Самые. Короткие сказки о самых умных людях

 

 

Как крестьянин ловил зайцев

 

Жил в нашей деревне крестьянин. Однажды он работал в поле, вдруг смотрит — бежит заяц. Верно, за этим зайцем гналась лисица, потому что он со страху ничего не видел перед собой. Налетел заяц с разбега на дерево и разбился насмерть.

Крестьянин подобрал его и принес жене. Мясо зайца они съели, а шкурку продали. Крестьянин сказал:

— Оказывается, ловить зайцев куда выгоднее и легче, чем пахать землю. Чтобы собрать урожай, надо трудиться с утра до ночи, а зайцы сами в руки лезут! Займусь-ка лучше добычей зайцев.

Решив это, крестьянин забросил поле и целые дни стал просиживать под деревом, поджидая зайцев. Но прошло четыре, пять дней, месяц, год, поле заросло сорняком, а второй заяц и не прибежал.

Что же вы думаете, взялся крестьянин опять за соху? Ничуть не бывало. Он и сейчас сидит под деревом и ждет зайца. Не верите — приезжайте к нам в деревню, сами увидите.

 

Мерка

 

Разорвались у одного человека туфли. Так разорвались, что и надеть больше нельзя. Решил он купить себе новые туфли.

Прежде чем отправиться в лавку, он измерил веревочкой длину своей ступни.

В лавке он выбрал пару красивых туфель.

«Теперь нужно узнать, впору ли они мне. Ну, да ведь я не какой-нибудь дурак, чтобы покупать туфли без мерки», — по-, думал он и стал искать веревочку.

Но оказалось, что веревочку-то он забыл дома. Тогда он поскорей побежал домой, схватил мерку и пустился обратно. Жил он очень далеко и, пока бегал взад — вперед, лавка закрылась.

Так и не удалось человеку купить туфли.

Если вам когда-нибудь тоже понадобится купить туфли, не забывайте мерку дома. А еще лучше обойтись совсем без нее. Проще ведь примерить туфли прямо на ногу.

 

Колокольчик

 

Захотелось хитрому вору украсть медный колокольчик, что висел на воротах соседнего дома. Он тихонько подобрался к воротам, протянул руку и дернул колокольчик. Колокольчик зазвенел, вор испугался и пустился наутек. Опомнившись, он подумал: «Я испугался звона; заткну ка себе уши, тогда мне не будет страшно».

Так он и сделал. Заткнул пенькой уши и снова пошел к воротам. Теперь он ничего не слышал и поднял такой трезвон, что из дому выбежал хозяин и отколотил его.

Долго потом удивлялся вор, — как же это хозяин узнал, что у него крадут колокольчик?

 

Утонувший меч

 

Один храбрый воин переправлялся через реку на лодке с двумя гребцами. Вдруг на самой середине реки меч, что висел, у воина на поясе, незаметно отвязался и скользнул в воду.

Воин сейчас же сказал гребцам:

— Запомните, что меч упал в воду с левого борта.

Они поплыли дальше. Когда лодка была уже недалеко от берега, воин спросил:

— Так с какого же борта упал мой меч?

— С левого, господин, — дружно ответили гребцы.

— Остановите лодку, — приказал воин, спрыгнул с левого-борта в реку и принялся нырять.

Скоро он устал и начал захлебываться. Гребцы еле втащили его назад в лодку.

Отдышавшись, воин стал бранить гребцов.

— Бездельники, вы, верно, все перепутали. Если бы меч-и вправду упал с левого борта, я давно бы нашел его.

— Но, господин, твой меч упал в воду не у берега, а посередине реки, — сказал один из гребцов.

— Ослиное ухо, — закричал воин, — неужели ты не понимаешь, что посередине реки слишком глубоко?

 

Нетерпеливый помещик

 

Разбогател один торговец и решил стать помещиком. Он купил землю, нанял работников и велел им засадить большое поле риса.

Через три дня пришел он на поле, смотрит — ничего не выросло.

Пришел через неделю — зеленые ростки только-только выглянули из земли.

Помещик подождал немного и опять отправился на поле. Ростки будто чуть повыше, но все-таки еще совсем маленькие.

Рассердился помещик — этак и урожая не дождешься! И решил он помочь росткам расти. Принялся ходить по рядам и каждый росток подтягивать вверх. До самого вечера трудился.

Вечером пришел домой и говорит жене:

— Дай-ка мне чего-нибудь посытней на ужин. Наработался я сегодня! Целый день помогал рису расти!

