны во внутренних делах, имели регальные права, включая сбор налогов и чеканку монеты, и могли заключать союзы с иноземными державами и между собой, если эти договоры не угрожали безопасности конфедерации в целом или союзным соглашениям. В городах сложилась система самоуправления: большие и малые советы, бургомистры, судебные коллегии шеффенов. Положение фогтств было бесправным. Они, как правило, были захвачены у соседей (Австрии, Милана, Савойи) и управляли ими фогты, назначавшиеся конфедерацией или кантоном.

Швейцарский союз сложился исторически за счет территориальных единиц, отличавшихся разным уровнем экономического развития, что и обусловило многообразие форм и путей экономического развития.

Все кантоны делились на две группы:

- "лесные"("старые") - сельскохозяйственные, более отсталые (Швиц, Ури, Унтервальден и др.)

- "городские" - более развитые (Цюрих, Базель, Берн и др.).

Для большинства кантонов были характерны неразвитость феодальных отношений, длительное сохранение общины-марки и наличие большой прослойки свободного крестьянства.

 

"Лесные" кантоны.

Главной отраслью сельского хозяйства этих кантонов было животноводство, продукты которого поставлялись на рынки Швейцарии и соседних стран. В условиях широкого распространения дремучих лесов, недоступных гор, тучных альпийских лугов и небольшого количества пахотных земель земледелие было нерентабельно. Эти кантоны не удовлетворяли даже свои собственные потребности в хлебе и ввозили хлеб и вино через Цюрих и Люцерн из Германии. Предпочтение лесные кантоны отдавали молочному животноводству. Швейцарский сыр пользовался большим спросом в европейских странах, известен он был даже на Руси. В целях сохранения высокой продуктивности этой отрасли животноводства и местных пород скота в кантонах вводились строгие ограничения и даже полные запреты ввоза и вывоза живого рогатого скота.

В ходе освободительной борьбы большинство крестьянских общин увеличили свои земельные владения за счет монастырей или враждебного дворянства. Очень многие крестьяне смогли выкупиться из крепостной зависимости. В результате феодальное землевладение имело меньший удельный вес, чем свободное крестьянское. Исключение составляли фогтства, где господствовали феодально-крепостнические порядки и произвол властей с единственным отличием в том, что вместо сеньоров были представлены отдельные кантоны или конфедерация в целом.

Община-марка подверглась заметному разложению, особенно в земледельческих районах. Угодья, в том числе значительная часть альпийских лугов использовались сообща. Существовал принудительный севооборот и выпас скота на частных землях после снятия урожая. Полноправных членов общины ("полноупряжников"), которые имели полный надел и нужное количество тяглового скота для его обработки, было немного, основную массу составляли "полуупряжники", малоземельные и безземельные крестьяне. Малоземельные и безземельные крестьяне не имели права на "альменду", т. е. общинные земли и за их пользование несли натуральные повинности и отрабатывали в пользу общины. Власти запрещали разделы альменды, но одновременно запрещали и увеличение круга лиц, пользующихся альмендой, расчистку лугов и лесов под пашни. По этой причине продолжало увеличиваться малоземелье, что приводило к расширению имущественного неравенства внутри общины. Пользование альмендой из права всей общины превратилось в привилегию ее разбогатевшей верхушки, закабалявшей деревенскую бедноту под прикрытием патриархальных отношений.

Многие представители деревенской верхушки занимали офицерские должности в наемных войсках иноземных государей и добились там дворянских званий. Правда, официально на родин.э.о не давало особых привилегий, но все же содействовало образованию в лесных кантонах экономически и политически господствовавшей там олигархии богатых землевладельцев.

Малоземелье, консервация патриархальных пережитков, удаленность лесных кантонов от торговых путей, отсутствие значительных торговых и промышленных центров тормозили развитие производительных сил и в создавшихся условиях способствовали складыванию значительной прослойки безземельных и лишенных заработка крестьян. Ближайшим результатом этого стало военное наемничество, получившее государственно-организованный характер и ставшее важнейшим видом отхожего промысла. Швейцарская пехота славилась во всех европейских странах. Социальные и политические последствия этого были далеко идущими.

