Тридцать дней: от невыносимого к тому, без чего не можешь жить

На следующий день я официально начал подготовку к марафону. Однако мой энтузиазм продержался всего несколько кварталов, поскольку физическая боль очень настойчиво напоминала о том, во что я так долго верил: я не бегун. Таз ломило, сильно болело бедро. Но я по-прежнему был исполнен решимости.

Пробежав первую болезненную милю, я понял, что мне нужен план. Я поехал в книжный магазин и купил прекрасную книгу The Non-Runner’s Marathon Trainer («Инструкции по марафону для небегунов») Дэвида Витсета. Теперь план у меня был.

С 1-ГО ПО 10-Й ДЕНЬ

Первые десять дней пробежек были физически тяжелыми и болезненными и чрезвычайно сложными психологически. Каждый день мне приходилось вести постоянную борьбу с голосом заурядности, звучавшим в моей голове, который твердил, что бросить все это будет совершенно нормально. Но голос говорил неправду.

Делай то, что правильно, а не то, что легко, напоминал я себе. И продолжал бегать. Я был настроен очень решительно.

С 11-ГО ПО 20-Й ДЕНЬ

Эти дни показались мне лишь немного менее болезненными. Мне все еще не нравилось бегать, но я уже не ненавидел пробежки. Впервые в жизни у меня стала вырабатываться привычка бегать по утрам. Бег уже не казался мне ужасным занятием, за которым я прежде наблюдал только со стороны, сидя за рулем автомобиля и недоумевая, как этим людям не лень заниматься таким скучным делом. После почти двух недель ежедневных пробежек мне уже казалось совершенно нормальным, проснувшись, отправиться побегать. И я по-прежнему был настроен решительно.

С 21-ГО ПО 30-Й ДЕНЬ

Эта декада оказалась почти приятной. Я практически забыл, каково это — ненавидеть бегать. Я выходил на пробежку автоматически, не задумываясь. Едва проснувшись, я натягивал кроссовки для бега (да-да, я раскошелился на специальную обувь) и пробегал каждодневную милю. Внутренние споры во время пробежки прекратились, им на смену пришло чтение позитивных аффирмаций и прослушивание аудиозаписей, посвященных самосовершенствованию. Всего за тридцать дней я сумел преодолеть свою ограничивающую веру в то, что бег не для меня. Я становился тем, кем не мечтал стать и за миллион лет... бегуном.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ ИСТОРИИ: 52 МИЛИ, ВЕДУЩИЕ К СВОБОДЕ

Всего за тридцать дней после того, как я начал вырабатывать привычку бегать — а ведь всю предыдущую жизнь это занятие казалось мне совершенно чуждым и неприятным, — я пробежал в сумме свои первые пятьдесят миль в жизни; самой длинной была одноразовая пробежка в шесть миль. Я позвонил Джону, чтобы похвастаться. Друг был чрезвычайно рад за меня, но поскольку он всегда старается заставлять меня поднимать планку, он тут же бросил мне очередной вызов. Джон знал меня достаточно хорошо, поэтому понимал, что в тот момент я находился на пике эмоционального состояния и был готов принять любой вызов.

— Хэл, а почему бы тебе не пробежать ультрамарафон? Если ты готов пробежать двадцать шесть миль, то наверняка сможешь пробежать и пятьдесят две.

Такая вот любопытная у Джона логика.

— Я об этом подумаю.

На этот раз, обещая Джону подумать, я действительно имел в виду именно это. Я был заинтригован идеей дальнейшего прогресса на этом новом для меня поприще; мне хотелось попробовать пробежать пятьдесят две мили. Может, Джон был прав. Если я собирался бежать двадцать шесть миль, то, возможно, пробегу и в два раза больше. Иными словами, если я всего за четыре недели смог пробежать целых шесть миль (самая длинная одноразовая пробежка), то ведь до ежегодного благотворительного пробега фонда Front Row оставалось еще целых полгода. Почему бы не установить планку немного выше и не нацелиться сразу на пятьдесят две мили? Так я и поступил. Я даже умудрился убедить одного из своих друзей и двух храбрых клиентов сделать это вместе со мной!

За следующие полгода я пробежал в совокупности четыреста семьдесят пять миль, в том числе три раза по двадцать миль за раз, и часто ездил по стране, чтобы встретиться с двумя своими любимыми клиентами Джеймсом Хиллом и Фавианом Валенсией, а также со своей старой подругой Алисией Андерер; мы вчетвером планировали пробежать пятьдесят две мили во время марафона в Атлантик-Сити. Джон поддерживал нас, как мог. Однако возникла одна чисто логистическая проблема: Атлантик-Сити не приспособлен для ультрамарафона. Пришлось нам импровизировать.

Мы встретились на Променаде в половине четвертого утра. Перед нами стояла задача пробежать первые двадцать шесть миль до начала официального марафона, а потом уже бежать с остальными марафонцами, принимавшими участие в официальном забеге. Это было нечто сюрреалистическое. Все четверо испытывали смесь невероятного волнения, страха, прилива адреналина и недоумения. Неужели мы действительно собираемся это сделать?!

Если бы лунный свет был ярче, мы, наверное, могли бы видеть свое дыхание в холодном октябрьском воздухе. Как бы там ни было, наш путь освещался достаточно хорошо, и мы побежали. Нога за ногой, шаг за шагом мы двигались вперед. Мы заранее договорились, что ключом к нашему успеху в тот день будет движение вперед. Пока мы не прекращаем ставить одну ногу перед другой, пока продолжаем двигаться вперед, у нас есть все шансы в конце концов достичь места назначения.

Через шесть часов и пять минут, в значительной степени благодаря взаимной поддержке и коллективной ответственности нашей группы, бежавшей вместе как единое целое, мы пробежали первые двадцать шесть миль. Это был решающий момент для каждого из нашей четверки. Не потому, что позади остались двадцать шесть миль, а из-за внутренней твердости, без которой нам ни за что не удалось бы убедить себя пробежать оставшиеся двадцать шесть миль.

Волнение, всего шесть часов назад буквально пронизывавшее каждую клеточку нашего естества, сменилось мучительной болью, усталостью и психологическим истощением. Учитывая физическое и психологическое состояние, в котором находились, мы просто понятия не имели, есть ли у нас то, что необходимо, чтобы еще раз повторить свое достижение. Но у нас получилось.

В общей сложности через пятнадцать с половиной часов после того, как мы начали бежать, Джеймс, Фавиан, Алисия и я пробежали пятидесятидвухмильный марафон — все вместе. Нога за ногой, шаг за шагом мы бежали, шли, хромали, а у финиша в буквальном смысле ползли.

За финишем нас ждала свобода — та свобода, которую никто никогда не сможет у нас отнять. Свобода от ограничений, которые мы сами на себя налагали. Конечно, благодаря тренировкам мы все заставили себя поверить в то, что пробежать подряд пятьдесят с лишним миль возможно, но никто из нас в глубине души не считал это по-настоящему вероятным. Каждый из нас до самого конца боролся со страхами и неуверенностью в своих силах. Но в тот момент, когда мы пересекли финишную черту, мы вручили самим себе бесценный приз — свободу от страхов, сомнений и наложенных на себя ограничений.

Именно тогда я в полной мере осознал, что этот дар свободы доступен не горстке избранных, а всем и каждому — в тот момент, когда мы решаемся принять вызов, который заставляет нас выйти из зоны комфорта, вынуждает расти, расширять круг своих возможностей, быть и делать больше, чем мы были и делали в прошлом. А это и есть истинная свобода.