Формы советской военной помощи

 

В этом кратком обзоре советско-испанских отношений в 1936-1939 годах, когда военная помощь игра­ла особую роль, следует рассказать о тех формах, которые она носила. Эта помощь была двоякого рода:

 — посылка высших командиров и командиров менее высокого ранга;

 — поставки самой разнообраз­ной военной техники.

Что касается военных специали­стов, то они начали прибывать в Испанию организованными груп­пами в середине октября, проехав транзитом по чужим паспортам че­рез французскую территорию либо морским путем на советских транспортах, доставлявших в Барселону, Валенсию и Аликанте продоволь­ственные грузы.

До середины октября 1936 года только небольшие группы добро­вольцев, «асов» бомбардировоч­ной и истребительной авиации, по­лучили разрешение отправиться в республиканскую зону в индиви­дуальном порядке.

Включенные в состав эскадри­лий, оставшихся верными законно­му правительству, они с середины сентября летали, так же как и их ис­панские коллеги, на старых «ку­кушках» типа «Ньюпорт», «Бреге» и т.д., чьи летно-тактические дан­ные устарели по крайней мере лет на десять.

Число советских военных спе­циалистов, направленных в Испа­нию с осени 1936 по осень 1938 года (когда они были окончательно ото­званы), составило в общей сложно­сти около двух тысяч доброволь­цев: 772 летчика, 351 танкист, 222 советника и инструктора раз­личных родов войск, 77 военных моряков, 100 артиллеристов, 52 других военных специалиста, 130 авиационных инженеров и техни­ков, 156 связистов и радистов и 204 переводчика (см.: «Новая и новей­шая история», 1971, № 2).

К этому перечню дано особо важное уточнение: «В Испании ни­когда не находилось одновременно более 600-800 советских военных специалистов».

Расхождение приведенных выше цифр, реальных фактов с утвержде­ниями ряда крупных органов за­падной прессы, кичащейся досто­верностью своей информации, на­столько велико,что невольно при­ходишь к мысли о том, что легко­верие — это то умонастроение, кото­рое почти неизменно сопровождает все великие потрясения, коими от­мечен ход истории.

Но мы вправе задаться вопросом о глубинных причинах, побудив­ших те же газеты, столь щедро от­водить на своих страницах место для подобных легенд.

Не объясняется ли животной не­навистью к испанской революции и к Народному фронту тот факт, что, утрачивая важнейшее качество журналиста — критический дух и объективность, — ведущие обозре­ватели Лондона, Нью-Йорка, а также Парижа писали об участии «русских дивизий» в войне на сто­роне республиканцев?

Или здесь дело в примитивном антисоветизме, не выветрившемся

Я. К. Берзин был первым советским главным советником вооруженных сил Испанской республики (1936-1937 годы).

со времен вооруженной интервен­ции 13 западных держав против Советской Республики в 1918-1921 годах?

Должно быть, имело место и то, и другое.

Как бы то ни было, ни один исто­рик, эссеист или журналист отныне не сможет игнорировать вышеупо­мянутые советские источники.

Эти источники, позволяя уяснить характер помощи, оказанной со­ветскими военными специалистами испанским республиканцам, дают также сжатое описание того «ми­крокосма», который они образовы­вали в Испании и пирамидальная структура которого имела три уровня.

На самом верху пирамиды нахо­дился главный советник высокого ранга.

За период с 1936 по 1939 год бы­ло три таких советника.

Генерал Я. К. Берзин (1936-1937 годы). До приезда в Испанию он был начальником разведывательного

94

управления Красной Армии.

Генерал Григорий Штерн (1937-1938 годы), о котором мы уже говорили выше. Он сослужил боль­шую службу Испании, а после возвращения в СССР прославился в боях в районе озера Хасан.

Генерал Климент Качанов (1938-1939 годы). Он сыграл значи­тельно менее яркую роль. По­скольку в октябре 1938 года почти все советские военные специалисты были отправлены в СССР, он вме­сте с сорока офицерами из военной миссии ограничился скорее ролью наблюдателя, чем участника фина­ла испанской трагедии.