Из городов в лесных кантонах выделялся лишь Люцерн. Сукноделие, составлявшее основный вид ремесла и покрывавшее местные потребности, с конца 15 века попало в зависимость от торгово-раздаточной конторы. Главной отраслью деятельности горожан было обслуживание транзитной торговли через перевал Сен-Готард, в частности транспортировка грузов.

Городские кантоны. Города Швейцарии были небольшими. Самые крупные - Базель и Женева - имели по 10-17 тыс. жителей, Цюрих - до 8 тыс., Берн - около 5500. Здесь существовал, по сути, другой экономический строй. Они были расположены на торговых путях из Италии в Германию и Францию и рано стали центрами цехового ремесла и посреднической торговли. В противоположность немецким и даже итальянским швейцарские города почти не знали над собой власти феодалов.

В Цюрихе с конца 15 века развивалось организованное в форме рассеянной капиталистической мануфактуры производство шелковых тканей, кожи и грубых сукон.э.ономической базой города было цеховое ремесло и потому мануфактуры подвергались преследованиям в черте города. По этой причине владельцы мануфактур привлекали рабочую силу из сельской местности. В первой половине 16в. уже 5% сельского населения кантона работало на предпринимателей-скупщиков. В 1336г. власть в городе захватили цехи. Политическая борьба внутри города и столкновения с лесными кантонами были одной из причин упадка всех отраслей текстильного ремесла. Процесс разложения общины в Цюрихе шел быстрее, чем в других кантонах. Альменда по сути превратилась в частные участки. К середине 16в. в частном владении находилось уже 75% всех пахотных земель, 25% оставались во владении общины и городских властей. В кантоне развивалось высокотоварное животноводство, к началу 16в. луга занимали 21% площади удобных земель. Богатые крестьяне скупали пахотные земли для пастбищ, превращали в пастбища леса. Но, несмотря на прогрессивные тенденции промышленного и сельскохозяйственного развития, сильны были и средневековые пережитки. Цехи везде подавляли ростки капиталистических отношений. В деревне наблюдалось преобладание свободного крестьянства, но существовало около 270 поместий, не считая монастырских и муниципальных владений, на которых селились крепостные и зависимые крестьяне.

Берн был важным торгово-ремесленным и финансовым центром. Возле него находились самые крупные в Швейцарии железорудные шахты (в 1520г. насчитывалось до 400 участников разработок), а в соседнем городке Лауфенбурге - 18 кузниц.

Базель, насчитывавший в 16в. до 15 тыс. жителей, являлся крупным центром транзитной торговли. В нем функционировало несколько крупных торговых компаний из Германии, Англии, Нидерландов и Италии. В бумажном производстве существовала мануфактура. Господствовало цеховое ремесло и к концу первой четверти 16в. усилившиеся цехи добились ликвидации большинства торговых компаний, использовавших монопольные привилегии для понижения цен, в частности, на хлеб.

Женева была наследницей пришедших в упадок средневековых шампанских ярмарок. К началу 16в. она насчитывала около 10 тыс. человек. Ежегодно здесь устраивалось 7 ярмарок, куда съезжались купцы из Италии, Франции, Германии. Функционировали агенты итальянских банкиров Медичи, Перуцци, Сосетти. Шелкоткачество, ювелирное производство и некоторые другие были свободны от цеховых пут. Однако учреждение лионских ярмарок нанесло сильный удар по всей хозяйственной жизни Женевы. Объем продукции цехового сукноделия соседнего Фрейбурга (было до 10 тыс. кусков сукна в год) в начале 16в. снизился на 75%.

Льнополотняная промышленность Сен-Галлена и сукноделие Лугано работали н.э.спорт. Помимо цехов здесь активно использовался купеческий капитал.

Развито было в городских кантонах и сельское хозяйство. На долинах и равнинах развивалось хлебопашество. Житницей была область Ваадт возле Берна. В округе Цюриха и Женевы феодальные поземельные отношения были более развиты, чем в лесных кантонах. В Цюрихе насчитывалось до 270 сеньорий. Зависимые крестьяне несли натуральные повинности, отработку, платили десятины. Хлеб крестьяне должны были продавать только на рынках своих кантонов. В Женеве, в районе Цюрихского озера было распространено виноградарство и виноделие, пользовавшиеся особым покровительством властей. Господствующей формой аренды была испольщина. Арендаторами были и горожане, объединенные в специальные цехи виноградарей.

