О проведении международного трибунала по итогам конфликта на Украине

Я сам по образованию адвокат, изучал право в Брюсселе и Амстердаме. Правовой системы не существует без системы судебной, которая гарантирует, что в случае акта правонарушения последует ответственность. Я сам лично верю в международное право, даже если эта правовая система только находится в стадии формирования. Я думаю, что международное право защищено международной судебной системной: это международный уголовный суд, это работа прокурора при международном уголовном суде при поддержке Европейского союза и многих стран мира.

Российский военнослужащий Вадим Шишимарин во время рассмотрения апелляции в суде в Киеве, 29 июля 2022
ErikaKinetz / AP

Далее, это, конечно, касается и государственной украинской судебной системы, которая работает над сбором доказательств и документированием преступлений, которые, безусловно, имели место на территории Украины. Европейский союз обеспокоен тем, чтобы вместе с государственными и международными судебными системами собрать доказательства, для того чтобы (когда наступит момент) международное правосудие могло состояться, и те, кто несут ответственность [за развязывание конфликта и совершение военных преступлений] будут призваны к ответу за свои действия.

История знает случаи с международными трибуналами, и когда наступит момент, нужно быть готовым. Для этого мы решили поддержать тех, кто находится на месте происшествий, документирует и опрашивает жертв, собирает доказательства, чтобы во время судебного процесса на международном или государственном уровне на Украине были возможности для справедливого правосудия, которое уважало бы основные принципы равенства и могло бы сделать свою работу.

Не хочу что-то определенное говорить по этому вопросу, потому что считаю, что для этого необходимы международные переговоры, чтобы задействовать сильный международный консенсус. И я думаю, что будет также важно, чтобы все большие регионы мира могли присоединиться к этому механизму. Думаю, что мы извлечем уроки из прошлого, чтобы иметь возможность разговаривать со всеми большими регионами мира и чтобы сформировать общую широко разделенную всеми позицию международного сообщества.

21 декабря 2017 года свою деятельность прекратил международный трибунал по бывшей Югославии, который длился на протяжении 24 лет. ООН учредила его еще в 1993 году для расследования военных преступлений, геноцида и преступлений против человечности, произошедших во время гражданских войн в бывшей Югославии, в результате чего на скамье подсудимых оказался в том числе бывший президент Сербии и Югославии Слободан Милошевич. Всего за 24 года работы трибунала обвинения были выдвинуты против 161 человека, завершены дела 154 обвиняемых, заслушаны показания 4650 свидетелей. 68% обвинительных приговоров трибунал вынес в отношении сербов и черногорцев. Многих хорватских генералов оправдали. По этой причине трибунал часто критиковали и упрекали в пристрастности.

О том, нужно ли сохранить право вето в ЕС…

Я осторожен в рассуждениях, что нужно отказаться от единогласия и от права вето. Я думаю, что рано или поздно следует провести реформу по этому поводу. Это возможно, чтобы лучше определить, какие исключительные последствия там, где право вето может оказать влияние на существенные государственные интересы стран-членов Евросоюза, чтобы уменьшить риск злоупотребления им. Но здесь нужно быть осторожными и не терять из виду самое главное и самое дорогое — консенсус и единогласие, составляющие силу Европейского союза. Когда все 27 стран-членов [ЕС] едины, когда у всех единая позиция по определенному вопросу, вместе мы имеем намного более сильное влияние на международной арене.

И потому я среди тех, кто говорит в ЕС с осторожностью о полной отмене права вето. Нужно хорошо подумать о последствиях. Возможно промежуточный путь — лучше организовать право вето, чтобы уменьшить вероятность злоупотребления им без необходимости отказываться от этой идеи и стремиться к максимально возможному единству 27 европейских стран и придерживаться одной линии.

Ранее о том, что в ЕС обсуждают возможность отмены или ограничения права вето и замены принципа единогласного принятия внешнеполитических решений на простое большинство (когда достаточно поддержки более половины государств членов-ЕС), сообщало издание Politico. Сейчас каждая страна-участница Евросоюза имеет право вето, которым может воспользоваться в том числе при согласовании антироссийских санкций. Как писал РБК, таким правом, например, воспользовалась Венгрия, когда ЕС весной прорабатывал ограничения на российскую нефть. Так, из-за Будапешта решение вопроса затянулось на полтора месяца. В итоге Венгрия добилась для себя особых условий и сняла вето, а эмбарго было одобрено.

