Стимулирование к выражению скрытых болезненных эмоций

 

Переформулирование (рефрейминг) негодования дополняет еще одна тактика (O’Connell, personal communication, 1994). Правонарушитель может выражать стыд и искренне раскаяние, даже если все это время он защищался от праведного негодования участников. Если один или несколько пострадавших, или их представители, выражают свои скрытые болезненные переживания (например, горе), это может «обезоружить» правонарушителя. Он может воспринять их боль как свою настолько, что желание защищаться у него пропадет. После всего этого правонарушитель выкажет искренний стыд и раскаяние, которые необходимы для того, чтобы в жертве зародились ростки прощения. Подтверждает это пример одной из пострадавших, которая выражала крайнее негодование в течение всей официальной части конференции. Однако когда правонарушитель со слезами извинился перед ней, она потрепала его по плечу, что было шагом на пути к прощению. Именно по этой причине на первое место в организации и проведении конференций О’Коннелл (O’Connell, personal communication, 1994) ставит эмоции и переживания. Основное внимание ведущего должно быть сосредоточено на том, чтобы создать условия, при которых жертва, правонарушитель и другие участники могли бы осознать, выразить и разделить друг с другом болезненные переживания (например, горе и стыд). Однако О’Коннелл говорит, в основном, о том эмоциональном наборе, который включает в себя именно болезненные, но не агрессивные эмоции (например, гнев и злость). Цель ведущего заключается в том, чтобы способствовать открытому выражению первых и направлять в новое русло последние. Если прервать человека в излиянии агрессивных эмоций и переформулировать их, это может привести его к выражению скрытых болезненных переживаний, что, в свою очередь, подтолкнет участников к «восстановительным действиям». Сосредоточенность на эмоциональных переживаниях участников, важность которой подчеркивала О’Коннелл, и предложенная нами сосредоточенность на чувстве стыда позволяют определить целый ряд тактических действий по преодолению препятствий на пути к символическому возмещению.

1. Пусть ведущий сам организовывает ту конференцию, которую будет вести. Ведущий должен лично позвонить каждому из участников, включая тех, которые были приглашены жертвой или правонарушителем. Необходимо, чтобы у ведущего еще до конференции установилась определенная связь с каждым из участников. Такую связь можно установить уже по телефону. Ведущий выясняет относящуюся к делу, нужную информацию, которая потом необязательно будет зафиксирована в каких-либо документах. Он помогает устранить обстоятельства, которые мешают человеку присутствовать на конференции или принимать в ней полное участие. Также возможно предотвратить участие в конференции тех, кто потенциально способен саботировать возмещение. С помощью такого телефонного звонка ведущий может также получить информацию об уровне эмоциональной открытости каждого из участников. Важнейшая цель телефонного звонка в том, чтобы начать процесс формирования связей и отношений, которые необходимы для успешного проведения конференции. Для того чтобы конференция способствовала выражению скрытых болезненных переживаний, необходимо наличие устойчивых связей, по крайней мере, между несколькими участниками.

2. Максимально увеличьте количество участников. Необходимость сделать это прямым образом связана с эмоциями и переживаниями. Чем больше людей присутствует, тем больше вероятность того, что хотя бы один из них окажется эмоционально открытым и сможет, даже в ситуации общего напряжения, выразить свои скрытые болезненные переживания. Большее количество участников открывает больше возможностей для возникновения взаимоидентификации, а также способно компенсировать ошибку ведущего. Выражение болезненных переживаний, вызванных преступлением, как правило, подталкивает участников к «восстановительным действиям» - последовательности раскаяния и прощения. Большое количество присутствующих на конференции и личные телефонные звонки каждому из них потребуют у ведущего терпения и необходимости жертвовать своим временем. Нужно хорошо понимать причины и цели этих тактических действий, для того чтобы использовать их с успехом.