И все же центр экономической жизни городских кантонов лежал не в сфере сельского хозяйства, а в ремесле и торговле. Заметны были и раннекапиталистические и феодальные тенденции. Цеховая система в городах разлагались. Ряд цеховых отраслей оказался под контролем купцов. Начинала складываться рассеянная мануфактура. Борьба между двумя тенденциями, переплетавшаяся с межкантональными противоречиями и конфликтами, определяла социально-политическое развитие Швейцарского союза в последующие годы.

Социально-экономическому облику кантонов соответствовал и политический строй. В лесных кантонах прежде более или менее демократические советы общин в ходе разложения марки и развития военного наемничества превратились в орудие политического господства землевладельческой верхушки, эксплуатировавшей рядовое крестьянство общин и крепостных подвластных фогтств, а также тагвнеров, т. е. "присельников", селившихся вне рамок общины. Кантональные советы составлялись посредством кооптации, должности в них были пожизненными. Узы родства, свойства, совместные беззакония способствовали образованию олигархии.

Подлинным бедствием, "проклятьем" Швейцарии стало военное наемничество. Швейцарская пехота считалась лучшей во всей Европе. Такая репутация швейцарцев была заслужена ими в ходе длительной борьбы за независимость. В самом конце 15в. Эта репутация была поддержана целым рядом блестящих успехов швейцарской пехоты. В частности, в 1477г. Именно швейцарская пехота решила исход битвы при Нанси, в которой пал бургундский герцог Карл Смелый. Секрет военных успехов швейцарской пехоты заключается в том, что ее строй и особенности ее вооружения были связаны с общинным устройством. Швейцарская пехота, построенная в виде прямоугольника, вооруженная длинными пиками и алебардами, состояла сплошь из свободных крестьян-общинников. Отдельные отряды состояли обычно из земляков. Отсюда ее необычайная сплоченность, необычайная сознательность, военная обученность, точность тактических построений и отличное владение оружием. К конце 15в. В лучших армиях того времени швейцарская пехота играла роль элитных войск. Швейцарцев нанимали очень охотно и платили им огромные деньги. Выплаты властям кантонов и пенсии только от Франции достигали 40-50 тыс. золотых экю в год. Основными потребителями швейцарской "крови" выступают Габсбурги, французские короли, Милан, Венеция, римский папа. В 1516г. был заключен договор с французским королем Франциском I и оно стало организованным в государственном масштабе промыслом. По данным В. Мартена, под знаменами этого короля сражалось до 163 тысяч швейцарцев. Ежегодно во Францию уходило в среднем 20 тыс. человек, а в другие европейские страны - до 60 тыс. В основном это были жители лесных кантонов. Каждый кантон заключал свой договор и получал за наемников огромные суммы, которые шли общине и членам магистратов. С этим соседствовали коррупция, лихоимство, присвоение пенсий вдов и сирот наемных солдат, погибших на чужбине. В сфере военного наемничества накапливались огромные состояния. Знаменитый вербовщик из Люцерна Людвиг Пфиффер оставил наследство в 120 тыс. золотых экю, в то время как у богатых бюргеров большим капиталом считались 10-30 тыс. экю. Торговля кровью граждан стала обычной практикой кантональных властей. Передовая часть бюргерства в крупнейших швейцарских городах резко высказывалась против этого пагубного промысла. Указывалось и на то, что этот обычай вносит деморализацию и в верхние социальные слои, и в крестьянство, приводились примеры того, как швейцарцы резали друг другу горло только потому, что их завербовали в разные армии. "Лихие" деньги усиливали развращенность и продажность швейцарских ландскнехтов. Крестьяне становились жадными к деньгам и возвращались на родину грабителями и мародерами.

В Цюрихе в конце 15в. сильные цеховые корпорации сломили господство патрициата. Они и представители купеческих гильдий преобладали в городских органах власти. Демократичность этой формы правления была весьма относительна. Магистрат по существу представлял интересы средневековых сословий (цеховых мастеров и бюргеров), что способствовало сохранению и укреплению существующего строя, подавлению ростков нового. Здесь тоже существовали военное наемничество и коррупция, хотя и в меньших масштабах, чем в лесных кантонах.

