Глава 1 или Перекрестки Судьбы

Спасибо всем, кто дождался*

«Бесконечные переплетения дорог, скользящих по разномастной глади земли, словно сосуды в огромной кровеносной системе организма, сталкиваются перекрестками на чьей-то судьбе, связывая жизни в единый тугой клубок, который можно распутать, разве что, только смертью кого-то из них…»

- Син…Син…Син, твою мать!

Исин судорожно захлопнул книгу, стараясь спрятать новенький, хрустящий переплет под прилавок из дуба от всевидящего взора Луханя. Лухань попытку конспирации оценил, мило улыбаясь какой-то достопочтенной даме бальзаковского возраста с чихуа-хуа подмышкой и так же мило показывая за спиной крепко-сжатый кулак, внушительно и увесисто раскачивающийся в воздушном пространстве.
Выслушивать очередные нотации о бездельном-протирании-неплохих-джинсов-за-очередной-книгой-этого-долбанутого-который-позорит-свою-родину не хотелось, ровно как и раскладывать только что поступивший товар. Честно сказать, дело муторное – это как крошить вещество на молекулы: сюда – фантастику, сюда – детективы, сюда – романы, а сюда – то, что нужно прочитать самому, пока старший не видит.

В этом окраинном районе Сеула, где, кстати говоря, они вдвоем и выросли, их магазинчик пользовался совсем неплохой репутацией, позволяя довольно прилично держаться на плаву и даже два раза в неделю посещать местный бар, чтобы хоть как-то снимать напряжение рутинных дней.
Собственно, в том самом баре Исину и пришла идея создать с хеном общий бизнес. Лухань хотел дело престижнее вроде магазина дизайнерской одежды или мягких игрушек с милыми плюшевыми мордочками, только Исин по-мужски отстоял свою идею, выпив десять бутылок соджу на спор. И хоть потом он неделю не мог избавиться от противного запаха перегара, да и старший чуть спину не сорвал, пока тащил его раскоординированное тельце домой – оно того стоило.
Лухань являлся хозяином на бумаге, что несказанно помогало ему командовать младшим, а Исин был чем-то вроде идейного вдохновителя с достойной заработной платой в кармане потрепанных, но довольно неплохих джинсов, выбранных заботливым хеном на недавней распродаже в большом и дорогом торговом центре в Медоне.

Исин никогда на работу не жаловался, как, собственно, и на подколки старшего, который уже после десятого клиента и пятнадцатого зависания Чжана терял контроль над самообладанием и становился совсем-немного-беременной-тетушкой. Да и, к слову сказать, беременная тетушка из него выходила даже в сорок раз лучше, чем должность хозяина книжного магазина, ибо как в литературе он разбирался ровно так же, как и футболист в балете.
Но это так, к слову, потому что работу свою Исин действительно любил. Может быть из-за того, что здесь целыми днями нужно было проводить рядом с книгами, а может и потому, что это являлось его давней мечтой, но ничего другого он желать не хотел, добросовестно заканчивая последний курс института искусств.
Правда иногда действительно хотелось ощутимо стукнуть старшего и вытащить гиперактивный соломенный веник из его «довольно-привлекательной-задницы», как любил выражаться сам Лухань. Исину, конечно же, было все равно, насколько эта истерическая задница привлекательна, но устойчивое выражение давно въелось в костный мозг и могло исчезнуть только посредством хирургического вмешательства. А так как денег на операцию значительно не хватало, с плохими привычками приходилось мириться и жить в согласии.

- Син! Да очнись же ты уже, Пикассо несчастный! Там покупатель по твою душу. И только посмей унестись в свою страну радужных пони и крылатых единорогов – собственноручно в переплет закручу и той аджумме продам, понял?!

Исин устало кивнул, разминая затекшие нижние конечности: Лухань на самом деле самое добрейшее существо на всей земле, когда не работает в книжном магазине. А это в общей сложности каждая ночь в рабочей пятидневке и еще целых сорок восемь часов в придачу, потому что по выходным они сменяют друг друга, попеременно оставаясь с книгами один на один.
На часах без четверти восемь, значит, ровно через пятнадцать минут они повесят на дверь магазинчика хороший увесистый замок, подаренный знакомым аджосси из соседней лавочки через дорогу, и смогут расслабиться в своем любимом баре. И хотя Исин совсем не питал особой любовной привязанности к алкоголю, предпочитая тому посиделки с книгой под неярким торшером в гостиной своей маленькой квартирки, но нарушение традиции каралось законом, плохим настроением старшего и урезанной заработной платой.

- Я что-то не вижу в твоих действиях ни единой положительной прогрессии. Исинушка, драгоценность моя неисправная, будь добр – займись покупателями, пока еще можешь сохранять свой товарный вид.

Взлохматив свою и без того растрепанную волнистую челку, Исин послушно поплелся к худенькому пареньку, внимательно изучавшему полки с детективами:

- Я могу вам чем-то помочь?

