Переписка с двумя прокурорами

12 октября 1991 г.

Прокурору Челябинской области ГОЛУБЕВУ Р.В.

Уважаемый Роберт Валентинович!

Для подготовки статьи о захоронениях на Золотой горе хотелось бы знать официальную точку зрения областной прокуратуры по этому делу. На основании ст.24 Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации» хотелось бы получить ответы на следующие вопросы:

1.

Когда (точная дата) и на основании чего (документ) начато расследование по фактам захоронений на Золотой горе? Кто его проводил (проводит)?

2.

Каким путем получили следователи вещественные доказательства? А именно: их предоставили люди, ведущие раскопки, либо вещественные доказательства получены в результате эксгумации трупов с соблюдением необходимых при этом процедурных требований? Если была проведена эксгумация, то кто ее проводил и каким числом датирован акт (акты)?

3.

Идентифицирован ли хоть один захороненный на Золотой горе с кем—либо из незаконно репрессированных в годы культа личности?

 

 

4.

Когда было закончено расследование и какой вывод содержало?

5.

Если расследование было приостановлено, то когда (дата документа) и с какой формулировкой причины приостановки?

6.

Что собой представляет (будет представлять) итоговый документ следствия? Является ли он единственным законным основанием для принятия каких—либо решений по Золотой горе в духе содержащихся в нем выводов? Являются ли какие—либо другие документы не правовых органов или организаций или их представителей законным основанием для утверждений о характере захоронений на Золотой горе и принятия последующих решений о судьбе этого захоронения?

 

7.

Имелась ли правовая основа (а если имелась, то какая?) для принятия решения Челябинского горисполкома №199 от 6 мая 1989 г. «О создании мемориальной зоны на месте захоронения жертв сталинских репрессий 30—40—х годов»?

Л. ЛЕОНОВ,

соб. корр. «Советской России»

по Челябинской области.

 

* * *

02.11.91 г. №13—5д—91

Собственному корреспонденту газеты «Советская Россия» Леонову Л.А.

На Ваше письмо сообщаю интересующие Вас сведения по делу об обнаружении захоронения на Золотой горе.

Данное уголовное дело возбуждено прокуратурой области 26 июля 1989 года по факту обнаружения необозначенного захоронения людей на Золотой горе. Дело находится в производстве старшего помощника прокурора области т. Демина А.В.

Работа по раскопу захоронения осуществлялась прокуратурой области, а затем силами членов музея—лаборатории «Мемориал».

Черепа захороненных граждан, гильзы, пули, монеты и другие вещественные доказательства из захоронения изымались в соответствии с уголовно—процессуальным законодательством при осмотрах места захоронения. Экспертное исследование изъятых черепов производилось по постановлению прокуратуры экспертами Челябинского областного бюро судебно—медицинской экспертизы. Члены общества музея—лаборатории «Мемориал» по своей инициативе направляли отобранные ими останки людей на судебно—медицинское исследование в бюро судебно—медицинской экспертизы и на кафедру судебной медицины Челябинского мединститута. Результаты исследования этих останков не противоречат полученным данным при производстве экспертизы по постановлению прокуратуры.

Следствием, по показаниям свидетелей из числа бывших работников НКВД, местных жителей пос. Шершни, результатам экспертного исследования останков и другим материалам, установлено, что на Золотой горе в заброшенных шахтах и шурфах производилось захоронение граждан, обвиняемых в совершении контрреволюционных преступлений и расстрелянных по постановлениям внесудебных органов и приговорам судов.

Сведения о личности расстрелянных граждан в Управлении КГБ имеются. К сожалению, установить фамилии людей, останки которых подняты из захоронения, не представляется возможным.

5 ноября 1990 года производство по делу приостановлено по п.3 ст.195 УПК РСФСР — за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Работа по пересмотру архивных уголовных дел, выяснению обстоятельств репрессий и мест захоронения расстрелянных граждан продолжается.

Окончательное решение по делу будет принято после полного исследования обстоятельств дела.

Старший помощник прокурора

области советник юстиции

А.В. Демин.

 

* * *

 

18 ноября 1991 г.

Прокурору Челябинской области ЛИХАЧЕВУ Г.Г.

Уважаемый Геннадий Григорьевич!