Поел он и лег спать. А наутро вскочил чуть свет и говорит:

— Глупые крестьяне — дожидаются, пока рис сам вырастет. Ну, а я умнее, пойду опять на поле, помогу ему расти. Посмотрим, кто раньше урожай соберет.

Пришел на поле, а помогать-то нечему! Все ростки повяли.

 

 

Корейские сказки

 

Обработка В. Кучерявенко и Н. Хонза.

СОЛНЦЕ ВЗОШЛО С СЕВЕРА

 

На склоне горы Пектусан жили два брата по имени Син Тхэ Сун и Син Хон Сун. На своем маленьком клочке земли сеяли они немного гаоляна, риса, и росло у них одно-единст-венное дерево — вишня.

Пришло время сеять гаолян и рис, а семян у братьев — всего лишь одна маленькая чашечка.

Что делать? Пошел Син Тхэ Сун, старший брат, на юг — на заработки.

Идет, идет. До Алмазных гор дошел Син Тхэ Сун. Там в пути настиг его ливень. Стало темно. Он укрылся в пещере и под шум ливня заснул.

Много ли, мало ли спал, а только когда проснулся, увидел, что ярко светит солнце, в долине желтеют рисовые поля, дымятся светло-зеленые бамбуковые рощицы, среди сверкающих ручейков на полях белеют цапли, аисты.

Все тропинки оказались размытыми, и никак нельзя было сойти вниз. И побрел Син Тхэ Сун по горам. Идет день, другой, третий, а в долину спуска нигде не отыщет. И заметил Син Тхэ Сун, что он не спускается, а с каждым днем все выше и выше в горы поднимается.

Высоко в горах Син Тхэ Сун очутился среди долины и остановился пораженный: золото, серебро, драгоценные камни сверкали рядом с огромными скалами гранита, розового и золотистого мрамора, белого и зеленого нефрита…

— Сколько здесь сокровищ! — удивился Син Тхэ Сун.

Заметил он кусок железа и подумал: «Вот бы взять его — можно мотыгу сделать».

А белый голубь с ветки дерева и говорит ему:

— Бери всего сколько хочешь. Это — сокровища, что богачи у бедняков отняли. И жизни нет теперь в них: к ним добрая рука не касалась…

Подумал-подумал Син Тхэ Сун и взял кусок железа; уж очень хотелось ему иметь свою мотыгу.

А голубь опять говорит:

— Нарви цветов, Син Тхэ Сун.

И только сказал это голубь, как горы запламенели от цветов. Посмотрел Син Тхэ Сун вокруг, нарвал цветов, приник к ним лицом, глаза закрыл — сразу усталость исчезла, голод, пропал: такой силой жизни обладали цветы. И почувствовал он, будто летит, и от страха еще сильней зажмурился. А когда, раскрыл глаза, увидел — находится он внизу на тропинке у бамбуковой рощицы. А рядом кузница, черная, закопченная. В глубине двери, в солнечном квадрате, стоит старый-старый кузнец, молоток перебрасывает из руки в руку, будто играет.

Поздоровался с ним Син Тхэ Сун, спросил, почему он не работает. Ответил ему кузнец:

— Давно нет заказов, народ совсем обнищал.

Син Тхэ Сун показал ему свое железо, рассказал о мотыге. Обрадовался кузнец, взял железо.

— Давай, я выкую тебе мотыгу.

А сам так радостно рассматривает железо, будто перед ним сокровище.

— Мне нечем платить, — ответил Син Тхэ Сун.

— Выкую бесплатно, — сказал кузнец.

Кузнец работает и рассказывает: «Несчастье в деревне, все в панике, в ливень произошел обвал и закрыл русло реки, и люди боятся, что поток воды вот-вот обрушится на деревню… Бегут кто куда, а куда от беды уйдешь?»

Син Тхэ Сун взял выкованную мотыгу и поспешил в деревню, где произошел обвал. Страшная картина предстала перед ним: огромные глыбы камня, обрушившись, закрыли русло реки. Над деревней, прилепившейся под обрывом, нависло, как в гигантской чаше, целое море клокочущей воды.

Син Тхэ Сун бросился к скале, заметив, что, если подрыть ее, то она рухнет и вода пойдет по старому руслу. Он быстро начал подрывать скалу мотыгой, чтобы спасти деревню и людей.