В Берне, Базеле, Женеве, Фрейбурге политическое преобладание было у патрицианских семей, их главное богатство составляли земли, наличные деньги, ренты. Экономические связи между кантонами были слабее, чем противоречия. Господствовал узкий местный сепаратизм. Правда, некоторые торговые отношения все же были. Цехи Цюриха, Базеля, Винтертура, Шаффгаузена, Фрейбурга, Берна заключали межгородские союзы. Общенационального внутреннего рынка не сложилось. Государство было объединено преимущественно военно-политическими целями и главным образом стремлением кантонов отстоять свое независимое положение от соседних держав, в первую очередь, австрийских Габсбургов. На территории страны сложились две самостоятельные языковые группы - франкоязычная и немецкоязычная, сколько-нибудь существенных предпосылок укрепления национальной общности не было.

Швейцария занимала важное место в общеевропейской транзитной торговле, шедшей через перевалы Сен-Готард, Бреннер, южные долины.

На господствующее положение в конфедерации претендовали Цюрих и особенно Берн. Они были экономически могущественны. Сказывалась и отсталость лесных кантонов, их зависимость в снабжении хлебом и другими товарами от крупных городов.

Медленное социально-экономическое развитие, политическое господство кучки богатых землевладельцев под покровом патриархальных отношений и система военного наемничества (своеобразный подсобный промысел, выводивший из страны "беспокойный элемент") притупляли остроту социальных отношений в лесных кантонах, придавали устойчивость их политической организации и привязывали их на внешнеполитической арене к католическим вербовщикам Франции, австрийских и испанских Габсбургов, римской курии. Лишь борьба внутри правящих групп колебала порой затхлую атмосферу политической жизни лесных кантонов, но она обычно быстро стихала. Эти кантоны так и остались в основном не затронутыми реформацией и социальными движениями. В фогтствах не раз поднимались восстания, но лесные кантоны, связанные коллективной эксплуатацией порабощенных фогтств, беспощадно расправлялись с ними.

В городских кантонах и союзных землях ситуация была несколько иная. Здесь широко были развиты товарно-денежные отношения и появились ростки капиталистических отношений в городе и деревне. Свободные рабочие руки находили применение и дома, поэтому военное наемничество вызывало враждебное отношение со стороны цехов и жителей городов, ибо оно укрепляло положение и политический вес дворянства и пагубно сказывалось на развитии хлебопашества и городских промыслов. А дворянство было заинтересовано в нем, ибо многие служили офицерами в наемных войсках. Передовые слои бюргерства все решительнее требовали запрета этого "промысла". Из-за военного наемничества в 1519г. население Цюриха уменьшилось на 25%.

Прогрессивные слои бюргерства стремились к превращению Швейцарии в федерацию с централизованной властью, где ведущее место было бы у городских кантонов. Как и крепостные крестьяне, они были заинтересованы в секуляризации монастырских земель. Авторитет католической церкви в Швейцарии к этому времени был уже основательно подорван из-за злоупотреблений, распущенности и невежества клира. От произвола правящей верхушки и вымогательств церкви страдал и городской плебс. В то же время господство цехов и патрициата в городах, наличие дворянского, муниципального и особенно монастырского землевладения, эксплуатировавших труд феодально-зависимого крестьянства, зависимость некоторых городов и союзных земель от духовных и светских сеньоров свидетельствовали о силе и живучести феодальных отношений. Это приводило к складыванию непримиримых противоречий в городских кантонах. Тем самым в значительной степени была подготовлена почва и для Реформации.

Общее наступление на права церкви, поддерживающей Габсбургов, началось еще в 14в. "Грамотой о священниках" 1370г. была сильно урезана церковная юрисдикция. На протяжении следующего столетия власти кантонов установили свой контроль над многими городскими и сельскими церквями, определяли круг полномочий и обязанности священников, назначали их на должности, распоряжались церковными землями. Архиепископ Констанцский сохранил функции лишь чисто церковного надзора. Монопольное положение церкви в области идеологии было сломлено и за счет успехов светского образования и гуманистического движения. Оплотом гуманизма стал основанный в 1460г. Базельский университет. С ним сотрудничали Иоганн Рейхлин.э.азм Роттердамский, Себастьян Брант, Беатус Ренанус, Ульрих Цвингли и многие другие известные гуманисты. Издатели Фробэн, Амербах публиковали труды гуманистов. Правда, почти все гуманисты остались верны католицизму и покинули Базель после проведения в нем реформации, но их деятельность помогала критике догматов католицизма, разоблачению невежества и безнравственного образа жизни.