3. Задавайте жертвам и их сторонникам вопросы о том, каковы были их первые чувства в связи с преступлением. Самыми первыми чувствами, скорее всего, будут такими болезненными переживаниями, как горе, страх и стыд (проявляющиеся в виде беспомощности и бессилия). Как правило, эти первые чувства сразу же скрываются за злобой и негодованием. Однако опытный ведущий может помочь жертвам признаться самим себе в тех первых чувствах, которые они испытали после преступления. Такое признание облегчит их страдания. Выражение жертвами мучительных переживаний способно оказать значительное действие и на правонарушителя, поскольку оно открывает внутреннее «я» жертв – таких же обиженных и страдающих, как и сам преступник. Нельзя недооценить важность выявления первых чувств жертвы, связанных с преступлением.

4. Проведите конференцию как можно раньше после совершения правонарушения. Любая значительная задержка во времени, вполне вероятно, сократит набор выражаемых на конференции переживаний или вызовет другие проблемы. После длительного перерыва конференция уже не станет кульминационным моментом в развитии событий и не оправдает ожиданий, поскольку связанные с преступлением эмоции уже утихнут или найдут какое-либо разрешение. Задержка перед конференцией в Аделаиде на период в три месяца имела разрушительные последствия. В деле было три правонарушителя, которые обвинялись по двум различным случаям хулиганских разрушений в школе. Впоследствии, уже после этих правонарушений один из правонарушителей напал на другого. Задержка с проведением конференции отделила правонарушителя, совершившего нападение, от двух других. За прошедшие перед конференцией три месяца два правонарушителя уладили отношения с администрацией школы, их родители решили, как возместить причиненный школе ущерб. Эти действия послужили еще большей изоляции того правонарушителя, который ущерб не возместил. Реабилитация двух правонарушителей стала фактическим осуждением третьего. Стремясь к реинтеграции двух мальчиков, участники конференции, исключая ведущего, практически «линчевали» третьего подростка. Знай ведущий о событиях, прошедших за эти три месяца, он не ограничился бы единственной конференцией. Он бы устроил одну конференцию для двух мальчиков (или, может быть, отменил бы ее вовсе), а другую – для третьего ребенка. Если не проводить конференции своевременно, их ход может быть подорван событиями, произошедшими за период ожидания.

5. Признайте отсутствие необходимости в стремлении намеренно стыдить правонарушителя. Сам формат проведения общинных конференций автоматически ведет к тому, что правонарушитель испытывает чувство стыда. На нескольких конференциях, когда правонарушителям задавали вопрос, почему они не взяли с собой друзей для поддержки, те отвечали, что не хотели, чтобы друзья об этом знали. Таким образом, еще до начала конференции им уже было стыдно. Большинство людей чувствуют смущение, когда на них направлено общее внимание, пусть даже это внимание вызвано каким-то хорошим поступком. И уж каждому будет неловко в ситуации, когда общественное внимание вызвано проступком. Принимающие форму непрерывного негодования попытки намеренно пристыдить правонарушителя привносят ненужный элемент в конференцию. Получается, что лишний стыд искусственно насаждается на уже заложенное в формат конференции пристыжение. Особенность этого формата заключается в наличии автоматического инструмента внушения стыда. Поскольку этот автоматический элемент скрыт и не находится на поверхности, он скорее всего не вызовет в правонарушителе желания защищаться. Чувство стыда может возникнуть у правонарушителя спонтанно. Но так как формат конференции уже прочно связан для правонарушителя со стыдом, даже незначительные попытки сверх этого пристыдить человека, подтолкнут его к уходу в столь глубокую оборону, что он уже не сможет не почувствовать, не, тем более, выразить ни стыд, ни искреннее раскаяние.