Для подготовки статьи о захоронениях на Золотой горе я обращался к Вашему предшественнику тов. Голубеву Р.В. с просьбой ответить письменно на несколько вопросов. Ответил мне не Р.В. Голубев, а старший помощник прокурора области А.В. Демин, мнение которого о захоронениях на Золотой горе мне было известно и раньше. Ответ А.В. Демина меня не удовлетворил. На ряд вопросов (п.6 и п.7) он не дал и не мог дать ответа, так как это вопросы к прокурору области. Но и на другие, довольно простые вопросы, ответы были или уклончивыми, или неточными, или противоречивыми.

Так, тов. Демин А.В. пишет, что «работа по раскопу захоронения осуществлялась прокуратурой области, а затем силами членов музея—лаборатории «Мемориал». Хотя по прессе известно, что работы в мае 1989 г. начаты «Мемориалом», а сам А.В. Демин сообщает, что уголовное дело возбуждено лишь 26 июля 1989 г. На прямой вопрос, кто проводил эксгумацию и каким числом датированы акты эксгумации, ответа А.В. Демин не дал, сообщив только, что «вещественные доказательства изымались в соответствии с уголовно—процессуальным законодательством», следовательно — после возбуждения уголовного дела, после 26 июля 1989 г. Но в этом «соответствии» я как раз и сомневаюсь, а тов. Демин А.В. своим ответом лишь укрепил сомнения. Не мне объяснять, что если указанного «соответствия» не было, то вся дальнейшая работа следствия с вещественными доказательствами Золотой горы теряет всякий смысл, так как может быть легко опротестована. Вот почему мне, думаю, и общественности, хотелось бы иметь по этому вопросу полную ясность.

Далее. Если «установить фамилии людей... из захоронения не представляется возможным», как сообщает А.В. Демин, то результаты экспертного исследования останков равны нулю. Но А.В. Демин тем не менее ссылается, в частности, на результат экспертного исследования, утверждая, что следствие установило характер захоронения — жертвы репрессий. Значит, такой вывод сделан лишь на основании показаний свидетелей и «других материалов». Хотелось бы знать, что это за «другие материалы», ибо одним свидетельским показаниям веры быть не может, поскольку, как известно, в 1937 году люди расстреливались исключительно по показаниям свидетелей (свидетели сегодня чуть не каждый день видят инопланетян, а некоторые с ними даже общаются). Есть и другие противоречия в ответе А.В. Демина.

Если дело приостановлено «за неустановленностью лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого» и фамилии захороненных не выяснены, то как можно утверждать, что следствие что—то «установило» по Золотой горе, тем более давать повод «Мемориалу» и другим говорить о «жертвах репрессий»?

Если окончательное решение по делу еще не составлено, оно еще впереди, то на каком основании горисполком принимает решение №199 от 6 мая 1989 г., на каком основании проводятся мероприятия, в ходе которых звучат определенные утверждения, обвинения и оценки определенных людей, событий, организаций? Если люди, проводящие данные мероприятия, знают, что их утверждения не доказаны законным путем, то их высказывания являются обыкновенной клеветой со всеми вытекающими последствиями.

Меня беспокоит не идеологическая, а исключительно правовая сторона вопроса, ибо общественности уже хорошо известно, какой трагедией оборачивается отступление от закона, хоть и на волосок.

Поэтому прошу Вас, только вступившего на стражу законности в области, ответить на вопросы, которые были мною заданы Вашему предшественнику. Прошу также предоставить возможность познакомиться с материалами дела по Золотой горе. Могу дать подписку о неразглашении тайны следствия.

C уважением

собственный корреспондент газеты «Советская Россия» по Челябинской области

Л. ЛЕОНОВ.

 

Комментарий

Ответа от Г. Лихачева я не получил. Он пригласил меня к себе, мы поговорили. Лихачев при мне прочитал письмо и развел руками — полностью согласен с Деминым. Какое—то особое внимание этому делу, как я понял, он придавать не захотел. В просьбе предоставить возможность ознакомиться с материалами следствия мне было отказано — заканчивался 1991 год, страна (и прокуроры) притирались к иной жизни после августовского контрреволюционного переворота. Как станет ясно из дальнейшего, именно при Лихачеве в 1993 году был изобретен способ отделаться от неудобного расследования по Золотой горе и прекратить дело.

 

 

14.

О ХУДОЖЕСТВАХ ГРЕБЕННИКОВА