Специфика социально-экономического развития страны порождала множество конфликтов. Последние десятилетия XV и начало XVI в. отмечены цепью волнений и восстаний из-за наемнических пенсий, злоупотреблений властей (1513-1515: Цюрих, Люцерн, Золотурн и др.). К концу предреформационного столетия усилился нажим кантональных властей на церковь и они присвоили себе функции назначения священников, установления им оплаты, распоряжения некоторыми церковными и монастырскими землями.

Вопросы церковной реформации были поставлены в Швейцарии иначе, чем в Германии. Здесь не было гнета императора, княжеской власти и значительно слабее была католическая церковь. Но острыми были проблемы взаимоотношения швейцарских кантонов между собой, Швейцарии и соседних стран, стремившихся поставить горные проходы, через которые шли торговые потоки, под свой контроль. Решить эти многочисленные социальные, политические и экономические проблемы в рамках старых дофеодальных и феодальных традиций было практически невозможно. Нужно учитывать также, что в Швейцарии скопилось довольно много эмигрантов из соседних стран, представлявших самый широкий спектр свободомыслия и инакомыслия. Особо следует отметить, что основной движущей силой всех начинаний и недовольства в этой горной стране были бюргерские слои, которые, как это видно и на примере Германии (А. Карлштадт, И. Эберлин и др.) не могли удовлетвориться той трактовкой реформационных идей, которая осуществлялась в рамках складывающегося лютеранства. Лютеранство, достаточно широко распространившееся в Европе, не могло стать идеологией нового времени, ибо с 1520-21гг. Стало принимать узко национальный характер. Оно смогло стать базой для широкого спектра реформационных течений, но очень быстро стало приспосабливаться для решения множества социальных и политических проблем в отдельных странах. В условиях возникновения и усиления национальных монархий именно лютеранство становилось идеологической базой власти правителей. Пресловутая "половинчатость" лютеранства, "оглядывавшегося на дворянство и князей", о чем долго писалось в марксистской литературе, объяснялось прежде всего несколькими факторами. Во-первых, лютеранство было первой по времени возникновения реформационной доктриной, и, во-вторых, именн.э.о вызвало его так называемую "схоластичность", т. е. аморфность, умозрительность, оторванность от практических нужд того или иного конкретного социального слоя. Следствием этого и стало то, что лютеранство прежде всего использовала та социальная сила, которая была более организована и ставила перед собой уже четкие практические задачи.

Социальные преобразования, начавшиеся, по сути, во всех европейских странах, Великие Географические открытия, политические столкновения отдельных государств, вылившиеся сначала в Европе в Тридцатилетнюю войну и потом перекинувшиеся за океан для дележа новых владений "пробудили к жизни" новые идеи и социально-психологические черты. Для их обоснования нужна была не просто победа над принципом монологичности идеологии и культуры. На очередь дня встала проблема обоснования с помощью религии новых принципов устройства общества и государства, новых социальных ориентиров и нового смысла жизни индивидуумов. Эту проблему будут решать И. Эберлин, А. Карлштадт, Т. Мюнцер, У. Цвингли и другие реформаторы. Кальвинизм станет своего рода квинтэссенцией этих поисков, систематизацией и детализацией подобных наработок, что и стало причиной превращения его в самое революционное течение, самую буржуазную на то время разновидность идеологии. Гениальность кальвинистского религиозно-философского синтеза не в неких оригинальных и новых идеях, а именно в его универсальности, творческой переработке и сочетании множества религиозных и философских доктрин и идей от раннего христианства до 16в.