Син Тхэ Сун работал, не чуя усталости. Люди, увидев смелого человека, нерешительно начали к нему подходить, а иные, взяв мотыги, стали помогать.

И вот Син Тхэ Сун ударил последний раз по скале и как другие быстро отскочил в сторону. Скала в тот же миг под напором воды рухнула, чуть-чуть не придавив Син Тхэ Суна.

С ревом рванулся из теснины в старое русло поток воды. Маленькие ручейки побежали в клетки риса, и поникший рис начал подниматься вверх. Люди радостно устремились к своим маленьким чиби.

Тогда Син Тхэ Сун отошел к бамбуковой рощице, присел в тени отдохнуть. Смотрит — рукоятка отломилась от мотыги. Смотрит и глазам своим не верит: брал железо, мотыгу кузнец ковал из железа, а сейчас вместо мотыги в руках огромный кусок золота. В золото, там, где была рукоятка, вкраплен большой изумруд, такой прозрачный, словно это застывший гребень морской волны. И так далеко было все видно через него, будто далекое это находилось рядом.

Сидит Син Тхэ Сун, любуется самоцветом. И не заметил, как к нему подошли заокеанские воины. Увидели они золото и драгоценный камень — жадно загорелись их глаза. Заковали они Син Тхэ Суна в колодки и цепи, отняли сокровище, а его самого бросили в сырое подземелье…

Шли годы…

А в это время младший брат Син Тхэ Суна — трудолюбивый Сун Хон Сун любовно ухаживал за вишней. И не знал и не ведал он, что его брат страдает в неволе, заточенный пришельцами из-за океана. Дерево быстро разрослось, поднялось высоко, закрыло своими ветвями всю фанзу, укрыло весь участок, и однажды утром оно все порозовело от раскрывшихся цветов. Никогда еще никто в Стране утренней свежести[27]не видел такой большой вишни, такого обильного цветения. А когда наступило лето, огромные ягоды вишен закраснели так, что издали казалось, будто это огромный сад, покрытый пурпурным шелком, а не одно-единственное дерево.

Однажды поутру прилетела стая синих птиц. Видно, долго они летели и сильно устали. Сели птицы на дерево и начали склевывать вишни.

Увидел птиц Син Хон Сун, хотел спугнуть их с дерева, да подумал: «Может, и мой брат голоден и его кто-нибудь покормит».

— Хватит, а то все вишни поедим; у юноши ведь ничего, кроме этого дерева, нет, — проговорила вдруг человеческим голосом одна из птиц.

А Син Хон Сун им и отвечает:

— Ешьте, ешьте. Мой старший брат Син Тхэ Сун ушел на заработки и скоро вернется. Мы на его деньги как-нибудь проживем.

— Спасибо, добрый юноша, — ответила птица. — А теперь послушай, что я тебе скажу: скоро придет к тебе большое счастье.

Син Хон Сун горько усмехнулся в ответ и покачал головой.

— Никогда еще не было, чтобы в Стране утренней свежести счастье приходило бы в хижину бедняка. Это так же невозможно, как невозможно, чтобы солнце взошло с севера.

— Встань завтра пораньше и посмотри на север, — проговорила птица.

Улетели синие птицы.

С вечера юноша забеспокоился, как бы не проспать восход. Но потом подумал: «Не просплю. Я ведь привык рано вставать». Лег Син Хон Сун и заснул.

Встал младший брат очень рано, когда была еще ночь. Вышел из фанзы и стал глядеть на восток, с нетерпением ожидая восхода. Но солнце на востоке не всходило.

И тогда посмотрел юноша на север.

Небо на севере посветлело, потом заалело. И вот с севера взошло солнце. Оно осветило горы, сады, рисовые поля, реки. А рядом с солнцем сверкала Полярная звезда.

Такого еще никто и не видел и не помнил в Стране утренней свежести.

Взошло солнце с севера. Вдруг зашелестел в ветвях вишни ветер, небо затянулось сплошными тучами, засверкали яркие молнии. А когда рассеялись тучи, снова засияло солнце. Деревья, кусты, цветы были в дождевых каплях.

Юноша оглянулся и увидел: вишневое дерево стало еще гуще, чем раньше, все его ветки покрылись блестящими вишнями и на каждой ягоде сверкала капля росы, а рядом росли яблоки, груши, азалии. Под деревом стояла девушка в платье, как бы вытканном из цветов вишен.