6. Обеспечьте обсуждение только конкретных последствий правонарушения. Попытки участников пристыдить правонарушителя, ссылаясь на возможные, но косвенные последствия его правонарушения, могут произвести обратный эффект. Примеров таких попыток было множество. В деле о вождении автомобиля в нетрезвом состоянии – это использование видеоматериалов, демонстрирующих результаты автомобильных аварий, и людей, ставших жертвами таких аварий. На конференции по делу о мошенничестве - обращение следователя к общему размеру убытков от так называемых «интеллектуальных» преступлений. В случае с надписями на стенах в школе - слова директора, который свалил в кучу множество надписей, говоря всего лишь об одной, сделанной правонарушителем. Любой правонарушитель будет отрицать такие обобщенные последствия как не имеющие лично к нему никакого отношения, подготавливаясь в процессе отрицания к необходимости защищаться. Эмоциональное воздействие на правонарушителя способно оказать лишь упоминание о тех конкретных последствиях, которые напрямую связаны с его правонарушением. Именно в этом и кроется причина попыток найти жертву среди сторонников правонарушителя в случаях, связанных с вождением автомобиля в нетрезвом состоянии. Утрата рассудительности, которая приводит к тому, что человек садится за руль после чрезмерного потребления спиртного, имеет также обычно и другие последствия для близких правонарушителя. Получив поощрение ведущего и заручившись его поддержкой, люди, пришедшие с правонарушителем, скорее всего, смогут высказать свои переживания по этому поводу таким образом, что донесут до правонарушителя, насколько разрушительным является его поведение. Упоминание об утрате рассудительности – тактический ход, но не ярлык, который следует публично навешивать на человека. Ведущий по собственному усмотрению может искать или не искать жертву среди представителей правонарушителя, но, сделав это, он может выявить травмы, причиненные поведением правонарушителя тем, кто пришел его поддержать. В этой идее есть одна сложность, которая заключается в том, что на поверхности иногда оказываются те аспекты поведения правонарушителя, которые необязательно являются в строгом смысле незаконными. Так, например, бить жену по закону запрещено, а вот оскорблять ее словесно – нет, вне зависимости от того, как непрерывны эти оскорбления и насколько они эмоционально подавляют.

7. Случаи с вождением автомобиля в нетрезвом состоянии. Таких дел – множество, и они, в основном, непохожи на большинство других правонарушений. Трудность в том, что суть основной массы таких правонарушений в обнаружении в крови правонарушителя уровня алкоголя, превышающего допустимую законом норму. Таким образом, нет реальных жертв правонарушения и отсутствует возможность для прямого возмещения ущерба. В таких делах правонарушителем скорее бывает взрослый, чем подросток, взрослый, который искусно и находчиво отрицает свою ответственность. При работе с такими случаями для ведущего особенно важно обладать знаниями о предыдущих правонарушениях. Есть у правонарушителя проблема с алкоголем или нет, вряд ли можно понять из первого правонарушения, но с каждым последующим правонарушением ответ на вопрос становится все более очевидным. Люди, имеющие проблемы с алкоголем, обычно умеют очень убедительно доказывать свою невиновность. Они способны убедить не только других, но и самих себя. Они мастерски могут переложить вину с себя на других, на обстоятельства, среду, на все, что придет на ум.

Проблема, близкая к этой, заключается в том, что представители правонарушителя, а временами и представители жертвы и/или ведущий, соглашаются с правонарушителем в его отрицании собственной вины. В одном из случаев правонарушитель с готовностью признал, что выпил шесть бутылок пива, и далее намеками внушал всем, что такое количество спиртного не может помешать ни ему, ни любому другому нормальному человеку водить машину. Он подразумевал, что пить в таких количествах – норма, поэтому это не должно быть незаконным. Пока правонарушитель отрицает свою вину, вероятность того, что он почувствует стыд и раскаяние, очень мала. Именно из этого проистекает необходимость искать жертву среди тех, кто пришел поддержать правонарушителя. Любой человек, имеющий проблемы с алкоголем, наверняка, однажды оскорбил или причинил какой-нибудь вред, по крайней мере, кому-то из своих близких. Умело задавая представителям правонарушителя вопросы, ведущий может выявить среди них, по крайней мере, одну жертву. Правонарушителю, как и полагается, нужно задать вопрос о том, есть ли у него проблема со спиртным. Но наибольшее влияние способен оказать вопрос, направленный его близким: «То, что он пьет, было когда-нибудь для вас проблемой?» С помощью такого вопроса возможно обнаружить реальную жертву на конференции, организованной по поводу преступления «без жертвы». Столкновение с этой жертвой может привести правонарушителя к искреннему стыду и раскаянию.