Паренек скользнул по нему скучающим взглядом и слегка тряхнул светлыми, явно крашенными волосами, сжимая губы в тонкую полоску.
Исин, конечно, не брался утверждать наверняка, да и чужая жизнь – всегда потемки, но складывалось явное впечатление, что в детстве добрый сосед по песочнице съездил ему кирпичом по лицу: увесистым и тяжелым.
Куличики что ли не поделили?
И это даже не смешило – это как-то пугало, потому что «ласковые» взгляды, которыми тот успел окинуть все помещение и книги в отдельности, приравнивались к данному кирпичному эквиваленту…

- На двери сказано: новое поступление третьего ноября.

- Конечно, к пятому стеллажу, пожалуйста.

Исин дернулся вперед, но тут же застыл на месте, ловя взглядом зависшие в воздухе пылинки. Так, какое там сегодня число?

- Только не говорите, что продавец у вас из этих, новейших технологий. – Паренек, заметно шепелявя, осторожно тыкнул Чжана кончиком указательного пальца в щеку.

Видимо, кирпичом ему в детстве еще и прикус ощутимо задело, раз с речью проблемы. Или от прошлого тяжелый отпечаток – испуг, заика, все такое…

- Ага, из самых новейших, - Лухань, уже взвинчено разминая кулаки, внезапно ослепительно улыбнулся покупателю, видимо обделенному эмоциями в ранние годы. – На заводе какие-то там пружинки вставить забыли, вот и зависает теперь иногда.

- А как же вы неполадки устраняете?

- А ты дунь ему в шею, авось спящая красавица и очнется.

Доверчивость, она на то и доверчивость – невинная и окупается сполна. Именно поэтому, когда парень последовал инструкции доброго-дяди-продавца, Исин с силой, чисто со стороны рефлексии человеческого организма, встретил бедного мальчика точным ударом головы в лоб.
Что сказать, у паренька явно было трудное детство: сначала кирпичом в песочнице огрели, а теперь человеком в книжном магазине убить пытались… Любимчик судьбы.

- Ты что творишь?! – Взвыл Лухань, подхватывая парня под руки со спины. – Да он уже звездочки перед глазами считает, единорог недоделанный!

- Хен, хен, сегодня же третье?!

- Я тебе что, календарик ходячий?! У меня тут клиент на руках умирает, по твою совесть кстати!

- Он же сегодня проводит презентацию своей книги!

- Опять про своего долбанутого? Чжан Исин, если ты сейчас же не…

- Позаботься обо всем, хен.

Возможно, когда Исин вылетел из магазинчика на световой скорости, крепко сжимая подмышкой серый, истрепанный временем пакет, на ходу набирая номер дешевого такси, Лухань проклял его в четыреста пятьдесят шестой раз. Возможно, когда он сел в салон потертого Hyundai Solaris, Лухань лишил его работы в сто сорок пятый раз и в двести семьдесят восьмой – урезал заработную плату, когда он отключил телефон.
Возможно.
Только Исину было сейчас действительно глубоко наплевать на все эти никчемные цифры, потому что ровно через тридцать минут заканчивалась автографсессия любимого писателя, которого так недолюбливал старший.
Крис У. Темная лошадка в литературной индустрии и две самых нашумевших книги этого года, принесшие небывалый доход и порядочную славу своему автору.
Исин до ужаса хотел быть похожим на этого человека, который всегда оставался в тени светских вечеров, обходил стороной журналистов и произносил только пару скупых слов, словно за каждую букву с него требовали по сто тысяч вон.
Зато вместо него говорили книги, а этого было больше, чем достаточно.
Поэтому Исин свято верил, что именно этот человек поможет осуществить его самую заветную мечту – писать для людей.

- Кажется, это надолго. – Из мира мыслей, его снова вырвало ворчание водителя, с силой ударившего рукой по рулю.

- Что случилось?

- Авария. Пробка теперь не рассосется еще как минимум минут сорок…

Пробка?
Пятнадцать минут до конца автографсессии и два квартала отсюда, если сократить путь на своих двоих.

- Аджосси, спасибо.

Всунув застывшему водителю смятые купюры в протянутую ладонь, Исин бросился вперед не хуже заправского спринтера на Олимпийских играх.
Хотя что там, что здесь – битва одна и за честь.
Исин бежал, кажется, едва касаясь земли, отвоевывая у времени драгоценные минуты, сопоставимые с ценностью его будущего. Два квартала позади, а память уже стерла их со всем предыдущим, потому что торговый центр прямо через дорогу, пешеход – в тридцати метрах слева, а искомый человек уже благодарно склонился перед организаторами данного мероприятия, на которое Чжан опоздал по своей же собственной глупости.
У легких словно открылось второе дыхание, поэтому и на красный свет уже плевать – лишь бы успеть, лишь бы вымолить всего пять минут его бесценного времени…
Только у судьбы, как известно, всегда свои планы на жизнь, смерть и другие составляющие человеческого существования.
Поэтому, когда Исин услышал дикий визг тормозов справа и будто бы в замедленной съемке повернул голову в бок, одни испуганные глаза столкнулись с другими – блестящими страхом за стеклами дорогих фирменных очков, слегка прикрытых длинной блондинистой челкой.

«… И если смерть неизбежна, остается только верить в судьбу, которая, смиловавшись, может дать только один шанс, чтобы все исправить».
Крис У. Перекрестки Судьбы.