Второй уровень этой пирамиды был представлен в различных службах генерального штаба На­родной армии.

Непосредственно при генерале Рохо сменилось пять советников. Среди них следует отметить К. А. Мерецкова, ставшего во время второй мировой войны маршалом Советского Союза и занимавшего в дальнейшем самые видные посты в Советской Армии.

В Генеральном военном комис­сариате работали два советника — дивизионные комиссары Красной Армии. Один из них — И. Н. Нестеренко, — человек блестящего ума, стал впоследствии одним из луч­ших исследователей истории вой­ны в Испании.

В штабе ВВС сменилось девять советников. Наиболее известным из них был Я. В. Смушкевич, про­славившийся во время обороны Мадрида.

В штабе артиллерии было четы­ре советника, в частности Н.Н. Во­ронов (псевдоним Вольтер). Во время Сталинградской битвы он был командующим артиллерией Вооруженных Сил СССР.

Два советника было в штабе про­тивовоздушной обороны; два со­ветника — при военно-медицинской службе.

Представители третьего уровня

Р. Я. Малиновский, в дальнейшем маршал Советского Союза (1944 год) и министр обороны СССР (1957-1967 годы), на фронте в Испании.

пирамиды оказывали помощь ко­мандованию различных фронтов.

Эту работу осуществляли, сме­няя друг друга, 19 советников, сре­ди которых следует выделить Ро­диона Малиновского, с октября 1957 года — министра обороны СССР. Он достиг звания маршала, начав свой боевой путь в первую мировую войну простым солдатом на французском фронте и пройдя затем шаг за шагом все ступени во­енной иерархии.

В их числе был и Павел Батов (прозванный Паблито), который прославился, будучи командую­щим 65-ой армии, в Сталинград­ской битве.

На том же уровне, но уже при штабах различных фронтов дей­ствовало еще 8 советников, а также командиры-инструкторы, число которых точно не установлено.

В их числе следует выделить бу­дущего генерал-полковника и ге­роя Сталинграда А. И. Родимцева.

Наиболее многочисленным был четвертый уровень  — самое основа­ние пирамиды. Его составляли лет­чики и танкисты.

160 советских летчиков принима­ло участие в обороне Мадрида, 21 из них погиб при выполнении бое­вого задания.

Первая группа советских

95

танкистов — 80 офицеров и сержантов под командованием С. Кривошеина — прибыла в Испанию в октябре 1936 года одновременно со своими тан­ками. Они приняли участие в арь­ергардных боях, предшествовав­ших ноябрьскому штурму Мадри­да.

Советских летчиков и танкистов начали отправлять на родину в конце 1937 года, когда их уже мо­гли заменить обученные этому ис­кусству испанские летчики и тан­кисты.

Наконец, отметим группу инже­неров — специалистов по вооруже­нию, помогавших налаживать ис­панскую военную промышлен­ность в Мадриде, Валенсии, Барсе­лоне, Сабаделе, Сагунто, Карта­хене и Мурсии. Их включили в штат заводов, производящих ору­жие и занимающихся сборкой ис­требителей по советским лицен­зиям (в частности, «москас»).

Советские инструкторы сыграли немаловажную роль как на фронте, так и в тылу. Техническая подго­товка большинства из них — вы­пускников советских военных учи­лищ — нередко позволяла им со зна­нием дела вмешиваться в ход опе­раций или способствовать обуче­нию командного состава артилле­ристов и танкистов, отбиравшегося из числа наиболее способных офи­церов, вышедших из рядовых.

Следует, однако, уточнить, что главная база бронетанковых войск Центрально-южной зоны, находив­шаяся неподалеку от Мадрида, где с октября 1936 по осень 1937 года было сосредоточено большинство советских экипажей, проводивших обучение, была оставлена ими, и осуществление задач этой базы взяли на себя сами испанцы.

Помощь советских военных спе­циалистов не ограничивалась сухо­путными войсками и авиацией.