8. Несколько правонарушителей и правонарушений. Конференции, на которых присутствует несколько правонарушителей и/или разбираются различные по времени совершения правонарушения, требуют от ведущих гибкости и подвижности в следовании протоколу вопросов, который они в свое время изучили. Жесткое следование этому протоколу, в котором около четырех вопросов, не кажется навязчивым, когда в деле только один правонарушитель и одно правонарушение. Но на конференции с тремя правонарушителями, а одном случае - с тремя разными датами преступлений, эта процедура приобрела механический характер. Задавая каждому правонарушителю по четыре вопроса, ведущий захватил право слова в свои руки вместо того, чтобы устроить спонтанный обмен мнениями между участниками. Один из способов избежать такой дилеммы заключается в том, чтобы задать все вопросы только один раз первому правонарушителю. Потом, вместо того, чтобы повторять их, спросить у остальных правонарушителей, есть ли у них, что добавить. Второй сложный момент, связанный с проведением конференций по нескольким правонарушениям, заключается в выборе очередности, в соответствии с которой будут разбираться правонарушения. На конференции, где мы были наблюдателями, очередность была хронологической. Но такой порядок нарушал принцип значимости переживаний, поскольку наиболее эмоционально нагруженное правонарушение разбиралось не первым, но последним (оно было связано с нападением одного правонарушителя на другого). Тот факт, что об этом правонарушении заговорили в последнюю очередь, фактически свел на нет дискуссию по предыдущим правонарушениям, поскольку в помещении повисло напряжение между нападавшим мальчиком и пострадавшим. Обсуждение этого правонарушения и достижение соглашения частично разрядили эмоциональную напряженность, но к этому времени было уже поздно говорить о каком-либо эффекте от обсуждения двух предыдущих правонарушений. Опытный ведущий должен предвидеть динамику развития эмоций на каждой конференции для того, чтобы обеспечить ее максимальную эффективность.

9. Противопоставляйте молчание молчанию. Многие правонарушители, особенно подростки, скорее будут отмалчиваться, чем активно участвовать в конференции. Они держатся со спокойной, чуть ли не с враждебной отстраненностью. В Аделаиде, на конференции по краже правонарушитель, крупный шестнадцатилетний мальчик, молчал в течение всей встречи, едва отвечая на задаваемые вопросы. Его поза была позой человека, который, как сказали бы маори, испытывает “ whakamaa ”: он опустил голову, уткнув глаза в пол. Однако к концу конференции, когда пришло его время извиняться, он удивил нас всех. Глядя жертве прямо в глаза, он произнес требующееся: «Извините меня за то, что я взял ваши деньги». Но потом он добавил дополнительные извинения лично от себя: «Я не должен был пользоваться своим положением и обманывать вас». Его второе извинение имело для нас особое значение, поскольку была очевидна некоторая умственная отсталость жертвы. Каким образом можно вызвать такую дополнительную реакцию правонарушителя, если ее самостоятельное возникновение не предвидится. Иногда правильно задаваемые уточняющие вопросы могут способствовать появлению нужной реакции. Но ответом на такие вопросы часто может быть молчание. В этих случаях чуткое молчание ведущего поможет больше, чем вопросы. Такое молчание требует от ведущего уверенности в себе, а также иногда необходимости утихомирить других участников, которые спешат заполнить образовавшуюся паузу. Молчание ведущего предоставляет правонарушителю пространство и время поразмыслить. Оно не будет казаться столь навязчивым, как вопросы.