Инициатором реформационного движения в Швейцарии стал Ульрих (Хульдрейх) Цвингли (1.01.1484 - 11.10.1531). Он родился в семье зажиточного альпийского крестьянина в селе Вельдгауз в графстве Тоггенбург. Отец его был старостой и хотел сделать из сына священника. В результате тот получил хорошее образование, был причастен к гуманистическому образованию. Первоначально был последователем Эразма и, несмотря на разрыв отношений с ним, сохранил почти гуманистический менталитет. Он учился в Венском университете при гуманисте К. Цельтисе. По окончании преподавал латинский язык в Базеле. С жаром отдавался занятиям. Как гуманист и знаток был известен еще до того, как стал реформатором. Дружил с Эразмом и другими гуманистами. В начале своей духовной эволюции разделял многие убеждения итальянских гуманистов Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола. Как и Лютер, он посвятил себя духовной карьере: сначала был приходским священником в Гларусе, а потом полковым священником и проделал два итальянских похода. Пришлось ему быть и свидетелем швейцарского позора в битве под Мариньяно в 1515г., когда швейцарцы, подкупленные французами, изменили римскому папе. Вскоре после этого он и начал агитационную деятельность, направленную против наемничества и католической церкви. Первой открытой манифестацией разрыва с католической церковью была проповедь в Эйнзидельне, небольшом городке под Цюрихом, перед паломниками, пришедшими на поклонение к чудотворной иконе. Цвингли высказался против путешествий к святым местам, поклонения иконам, указывая, что есть только один небесный ходатай - Христос. Сам он писал позднее, "Евангелие... я начал проповедовать в 1516г., когда еще ни один человек не слыхал даже имени Лютера". А развернулась его реформационная деятельность в Цюрихе, где он занял должность каноника. Здесь была сложная социально-политическая обстановка. Это был единственный кантон, который под страхом тяжелых наказаний запретил военное наемничество. Окончательно в цюрихской проповеди 1 января 1519г. он уже набросал широкую картину религиозной реформации. За основу в ней было взято учение об оправдании верой. Как и Лютер, он активно выступил против индульгенций. По его настоянию городской совет не допустил в город торговца индульгенциями Самсона, который играл в Швейцарии примерно такую же роль, как и доминиканский монах Иоганн Тецель в Германии. В январе 1523г. Цвингли опубликовал свои "67 тезисов", в которых дал сводку нового евангелического вероисповедания. В условиях острой борьбы бюргерства с патрициатом и дворянством, У. Цвингли разработал стройную и последовательную систему реформы общественного строя и церковного устройства, получившую систематическое отражение в "Комментарии к истинной и ложной вере" (1528), а также в таких работах, как "О божественной и человеческой справедливости" (1523), "Об истинной и ложной вере" (1525), "Изложение христианской веры" (1531). Эта система имела много общего с лютеранством (Священное Писание как единственный источник слова Божьего, Оправдание верой, отрицание необходимости посредничества католической церкви, индульгенций, икон, мощей, постов, монашества, целибата, пышности культа и т. д.). Если М. Лютер на первые места ставил тезисы об оправдании верой и Священном Писании как единственном источнике Слова Божьего (sola fide, sola scriptura) и достаточно прямолинейно и жестко выделял внешнюю и внутреннюю религиозность в жизни человека, то Цвингли был более терпим. Для него характерны гуманность и определенная диалектичность. Он старался не разделять категории, а синтезировать их. Разум и вера, божественное право и естественное, природа и общество были для него не противоположностями, а лишь разными сторонами одного явления. Отсюда и вытекал его тезис "Верю, чтобы познать", по форме напоминающий тезис Ансельма Кентерберийского ("Сначала верить, потом понимать"), но наполненный новым содержанием и рационализмом. Центральное место в его доктрине занимает идея божественного провидения. Он настаивал на предопределении судьбы человека. Божественное предопределение рассматривалось им как составная часть провидения, оно не было персонифицировано и могло распространяться на всех подлинных членов истинной церкви. В то же время для цвинглианства были характерны республиканизм, более жесткая и последовательная критика католицизма и решительность в проведении социальных и политических реформ. Цвингли решительнее М. Лютера выступал против обрядовой стороны католического культа и проводил идею "дешевой церкви". Он пошел дальше по пути, проложенном Лютером, и отказался даже причастие и крещение рассматривать как таинства: они рационалистически толковались им не как средство передачи "благодати божьей", а лишь как символы. Причастие - это воспоминание о "тайной вечере", во время которой Иисус Христос поведал ученикам о своих предстоящих страданиях во искупление грехов человечества. Во многом это развитие идей нидерландских богословов Вессела Хансфорта и Корнелиса Хуна. Это свидетельствует о том, что Цвингли принадлежал "к той гуманистической культуре, в которой превалировал рационализм с сильно выраженным швейцарским патриотизмом (последнее привело к тому, что он выделял жителей Цюриха, считая их избранными)" (78, т. 2. с. 298). Уже одн.э.о делало цвинглианство и лютеранство непримиримыми. Эволюция реформации от схоластики ко все большему рационализму и прагматизму, светскости мировосприятия видна и из понимания Цвингли некоторых догматов. Так, например, касаясь темы греха, корни его он видит в себялюбии (эгоизме), а обращение для него "просветление ума": "Те, кто верят в Христа, превращаются в новых людей. Каким способом? Может быть, оставляя старое тело для того, чтобы облечься в новое? Конечно нет, старое тело остается. Остается, таким образом, вместе с болезнями? Остается. Что же обновляется тогда в человеке? Ум. Но каким образом? Вот таким: вначале он не знал Бога, но там, где есть незнание Бога, там торжествует плоть, грех; после того, как человек распознает Бога, он действительно понимает все и внутри себя, и вовне. И презирает, все это узнав. Поэтому происходит то, что все дела, даже такие, что до этого времени привыкли оценивать как хорошие, считаются теперь не имеющими никакой ценности. Когда, таким образом, через озарение небесной благодатью ум человеческий узнает Бога, сам человек становится новым"(цит. по: 78, т. 2, с. 299). В понимании Бога Цвингли близко подходит к пантеизму. Он толкует его как "Тот, который есть", но бытие вещей и есть бытие Бога, ибо Он извлек все существующие вещи при творении из своей же сущности: "...если бытие вещей не таково, как если бы они были сами по себе, не следует ли сделать вывод, что ничего нет, что было бы не божественной природы: это действительная сущность всех вещей" (Цит. по: 78, т. 2, с. 299). Особо подчеркивает Цвингли важность предопределения, которое непосредственно связано с провидением. Именно наличие веры говорит об избранности человека. Все верующие как избранные равны между собой. Сообщество верующих учреждается и в качестве политического сообщества. Таким образом, "религиозная реформа превращается в теократическое понятие" (78, т. 2, с. 299). Эти идеи в более четком, развитом и развернутом виде мы увидим и в кальвинизме.