— Привет тебе, юноша! — сказала она. — Зовут меня Ок Хва. Я давно тебя жду…

Син Хон Сун начал рвать вишни и угощать девушку.

…От жгучих лучей солнца, что взошло с севера, заокеанские воины бежали без оглядки, бросая свое оружие, и пытались уплыть за океан. Но они сделали столько зла людям, что это зло, тяжелое, как огромные камни, утянуло их на дно океана.

В тюрьмах и подземельях распались запоры, плотные каменные плиты дверей раскрылись, и на свободу вышли все честные люди, заточенные чужеземцами.

Вышел из подземелья и старший брат Син Тхэ Сун. Он похудел и постарел от перенесенных страданий, голова его стала совсем седой. И вот перед ним промелькнула синяя птица, махнула крылом и тихо сказала:

— Смотри, люди радуются, но они могут потерять счастье, им многое еще не видно, у них нет такого чудесного камня-изумруда, через который видно далеко-далеко… Торопись, твоя помощь будет им необходима…

И Син Тхэ Сун быстро направился к младшему брату. В своем кармане он опять нашел кусок золота с изумрудом: вместе со свободой к нему вернулось и его сокровище.

Син Тхэ Сун поднес волшебный камень-изумруд к глазам и застыл изумленный. Он увидел, что там, откуда только что поднялось солнце, сверкала Полярная звезда, трепетно вспыхивало северное сияние… Там был север… И вдруг он похолодел, взгляд его остановился на черной туче, что начала закрывать солнце. То была не туча, а крылатый дракон… Дракон пытался проглотить солнце… Син Тхэ Сун понял, почему торопила его птица…

Он обернулся, увидел старика-охотника, державшего стрелы и лук…

Быстро схватил Син Тхэ Сун лук, от костра поджег стрелу и пустил ее, огневую, в дракона…

Молнией — только от земли вверх — взвилась стрела и вонзилась в дракона.

Чудовище вздрогнуло, зашипело, рассыпалось и упало черным пеплом в море…

Только люди, не имевшие чудесного камня, не увидели за черными тучами страшного дракона. И не догадывались о подвиге Син Тхэ Суна.

Сокровище же свое Син Тхэ Сун отдал своему народу, чтобы люди могли так же далеко видеть, как видел и он. Он знал: если все делать для трудового народа, то и народ тебя не оставит в беде…

День этот был самым длинным, потому что много было счастья у всех честных людей.

И сколько Син Тхэ Сун ни шел по своей стране, повсюду он слышал радостные песни, музыку, счастливый смех, повсюду видел танцы, веселые улыбки на лицах. Гремели барабаны, пели флейты. И везде он слышал рассказ о том, что солнце в этот день над его страной взошло с севера. И ему вспомнилась старинная поговорка: «Как не прикажешь летящей птице, где ей сесть, так и солнцу не прикажешь, откуда ему всходить». А вот нашлась же такая сила, что заставила солнце взойти с севера!..

Лишь те, кто не встал в то утро по привычке долго спать, до сих пор жалеют об этом: ведь они не видели, как солнце взошло с севера.

Син Тхэ Сун с младшим братом Син Хон Суном зажили дружно и свободно. У младшего много детей, он женился на девушке, что стояла в то утро у вишни. Дети быстро выросли, они — умные, храбрые, привычные к труду. Они любят свою родину, знают, как за нее постоять в грозные дни.

Дядя Син Тхэ Сун много чудесного рассказывает своим племянникам о том, как люди великой северной страны помогли корейскому народу сбросить чужеземное иго…

Люди говорят и сегодня о том, что солнце, взошедшее с севера, солнце особенное — то была освободительная, справедливая армия Советского Союза.

И в том великая правда.

 

БРАТЬЯ

 

Было это в наши дни.

Отправился корейский юноша Цой Нам Чен в Великий Китай, чтобы пополнить свое образование. Он знал, что в такой стране есть чему поучиться, это ему часто говорил отец, да и он сам много читал об этом в старинной книге.