…и Совбезе ООН

Думаю, что в международном праве есть изъян, раз постоянный член совбеза ООН, в этом случае Россия, вопиющим образом нарушает международное право. С моей точки зрения, следовало бы установить механизм приостановки членства: я не говорю о полном исключении России, но как минимум о приостановке членства России в Совете безопасности.

SethWenig / AP

На данный момент это невозможно, это приведет в тупик сам концепт безопасности ООН. Впрочем, мы хорошо видели, что до начала этой боевых действий [на Украине] концепт безопасности ООН уже сильно барахлил и имел немало трудностей в функционировании при разрешении больших международных проблем. Так что я среди тех, кто считает, что рано или поздно реформа функционирования ООН будет обязательной, например, чтоб лучше учитывать баланс современного миропорядка. Мы видим, что африканский континент очень мало или очень плохо представлен в структурах ООН, то же самое можно сказать и про Латинскую Америку. И думаю, что однажды наступит обсуждение глубокой реформы системы ООН.

Россия — одна из пяти стран, обладающих правом вето в Совбезе ООН. О том, что говорят о реформе этого права на фоне военных действий на Украине RTVI писал в начале мая.

О санкциях против России

Санкции — это реакция на боевые действия. Если бы их не было, не было бы и девяти пакетов санкций, направленных на экономику, на индустрию, на юрлица и на олигархов, напрямую связанных с Кремлем. Это первое важное сообщение населению России. Во-вторых, эти санкции имеют своей целью снести с рельс военную машину Кремля. Например, они нацелены на цепи поставок, чтобы Кремлю было сложнее восстанавливать ресурсы вооружения, чинить военные самолеты и затрагивают технологии, в которых Кремль нуждается для ведения боевых действий.

Это также реакция на решение Кремля не только начать конфликт, но и начать энергетическую атаку против ЕС, так как еще до боевых действий Кремль решил значительно уменьшить поставки энергетических ресурсов и после этого Евросоюзу нужно было быстро адаптироваться и найти альтернативный энергетические ресурсы. Такое действие Кремля в энергетическом плане имело целью содействовать спекуляциям, чтобы поднять цены на энергетические ресурсы. Расчет Кремля достаточно явен — создать экономические проблемы внутри ЕС, чтобы попробовать расколоть европейские страны и европейских граждан, но так не работает.

ЕС теперь — это сильная солидная политическая единица, у которой есть возможности очень быстро реагировать, что мы и сделали. Мы теперь почти целиком освобождены и в ближайшие месяцы наверняка будем освобождены полностью от этой давней зависимости от российский энергетических ископаемых, так как мы нашли другие альтернативы поставок ресурсов. Так как мы являемся мощной силой с экономической точки зрения, 450 миллионов граждан и сильная экономика, куда сильнее, чем российская, у нас есть возможности принять меры касательно энергетики, что мы и сделали, подав сигнал рынкам, что мы не позволим спекулянтам диктовать цену на энергию внутри ЕС. Я понимаю почему Кремль недоволен, потому что это ошибка стратегии Кремля, а ЕС силен и имеет возможности защищать свои экономические потребности.

Егор Алеев / ТАСС

Система Кремля опирается на богатейших олигархов, уровень жизни которых абсолютно роскошный: у них частные джеты, яхты за миллиарды — вот, что есть система Кремля. Это не защита самых обычных российских граждан, которые работают, чтобы жить достойным образом. Система опирается на более чем тысячу олигархов, на которых санкции и нацелены, их активы были заморожены — это 300 миллиардов евро, в то время как обычные российские граждане еле пытаются заполнить свой холодильник и накормить своих детей. Когда о таком становится известно, это шокирует и унижает простого гражданина, который является жертвой этого режима, опирающегося на олигархическую систему.

Санкции — это манера решительного реагирования, которая позволяет не быть участником конфликта. Мы не хотим Третьей мировой войны, и в этом тоже цель. Мы, страны ЕС, не хотим вовлекаться военным путем, чтобы избежать эскалации. И огромная сложность в том, что постоянный член Совбеза ООН принял решение начать боевые действия.