Княжеской лютеровской реформации Цвингли противопоставил республиканское устройство своей церкви. В отличии от М. Лютера, разграничившего духовную и светскую сферы (учение о духовном и светском порядках), Цвингли признавал роль "божественной справедливости" и в мирской жизни, а также возможность, а при определенных условиях и необходимость политических и социальных перемен. Обязанность их осуществлять он возлагал на светскую власть. Проповедники - светские лица, руководители общин выбираются прихожанами, а церковь в целом подчиняется выборным властям - магистрату г. Цюриха. Жизнь общины и нравы ее членов строго регламентировались, нередко в соответствии с суровыми ветхозаветными предписаниями. Нерабочими днями объявлялись лишь воскресенья и предназначались не для безделья, а для молитвы и воспитания детей в духе благонравия и истинной веры. Необходимость государства и законов Цвингли выводил из догмата о первородном грехе. Светские власти и законы созданы по Божьей воле для пресечения пороков и преступлений. Следуя политическим взглядам Аристотеля, он лучшей формой государства считал аристократическую. Политический строй в Цюрихе обретал теократический характер. Отсюда более радикальными оказались и его социально-политические воззрения, отражавшие специфические швейцарские черты реформации. Исходным тезисом его социально-экономического и этического учения был такой тезис: все, чем владеют люди, в том числе и богатство, есть милость Божья, и надо уметь этим благочестиво распоряжаться. Цюрихский реформатор отстаивал мелкую собственность, резко отрицательно относился к военному наемничеству, ростовщичеству и крепостничеству. Идеалом его был скорее патриархальный социально-экономический уклад, хотя будущее Швейцарии он видел в централизованном государстве, находящемся под гегемонией Цюриха. Цвингли проявил себя как убежденный и решительный республиканец. Заявляя о том, что светская власть должна опираться на "божественные законы", он оставлял за народом право не повиноваться власти, если она попирала эти законы и становилась тиранической. Евангелие Христа не направлено против власти, а, наоборот, служит ее укреплению, наставляет на путь истинный и объединяет с народом "до тех по