10. Создайте искусственную задержку после завершения конференции. Если участники остаются одни (без ведущих, полицейских или наблюдателей) в небольшом замкнутом пространстве, результатом их общения может стать символическое возмещение, даже если такового не произошло на самой конференции.

11. Проводите упражнения по изучению эмоций. Для подготовки ведущих важен еще один момент. Существующие в настоящее время тренинги ориентированы на новичков, не имеющих опыта проведения конференций. Необходимо устраивать второй трехдневный тренинг для тех, кто уже проводит конференции, по крайней мере, в течение несколько месяцев. Второй тренинг поможет ведущим осмыслить те конференции, которые они к этому времени провели, оценить свои удачи и провалы. В отличие от первого тренинга, внимание на этом занятии может быть сосредоточено конкретно на эмоциях и отношениях людей на конференции, поскольку опыт работы ведущими подготовит участников к тому, чтобы по достоинству оценить этот подход. Результатом второго тренинга может стать организация продолжающегося наблюдения над работой каждого ведущего.

Составляющей частью каждого из этих «продвинутых» тренингов должно быть исследование области эмоций и переживаний. Войти в эти сферы, возможно, будет нелегко, потому что глубокие эмоции мы обсуждаем редко, а понимаем их и того меньше. Поскольку большинство из нас испытывает смущение при разговоре об эмоциях и переживаниях, для того чтобы избавиться от неловкости, хорошо начать обсуждение, посмеявшись над чем-нибудь вместе. Иногда в таких случаях помогают шутки, но более надежный метод – рассказать участникам тренинга какой-либо комический (а значит связанный со смущением) эпизод из собственной жизни. Такой подход поможет также членам группы идентифицировать себя с тренером, увидеть свое сходство с ним. Без взаимоидентификации в группе процесс обучения обречен быть медленным и скучным.

 

Заключение

Основные идеи и практика общинных конференций во множестве аспектов в корне противоречат культуре официального правосудия и, на самом деле, культуре нашего общества вообще. Трехдневный, или даже тридцатидневный тренинг не даст его участникам возможности полностью отказаться от тех верований и привычек, с которыми они выросли и начали профессиональную карьеру. Не научит он сразу же и гармоничному сотрудничеству с коллегами. Понадобится продолжать образование в этой области, при условии, конечно, что знания, приобретенные на тренинге, не будут сброшены как ненужный груз. События на конференции развиваются очень быстро, их ход запутан и зачастую неоднозначен. Это потребует проявления чудес изобретательности и находчивости от любого, даже умеющего успешно работать в группе человека. Необходимо серьезно продумать тренинги для ведущих и систему наблюдения за их работой.

Кто должен проводить общинные конференции? У нас нет рекомендаций по поводу того, кто должен исполнять роль ведущего конференции: полицейский, социальный работник или медиатор. Однако кто бы ни был избран для этой роли, важно, чтобы на ранних этапах (планирование передачи дела из судебных органов на конференцию) полиция была бы вовлечена в процесс и стала бы неотъемлемой частью новой программы. Поскольку полицейские первыми вступают в контакт с правонарушителем, от степени их сотрудничества зависит, будут они способствовать или мешать передачи дела для проведения конференции. Мы советуем также, вне зависимости от того, кто будет вести конференции, проводить для этих людей специальную подготовку, направленную на формирование умения выявлять и справляться с различными эмоциями (как обозначено выше, в п.11). Конференции призваны постепенно трансформировать доминирующую культуру официального правосудия настолько, что полицейские и другие возможные ведущие встреч приобретут знания и навыки, необходимые для успешного проведения конференций. Такая трансформация, вместе с общинно-созидающим действием и усилением контроля над преступностью, суть три великие цели движения за конференции. Именно поэтому за подготовкой ведущих и наблюдением за их работой скрывается возможность фундаментальных перемен в нашем обществе.