Советские военные моряки высо­кого ранга принимали участие в ра­боте штаба военно-морского флота,­

H. Г. Кузнецов был в Испании советником на военно-морской базе в Картахене.

стоявшего в Картахене, одной из крупных военно-морских баз За­падного Средиземноморья, помо­гая и в оперативном плане.

Наиболее выдающимся среди них был, без сомнения, Н. Г. Куз­нецов, будущий адмирал флота, вплоть до 1956 года осуществляв­ший руководство советским ВМФ.

Основная задача советских во­енных моряков состояла в том, чтобы «оказывать помощь респуб­ликанскому командованию в деле обеспечения доставки военных гру­зов морским путем».

Каким же образом советские спе­циалисты оказывали эту помощь? Они участвовали в патрулировании республиканских военных кораб­лей, выходивших в открытое море, чтобы встретить советские транс­порты у границ территориальных вод Французской Северной Афри­ки (куда не отваживались захо­дить итальянские подводные лод­ки) и эскортировать их до среди­земноморских портов Испании.

Некоторые из этих советских специалистов командовали респуб­ликанскими торпедными катерами и подводными лодками.

Что касается советских поставок боевой техники, объем и характер которых служили объектом раз­личных спекулятивных измышле­ний (чему невольно способствова­ло отсутствие советских офи­циальных данных), инициаторы ко­торых, нисколько не заботясь о правдоподобии, старались дока­зать, будто СССР наводнил Испа­нию своими войсками и техникой с целью обосноваться там, то с 1971 года стало известно, к чему они сводились. В № 7 «Военно-истори­ческого журнала» за 1971 год по­явились точные данные относи­тельно советских военных поставок республиканскому правительству. Вот они:

Военные самолеты.... 806

Танки........ 362

Бронемашины..... 120

Артиллерийские орудия

(всех калибров).... 1 555

Винтовки(приблизительно) 500 000

Пулеметы....... 15 113

Гранатометы..... 340

Авиабомбы...... 110 000

Снаряды (приблизительно) 3 400 000

Гранаты....... 500 000

Патроны....... 862 000 000

Порох........ 1 500 (тонн)

К этим данным следует добавить прожекторные станции для ПВО, грузовики, радиостанции, торпед­ные катера и торпеды.

В комментарии к таблице лако­нично говорится, что не все эти во­енные материалы дошли по назна­чению, ибо некоторые советские суда и зафрахтованные суда других стран были пущены ко дну итальянскими

96

пиратами, либо уведены в порты, захваченные мятежниками.

Этот лаконичный перечень не дает никаких сведений о действи­тельном количестве военной техни­ки, прибывшей в целости и сохран­ности по назначению.

Таким образом, хотя публикация вышеприведенных данных явилась определенным прогрессом в деле изучения соотношения сил Народ­ной армии и армии Франко, а так­же сражавшихся на ее стороне итальянских и германских контингентов (с точки зрения вооруже­ния), картина тем не менее все еще остается неполной.

Как бы там ни было, одно мож­но считать несомненным.

А именно: советское вооруже­ние, полученное республиканцами, повлияло на ход войны значитель­но меньше, нежели вооружение, до­ставленное франкистам Италией и Германией. Возможно, по той

Поль Арман (Пауль Тылтинь) в октябре 1936 года командовал первой ротой танкистов на подступах к Мадриду.

причине, что использовалось оно не всегда с максимальной эффектив­ностью: то его не удавалось сосре­доточить в нужное время и в нуж­ном месте, то прибывало оно с опозданием из-за сложностей до­ставки морским путем или через сухопутную границу, иногда от­крытую, иногда закрытую.

Как уже было сказано выше, со­ветские военные поставки оплачи­вались за счет испанского золотого запаса и иностранной валюты, по­мещенных правительством Ларго Кабальеро на хранение в Госбанк СССР осенью 1936 года, во время наступления африканского экспе­диционного корпуса на Мадрид.

Когда осенью 1938 года эти ре­зервы были исчерпаны, СССР предоставил Испанской республи­ке кредит на сумму 85 миллионов долларов. Таким образом, все во­енные поставки начиная с декабря 1938 года производились в кредит.