И вот Цой Нам Чен пришел в Китай и зачарованный остановился, рассматривая уходящую в голубую даль изгибами среди желтых гор знаменитую Великую китайскую стену… День Цой Нам Чен шел вдоль стены, другой и увидел огромную колонну из молочно-белого нефрита… Колонна была десять шагов в поперечнике и возвышалась высоко-высоко, вся покрытая кружевом искусной вязи. Венчали ее вершину легкие белоснежные с распростертыми крыльями лебеди. Подножие ее обвивали тонко вырезанные драконы из черного и пурпурного гранита. Из пасти каждого дракона вырывалось пламя. Каменные языки пламени, охватывая колонну, поддерживали снизу бледно-зеленую плиту в пять шагов шириною и в десять высотою. На плите той высечены золотые иероглифы. Это были древние письмена, но юноша Цой Нам Чен, хотя и с великим трудом, их прочел:

«… Китай в древности дал миру компас, чтобы не заблудиться мореходу в бурном и туманном море, охотнику — в густой тайге, путнику с караваном — в жаркой и беспредельной пустыне или степи; бумагу, чтобы мысли и опыт одних людей можно было передавать другим; книгопечатание, чтобы лучшее в жизни народов сберегать для потомков; порох — для взрыва каменных горных перевалов при создании дорог, для помощи людям в прорытии каналов и для защиты родины от вражеского нашествия; фарфор — что издает звук яснее звона серебра, золота и нефрита, чай — что поддерживает в человеке бодрость в пути и дома, в труде и отдыхе; шелк — для платьев и чудесных картин, которые на нем создали художники; лак — чтобы сохранить веками творения искусства; бумажные деньги — для удобства торговли; счеты — для быстрых вычислений…

О! Кто и в какие века прочтет эти памятные письмена, не унывай — не все еще сделано. Так же как после зимы придет опять весна, так — и для тебя найдется еще очень много работы…

Столько надо разгадать тайн на земле, столько сделать открытий для счастья людей. Иди же смело по этому трудному, но человечному пути. И если ты сделаешь хотя бы маленькое открытие, благодарный народ этого не забудет никогда…»

И подумал Цой Нам Чен: мало ли чего нельзя узнать в Китае, стране народа, имеющего чудесные памятники трудолюбия и созидания — великолепные дворцы, такую стену, такие открытия, длиннейшие каналы, тысячетомную энциклопедию; в стране, где народ не ведал праздных дней и самое главное — выгнал богачей, создает новую жизнь, как это сделали еще раньше в великой северной стране.

А был юноша Цой Нам Чен любознателен и трудолюбив…

Идет Цой Нам Чен по китайской стране, а вокруг много-много людей работает, да так дружно — нигде не видел раньше такой работы. Люди копают землю, носят ее в корзинах.

Захотел он узнать: куда, зачем? Взял он корзину, набрал земли и пошел вместе с другими. И увидел он, что после ливней поднялась вода в реке, бурлит, в бешенстве рвет дамбы, вот-вот затопит долину, погубит посевы, сады, деревни, людей. А люди преграждают путь воде. Целый день работал юноша, устал и решил, что можно и отдохнуть. Но люди об отдыхе не думали, зажгли бумажные разноцветные фонарики и продолжали работать.

Засверкали молнии, пошел дождь, а труженики будто и не замечают этого.

И когда наступил новый день и воды в реке еще больше прибавилось, понял юноша, почему и ночью все работали: дамба поднялась выше, а вода покорно устремилась в море.

Но все-таки люди носили и носили землю. Лишь к исходу третьего дня сели они отдохнуть, развернули узелки, вскипятили чай. Зазвенели фарфоровые чашечки, замелькали палочки в руках, послышались шутки, и у всех счастье светилось в глазах. Лишь Цой Нам Чену, хотя он и был счастлив от работы, нечего было есть. Заметил это старик по имени Ли Мин-цай, подозвал его, разделил пополам свою пищу, одну половину оставил себе, другую отдал Цой Нам Чену. То же сделал и его сын Ли Вэнь-янь.

Поблагодарил их юноша и спросил:

— Почему вы так внимательны ко мне?

— Видно, издалека, из другой страны ты пришел, — сказал старик, — но не как гость пришел, а как брат: увидел беду, грозящую чужим для тебя людям, помогать стал. Значит, к труду ты привычен. И поступил ты по-братски. Вот тебя и принимаем мы как брата.

Старик допил чай и задумчиво промолвил:

— Народ, если он дружен, — непобедим. Видел, как покорно река потекла? А не будь этой дружбы — не сидели бы мы здесь, ничего не было бы тут, кроме разгулявшейся воды… Мудрый человек требует прежде всего от себя, ничтожный человек требует всего только от других…

И подумал Цой Нам Чен: «Надо запомнить навсегда эти мудрые слова». И еще подумал он, что это и есть начало учебы, ради которой пришел он в Китай.