В этой статье была изложена стратегия по увеличению эффективности общинных конференций, как с точки зрения контроля над преступностью, так и с точки зрения подготовки ведущих. Такие конференции – это вид искусства среди появившихся нововведений, позволяющих контролировать рост преступности. Возможно также, что использование различных эмоций, проявляемых участниками, для того чтобы способствовать возникновению взаимоидентификации и устойчивых социальных связей между ними, может найти свое применение не только в работе по сокращению количества преступлений, но и в других областях. Нижняя граница диапазона применения - индивидуальная и семейная терапия, а также консультации по проблемам и вопросам брака. Идею «восстановительных действий» можно использовать не только для восстановления отношений между клиентами различных служб, но и между клиентом и человеком, предоставляющим ему профессиональные услуги. Эта же самая идея может оказаться важной и в образовательном процессе для создания устойчивых связей между учителем и учениками, что, в свою очередь, обеспечит более быстрое и глубокое обучение. Наконец, верхняя граница диапазона – использование формата конференций для разрешения групповых, например, международных, споров. Очень важно помочь человеку высказать болезненные эмоции, делающие его ранимым и уязвимым, не менее важно также переформулировать выражаемые им агрессивные эмоции. Внедрение техник по такой работе с эмоциями может способствовать появлению нужных инноваций в области разрешения конфликтных ситуаций.

 

Мы благодарим Джона Брейтуэйта за его полезные комментарии.

 

Braithwaite, J. (1989). Crime, Shame and Reintegration. Cambridge. UK: Cambridge University Press.

-- and S. Mugford (1994). “Conditions of Successful Reintegration Ceremonies.” British Journal of Criminology 34:139-171.

Elias, N. (1983). The Civilizing Process (3^rd edn.). New York, NY: Vintage.

Goffman, E. (1967). Interaction Rituals. New York, NY: Anchor.

Horrowitz, M. (1981). “Self-Righteous Rage and Attribution of Blame.” Archives of General Psychiatry 38:1233-1238.

Kohut, H. (1971). Thoughts of Narcissism and Narcissistic Rage. The Search for Self. New York, NY: International University Press.

Labov, W. and D. Fanshel (1977). Therapeutic Discourse. New York, NY: Academic Press.

Lewis, H.B. (1971). Shame and Guilt in Neurosis. New York, NY: International Universities Press.

Lynd, H. (1958). On Shame and the Search for Identity. New York, NY: Harcourt.

Metge, J. (1986). In and Out of Touch: Whakamaa in Cross Cultural Perspective. Wellington, NZ: Victoria University Press.

Moore, D. (1993). “Shame, Forgiveness and Juvenile Justice.” Criminal Justice Ethics. Winter/Spring:3-25.

O’Connell, T. (1994). Personal communication. December.

Retzinger, S. (1991). Violent Emotions. Newbury Park, CA: Sage.

Scheff, T. (1990). Microsociology. Chicago, IL: University of Chicago Press.

-- (1994). Bloody Revenge. Boulder, CO: Westview Press.

-- and S. Retzinger (1991). Emotions and Violence. Lexington, MA: Lexington Books.

Schneider, C. (1977). Shame, Exposure, and Privacy. Boston, MA: Beacon Press.

Shaver, P.R., S. Wu and J.C. Schwartz (1992). “Cross-cultural Similiarities and Differences in Emotions and Their Representation.” In: M.S. Clark (ed.), Review of Personality and Social Psychology, Vol.13. Newbury Park, CA: Sage.

Tavuchis, N. (1991). Mea Culpa: The Sociology of Apology and Reconciliation. Stanford, CA: Stanford University Press.

Tomkins, S. (1963). Affect, Imagery, Consciousness, Vol. 2.. New York, NY: Springer.

 

Перевод Н.Хариковой

 

* скромность; смирение (англ.)

** унижение; оскорбление (англ.)