На ночь старик Ли и его сын пригласили юношу к себе в дом. Старуха Ван Син-хуа, накормив всех, приготовила постели. А утром, проснувшись, Цой Нам Чен увидел возле постели свою одежду, чисто выстиранную и заштопанную так же хорошо, как у старика и его сына.

Рассказал Цой Нам Чен, что пришел он в Китай учиться. Старик Ли Мин-цай, помолчав, сказал:

— Идите вместе с моим сыном Ли Вэнь-янем учиться. Дружба поможет вам быстрее узнать все мудрости.

И они ушли. Далеко ушли, три года не возвращались.

Не раз в эти годы видели они Мао Цзэ-дуна, не раз беседовали с ним, и однажды сказал Мао юношам:

— Вот книги мудрейших из мудрых — учитесь по этим книгам правильно жить и работать! Учитесь и дружбе на примере жизни этих великих людей!

И еще прилежнее взялись юноши за учебу.

И в один из самых радостных и памятных дней побывали они в Пекине, на площади «Небесного спокойствия», и тут увидели, что такое настоящий праздник народа! Как молод был в тот день древний Пекин, как ликовал народ. Такой праздник всю жизнь будет помниться!

Вместе с другими людьми осмотрели они мраморные, нефритовые и фарфоровые дворцы, чудесные сады, озера, заросшие лотосами. И столько удивительного они увидели, что поняли: беспредельна сила трудолюбия мирного народа!

Древний Пекин многому их научил, каждый день узнавали они что-нибудь новое.

И когда прошло три года, и юноша Цой Нам Чен решил возвратиться к себе домой, в Страну утренней свежести. Ли Вэнь-янь пригласил его перед отъездом навестить отца — старого Ли Мин-цая, погостить у них, отдохнуть.

Радостно встретил их старик. Поворачивал, осматривал, улыбался, нескрытно любовался, от удовольствия щелкал языком…

— Какие же вы молодцы! И не скажешь, кто из вас более пригож.

Быстро прошли дни отдыха, и вот наступил срок расставания. Цой Нам Чен и Ли Вэнь-янь ходили грустные, тяжело им было. Долго сидели они у озера, и вода отражала их печальные лица. За три года Цой Нам Чен и Ли Вэнь-янь многое узнали, научились трудолюбию, прямоте ума и сердца, чистоте души.

И они решили на прощанье побрататься. Написали Цой Нам Чен и Ли Вэнь-янь своей кровью имена свои на одежде, отрезали написанное и обменялись этими знаками, спрятав их у сердца.

Глядя на юношей, старик Ли Мин-цай понял, как велика их дружба. Тогда он достал молочно-белую нефритовую пластинку и при помощи шифера, огня и воды разделил ее на две равные доли.

— Возьмите. Теперь вы братья, — сказал он. — Чудесная эта пластинка. Стоит посмотреть на нее, как все сообщит она вам друг о друге. Если она останется такой же белоснежной, значит, у друга твоего все в порядке, если же случится у друга несчастье, то пластинка и это покажет…

По обычаям своей страны Цой Нам Чен низко поклонился старику Ли Мин-цаю, его жене Ван Син-хуа и их сыну Ли Вэнь-яню, как своим родным, поблагодарил за науку и теплоту дружбы и ушел к себе на родину.

Вот и корейские горы голубыми пиками встали перед ним, вот и родной город.

Хорошо зажил Цой Нам Чен, делился мудростью со своими соотечественниками.

И часто посматривал он на нефритовую пластинку, а она все ярче, все светлее становилась. Значит, и жизнь Ли Вэнь-яня становилась все лучше.

Помнил о своем друге и Ли Вэнь-янь. Он тоже часто посматривал на пластинку, и всегда она была чиста, как первый снег.

Но вот случилось страшное: пришли в Корею из-за океана американцы. Запылали деревни и города. Американцы убивали людей, грабили и разоряли Страну утренней свежести.

И в тот же день на нефритовой пластинке Ли Вэнь-яня выступили капли крови…

Понял Ли Вэнь-янь, что стряслась беда с его другом и братом Цой Нам Ченом. А разве можно друга и брата оставить в беде, без помощи?

Поклонился Ли Вэнь-янь отцу и, кликнув своих друзей, поспешил в Страну утренней свежести.

Вместе с Цой Нам Ченом они встали на защиту Кореи.

В дружбе и братстве — великая, необоримая, всесокрушающая сила.

Кто ту мудрость поймет, тот поймет все.